Голод Чёрного Бога

В задумчивой тишине пещеры Бристол Макграт залилась тупо вверх, его душа, бурлящий ад. Дурак, дурак, который должен быть принять так легко!
И всё же, как он мог знать? Он никогда не видел Де Албора; он
предполагал, что он чистокровный негр. Болвилл назвал его Чёрным зверем, но он, должно быть, имел в виду его душу. Де Албор, если бы не
предательски тёмные глаза, мог бы сойти за белого человека где угодно.

Присутствие этих черных людей означало только одно: они последовали за ним.
они с Де Албором схватили Констанцию, когда она выбегала из пещеры. Де
Очевидный страх Албора имел отвратительный подтекст; он сказал, что черные
хотели пожертвовать Констанцией - теперь она была в их руках.

"Боже!" Это слово сорвалось с губ Макграта, поразив в наступившей тишине,
поразительно для говорившего. Он был наэлектризован; несколько мгновений назад он был нем. Но теперь он обнаружил, что может шевелить губами, своим
языком. Жизнь возвращалась в его омертвевшие конечности; их жгло, как будто восстанавливалось кровообращение. Неистово он поощрял это вялое течение. .......... Он усердно работал конечностями, пальцами, кистями, запястьями
и, наконец, в порыве дикого триумфа, руками и ногами. Возможно
Адский наркотик Де Албора с возрастом частично утратил свою силу. Возможно,
Необычная выносливость Макграта нейтрализовала действие, чего не смог бы сделать другой мужчина
.

Дверь в туннель не была закрыта, и Макграт знал почему: они не хотели
закрываться от насекомых, которые вскоре расправились бы с беспомощным
телом; вредители уже проникали через дверь, издавая неприятный звук.
орда.

Наконец Макграт, пошатываясь, поднялся.НГ пьяно, но с его жизненной энергии
вздыматься сильнее с каждой секундой. Когда он, пошатываясь, вернулся из пещеры, нет
живое встретил его взглядом. Часа не прошло с момента негров
удалились со своей добычей. Он напряг слух по барабану. Он был
молчит. В тишине поднялся, как невидимый черный туман вокруг него.
Спотыкаясь, он зашлепал по каменистой тропе, которая вела на твердую землю.
Увели ли черные своего пленника обратно в объятое смертью поместье или
еще глубже в сосновые заросли?

Их следы были толстыми на грязи: полдюжины пар голых, растопыренных ног.
ступни, тонкие отпечатки туфель Констанции, следы Де Албора
Турецкие тапочки. Он шел по ним с возрастающим трудом, по мере того как
земля становилась выше и тверже.

Он бы пропустил то место, где они свернули с тусклой тропы, если бы не
колыхание шелка на слабом ветерке. Констанция
задела там ствол дерева, и грубая кора ободрала
лоскут ее платья. Группа направлялась на восток, в сторону
Поместья. В том месте, где висел кусок ткани, они резко повернули
на юг. На спутанных сосновых иголках не было следов, но они были в беспорядке
виноградные лозы и отогнутые в сторону ветви отмечали их продвижение, пока Макграт,
следуя этим указателям, не вышел на другую тропу, ведущую на юг.

Тут и там попадались болотистые места, и на них виднелись отпечатки ног,
босых и обутых. Макграт поспешил по тропе с пистолетом в руке,
наконец-то полностью овладев собой. Его лицо было мрачным и бледным.
Де Албор не имели возможности обезоружить его после того, бросается в глаза, что
коварный удар. И октороны, и чернокожие с сосновых земель
верили, что он лежит беспомощный в Затерянной пещере. Это, по крайней мере,
было ему на руку.

Он тщетно напрягал слух в поисках барабана, который слышал ранее.
Днем. Тишина не успокоила его. В вуду жертва барабаны
будет греметь, но он знал, что имеет дело с чем-то еще
более древние и отвратительной, чем вуду.

В конце концов, вуду было сравнительно молодой религией, зародившейся на холмах
Гаити. За пеной вудуизма возвышались мрачные религии
Африки, похожие на гранитные утесы, проглядывающие сквозь маску зеленых листьев.
Вудуизм был хнычущим младенцем рядом с черным, незапамятным колоссом
который обрел свои ужасные очертания на древней земле через бесчисленные
века. Замбебвеи! Само это имя заставило его содрогнуться, символизируя
ужас и боязнь. Это было больше, чем название страны и
таинственное племя, населявшее эту страну; оно означало что-то
ужасно старое и злое, что-то, что пережило свое естественное
эпоха - религия Ночи и божество, чье имя было Смерть и
Ужасы.

