Несмирившаяся

(1963 год)

В конце десятого класса (раньше он был выпускным) все поехали на экскурсию в Пулковскую обсерваторию.

В нашем классе была девочка Лариса Иванова, по национальности гречанка. Лучезарные чёрные глаза и ослепительно белые зубы, богатые чёрные волосы, аккуратно убранные в тугую косу вокруг головы, красивый грудной голос и степенность делали её незабываемой.

Во время экскурсии её заметил один из научных сотрудников обсерватории и не смог отвести от неё глаз. Он был старше её лет на десять. Горячим кавказским сердцем и большим желанием быть с ней всегда он смог растопить юное девичье сердце, и Лариса уже ни на мгновение не сомневалась в том, что они созданы друг для друга. Сразу после окончания школы они поженились.

Мы, одноклассники, при встрече говорили друг другу:

— Повезло Лариске.

Она работала на заводе недалеко от дома, а он продолжал заниматься своим любимым делом.

Прошёл год после регистрации брака. К молодым приехали родственники мужа. Прежде всего они просили показать наряды, которые имеет Лариса. Её «сокровища» показались им скудными. А узнав, что она работает, потребовали немедленного оформления расчёта, обвинив мужа в несостоятельности.

В отделе кадров завода Лариса с мужем объяснили ситуацию, и в её трудовой книжке был поставлен штамп об увольнении. Успокоенные родственники уехали.

Всё встало на свои места. Лариса восстановилась на работе, снова зажили дружно и счастливо.

Но мужа тянуло на родину, на Кавказ, откуда время от времени приходили письма. В одном из них сообщили, что вскоре можно получить перевод в обсерваторию, расположенную под Баку.

Молодая счастливая семья собралась в путь.

Для Ларисы всё было загадочно, волнительно. И, распрощавшись с тётей, она умчалась в далёкие края навстречу судьбе.

Но не прошло и полгода, как в тёплое июльское утро Лариса снова появилась на нашей улице. При встрече она бросилась в мои объятия. Мы присели на скамеечку около моего дома.

Со слезами на глазах она рассказала мне о своей жизни.

— Ты представляешь, я не верила, что это правда, что это происходит со мной. Там, на родине мужа, я без него не могу пойти ни в одно общественное заведение, да и работать мне тоже нельзя. Я имею право только заниматься домашним хозяйством. Муж с утра до вечера на работе, а в выходные дни стал уходить на встречи с друзьями, как у них принято. Что мне ждать? И я решила — сбежать. Сбежать в чём есть. Долго продумывала план. Наблюдала за людьми. Обратила внимание на одну большую продуктовую машину, которая раз в две недели приезжала к продуктовому магазину. Я через соседского мальчика передала водителю записку, прилагая к ней оплату за будущую услугу — моё колье. Я просила довезти меня, стараясь не вызвать подозрения, до любой станции, откуда я смогла бы доехать до Ленинграда. Я ждала ответ в магазине, для вида что-то купила. Мальчик принёс ответ, в котором водитель указал время и место отъезда. И, веришь, около семи вечера, когда было уже достаточно темно, я выскользнула из дома в одном платье, как была. На груди спрятала паспорт и свидетельство о браке да небольшую сумму денег, чтоб хватило доехать до дома. Водитель вёз меня до утра. Подъехали к станции, какой — не помню, я была не в себе, нервы на пределе. Водитель приказал мне сидеть тихо, вернулся уже с билетом до Ленинграда и вернул мне колье. Я заплакала, стала совать ему деньги, а он вышел из машины, подошёл к кабине с моей стороны, распахнув её, приподнял меня с сиденья и поставил на землю: «Давай я посажу тебя в поезд и буду спокоен. А там… может, передумаешь и вернёшься…» И вот я здесь. Господи, мне не верится, что я дома.

— Лариса, миленькая, а тебе не жалко потерять мужа?!

— Нет! Нет! Теперь я боюсь его. Он — как будто совсем не он, я убежала от страха. Я не могу жить взаперти. Мне никогда не привыкнуть к их образу жизни. Я убежала, пока никто не родился… — и она положила руку на живот.

— Что? Ты что, Лара? Ты… в положении?

— Да не знаю. Может быть, ошибаюсь. Я здесь уже две недели. Ты знаешь, я подала заявление на развод. Судья сказала, что наш суд разведёт, но надо ещё решение суда их республики, чтобы он дал согласие. Я больше никогда не выйду замуж, вот увидишь. Я теперь никому не верю. Вдруг и другой окажется двойным. Ведь столько счастливых лет пролетело, как один день, но это здесь, у нас. А там… я смертельно боюсь даже увидеть его.

— А жить как будешь?

— Я уже была в кадрах на своём заводе. На следующей неделе выхожу на работу на своё прежнее место. Здесь всё хорошо. А тётя моя сначала плакала, а потом сказала: «Ну что делать, значит, такая судьба». И я всё-таки не одна буду. Проживём как-нибудь.

— Да… Надо же! А мы с девчонками думали, что тебе повезло больше всех.

— Знаешь, а мне и правда повезло. Пять лет я жила как за каменной стеной и была счастливой. Но не смогла принять затворничество. Была бы я постарше, может, и рада была бы этому уединению, не знаю. А сегодня я счастлива, что вернулась домой.

Нам пора было расставаться, каждая торопилась по своим делам. Тогда у нас ещё не было телефонов в квартирах, и оставалось уповать на случайную новую встречу.

…Прошло четыре года. Стоял тёплый июньский вечер. В открытое окно палаты дородового отделения я услышала такой знакомый мужской голос. Выглянув в окно второго этажа, я увидела своего одноклассника — Лёню Андреева. Как он замечательно пел в школе! Мы все думали, что он будет певцом. Сегодня он пришёл навестить свою жену. Конечно, мы забросали друг друга вопросами. Оказалось, что Лёня рано перегрузил голосовые связки, и у него развилась какая-то болезнь, вынудившая оставить пение.

Я рассказала о себе и спросила, не знает ли он что-нибудь о Ларисе, так как я уже не живу на Васильевском. И Лёня рассказал, что Лариса родила девочку. Её бывший муж об этом не знает. В конце концов она получила развод. За ней ухаживает её дальний родственник, и даже совсем недавно Лёня сам видел, как тот стоял перед ней на коленях у заводской проходной. На правах школьного друга Лёня разговаривал с Ларисой, пытаясь убедить её ещё раз поверить мужчине, который, должно быть, искренне дорожит ею, пытается заботиться о ней и её девочке.

И вдруг соседка по палате удивила меня невероятной информацией:

— А я знаю, о ком вы говорите. Передай своему другу, что я давно работаю в Пулковской обсерватории и знаю, что бывший Ларисин муж недавно приезжал сюда в короткую командировку вместе с новой женой и сынишкой, ему годика два.

Так неожиданно я и узнала о дальнейшей судьбе нашей несмирившейся Ларисы и её мужа.

Август 2004