По лестнице жизни

(1970 — 1978 гг.)

Шло время, и я шагала по лестнице своей жизни.

Уже сразу после поступления в педучилище я стала работать воспитателем в детском саду. Потом — вольнонаёмной в органах МВД (инспектором канцелярии). И наконец перешла на офицерскую должность — участковым инспектором по делам несовершеннолетних. Эта работа была мечтой моей юности и более старшего возраста. Я искренне верила, что, придя на эту службу, смогу помочь многим подросткам и родителям.

Одновременно с этими переменами менялась и моя личная жизнь. Было невероятно трудно — и морально, и материально: хоть я и разъехалась с бывшим мужем, разменяв двухкомнатную квартиру на две однокомнатные, но моя квартира по площади оказалась несколько больше, и надо было кормить детей, а алименты составляли всего двадцать семь рублей в месяц. Всё труднее было сводить концы с концами, а в долг я уже не могла брать. Надеяться было не на что.

Но помог случай. Из дома, где мы жили с мужем, стали часто приходить две пожилые женщины и уговаривать меня обменяться с одной из них. Квартира этой женщины была значительно меньше метражом, и бухгалтерия кооператива должна была доплатить за разницу в метраже, а женщина в связи с крайней заинтересованностью в обмене обещала добавить ещё триста рублей. И тогда я смогла бы в один день отдать накопившийся долг, и дети были бы сыты, и лишний раз не надо было бы направлять их в санаторий.

Я была благодарна женщинам, так как такой выход из положения был бы идеальным. Но эта квартира находилась на первом этаже, на одной лестничной клетке с квартирой моего бывшего мужа, который на следующий день после переезда оказался с другой женщиной. Двери наших квартир располагались напротив друг друга, между квартирами была общая стена, они объединялись вентиляцией в ванной и на кухне.

Мне казалось, что я никогда не смогу пойти на это, что умру, когда буду входить в эту парадную. Но одна из женщин сказала:

— Миленькая, на кого же ты обращаешь внимание? Если даже, не дай Бог, с детьми случится беда, то он не заметит этого. Не услышит и пройдёт мимо.

А другая предложила:

— А хочешь, я предложу ему прийти к тебе сюда, чтобы он высказал свою точку зрения?

И я согласилась. Он пришёл. Не сразу, но пришёл. Заглянул в холодильник, прошёл по квартире, встал на кухне, заложив руки за спину, переминаясь с пятки на носок. Нервно улыбаясь, произнёс:

— А я не против, чтоб вы приехали поближе. Как будто рядом, — сказал, сразу помрачнел, опустил голову и вышел.

Ну что ж. Это был его выбор. И я поняла, что сам Бог подослал этих женщин как спасение. В декабре 1976 года я вернулась в старый дом, пусть в меньшую квартиру, но зато выплатив долги.

Со страхом смотрела я за реакцией девочек. Лена при входе упала в обморок, а Аня, войдя в квартиру, сказала:

— Вот и хорошо, папа рядом.

Я понимала, что женщина, которая оказалась около моего бывшего мужа, была очень небезопасна, изворотлива и являлась самой обыкновенной хищницей — это было видно по её беспардонному поведению. Я старалась не заглядывать в её злые, ненасытные глаза.

Вскоре я получила офицерскую аттестацию, надела форму, которая, конечно, мне очень шла, и бывший муж был поражён произошедшими переменами. Но повернуть назад прошлое было невозможно.

Столько злобных взглядов и напутствий получала я от этой дамы, что надо было обладать незаурядным характером, чтобы выровнять эту ситуацию и не поддаться ни на одну провокацию, к чему неоднократно прибегала дама, пытаясь использовать моих девочек.

На лето 1977 года я взяла девочек с собой в Парголово, на территорию обслуживаемого мною участка, чтобы быть ближе к детям. Начальник отделения предлагал мне занять любой дом, но я поселилась с девочками в большой удобной комнате на втором этаже двухэтажного деревянного дома на улице Ленина — около станции и недалеко от работы. На этаже жила лишь пожилая женщина Екатерина, которая дежурила в филиале одного из предприятий, проходная которого находилась напротив этого дома, через просёлочную дорогу.

Квартиру на лето сдали. Но нас разыскал отец детей и попросил разрешения отправить девочек к бабушке: она очень об этом просила. Через два дня девочки согласились. Впереди было целое лето — можно было и у бабушки погостить, и в Парголово пожить. Так и сделали.

По соседству был частный дом с большим участком, где жили замечательная хозяйка тётя Ксения, её дочь Рая и внучка Лариса Нарбут. Анюта и Лариса подружились между собой, а Лена не играла с ними (она была постарше Ларисы), а в основном читала книги.

Я сроднилась с тётей Ксенией. Ещё в феврале та начинала выращивать цветочную рассаду. Это был бесконечный, кропотливый труд. А в начале зимы она, как настоящий флорист, создавала интересные композиции из гофрированной бумаги, веточек, дополняя цветами бессмертника.

