Процедура 39

   Было уже около полуночи. Сегодня я припозднился. Странная ночная тишина большого города очаровывала. Я так и не смог к ней привыкнуть. Она могла быть неимоверно плотной, что только звук каблуков моих туфель дробил её, но мгновение спустя она разрывалась сиреной невидимой полицейской машины или руганью влюбленных, или диким хохотом вперемешку с матершинкой кучки подвыпивших и оттого дерзковатых подростков. А потом вновь все обрывалось.. и лишь стук каблуков...
   Надо было уйти раньше. Но Ники никак не могла наговориться. Была похожа на неиссякаемый фонтан, у которого до отказа открыли кран. Миловидна, миниатюрна, с красивыми ухоженными руками, полноватыми бедрами и короткой светлой прической - она привлекала. И поначалу её болтливость понравилась мне. Но достаточно быстро темы её монолога из интересных (вроде книг, фильмов или хобби) перетекли в довольно плоскую и однотонную - "А теперь про мою работу!"... А после второго бокала брюта она перестала спрашивать меня о чем-то, несмотря на то, что это было наше первое свидание, - и несколько часов кряду я выслушивал монолог пьянеющей женщины об особенностях  жизни офисного работника, о тупых и не очень коллегах, о похотливых начальниках, корпоративных традициях. Пару раз что-то мельком проскочило о бывшем парне, но было настолько мимолетно, что я не обратил особого внимания. Было откровенно скучновато, но, будучи человеком воспитанным и терпеливым, я дал ей выговориться.
   После легкой прогулки к ее дому приглашения на кофе не последовало, хотя я был уверен, что мог заночевать у нее, стоило довольно не двусмысленно намекнуть. Но мне её не хотелось. Не прельщала меня перспектива "офисного" секса ( я про себя ухмыльнулся).
   В-общем, оставив о себе самые положительные впечатления - "Он умеет слушать", "Для него секс не главное", - я решил пойти домой пешком, благо было относительно недалеко.
   И вот было уже около полуночи. Оставалось два поворота и родной замызганный подъезд встретит меня своей всегдашней ухмылкой, мол, припёрся, а мы особо и не ждали.
   Из подворотни дохнуло сквозняком. Он неожиданно пробился сквозь пиджак и заставил поёжиться. Показалось, что в подворотне кто-то притаился. Но нет - тени и ветерок сыграли злую шутку с моим воображением. Я шагнул за угол. Стало опять оглушительно тихо. Лишь звук моих шагов отдавал эхом от стен. Тревога, как камень с горы, стала накатывать на меня, становясь с каждым шагом всё больше. С чего бы?
   Я обернулся. Никого не было видно. Ничего не было слышно. Из-за угла, откуда я только что повернул словно кто-то выглянул и сразу пропал. Чёрт! Что за ночь?! Откуда этот страх? Откуда эти мысли? Надо быстрее домой. Налить кофе, успокоиться. Я ускорил шаг. Оставалось каких-то пару минут, и буду сидеть в кресле с кружкой и перебирать в памяти этот вечер. Может все-таки напишу Ники, пожелаю ей спокойных снов. Сто процентов, что её это порадует. А там посмотрим как дальше строить с ней отношения, если строить.
   Мысли вернулись в привычное русло, стало возвращаться настроение. Неожиданная сирена спецмашины в нескольких кварталах подбодрила, страхи вернулись в свои неизведанные норы и к последнему повороту я подходил уже практически забыв и о тенях, и о сквозняке.
   Несколько резких шагов сзади, словно кто-то подбегал. Я не успел обернуться. Чья-то рука схватила меня сзади за лицо и потянула назад. Чтобы не упасть я замахал руками, пятясь и пытаясь ухватиться за одежду человека. Одновременно я захотел возмущенно вскрикнуть, но безумная, резкая боль в горле задавила крик. Он не смог выйти. Он застрял там, в этой боли. Неописуемой! Порождающей панику и агонию! И желание сделать всё, чтобы сбежать от неё, чтобы она прекратилась! Но рука крепко держала и все продолжала тянуть назад, куда-то в закуток, к стене. Страх молнией вырвался из своей норы и заметался в голове, ударяясь о виски!
   Вместо крика я смог выдавить лишь какой-то хрип. Еле слышный. Боль затмила все. Я чувствовал, как горячие слёзы полились из глаз.
   Горло горело! Пылало! И этот огонь хотел сжечь меня, поглотить! Что-то горячее, пульсирующее заливало спереди мой пиджак, белую шелковую рубашку и, наверное, брюки.
   Страх! Нет такого слова, чтобы описать охватывающий меня ужас! Он разрывал сердце! От него кипел мозг! Он заставил бы меня лезть на стену, лишь бы скрыться от того, что со мной делал этот человек. Но я уже не чувствовал своих ног. И руки тоже с каждым мгновением все больше теряли чувствительность. Я не понимал и не ощущал то ли что-то хватаю, то ли просто дёргаю пальцами, но не прекращал.
   Попытавшись сделать вдох, я услышал только бульканье. Не смог ухватить ни грамма воздуха. Мои силы, моя энергия выливалась на рубашку бесконечным пульсирующим потоком. И когда чужая рука перестала держать мою голову, я повалился на асфальт и успел щекой почувствовать его влажную ночную прохладу.
   Я не мог вдохнуть. Я не мог крикнуть. Я не мог двинуться. Страх! Отчаяние! Боль! Неописуемая, бесконечная, все сжигающая боль! Глаза затмевала пелена. Какие-то тени.. Все слилось в черно-белое марево, в котором затанцевали искры. Единственная мысль пришла тогда. Понимание - я умираю.. Меня убили! За что?
   И сквозь пелену на какое-то мгновения я увидел человека, стоявшего надо мной. В темной одежде, с ножом. Какой-то проблеск света показал его лицо - молодое, немного растерянное, казалось бы даже испуганное. И абсолютно незнакомое.
   За что? Показалось, что мне даже удалось это произнести...

