ЧеЧе. Глава 6

Разбудил меня телефонный звонок. Я посмотрел на часы. Было начало одиннадцатого утра. Звонил мне Дерсу. Странно. Я быстро пробежал взглядом по записке от дочери, где было сказано, что она выгуляла Филю перед школой, и ответил на звонок.
- Никита, спишь что ли? - голос звонившего был чем-то сильно возбуждён и казался запыхавшимся, - Просыпайся. Мне нужна твоя помощь.
Звуки на заднем фоне были странными.
- Ты на улице? Что случилось?
- Да-да. Я в том самом СНТ где вчера вы нашил кошку…
- Чего? – я аж подпрыгнул на кровати, вставая, - Что ты там делаешь?
- Приходи скорее. Всё расскажу. Я на пятой улице возле дома номер сорок семь. Жду, - сказал он и отключился.
Не скажу, что я был рад такому развитию событий. Только проснулся. Да и мышцы ног болели после вчерашнего дня. Однако, вопреки ожиданиям, раненые руки не распухли от инфекции и царапины почти не ныли. Спасибо Дерсу за медпомощь. Всё же, одолеваемый любопытством, я поспешил к этому странному азиату, постоянно размышляя, что он там делает. На месте я был уже через двадцать пять минут. Дерсу в своей огромной меховой шапке ждал меня на условленном месте.
- Ну, рассказывай, - запыхавшись от быстрого шага, сказал я ему, протягивая руку, - Привет.
- Здоров, - он пожал мне руку, - Мне кажется я выследил убийцу.
- Чего?
- В общем ты меня вчера очень удивил своим рассказом, а потом я увидел новости про этот дом и понял, что меня гложило. Сосед алкаш, который был убит за компанию. Он же явно местный. У него тоже должна быть собака или кот. А раз его двое суток никто не искал, скорее всего он живёт один. Я поехал узнать, не нуждается ли его животина в помощи.
- Адрес ты узнал из репортажа, - заключил я.
- Конечно. Тут столько собак бездомных, - задумался Дерсу, - Да и кошек. Надо подумать, как их забрать и куда разместить.
- Ты уходишь с темы, приятель. Рассказывай, что дальше.
- Да-да. В общем, я пошёл опрашивать соседей. Кстати, пообщался с той тёткой, что забрала собаку. Нормальная женщина. О собаке позаботится. Можешь не волноваться.
- Я и не волнуюсь за собаку, Дерсу, что ты там себе напридумывал с убийцей?
- Почему напридумывал, - обиделся азиат, - Ты просто не дослушал ещё.
- Так договори наконец, не переключаясь на животных.
- Хорошо. Узнал от людей, где жил этот их друг, которого тоже убили.
- Ну. Мы там всё осмотрели. Там ничего нет. Жил один. Животных не имел, так как воровать там нечего. Бичовня – бичовней.
- Это я уже понял, но ты-то мне об этом не сказал.
- Так ты не спрашивал. Дальше-то что?
- Люди рассказали, что он был не единственным «другом семьи» тех алкашей. Был ещё один. Тоже одинокий алкаш. И тут до меня дошло. Собаки местные лают на всех незнакомцев. СНТ тут жилое, не летние дачи. Все всё про всех знают, как говорится. А во время убийства никто ничего не видел. Если бы маньяк был незнаком собаке, она бы подняла шум. А тут он и в баню за чаном ходил, собака молчала. Значит это был знакомый.
В словах Дерсу была логика. Это конечно не доказательная база. Но проверить стоило. Хоть какая-то зацепка.
- Ты выяснил, где живёт подозреваемый! – догадался я.
- Да. Вот в том доме, - он указал рукой на ужасного вида участок без забора, посередине которого стоял не менее ужасного вида сруб, - Я уже час за ним наблюдаю. В доме явно кто-то есть. Дым из трубы идёт исправно. Но на улице светло, отсюда не видно, что в доме происходит.  Вот я тебя и набрал. Ты же, как я понял, ведёшь это дело?
- Не совсем. Но ты правильно сделал, что не полез туда сам.
