Время собирать камни. Ч. 3 гл. 4. Королева песка

Глава 4. Королева песка.

       Гуарама медленно спускалась в сокровищницу по лестнице в сопровождении нескольких молодых прислужниц. Каждый шаг давался престарелой женщине с большим трудом. С ног до головы она была увешана тяжелыми украшениями из камней, что еще больше затрудняло передвижение. На макушке лысого черепа красовалось сооружение – подобие короны в виде толстой  косы из выпавших волос.
       Королеву беспокоила отдышка, нестерпимо болели кости и суставы, изъеденные временем, а сердце, казалось, вот-вот остановится от непосильного бремени жизни. Ежеминутно она останавливалась и подозрительно оглядывалась назад на своих спутниц, шествовавших на почтительном отдалении. Им запрещено было приближаться к венценосной особе ближе, чем на пять ступеней. Одного легкого, как бы нечаянного, толчка в спину хватило бы на то, чтобы живая мумия, этот царственный «мешок с костями» кубарем полетел вниз и рассыпался в прах на дне подземелья.

- Хоть бы ты оступилась, проклятая, - одними губами прошептала одна из девушек, неотрывно глядя в согбенную спину правительницы.
- Тише, тише, - почти беззвучно откликнулась другая, - у старухи сохранился отменный слух... Песок научил всех нас слушать и распознавать свои песни по малейшему шороху.
- Что вы там шепчитесь насчет песка? – тощая правительница резко повернулась к сопровождающим, едва не свернув хрупкую  шею.

        Процессия замерла в испуге в ожидании сурового наказания. Женщины низко опустили головы и виновато потупились, изображая раскаяние. Этого оказалось достаточным – королева была в хорошем расположении духа - всего несколько шагов отделяли ее от обожаемых камней.  Последнюю ступеньку она преодолела легко и, подпрыгнув, взмыла ввысь, словно крылатое насекомое.
Перебирая ногами в воздухе, она подлетела к вожделенным сундукам, которые стояли рядком по периметру подземелья. Открыв первый из них,  медленно опустилась на колени и долго обозревала содержимое, одновременно произнося хвалу могущественному песку, приносящему Эверису бесценные дары.
         Желтые камни тускло поблескивали при свете факелов, денно и нощно горевших в подземном хранилище. Здесь, в полумраке, дзинтарики были не столь красивы, как при дневном свете.  Наверху, на воле, яркие лучи напитывали их своей энергией и заставляли сиять, как маленькие солнышки. Зато темнота придавала камням густой окраски,  насыщенности и таинственности, что неизменно вызывало благоговейный трепет у всякого, кто удостаивался чести на них смотреть.