Он не видел негритянских хижин. Он знал, что они были дальше к востоку
и югу, большинство из них жались друг к другу по берегам реки и
впадающих в нее ручьев. Это был инстинкт черного человека - строить
его жилище у реки, как он строил у Конго, Нила и
Нигера с первого серого рассвета Времен. Замбебвэй! Это слово билось подобно
биению тамтама в мозгу Бристоля Макграта. Душа
Чернокожего человека не изменилась на протяжении столетий дремоты.
Перемены могут произойти в грохоте городских улиц, в грубых ритмах
Гарлема; но болота Миссисипи мало чем отличаются от
болота Конго для совершения какого-либо великого преобразования в духе
расы, которая была древней еще до того, как первый белый король сплел соломенную крышу для своей
плетеной хижины-дворца.

Следуя по извилистой тропинке в сумеречном полумраке больших
сосен, Макграт не находил в себе сил удивляться тому, что черные скользкие
щупальца из глубин Африки протянулись через весь мир к
порождайте кошмары в чужой стране. Определенные природные условия производства
определенные эффекты, порода определенные Моры тела или ума, независимо от
их географическое положение. Населенные речными обитателями сосновые поля были такими же
ужасными в своем роде, как и зловонные африканские джунгли.

Тропа вела в сторону от реки. Местность шла под уклон.
постепенно поднимаясь, все признаки болота исчезли.

 * * * * *

Тропа расширилась, показывая признаки частого использования. Макграт начал
нервничать. В любой момент он мог кого-нибудь встретить. Он направился в густой
лес вдоль тропы и прокладывал себе путь вперед, каждое движение
звучало пушечно громко для его обостренных ушей. Потливость с нервной
напряженность, он пришел в настоящее время по узкой улочке, которая извивалась в
общее направление он хотел бы пойти. В пайнлендс были пересекают
таких путей.

Он последовал за ней с большей легкостью и скрытностью и вскоре, подойдя к
проходивший по ней прохожий увидел, как она примыкает к главной тропе. Недалеко от места пересечения
стоял небольшой бревенчатый домик, а между ним и хижиной сидел на корточках большой
чернокожий мужчина. Этот человек прятался за стволом огромной сосны рядом с
узкой тропинкой и выглядывал из-за нее в сторону хижины. Очевидно,
он следил за кем-то, и мы довольно быстро убедились, кто это был,
как Джон де Албор подошел к двери и посмотрел в отчаянии вниз
широкий след. Черный наблюдатель напрягся и поднес пальцы ко рту
как будто собираясь издать далеко разносящийся свист, но Де Албор пожал плечами
беспомощно пожал плечами и снова повернулся к хижине. Негр
расслабился, хотя и не утратил бдительности.

Что это предвещает, Макграт не знал, и не задумывался
догадки. При виде Де Албора красный туман превратил солнечный свет в кровь.
черное тело перед ним плавало, как эбонитовый гоблин.

Пантера, крадущаяся к своей добыче, произвела бы столько шума, сколько
Макграт скользнул по тропинке к сидящему на корточках блэку.
Он не испытывал личной неприязни к этому человеку, который был всего лишь
препятствием на его пути мести. Сосредоточенный на хижине, черный человек
не слышал этого крадущегося приближения. Не обращая внимания на все остальное, он не
перемещение или поворот-до тех пор, пока рукоять пистолета опустилась на его череп шерстистого с
влияния, которая простиралась его бессмысленно среди хвои.

Макграт склонился над своей неподвижной жертвой, прислушиваясь. Поблизости не было слышно ни звука.
Но внезапно где-то вдалеке раздался протяжный вопль
который содрогнулся и затих вдали. Кровь застыла в жилах Макграта.
Однажды он уже слышал этот звук - на невысоких, поросших лесом холмах,
которые окаймляют границы запретного Замбебуэя; его чернокожие парни слышали
приобрела цвет пепла и осыпалась на их лица. Что это было, он не знал.
а объяснение, предложенное дрожащими туземцами, было
слишком чудовищным, чтобы быть принятым рациональным умом. У них это называется
голос Бога Zambebwei.

Ужалила к действию, Макграт бросился вниз по тропинке и бросился
на заднюю дверь салона. Он не знал, сколько чернокожих было внутри.
Ему было все равно. Он обезумел от горя и ярости.