   Резкий шум. Свет. Глаза отказывались открываться.
   "Заключенный bK117. Номер процедуры 39. Завершена успешно". Женский безразличный, а скорее даже с какой-то каплей отвращения (ко мне?) голос.
   За что? В голове пульсировало. Я вновь чувствовал свои руки и ноги, но не мог ими пошевелить - они, грудь и шея были стянуты какими-то ремнями.
   "Заключенный bK117. Приводится в исполнение приговор по делу №738/1539. Приговор по статье №1521 "Убийство с особой жестокостью".
   Память стала возвращаться. Я открыл глаза.
   "Осуждён к прохождению одной тысячи пятисот (1500) процедур понимания. Пройдена процедура №39. Начать подготовку к процедуре №40!"
   Я застонал. Сквозь пелену привыкших к свету глаз проступило зеркало во всю стену. В нём отражалась комната с абсолютно белыми стенами. Белая дверь, у которой стояли два человека в форме с оружием на изготовку.
   Белый пол. Посередине кресло с высокой спинкой, к которому откуда-то из-под пола тянутся провода. На кресле, стянутый ремнями, сидит тот парень, что убивал меня минутой назад - или это же я!
   Рядом человек в белом медицинском халате со шлемом в руках, который он, судя по всему, только что снял с моей головы. К шлему тоже идут какие-то провода. А потом он вновь наденет мне на голову этот прибор, и я опять попаду в тело того, кого убил?!
   И проживу, прочувствую четыре минуты...
   Четыре минуты - то, что современная наука научилась извлекать из головы погибшего. Четыре минут последних воспоминаний, чувств, эмоций и ощущений этого пижона.
   Эти четыре минуты изменили весь мир! Они раскрыли 99% убийств. Эти четыре минуты - процедура, которую обязательно проходил каждый убийца перед заключением под стражу. Но со временем этого показалось мало, и количество прохождений через ощущения жертвы убийце теперь устанавливал суд, порой взамен реального срока. Нескончаемый поток страданий, боли и настолько отрицательных эмоций практически не оставлял шансов убийце вернуться в мир адекватным, нормальным человеком. А те, кто выдерживал, являли собой жалкое зрелище. И название издевательское - процедура понимания.
   Мне было назначено тысяча пятьсот таких процедур. Тысяча пятьсот раз испытать то, что видел, чувствовал этот пижон. Ту боль, тот страх, что горели в нём, когда я в каком-то слепом упоении резал ему горло. По какой несчастливой случайности он увидел моё лицо перед самой смертью!Возможно, иначе у меня был бы шанс сбежать или затаиться где-нибудь.
   За что? - спрашивал он. Когда она бросила меня я задал ей тот же самый вопрос, но она лишь рассмеялась.
   В тот вечер я хотел поговорить с ней, немного выпил. Ждал её у дома. А потом увидел, как она с этим пижоном... Да, ничего, кроме поцелуя у них не было, но этого было достаточно, чтобы обжечь моё сердце. Чтобы ярость всколыхнулась и заставила меня пойти за этим... В пиджаке, белой рубашке. Каблуки его туфель по асфальту отдавали в моей голове барабанным боем. Нож, что я носил с собой для самообороны, сам скользнул в мою руку. Мыслей не было. Лишь злость, лишь ненависть к ней. А потом и к нему. К этой белой рубашке, которой у меня никогда не было и вряд ли будет.
   И, когда валяясь в луже собственной крови, обоссанный, он внезапно прояснившимся взглядом упёрся в меня и просипел "За что?", я хотел было рассмеяться ему в лицо, как она мне недавно. Но не смог. Спазм согнул меня напополам и я проблевался. Рвота вперемешку с соплями и обильными слюнями рвалась из меня, казалось, очень долго. Желудок не хотел успокаиваться, выталкивая из себя желчь и остатки спиртного.
   Когда я распрямился пижон давно застыл. В тёмном проулке у стены он казался грудой мусора. Я поспешил убраться, надеясь, что мне хватит времени, чтобы слинять из города.
   Не хватило.
   "Подготовка к процедуре №40 завершена. Старт процедуры через 5... 4....".
   Интересно, что там за зеркалом? Похотливые жирные богатеи и журналюги наблюдают и снимают на телефоны расправу над кровавым ублюдком?!
   "3..."
   Или там стоит оборудование для всей этой хрени?
   "...2..."
   Будь ты проклята, Ники! Твой дьявольский смех! твои поцелуи, что свели с ума! Будь ты проклята!
   "...1..."
   И если я еще останусь в уме посл тысячи пятисот процедур, обязательно напишу тебе и расскажу...
   За что?!
   "Старт процедуры!"
   Я видел в отражении, как человек в белом халате пугающе привычным движением поднял шлем и водрузил мне на голову. И мгновенная, очень странная темнота. Ничего не вижу. Прошла секунда. вторая... А может сломался этот ваш проклятый аппарат и вы бросите меня гнить в тюрьму?! Пожалуйстааа!!!

   Было уже около полуночи. Сегодня я припозднился. Странная ночная тишина большого города очаровывала.