За чаем тётя Ксения рассказывала много интересных историй. Как в то лето, так и в последующие: одну из них, случившуюся в 1981 году, я очень хорошо запомнила (рассказ «Огурчики»).

В 1978 году я с девочками опять жила в Парголово по прежнему адресу. Около отделения милиции, где я работала, стояла легковая машина от совхоза «Пригородный». Ночью на ней несли службу по охране урожая работники совхоза. Водитель Слава внимательно и с большим интересом относился ко мне. Мой участок территориально был очень велик, да ещё в тот момент напарница была переведена в город, и мне досталась территория двух участков. Время было самое горячее — создание стройотрядов. В них отправляли подростков, состоявших на учёте. Поэтому водитель предлагал мне использовать машину, чтобы не тратить огромное время на перемещение по участку пешком. А когда он узнал, что девочки здесь, то стал подъезжать к нашему дому, угощал чем-нибудь вкусным, катал на машине, привозил ко мне. Слава нравился дочкам, но я не торопила события.

1 сентября 1978 года я в парадной форме выступала на праздничной школьной линейке перед ребятами Левашовской школы. Потом вернулась в Парголово, чтобы переодеться перед вечерней сменой.

Возле дома тёти Ксении я услышала резкий скрежет тормозов. Мгновенно оглянулась. Из машины вышел Слава, лицо его было белым.

— Что такое, что случилось?

Он тихо сказал:

— Выходи за меня замуж…

Я знала, что он единственный сын у родителей, а потому ответила шутя:

— Ты что, твои родители сначала меня убьют, а потом с тобой разберутся. Ведь ты же знаешь, что у меня двое детей, а они не знают.

— Ну тогда хоть в кино сходим, а?

— Вот в кино, может, и сходим. Ведь мы оба свободные люди. Но только чтоб билеты были куплены в наш кинотеатр, в Сестрорецке.

— Вот и хорошо, — сказал он улыбаясь, и предложил отвезти меня в Сестрорецк, зная, что у меня семья в Сестрорецке, а со следующего дня — отпуск. Я старалась всегда брать отпуск в сентябре.

Я с радостью согласилась. Девочки были в восторге. Пока Слава катал их на машине, я разогрела обед.

Через неделю Слава пришёл уже с билетами в кино, а я в это время доставала из духовки отменные пирожки, и под впечатлением от этих пирожков, ароматного борща и билетов в кинотеатр Слава очень серьёзно и тихо при девочках сказал:

— Ну выходи за меня замуж.

— Подумаем, — ответила я.

Я понимала, что он для меня будет защитником. Моя работа требовала много времени. Я неожиданно оказывалась в самых нелепых ситуациях или в позднее время застревала в других посёлках. Именно в это время из-за поворота мог появиться он, обеспокоенный моим долгим отсутствием, и всегда предлагал подкинуть меня к дому, где ждали меня мои дочери. Ведь и правда было похоже, что ему очень не всё равно всё то, что касается моей жизни. Такая человеческая теплота отношений делала мою жизнь более защищённой.

Вечером я спросила дочерей:

— Лена, Аня, послушайте. А что если мы поженимся и дядя Слава будет жить у нас?

Лена, держа тетрадь в руках, взяла ручку и ответила:

— Говори, какая фамилия, я поменяю. Анька, ты согласна?

Анюта кивнула головой.

— Нет, девочки, — пристраиваясь на диван, сказала я, — ваша фамилия — это наша первая семья. Отец у вас жив, он рядом, у него есть мама, это ваша бабушка — Анна Фёдоровна. У отца есть брат, дядя Коля, который для вас тоже делал много хорошего, и ещё по той линии сколько родственников живёт в Москве. А в Ленинграде живёт ваш дедушка Саша. И все они имеют вашу фамилию, а значит, и такую же кровь. Об этом надо помнить. Жизнь у вас ещё длинная. Бывает, люди не понимают друг друга и ссорятся на года. А потом со временем задумываются, осознают многое и становятся верными друзьями. Кто знает, может, придёт время — и ваш папа вам очень пригодится, а вы — ему. А я пока подумаю, стоит ли мне ещё раз выходить замуж.

— Стоит, стоит, — заговорила Алёнка, — ты будешь ходить в кино, а мы — угощаться вкусненьким. Ань, скажи, а?

Аня кивнула головой. Одобрение было достигнуто.

Бывший муж жил в смежной квартире со своей невероятной женщиной, которая часто, как будто кому-то что-то доказывая, через общую вентиляцию то из ванны, то из кухни кричала о своей бешеной любви к нему. Чтобы не слышать всего этого, я выносила проигрыватель на кухню, включала его достаточно громко и ставила пластинку с песней из кинофильма «Генералы песчаных карьеров», которую он любил. «Пусть слушает, раз любит. Это ему что-то напоминает», — думала я.