Я достал телефон и посмотрел на часы, двенадцатый час. Вовка, весьма вероятно может быть на совещании. В такое время ему лучше не звонить. Я написал ему сообщение, вкратце пересказав историю утренних похождений Дерсу и адрес возможного подозреваемого.
- Ну, пошли поговорим с этим алкашом. Как его зовут - узнал?
- Ильич, вроде, называют его.
Я кивнул и направился к срубу. Постучал в дверь, но никто не ответил. Подёргав за ручку, выяснилось, что дверь не заперта. Плохо. В глубине души я надеялся, что она будет заперта и нам не придётся в неё входить. Был бы я один, я бы, скорее всего, просто бы остался жать звонка от Вовки, но я был не один. Любопытство и уверенность в том, что вдвоём мы справимся, заставили меня войти.
- Ау, есть кто дома?! – прокричал я, осматриваясь.
Халупа изнутри выглядела ужасно. И воняло до тошноты. Повсюду пакеты мусора, бутылки. В углу слева был оборудован туалет под ведёрно-выносную систему. Сидушка с дыркой, а под ней ведро. Ведро было переполнено и часть его содержимого уже облепило ведро и скатилось на пол, дополнив запахи помоев запахами испражнений.
Однако было тепло. Единственный положительный эффект от этого бичовника. Хотя в данный момент он только усиливал распространение запахов.
Прихожая переходила в зал с большим деревянным столом и скамейками по бокам. Справа от стола была огромная печь с варочной поверхностью, на которой стояла кастрюля. Там что-то рьяно кипело, выплёскивая жидкое содержимое через край. Это был плохо ощипанный петух, судя по гребню, засунутый в кастрюлю прямо с головой и лапами. Похоже он даже не был потрошён. Неужели его поместили в кипяток живьём? Мерзость.
Однако хозяина нигде не было видно.
- Тут есть еще выходы? – спросил я у Дерсу.
- Нет. Я обошёл сруб со всех сторон. Дверь только одна. Выбраться можно лишь через окна, но, думаю, мы бы услышали.
- Значит хозяин тут, - оторвавшись от варившегося петуха, я повернулся к Дерсу, стоящему неподалёку и вздрогнул.
За спиной моего спутника стоял высокий бородатый мужик в советской, сильно засаленной и прожжённой в нескольких местах, душегрейке, таких же убитых ватных штанах и валенках. Выглядел он подстать антуражу, так же отвратно, как и всё вокруг. Единственное, что выделялось из общего убожества – это новенький большой красный пожарный топор в руках алкаша, топорище которого в данный момент летело в голову Дерсу.
- Пригнись! – крикнул я, но было поздно.
Удар пришёлся в левое ухо азиата, моментально снеся его с места. Послышался хруст и удар от упавшего на пол тела.
-Дерсу! – заорал я, глядя на лежавшего в метре от алкаша азиата в огромной меховой шапке, из под которой ручьём текла кровь.
Тут я заметил движение и поднял голову. Ильич вскидывал топор, направляя траекторию удара в мою сторону. Я увернулся и - по привычке - потянулся за пистолетом. Была только одна проблема: привычка осталась, а пистолета нет.
Но мой противник этого не знал. Наспех вырвав воткнувшийся в стену возле меня топор и заметив моё движение, он наотмашь ударил меня обухом в грудь и, по-звериному зарычав, выбежал из дома, не отпуская топор.
Было больно. Силищи в этом придурке хоть отбавляй. Я упал на колени, задыхаясь. Подполз на четвереньках к телу азиата, намереваясь оказать ему помощь. Хотя, судя по тому, что виднелось из-под шапки, помочь там было уже нечему.
- Помогите! – надрывалась в ужасе какая-то женщина на улице.
К тому моменту я немного продышался и, превозмогая боль в груди, встал на ноги. Если бы не было пуховика на мне, я бы, скорее всего, просто ушибом бы не обошёлся.
Решив, что Дерсу уже не помочь, я выбежал на улицу, стремясь помочь кричавшей. Но там я увидел лишь женский силуэт, лежащий на снегу в луже крови, и яркий кровавый след, тянувшийся от него в сторону заброшек. Помимо меня на крик выбежало ещё несколько человек. Некоторые уже были возле жертвы.
- Как она? - спросил я какого-то дедка, осматривавшего женщину.
