Рольф

     В преданиях нашей семьи –  изумительная история о Рольфе, немецкой овчарке, вывезенной щенком из Германии после окончания войны.

     Брат моей бабушки, иначе мой двоюродный дед, в свои молодые годы был хорошим специалистом по  балочным перекрытиям, в том числе мостам. Началась война и его направили в войска  по минированию и подрыву мостов, по которым  немцы продвигались в направлении Москвы. Сложность этой  работы заключалась в том, что минирование предусматривало быстрое восстановление разрушенных мостов после окончания войны. Он дошёл с войсками до Берлина, а в Москву вернулся с щенком немецкой овчарки. Щенку было всего несколько месяцев.
     Рассказ деда о том, как попал  к нему щенок , был удивителен и трогателен.      А дело было так.

     Когда Советские войска вошли в Берлин, большая часть города лежала в руинах. В основном это были результаты  американских и британских бомбёжек. В городе остались дети, женщины и старики. Берлинцам грозил голод, поэтому Советской армией  была организована полевая кухня. Измождённые, уставшие от войны мирные немецкие граждане собирались к назначенному часу в очередь за едой. Однажды, проходя мимо такой очереди, как рассказывал мой дед, он заметил сидящего на лавочке очень худого старого немца. На коленях у него, свернувшись калачиком, лежала маленькая собачка. Дед, тогда ещё молодой лейтенант, страстный любитель собак, остановился, сел рядом и спросил на немецком языке, который хорошо знал, что он собирается делать с щенком, подразумевая, что людям-то едва хватает питания, а тут собака… Немец инстинктивно  прижал щенка к себе, потом, чуть сдержанно ответил: «Ничего, не пропадём, и ему немного перепадает». Они разговорились. Видя дружелюбие со стороны военного,  немец немного оттаял и рассказал, что от его дома, который был недалеко от этого места, ничего не осталось. Погибли  жена и собака с щенятами, которые только недавно появились на свет. Каким-то чудом уцелел он сам да вот этот щенок. Щенок скулил под завалами, но остался жив. Выбрались они на улицу, а потом соседи приютили их, у них дом не так пострадал. Вот теперь кухня ваша помогает, не даёт умереть с голоду. – Старичок помолчал, подумал, взглянул на дремавшего щенка, и добавил: «Он  породистый.  У него хорошая родословная, вот только все документы сгорели.»

     «А как зовут щенка?»

     «Рольф» – сказал немец и погладил щенка по голове и спине. – Жалко мне его. – Слеза капнула на худое, сморщенное  лицо старика. – Всё было – и дом крепкий, и сад, было где бегать моим собачкам. А теперь ничего нет, одни развалины кругом».

     «А знаете что, у меня ведь тоже есть свой дом с садом. Отдайте мне щенка, я позабочусь о нём. И как только появится возможность связаться, я Вам напишу о Рольфе».

     Немец немного помолчал, подумал, взглянул на зевнувшего щенка, и ответил: «Да, пожалуй ему у Вас будет лучше».

     Лейтенант записал адрес соседей, приютивших  cтаричка с щенком и, попрощавшись, ушёл, бережно забрав в руки драгоценный подарок.

     Рольф прошёл со своим новым хозяином по дорогам войны до окончательной победы. Он сдружился с солдатами. Их суровые, покрытые пылью лица при виде всюду снующего, неугомонного Рольфа, преображались, озарялись улыбкой, глаза зажигались радостью. В целости и сохранности возвратились они с дедом домой, в Москву.  Деду удалось передать весточку о Рольфе своему немецкому знакомому. Тот был счастлив, узнав, что Рольф жив и здоров. И уже позднее, когда началась мирная жизнь, они не переставали переписываться, рассказывая друг другу о своей жизни.
 
     В Москве после войны были тоже трудные времена, но жизнь постепенно налаживалась. Мой дед жил в зелёной зоне Москвы. В деревянном доме с яблочным садом, почти как на даче. В то время в Москве ещё было много таких зелёных оазисов. Наша семья  жила жила неподалёку, тоже в деревянном доме с  садом;  мне нравилось бывать в гостях у деда и его радушной семьи.
 
     Рольф подрастал, бегал по саду, стал превращаться в красивую собаку,  его экстерьер был безупречен. Судя по всему, немец из Берлина сказал правду – пёс был действительно чистопородным.
 
     Беда была лишь в том, что  там, в Германии, его уже начали обучать командам на немецком языке, и Рольф совсем не понимал, что ему говорил мой дед. Ни на жесты, ни на приказной тон голоса он совершенно не реагировал, только в недоумении поводил  ушами и удивлённо смотрел на  своего нового хозяина. Можно, конечно, было давать команды и на немецком языке,  но  в послевоенное время это было бы странно и не патриотично. И дед нашёл способ переучивания Рольфа на русский язык. Команды он давал сначала по-немецки, тихим голосом;  щенок мгновенно их выполнял. Потом он постепенно произносил одну и ту же команду сначала тихим голосом по-немецки и тут же громким по-русски. Так у Рольфа постепенно стало складываться соответствие разных звучаний в одну и ту же команду. Вскоре немецкие команды были отменены. На всех выставках, которые устраивались в Москве, Рольф  завоёвывал призовые места и по экстерьеру и по выучке. Рольф превратился в прекрасно выученную сторожевую собаку.

     К тому времени дед уже защитил докторскую диссертацию, так же трудился на прежнем месте работы. У него было две дочери, обе учились в институтах, и в последствии нашли своё призвание  на театральном поприще. Однажды, дело было зимой, одна из дочерей возвращалась домой поздно вечером. Шла по тёмному переулку, и уже проходила вдоль забора их сада, когда заметила двух приближающихся к ней мужчин. Они подошли и спокойным голосом приказали снять шубу. Девушка крикнула «Рольф!» Ураганом перепрыгнув через невысокий забор, Рольф буквально сбил с ног нападавших, бросившись им на грудь.
 
     Много раз выручал Рольф семью от всяких напастей. Но время неумолимо шло, он старел, не был таким живым и подвижным, как в пору своей молодой жизни. Собаки, к сожалению, стареют и умирают намного раньше своих хозяев – но и то, по собачьим меркам, Рольф прожил очень долгую  жизнь –  на природе, в хорошей семье, где его все любили и заботились. И вот однажды его парализовало. Он с трудом переставлял ноги, был печален. Вся семья переживала его состояние и пыталась облегчить страдания собаки. Сам Рольф, чуткий, как человек, казалось, стыдился того, что приносит беспокойство семье.  Интуитивно ощутив, что если это случится дома, он принесёт глубокие страдания семье. Когда дома никого не было, он, собрав последние силы, пролез под забором и оказался на шоссе. Милиционер, патрулирующий район, остановил машину перед лежащей на проезжей части собакой. Когда он подошёл к ней, Рольф повёл ухом, открыл глаза. Милиционер решил, что собака попала под колёса автомобиля,  вынул пистолет и пристрелил её. Страдания Рольфа закончились. А вместе с ними такая долгая счастливая жизнь, которая началась в Берлине, а закончилась в Москве.