Дверь с треском провалилась внутрь от удара. Он бросился внутрь на своих ногах,
пригнувшись, пистолет на уровне бедра, губы оскалены.

Но только один человек столкнулся с ним-Джон де Албор, кто вскочил на ноги, с
испуганный крик. Пистолет выпал из пальцев Макграта. Ни свинец
, ни сталь не могли теперь заглушить его ненависть. Должно быть, он сделал это голыми руками, перевернув
страницы цивилизации назад, к дням красной зари первозданности.

С рычанием, которое было похоже не столько на крик человека, сколько на рычание
атакующего льва, свирепые руки Макграта сомкнулись на горле окторона
. Стремительный удар отбросил де Албора назад, и мужчины
вместе налетели на походную койку, разнеся ее в щепки. И когда они
повалившись на земляной пол, Макграт приготовился убить своего врага
голыми пальцами.

Окторун был высоким мужчиной, поджарым и сильным. Но против берсерка
у белого человека у него не было шансов. Его швыряло, как мешок с соломой,
избивали и жестоко швыряли об пол, а железные пальцы
, сжимавшие его горло, погружались все глубже и глубже, пока его язык не
они торчали из его разинутых синих губ, а глаза вылезали из орбит.
его голова. Поскольку смерть была всего лишь на расстоянии вытянутой руки от окторона,
к Макграту вернулась некоторая доля здравомыслия.

Он покачал головой, как ошеломленный бык; слегка ослабил свою ужасную хватку,
и прорычал: "Где девушка? Быстро, пока я не убил тебя!"

Де Албора вырвало, и он с трудом перевел дыхание, его лицо стало пепельным. - Черные! - выдохнул он.
- Они похитили ее, чтобы сделать невестой Зембы! - воскликнул он. - Они похитили ее, чтобы сделать невестой Зембы! Я не мог
помешать им. Они требуют жертвы. Я предложил им тебя, но они
сказали, что ты парализован и все равно умрешь - они оказались умнее, чем я
думал. Они последовали за мной обратно в Поместье с того места, где мы его оставили.
Араб на дороге - следовал за нами от Поместья до острова.

- Они отбились от рук-обезумели от жажды крови. Но даже я, который знает черный
мужчины, как никто другой, знает их, я забыла, что даже не священника
из Zambebwei можете контролировать их, когда огонь поклонения работает в их
вен. Я их священник и повелитель - и все же, когда я попытался спасти
девушку, они силой затащили меня в эту хижину и приставили человека присматривать за мной, пока
жертвоприношение не закончится. Ты, должно быть, убил его; он бы никогда этого не сделал.
позволил тебе войти сюда.

С холодной мрачностью Макграт поднял свой пистолет.

 * * * * *

"Вы пришли сюда как друг Ричарда Ballville", - сказал он бесстрастно.
"Чтобы завладеть абсолютно Констанс, ты дьявол-верующих из
черных людей. Вы заслуживаете смерти за это. Когда европейские власти
, управляющие Африкой, ловят священника Замбебве, они вешают
его. Вы признались, что вы священник. То лишишься жизни.
на этот счет тоже. Но из-за адской учения, которые
Констанс Брэнд умрет, и именно по этой причине я собираюсь
вышибить тебе мозги.

Джон Де Албор съежился. - Она еще не умерла, - выдохнул он, тяжело дыша.
о поте, стекающем с его пепельного лица. "Она не умрет, пока
луна не поднимется высоко над соснами. Сегодня ночью полнолуние, Луна
Замбебвеи. Не убивай меня. Только я могу спасти ее. Я знаю, что потерпел неудачу раньше.
Но если я пойду к ним, появлюсь внезапно и без предупреждения,
они подумают, что это благодаря сверхъестественным силам я смог
сбежать из хижины незамеченным сторожем. Что будет продлевать
мой престиж.

"Ты не можешь спасти ее. Вы можете снять несколько негров, но там будет
еще десятки слева, чтобы убить тебя ... и ее. Но у меня есть план - да, это так
священник Замбебве. Когда я был мальчиком, я убежал от своего арабского учителя
и долго странствовал, пока не пришел в страну Замбебве. Там я выросла в
мужское достоинство и стал священником, и жил там до тех пор, пока белые кровяные в
меня увлек меня в мир снова научиться стороны белых людей.
Когда я приехала в Америку, я привезла с собой _Zemba_ - не могу вам сказать,
как....