- Жива. Вроде.
Я кинул ему свой телефон, назвав код разблокировки и скомандовал:
- Срочно вызывайте скорую, - указал на сруб бича-маньяка, - Там ещё один человек. Проверьте его. Если он жив, ему тоже нужна помощь.
- А Вы?
А я уже был полностью под властью адреналина. Моя мышечная и подсознательная память уже строила план перехвата маньяка. Всё, как в старые добрые (и не очень) времена.
- А я не имею права его упустить, - кивнул я в сторону кровавого следа и тут же рванул, забыв про боль. Ищейка, давно спящая во мне, пробудилась, отодвинув на второй план всё остальное. Я встал на след.

Когда я добежал до заброшек, мой боевой пыл заметно подостыл. Там было страшно. Разрушенные остовы цехов с темнеющими жерлами доменных печей. Всюду из-под снега торчали прутья арматуры, куски битого кирпича и бетона. Среди этого всего проложены многочисленные тропинки, ведущие в развалины. Скорее всего натоптаны стаями собак. Всюду слышались какие-то шорохи и рычание.
- У него то хоть топор есть, - ругал я себя, продвигаясь по хорошо видимому на нетронутом снегу следу маньяка, - А ты то куда прёшь, дебил?
Но я уже не мог остановиться. Если я его потеряю, я не прощу себе этого.
След привёл меня к недостроенному административному зданию. Обычная панельная четырёхэтажка, навсегда замороженная в девяностые на очередном этапе строительства. Кроме каркаса из колонн и балок, смонтированных лестничных пролётов, а также лежащих на всех этажах плит покрытия, не было больше ничего. Хорошо просматриваемый карточный домик.
Здоровое тело маньяка с красным топором, идущего по пролётам между вторым и третьим этажами, видно было хорошо.
«И чего их всех при побеге тянет наверх?» - подумалось мне. Но подойдя к зданию, я понял, что другого пути нет. За зданием начинался обильно засыпанный снегом и строительным мусором, котлован, на дне которого местами проглядывало свайное поле. Это была труднопроходимая местность. Надо быть психом (но, как оказалось, даже для психа это чересчур) чтобы сунуться туда.
Я проследил за тем, как Ильич поднялся на третий этаж. Проём на четвёртый отсутствовал и я пошёл за ним.
Вот зачем? Надо вызвать наряд полиции, караулить его снизу, чтобы тот не ушёл. Но было две проблемы.
Первая: не мог вызвать наряд, так как на эмоциях отдал свой телефон дедку. Оставалось только надеяться на его разумность. Что он вызовет наряд, расскажет, что произошло и укажет оперативникам на заброшку, а те уже по следам найдут меня и этого психа.
Вторая: я чувствовал, что мне надо с ним поговорить. Узнать, зачем вообще всё это было? Другой возможности это сделать наедине не будет.
 Третий этаж был полностью утыкан изрядно проржавевшими телескопическими опорными стойками. Они выглядели очень плохо, но всё ещё исправно держали не до конца смонтированные элементы кровельного перекрытия. Топором там особо не помашешь, а вот для манёвра уклонения места были. Взвесив все за и против, я начал подъём.
Ой, дурак! Пол века прожил, а ума не набрался.
Было жутко. Перил нет. Леденящий ветер скулил, стремясь сдуть тебя вниз, но я уже шёл. Забравшись на третий этаж, я отдышался. Ильич, к моему счастью, видимо уже осознал, что пути дальше нет и неподвижно стоял у края, в другом конце этажа, глядя на котлован внизу, не совершая попыток сопротивления.
- Ильич! – крикнул я ему, когда до него оставалось метров десять, тот медленно обернулся. И как он до сих пор не замёрз в одной душегрейке на таком ветру? Хорошая душегрейка.
Взгляд его был безумен и прикован к моему лицу. Он не моргал, подобно Ганнибалу Лектору, но голова его слегка подрагивала.
- Всё кончено, Ильич!
Его грязное бородатое лицо исказилось в улыбке, и он ответил:
- Всё только начинается, человек!
