Пироги

«Ничто так не убивает охоту, как рутина», - начал свой очередной монолог дед Назар. – «А вот что в ней и благо может случиться, мало кто знает. Промеж тем, это, порой, весьма нужная штука»…

Я, честно говоря, недоумевал, с чего вдруг старик заговорил на эту тему, но перебивать не стал – надеялся, что, рано или поздно, само всё прояснится.
Тем более, что и неожиданный разворот темы обещал интригу.

А Назар, словно и не замечая моего конфуза продолжал: «Вот взять, к примеру, крестницу мою, Нюрку. Мастерица была по части пирогов, других таких поискать! Так ведь ещё и не найдешь!

А тут перестройка, и послабления всякие по части предпринимательства. Парни какие-то из райцентра, киосок у них там еще на автостанции… В общем, прознали они про её талант и предложили у неё пироги оптом брать. Цену дали по тем временам хорошую… Вот она и расстаралась. Сутками от печи не отходила. Только и видать то её было разве что в окошко. Ни выходных, ни проходных… И так, почитай, цельный год.

В какой-то момент Нюрку от слова «пироги» прям трясти начало...

Тут спорить не о чём. Я и сам, порой, ловлю себя на мысли, что от регулярного выполнения одних и тех же производственных задач уже подташнивать начинает. Шутка ли почти 20 лет беспрерывного стажа! И где тут старик пользу увидел? Уже любопытно даже…

Смахнув невидимые крошки со скатерти, Назар продолжил: «Потом что-то разладилось у них - не задался бизнес, а вскорести – ты же знаешь, беда не приходит одна – еще и мужик её преставился: ехал на тракторе через мост, а половодьем то опору подмыло… Так вместе с трактором и ушел под воду… С концом…

Нюрка, как не в себе была! Белугой выла! Оно и понятно – такое горе! Я уж боялся умом тронется. Любили они друг друга шибко! А к тому ж, окромя него, у неё никого, почитай, и не было: родители, те давно уже богу душу отдали, а детками не обзавелись…

Бабки то наши, местные, кто как её утешить пытался: кто разговором, а кто рюмочку нальет… Да только без толку.

Как похоронили, значит, повадилась она на могилке целыми днями просиживать. Что-то бормочет, ленты на венках поправляет, а больше сидит, и взгляд такой стеклянный, куда-то в небо.

Исхудала вся, не узнать. Вся в черном, глаза - ямы. Жуть! Как темнело-то, я её
с кладбища забирал. Домой отводил. Жалко было девку…»

Назар достал щепоть махорки и начал раскладывать её по бумаге...

«Да, тут кто угодно мог свихнуться», - подумал я. – «Это ж не дай Бог, такое пережить»!

«Уж не знаю, как я на тот разговор с ней вышел – обычно-то мы молча возвращались. Понимал я, что не услышит она меня, что ни скажи. А тут, то ли взгляд у неё переменился, то ли вздохнула она как-то иначе, чуть полегче что ли... Смекнул я, что это шанс.

В общем, говорю, дочка, не буду тебя обманывать – быстро такое горе
не проходит. Потому что остается в нас много невысказанного, непрожитого…
И надо это высказать и прожить. И если не хочешь отпускать, не отпускай! Помни! И я с тобой помнить буду. Всё-таки не чужой человек твой муж мне был. Давай условимся, что завтра вместе на могилку пойдем, после обеда. А потом ко мне – помянем. Я давеча рыбы наловил. Ухи сварим… Поможешь?

После этих слов, чувствую вроде как неуверенно так, но, вроде, согласилась.

На следующий день я опять с таким же предложением, дескать, опять на часок на кладбище, а потом ко мне – помянуть… И опять какое-то дело для неё несложное нашёл.

Вот так, потихоньку, да помаленьку, появился у неё «ритуал вспоминания».
Но уже не цельный день на кладбище, а вперемешку с другими делами – дом то в деревне содержать дело нелегкое, сам знаешь.

А спустя какое-то время, этих «других дел» стало копиться всё больше,
и однажды она, извиняясь, сказала, что не сможет сегодня «как обычно».
Тут-то я и понял, что вернулась она к нормальной жизни»...

«Назар, а ты хитрец! Получается, что пироги помогли тебе найти способ
спасти крестницу?!» - воскликнул я.

Но старик только прищурился и подвинул мне тарелку с ухой.