Оглянись!

                Всегда есть тот, кто смотрит на тебя,
                когда ты смотришь на кого-то другого.
                Оглянись!
                М.Стрип


    Ричард праздновал свой день рождения. Ему стукнуло 42 года. Он никогда не был женат, да и не жалел об этом. В далёкой юности у него был печальный опыт: молоденькая танцовщица, с которой он прожил год, сбежала от него в неизвестном направлении. Ни записки, ни звонка – ничего. Он ждал её долго, потом дал себе слово забыть. И забыл. Нет, нельзя сказать, чтобы на женщин он вовсе не обращал внимания. Но ему нравились в женщине какая-то необъяснимость, загадка, обаяние, но такой, к сожалению, до сих пор он не встретил.
    День рождения он отмечал с друзьями на ферме своего отца, который, как говорится, «ещё держался в седле» и мог обеспечить достойный отдых сыну и его приятелям. Гулянье было в разгаре, когда отец преподнёс ещё один сюрприз: он вывел из конюшни пять своих лучших скакунов и предложил желающим погарцевать на них по окрестным лугам и холмам. Приглашённых было 12 человек. Те, кто никогда не садился на лошадь, отошли в сторонку. А Ричард и пятеро его друзей живо вскочили в седло. Это были те, кто не раз посещали с Ричардом ферму его отца. Верховая езда принесла им истинное удовольствие. Приустав, они осадили коней (пусть попасутся, порезвятся на воле), а сами, утомлённые выпивкой и солнцем, залегли отдохнуть в душистых травах. Они не заметили, как заснули.

    Ричард проснулся первым и пошёл проверить коней. У речки он встретил женщину, что-то рисовавшую с натуры. «Работа на пленэре!» - улыбнулся Ричард. Он догадался, что это была за женщина. Накануне от отца он слышал о странной даме, которая поселилась в соседней усадьбе. Она была уже немолода, где-то под сорок. Дворецкий усадьбы, друг отца, рассказывал, что когда-то она любила горячо, самозабвенно, но её предали, и с тех пор она сказала решительное «нет» чувству, которое все называют любовью. «Есть что-то общее в наших судьбах», - подумал Ричард. Ирена – так звали женщину – неожиданно повернулась, и Ричард вздрогнул. Никогда он не встречал такого прекрасного лица, более загадочного взгляда. Она писала на мольберте, а между тем глаза её, казалось, летали над лугом, цветами, рекой в поисках чего-то ускользавшего, не дающегося ей для того, чтобы «это» могло послужить предметом новой идеи, ею вынашиваемой. Иногда она погружалась в глубокую задумчивость, которая ещё больше придавала её облику таинственности и загадочности. «О чём она думает, эта прелестная женщина, с изломанной жизнью, покончившая с любовью, но созданная для любви?» - думал Ричард, наблюдавший за нею из старой лодки, запрятанной в камышах. Он видел, что в свои 37 лет (столько он ей дал) она красива и создана для любви. И он следил за ней ревностным взглядом, как только и может следить мужчина, который поддавался лишь на одно женское свойство – обаяние. Его он превыше всего ценил в женщине. А в ней было обаяние, неуловимое, как вечернее солнце на холмах и лугах его родины, которые он обожал, по которым, живя в городе, безмерно тосковал.

    Когда он поднялся, то увидел, что солнце уже садится. Друзья, может, и звавшие его, ушли на ферму, отведя туда и лошадей. «Возможно, они решили, что я попал в какую-то романтическую историю, что кто-то из местных красавиц распахнул для меня свои объятия». Он ещё раз взглянул на женщину, уже собиравшую свои вещи. Работа на пленэре была закончена. Она медленно направилась к усадьбе. У неё была грациозная походка. Она была довольно высокая, рыжеволосая, зеленоглазая. Но, самое главное, как же она была обаятельна! Ричард понял: ему нужна только она, если не она – то никто!
    Друзья не стали расспрашивать Ричарда о том, где он пропадал несколько часов, и, чтобы разогнать его тоску, выкатили бочонок пива. И пир пошёл по новой. Так Ричард отдал дань своим сорока двум прожитым годам.



    Утром друзья разъехались, а Ричард остался. Для чего? Зачем? Неужто и вправду стрела Амура в сорок два года пронзила его сердце? Всё может быть, всё может быть...

    Ричард, одержимый интересом к загадочной обаятельной женщине с удивительным для него именем Ирена, стал неотступно следовать за нею. Она, казалось, вовсе не замечала его присутствия рядом. Первоначально это его устраивало. Он видел, что Ирена не утратила интереса к жизни. Вот она остановилась у фонтана в старом парке, восторженно глядя на сверкающие на солнце брызги; вот она кормит уточек у парапета моста и тихо улыбается чему-то; два мальчугана, игравшие в футбол, отбили мяч как раз ей под ноги, она нагнулась и с криком «а ну, кто быстрей поймает!» бросила его назад. Мальчишки завертелись в новой азартной схватке, а она весело смеялась, наблюдая за ними.
    Однажды она пришла домой с большим букетом цветов. Ричард видел это, притаившись за большим дубом у входа в усадьбу. «Кто подарил? - тревожно металась мысль, - неизвестный поклонник? Или она сама решила усладить душу?» Стоя за широким деревом, он кричал ей молча: «Оглянись, ну, пожалуйста, оглянись!» И, словно услышав его призыв, Ирена оглянулась. И тогда Ричард вышел из засады и пристально, с обожанием, посмотрел на неё. Он думал, что сейчас она, сочтя его поступок дерзостным, повернётся и уйдёт, но свершилось чудо: она подошла к нему и просто сказала: «Здравствуйте. Давайте познакомимся. Хватит уже бродить за мною тенью!» Они сели на скамью и долго о чём-то беседовали. Никто не знал, о чём. Лишь ветер-пройдоха знал содержание этого разговора. Ветер знал даже больше. Он знал, что судьбы этих людей соединятся и дальше они пойдут по жизни вместе. Как важно всё-таки вовремя оглянуться на зов любящего сердца. Как это важно!