Случайные встречи. Нереализованный проект

Мы уже четверть века живем во Франкфурте на Майне по соседству со станцией метро (по-немецки U-Bahn) „Ляйпцигерштрассе». Залы этой станции украшены изображениями улиц с входами (наземными вестибюлями) самых старых метрополитенов разных европейских городов. На этих картинках видны горожане того времени, экипажи, указаны годы. Я с удовольствием всегда рассматриваю эти изображения, как в музее. Чемпионами в метростроительстве, конечно, оказались англичане, их лондонское метро (они называют его tube - труба) пустили аж в 1863 году (в России за два года до этого только отменили крепостное право). А к концу века зашевелились и другие европейцы:  1896 — Будапешт и Глазго, 1900 — Париж, 1902 — Берлин, 1904 — Афины. В том же 1904 году пустили свою первую линию метро в Нью-Йорке и американцы. А что же в Москве?
 
Готовясь в студенческие годы в институтской библиотеке к экзамену по механике грунтов, я вдруг неожиданно наткнулся в книге на интересные сведения на эту тему. Оказывается, еще в самом начале двадцатого века группа молодых инженеров представила на рассмотрение московской городской думы проект строительства метрополитена. А возглавлял эту группу инженер Михаил Евгеньевич Кнорре. Позднее, уже в эпоху интернета я в другом источнике прочел, что проект предлагал отец М.Е.Кнорре — Евгений Карлович Кнорре. Возможно, они оба участвовали в этом, ведь оба были специалистами по механике грунтов, занимались основаниями мостовых опор, гидротехническим строительством, кесонными работами, имели изобретения в этой области. Вообще в России с 18-го века работала целая немецкая династия Кнорре — династия ученых и изобретателей, которые внесли заметный вклад в физику, математику, строительство и пр. 

А с профессором М.Е.Кнорре я был лично знаком, он был нашим соседом по дому. Его многочисленное семейство занимало большую пятикомнатную квартиру на четвертом этаже дома 16 по Новинскому  бульвару, как раз под нами. Хорошо помню этого высокого худощавого усатого старика. В конце пятидесятых ему было прилично за семьдесят, некоторые даже говорили, что он уже немного не в себе. Михаил Евгеньевич продолжал трудиться, писал технические статьи и приходил с ними к нам, чтобы отдать их в перепечатку моей маме. Он знал, что мама разберет его почерк и сделает все грамотно и быстро на своем замечательном «Ундервуде».

А что же с московским метрополитеном? Московская дума проект отвергла как «слишком дорогой и не своевременный». Так что москвичам пришлось еще лет тридцать ждать до 1935 года, когда пустили первые линии метрополитена имени Л.М.Кагановича (в хрущевское время он превратился в метрополитен им.В.И.Ленина)