Пошутил

(1970 год)

Это правда, взрослые нам часто делали замечания о том, что никогда нельзя пугать людей иcподтишка. Всё может закончиться летальным исходом. Но мы не очень обращали внимание на такие замечания, потому что просто не верили в страшную беду. Но это мы — дети. А ведь эта беда может случиться и со взрослыми.

Так и случилось с нашим дедом Андреем.

Раннее летнее утро. Сквозь открытое окно слышно пробуждение птиц, а вскоре многоголосый, полный призывной радости хор заполняет воздух. Пока техника не проснулась, мы ещё можем услышать природу.

Нашему деду Андрею уже восемьдесят шесть лет. Он привык вставать ни свет ни заря. Сколько скотины он держал, живя на хуторе, недалеко от Пушгор! Сколько сделано его руками! Какое крепкое хозяйство стояло на берегу небольшого озера, которое и было названо в честь деда Андрея — Селягино.

Вода в этом озере была чиста, как слеза. В нём водились карпы.

Дед Андрей пережил трех жён. Был жилистым, работящим и скупым. Но очень любил меня, единственного внука. У него было два сына: один из них — мой отец, а второй сын — пропал без вести. Ничего не поделаешь, постепенно люди стареют. И мой отец увёз деда Андрея с его родного места к нам в совхоз «Пригородный» — это станция Парголово — с Финляндского вокзала от Санкт-Петербурга пятая станция.

Наверное, это было сделано преждевременно, потому что очень затосковал дед. Высокий и похудевший, но ещё не сгорбившийся, он мог по многу часов подряд сидеть или стоять у окна и петь только ему знакомые песни. Голос его дрожал. Видимо, так он прощался со своей прежней жизнью, в которой он был хозяином.

Потом он присмотрел себе пожилую женщину, живущую неподалёку, в частном доме, и стал задерживаться у неё, помогая ей по хозяйству. А однажды остался там насовсем. Руки его скучали по топору, косе и лопате, по запаху земли и скотине.

Но сын с невесткой, мои родители, забрали его и оттуда. Объяснив это тем, что им стыдно перед людьми, будто они его выгнали.

Ещё круче загоревал дедок. Он по-прежнему вставал ранним утром и выходил из нашей городской квартиры, шёл в сарай, который находился вблизи дома. Там он всегда отыскивал себе какую-нибудь работу.

Здесь, в совхозе, у деда Андрея появился приятель, моложе его на десять лет. Они часто толковали о своей прежней жизни, обсуждали события, происходящие в стране. Они нуждались друг в друге.

В это утро дед Андрей тоже отправился в сарай. Несколько позже туда же пришёл его приятель. Увидев, что наш дедок увлечённо строгает какую-то палочку, приятель решил пошутить. И… подкравшись к нему неслышно, громко крикнул ему на ухо. Дед Андрей вздрогнул и… рухнул.

Три дня дед Андрей лежал дома, не приходя в себя. На четвёртый день врачи констатировали смерть.

Вот и ушёл от нас дед Андрей в Мир Иной, даже не поняв, что произошло.

А приятель, придя па похороны на Северное кладбище, которое находится рядом, около совхоза, и чувствуя свою вину, не смог пережить это. Когда опускали гроб, он потерял сознание. Его привели в чувство и привезли домой. Конечно, уложили в постель, а наутро он не проснулся.

Февраль 2003