Первое наказание первой учительницы

(1972 год)

После моей встречи с учительницей прошло недели две. В этот день я торопилась домой после первой смены.

Алёнка лежала на диване в курточке, лицо мокрое от слёз, лоб горячий.

— Алёнушка, что с тобой? Давай померяем температуру. У меня есть клюквенный морсик, или, может, покушаешь, а? — приговаривала я, аккуратно снимая с неё курточку.

Потом я подсела к ней поближе и прижала к себе. Алёнка уткнулась в меня и горько расплакалась. Потом затихла. Мы просто сидели рядом. И ребёнок начал рассказывать. То, что я услышала, поразило меня.

— Мама, я сегодня опоздала в школу.

— А что, разве не зазвенел будильник?

— Зазвенел. Просто Аня не хотела и не могла быстро встать. Она говорила, что у неё болит голова.

«Господи, — подумала я, — и как мне это в голову не пришло?»

— И что же было дальше? — беспокойно спросила я.

— Я всё-таки уговорила её пойти в садик. Я очень просила её пойти со мной и объясняла, что оставаться одной дома нельзя. Мы опоздали на её завтрак. Я хотела проводить её в группу, но она разделась и спряталась в раздевалке в свой шкафчик. А я побежала в школу.

— Ну и что же в школе? — взволнованно спрашиваю я.

— Подбежала к классу, постучала. Учительница разрешила мне войти, но велела поставить портфель и встать около парты, так как урок уже начался. Когда прозвенел звонок на перемену, Галина Степановна велела всем детям, кроме меня, выйти из класса и открыла окно для проветривания. И так я стояла все уроки и перемены. А в конце каждого урока она показывала на меня пальцем и говорила детям, какая я плохая, так как я опоздала, и со мной не надо дружить. Она говорила: «Дети, повторите за мной: она плохая», — и дети повторяли. А на перемене, проходя мимо меня, некоторые проходили просто так, а кто-то щипал, а кто-то плевал и говорил: «Плохая». Я даже падала и снова вставала. Уроки закончились, и учительница сказала: «А теперь можешь идти домой. Ещё раз опоздаешь — будет то же самое, а то и хуже. Да, я помню, твоя мама говорила, что ты сестрёнку в садик отводила, но это не моё дело».

И Алёнка снова горько заплакала.

Я была в смятении. Зачем учительница сознательно вывела ребёнка из строя? Ведь она сама набирала состав будущего класса для себя. Она сама была довольна тем, что Лена вполне знакома с программой первого класса. А я рассказала ей о том, что дочка с рождения слаба физически, и поэтому я на всякий случай приобрела методички по всем предметам, именно те, по которым работает данная школа, чтобы в случае необходимости заниматься с ней дома. И заказывала я всю эту методическую литературу в двух экземплярах, чтобы один из них отдать учительнице для пользования. И сама отдала ей набор методической литературы. За что она поблагодарила меня.

После такого наказания Лена очень долго болела. Сначала она не чувствовала ногу — был невропатолог, и одновременно с этим моментом вернулся страшный лимфаденит при огромных температурах.

Я брала домашние задания, и именно в той же последовательности Алёна выполняла их в отдельных тетрадях, выбирая для занятий те моменты, когда температура отступала.

В школу Алёнка вышла через два месяца. От программы нисколько не отстала. Я никому не жаловалась, и было видно, что Галина Степановна сама сожалела о случившемся.

2012