- Успокойся, мужик. Отсюда ты никуда уже не денешься. Я уже вызвал наряд, -соврал я, - Через несколько минут тут всё будет оцеплено полицией. Лучше скажи, зачем ты убивал этих людей?
На мгновение его взгляд прояснился, он упал на колени и, заплакав, дрожащим голосом проговорил:
- Он-ни… Он-ни з-за-заа-ставили м-м-меня…
Я подошёл поближе и спросил:
- Кто они?
Ильич перестал трястись и резко с колен рванул вперёд, сбил меня с ног и навалился сверху. В его взгляде снова не было разума.
- Скоро узнаешь! – проорал он и обхватил своими здоровыми руками мою шею, со смехом, начал душить.
Меня опять спас пуховик. Его плотный воротник не позволил быстро сковать мою шею и дал мне несколько секунд. Я не стал их терять и спешно нащупав рукой какой-то пруток арматуры, вогнал его в подмышку маньяку. Кровь мгновенно обдала меня тёплой струёй, но хват ослабел, и я вывернулся, вставая на ноги.
Однако мой противник сдаваться не собирался, схватив топор, он начал махать им наотмашь, сбивая все стойки на своём пути, пытаясь достать меня.
- Стой! – орал я, уворачиваясь от ударов, - Ты же обрушишь здание!
Но тот не реагировал, двигаясь как-то по-звериному, полусогнуто и рыча, он пытался поймать меня в этом лабиринте опр.
И вот, как я и предполагал, что-то затрещало, послышался звук лопающегося металла, здание затряслось и свержу, прямо на маньяка рухнула плита, перерубив его по полам. Так как она рухнула не плашмя, а по диагонали, вторым краем всё ещё цепляясь за балку свержу, она ударным импульсом сдвинула монолитный каркас, приведя в действие цепную реакцию.  Конструкция передо мной рассыпалась, уйдя вниз, а плита, на которой я стоял, пошла следом.
Прокричав непонятную большинству англоговорящих фразу про то, что «ваш кролик писал», я схватил лежащий у моих ног окровавленный топор и побежал со всех ног к лестничным проёмам. Мне не хватило пары метров. Обрушение догнало меня, и плита под моими ногами все-таки ушла. Из последних сил я прыгнул и выкинул руку с топором вперёд. Это сработало. Я зацепился за край балки, примыкающей к лестничным пролётам. Сверху пролетел кусок плиты, распоров мне ногу. Я посмотрел вниз и сквозь пыль увидел, как пол этажом ниже тоже ушёл, рухнув на перекрытие первого этажа и пробив его. Лететь мне было примерно метров семь - восемь, аккурат на острые края бетона и торчащие прутки арматуры. Если я на них свалюсь, никакая Элли меня уже не спасёт. Однако подтянуться я не мог. Любое движение грозило сорвать топорище с бетонной балки. К тому же из-за ранения я больше не мог подтягиваться. Мышцы левой руки плохо работали. И долго так провисеть мне вряд ли удастся.
В общем: «Привет, ромашки!» - только подумалось мне, как что-то дёрнуло рукоять топора. Я испугался, что срываюсь и резко посмотрел вверх.
Дерсу выглядел очень плохо. Левая часть лица была полностью покрыта кровавой коркой, но он медленно, трясущимися руками снял ремень со штанов и опустил мне.
Я схватил ремень, и Дерсу потянул его вверх. Пыхтя от натуги, я смог всё же подтянуться к краю балки. Дерсу схватил меня за шиворот и помог мне влезть на чудом уцелевшую шахту лестничного пролёта.
- Спасибо, дружище! – я обнял азиата, искренне радуясь ему, но тот уже впал в забытье.
Я испуганно прощупал ему пульс. Он был очень слаб, но был. Положив на колени и обняв тело моего спасителя, так, чтобы ему было как можно удобнее, я очень надеялся, что дедок всё же вызвал спецслужбы. Так как сам я помочь Дерсу в таком состоянии не смогу. А осталось ему, по всем признакам, не долго.
Не знаю, сколько мы просидели, так обнявшись, но на ветру не шевелиться было дико холодно. Изнемогая от усталости и холода, я начал проваливаться в сон. Уже на краю сознания я услышал приближающийся вой сирен и провалился в след за Дерсу в забытье.