        Исполнив мистический обряд поклонения и, слегка прикоснувшись к сокровищам, Гуарама переместилась к другому сундуку. Тут она позволила себе погрузить руки внутрь ларя чуть ли не по локоть, и принялась ощупывать и перебирать камешки, словно хотела пересчитать их не по одному разу, не в силах оторваться от этого сладостного занятия. Затем поднесла горящий факел совсем близко к поверхности камней, так чтобы они осветились и заиграли от красного пламени, слегка нагрелись, но не оплавились. Нежный фимиам приятно взбудоражил ноздри, и она в блаженстве закрыла глаза.
Все это время прислужницы находились поодаль, переминались с ноги на ногу и обреченно ждали окончания утомительного ритуала. Наконец, правительница подошла к последнему, тринадцатому сундуку. Он стоял еще не наполненный, и. на его дне мерцали лишь несколько мелких дзинтариков.
- Кто дежурил у ворот и принимал эти последние дары? – грозно спросила Гуарама.
- Я, моя солнцеликая королева, - робко ответила одна из девушек, окутанная с головы до ног черным покрывалом.
- Дарина?! А почему так мало камней?! Ты посмела припрятать и присвоить себе мои сокровища?!
- О, нет, нет! Я бы никогда не посмела. Время частых песчаных бурь миновало. Скитальцы с каждым разом приносят все меньше и меньше камней.
- Не лги мне! Я вижу, вижу, как твои глаза горят алчным огнем. Тебя и твое жилище будут подвергнуты обыску.
          Гуарама указала перстом на прислужницу, стоящую ближе к выходу на верху лестницы.
- Зита, бегом! И горе тебе, Дарина, если она найдет хоть одну крупинку…
- О, нет, нет!  Я бы никогда, никогда….
              Королева осклабилась, выказывая желтые наполовину раскрошившиеся зубы.
- Никогда? Да я давно подозреваю, а мои верноподданные служанки не раз доносили, что ты привечаешь одного из бродяжек, приносящих дзинтарики, и взамен даешь ему больше той меры молока, что была установлена мною.
- О, простите, простите меня. Я дала ему всего несколько лишних капель … Он был такой голодный. Скоро скитальцам совсем нечего будет есть. Умоляю - пощадите меня! Ведь это был не кто-нибудь, а ваш родной сын!
- Ах ты, мерзавка! Сын, не сын, мне это безразлично. Еще вспомни, что вы жили по соседству, играли вместе, и я знаю тебя с раннего детства!
- Но как же…
-  Закон один для всех: сколько камней – столько и молока, - еще пуще разъярилась королева и влепила ослушнице хлесткую пощечину.
 – Еще одно нарушение, и я прикажу заточить тебя в Башню Смерти вместе с ее «милыми» обитателями – моими любимым скорпиками, чтобы и другим неповадно было. А теперь ступай с глаз долой! И три дня не смей близко подходить к воротам Крепости!
Глотая слезы, Дарина первой начала подъем по длинной лестнице, за ней потянулись остальные прислужницы. Последней завершала шествие королева, беспрестанно кряхтя, охая и сетуя на крутизну ступенек.
***
        Скиталец безуспешно ждал подругу детства у крепостных ворот, недоумевая, куда же она могла подеваться. Урочный час настал, но никто не появлялся. Коротышка ходил туда-сюда, стучал, нервно покашливал, пытаясь привлечь внимание других стражниц. Наконец, послышался шорох, и боковая калитка слегка приотворилась. Незнакомая девушка, пряча лицо, протянула длинные загребущие руки и требовательно прошипела.
- Давай камни! Живо!
- А где Дарина?
- Молчи! Если не хочешь попасть в гости к скорпи вместе со своей подружкой! И не вздумай просить больше молока, чем положено!
Скиталец неохотно достал из мешка несколько камешков и крупный прозрачный дзинтарик, добытый Эддом во время последней вылазки. Проворные пальцы мгновенно выхватили добычу из рук маленького существа. Спустя какое-то время взамен была дадена небольшая плоская фляжка.
- Да тут молока только на донышке! – вскричал Скиталец в створ закрывающейся двери.
- Приказ королевы, - донеслось из-за стены вместе с шумом поспешно удаляющихся шагов.
- Теперь-то скорпиониха будет довольна, - прошептала прислужница и направилась во дворец - в опочивальню.
***
 Измученный болезнью Эд провел целую ночь без сна. Но не потому, что все его тело изнемогало от сильного жара, кости ломило, а воздуха не хватало. Он умирал от страха, страха быть погребенным под лавиной песка, страха быть брошенным, страха голодной смерти и прочих страхов, роем кружившихся в его разгоряченной голове.
          Он вернется, вернется, ежеминутно уговаривал и подбадривал он сам себя. Иначе не стал бы Скиталец мне жизнь спасать, лечить, выхаживать, молоком поить…Мы ведь почти друзья. А как же наш план? Нет, нет, он не может оставить меня одного….
Дикарь, еще не осознавая, успел уже привязаться к ушастому существу, отчасти заменившему ему покойного Йоно. Сейчас он готов был простить Скитальцу вероломство, и даже отдать ему все камни мира, лишь бы быть с ним рядом и прикоснуться к его маленькой ладошке.  Эд напряженно вслушивался в темноту, но стук отчаянно колотившего сердца заглушал даже едва уловимый шорох песка.

        Коротышка бесшумно спустился в жилище и застал Дикаря врасплох, когда тот почти потерял надежду. Ни зрением, ни слухом, а скорее чутьем, острым нюхом охотника Эд ощутил внезапно появившегося друга.
- Как хорошо, что ты снова со мной, - растроганно произнес флэмитянин.
- Плохие новости - Дарина не пришла. Скорпиониха запретила ей подходить к воротам.
- Ну и что! Зато мы – снова вместе!
- Что значит ну и что! - напустился Скиталец, - Наш план провалился! Кто откроет нам ворота города?! Кто даст тебе женскую одежду?! Кто покажет дорогу в сокровищницу?!
- Я так обрадовался, что ты, наконец, появился, что об этом как-то не подумал. Но ничего. Сам говорил, найдется другая. Ты ведь надежно спрятал мои оставшиеся камни?
- Теперь это моя доля! - вскричал коротышка. - Уж не думаешь ли ты, что я бесплатно тебя кормил-поил?
         Коварство маленького друга  разозлило и раззадорило Эдда. Он мгновенно забыл и о своей болезни, и о страхах остаться одному, и о пресловутой дружбе.
- Ах, так! Тогда сам и иди в Город Желтого Дьявола, сам напяливай на себя чужую одежду и сам добывай сокровища! Я тебе больше не помощник! Проживу без тебя как-нибудь! Пустыня большая! Дзинтарики я уже наловчился находить, да и дорогу в крепость без тебя найду – камни из сокровищницы поманят и приведут.
Угроза подействовала.
- Ладно, ладно. Ты прав. Мы ведь и впрямь теперь друзья, можно сказать, кровные братья. Я первый раз в жизни почувствовал вкус чужой крови, когда яд у тебя из ранки отсасывал.
— Значит – мир?
- Да, мир. Сегодня ночью рискнем и пойдем к крепостным стенам. Может, Дарина к этому времени появится.
- Хорошо. Только неплохо бы перед дорогой подкрепиться, что-то у меня аппетит прорезался.
          Скиталец молча протянул Эдду маленькую фляжку.