Наверное, следовало дать Славе согласие на законный брак, чтобы защитить семью от нападок дамы из квартиры напротив. Меня успокаивало то, что я не обижала этим никакого ребёнка, так как Слава не был женат и не имел детей.

Я не искала ни больших звёзд, ни денег. Самым важным для меня было душевное равновесие, уважительное отношение ко мне и, конечно, к моим детям.

В следующий выходной я опять испекла пирожки — целых пятьдесят штук. Мне нравилось, когда девочки брали их с собой и угощали друзей в своём дворе. Пожив «с копеечки» и получая теперь, при офицерском звании, более достойную зарплату да добавляя, хоть и небольшие, алименты, я могла позволить себе жить посвободнее и угощать друзей просто так, без всяких праздников, — так же, как и те раньше угощали девчонок, зная, что тогда им было очень трудно.

В тот день Слава опять собирался приехать за билетами в кино, ведь кинотеатр был в десяти минутах от дома. К вечеру пошёл дождь, временами переходя в ливень. Я подумала, что в такую погоду вряд ли захочется ехать туда и обратно из-за одного похода в кинотеатр. А позвонить возможности не было.

Девочки уже заснули, а я устроилась на кухонном диванчике почитать журнал «Юность». В два часа ночи раздался звонок в дверь. В глазок я увидела Славу, по которому скатывались струи воды: за окном шумел ливень. Я открыла дверь и прошептала:

— Заходи. Что произошло?

— Машина заглохла. Я хотел снова взять билеты, как в тот раз, да застрял недалеко от вашего дома. Вот только что справился. Но если что не так, то я уйду, — и он повернулся к двери.

— Да ты что, иди в ванную, там есть халат и большое полотенце. Бельё своё оставь, я его высушу, что-то простирну. Спать пойдёшь, можешь почаёвничать с пирожками. А я к девочкам в комнату, там у меня раскладушка всегда в боевой готовности. А утром разберёмся.

Я выстирала часть вещей. Особенно поразили меня его штиблеты — с узкими носами, задранными кверху, блестящие — как у клоуна Олега Попова.

Утром девочки удивились и обрадовались, увидев дядю Славу. Он очень переживал за машину: когда прямо на проезжей части заглох мотор, гаишники оттащили машину в сторону. Анюта предложила сбегать и посмотреть, всё ли в порядке. Она вернулась и сказала, что с машины снят номер. Слава насупился, все притихли.

— Да ладно, не горюйте, сейчас пойдём выручать номерочек. Я быстро.

Придя в ГАИ, я попросила помощи. Здесь меня знали, так как раньше я работала при сестрорецком РУВД — сначала в медвытрезвителе, потом участковым инспектором.

— Мы всё знаем, к Вам приехал человек из совхоза «Пригородный», мы помогли ему оттащить заглохшую машину на обочину. Он остался с ней разбираться. Но около двух часов ночи он исчез, видно, пошёл к Вам, — улыбчиво объяснил начальник ГАИ Марченко.

— Ну а куда ему было податься? Он был мокрый как цуцик. Утром мои девочки сбегали посмотреть машину, а там номерочка нет. Я понимаю, у вас работа такая. Да вообще-то и правильно, а то мало ли кому в голову может прийти какая-нибудь ерунда. Ребята, а? Отдайте номерочек, пожалуйста.

— А Вы не хотите познакомить нас с ним, а?

— Обязательно. Подадим заявление — где-то ближе к Новому Году познакомлю как с официальным мужем. Так пойдёт?

— Ну что ж, раз всё так серьёзно, придётся вернуть номер.

Слава прикрутил номер, немного прокатил девочек и уехал на работу. А вечером Лена опять сказала:

— Мама, а ты подумай. Ведь он неплохой и не пьёт. Нам вместе будет веселее.

— Ладно, Алёнка, я подумаю.

В октябре меня направили на курсы в школе милиции. Утром, пока девочки были в школе, заехал Слава:

— Давай зайдём в одно место, очень тебя прошу.

Я согласилась. Подходя к зданию администрации, он замедлил шаги и… остановился.

— Слава, ты куда меня ведёшь? — уже догадываясь, спросила я.

— Ну пожалуйста, давай подадим заявление, а? — умоляюще произнёс он.

— А ты хорошо подумал? А как твои родители?

— Ну что тебе родители? Мы же не собираемся с ними жить.

— Нет, Слава, ты неправ. Плохая примета, если родители — против.

— Да никто не против, с чего ты взяла? Знаешь, давай подадим заявление сегодня, а там уж как получится, — ответил он, беря меня за руку.

— Ну пошли, — согласилась я. В самом деле, ведь решение уже было принято — не в тот день, а гораздо раньше.

07.11.2007