"Позвольте мне спасти Констанс Брэнд!" Он царапает Макграт, трясло, как будто
с лихорадке. "Я люблю ее, как ты ее любишь. Я буду честно играть с
вас обоих, клянусь! Позволь мне спасти ее! Мы можем побороться за нее позже, и
Я убью тебя, если смогу.

Откровенность этого заявления потрясла Макграта больше, чем что-либо еще.
окторун мог бы сказать. Это была отчаянная авантюра - но, в конце концов,
Констанс было бы ничуть не хуже, если бы Джон Де Албор был жив, чем она была сейчас
. Она была бы мертва еще до полуночи, если бы что-то не было сделано
быстро.

"Где находится место жертвоприношения?" - спросил Макграт.

"В трех милях отсюда, на открытой поляне", - ответил Де Албор. "На юг, по
тропе, которая проходит мимо моей хижины. Все чернокожие собрались там
кроме моего охранника и еще нескольких человек, которые наблюдают за тропой под
кабина. Они рассеяны по нему, ближайшая из глаз моих
кабины, но звук громкий, пронзительный свист, с которым эти
люди сигнала друга.

"Это мой план. Ты подождешь здесь, в моей хижине, или в лесу, как тебе будет угодно
. Я избегу наблюдателей на тропе и появлюсь внезапно
перед черными в Доме Зембы. Внезапное появление
произведет на них глубокое впечатление, как я уже сказал. Я знаю, что не смогу убедить их
отказаться от своего плана, но я заставлю их отложить жертвоприношение до
незадолго до рассвета. И до этого времени я успею украсть девушку
и сбежи с ней. Я вернусь в твое убежище, и мы будем сражаться.
мы выберемся отсюда вместе.

Макграт рассмеялся. - Ты думаешь, я полный дурак? Ты бы послал своих
черных убить меня, пока ты уносил Констанс, как и планировал.
Я иду с тобой. Я спрячусь на краю поляны, чтобы помочь тебе
если тебе понадобится помощь. И если ты сделаешь неверный шаг, я доберусь до тебя, если только я
не доберусь до кого-нибудь другого.

Темные глаза окторона сверкнули, но он кивнул в знак согласия.

"Помоги мне отвести ваш предохранитель в салоне", - сказал Макграт. "Он будет
скоро. Мы связать и заткнуть ему и оставить его здесь".

Солнце садилось, и сумерки сгущались над сосновыми полянами, когда
Макграт и его странный спутник крались через тенистый лес.
Они повернули на запад, чтобы избежать наблюдателей на тропе, и
теперь следовали по множеству узких тропинок, которые прослеживали их
путь через лес. Впереди царила тишина, и Макграт
упомянул об этом.

"Земба - бог тишины", - пробормотал Де Албор. "От заката до восхода солнца"
в ночь полнолуния не бьют в барабан. Если лает собака, ее
нужно убить; если плачет ребенок, его нужно убить. Тишина запирает дверь.
челюсти народа, пока Земба не взревет. Только _ его_ голос возвышается в
ночь Луны Зембы.

Макграт содрогнулся. Мерзкое божество, конечно, было неосязаемым духом,
воплощенным только в легендах; но Де Албор говорил о нем как о живом существе.

Было несколько звезд мигая, и тени ползли сквозь густые
лес, размытость, стволы деревьев, которые слиплись в
тьма. Макграт знал, что они не могли быть далеко от Дома Зембы.
Он ощущал близкое присутствие толпы людей, хотя и ничего не слышал.
Де Албор, шедший впереди него, внезапно остановился, пригнувшись. Макграт остановился,
пытаясь проникнуть сквозь окружающую маску переплетающихся ветвей.

"Что это?" - пробормотал белый человек, потянувшись за пистолетом.

Де Албор покачал головой, выпрямляясь. Макграт не мог видеть камень
в его руке, подхваченный с земли, когда он наклонился.

"Ты что-нибудь слышишь?" спросил Макграт.

Де Албор жестом велел ему наклониться вперед, как бы желая что-то прошептать ему на ухо.Застигнутый врасплох, Макграт наклонился к нему - даже так он разгадал намерение коварного африканца, но было слишком поздно. Камень в
руке Де Албора болезненно ударил белого человека по виску.
Макграт рухнул, как подстреленный бык, а Де Албор умчался прочь по тропинке
чтобы исчезнуть, как призрак во мраке.