4. Обычная студенческая жизнь, если бы не...

 4. ОБЫЧНАЯ СТУДЕНЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ, ЕСЛИ БЫ НЕ...

Так прошел июль. В августе начались экзамены, и Галя переехала в общежитие. У дяди Феди дома не было возможности заниматься, так что целый месяц  она не открывала учебники.
 
В общежитии она сразу же заскучала по всем так, что готова была бросить всё и вернуться домой к дяде Феде, к детям. Она поняла, что жить без них не может. Слишком она к ним привязалась.
И тут неожиданно приезжает в общежитие дядя Федя. Радости Гали не было конца.
- Зачем же в такую даль, дядя Федя? Вам же тяжело, - говорила она, не скрывая своей радости.
- Я не мог не приехать. Дом без тебя не дом. Я себе места не находил. И дети всё время спрашивают, когда ты приедешь. И даже Зоя. Что же ты за человек, что всё перевернула во мне, в детях, даже в Зое? Должно быть сильный человек. А?. – говорил он, радуясь, что видит её. – Ты даже не представляешь себе, какая ты чудесная! Я бы никогда не поверил, что есть такие люди, как ты. Не встречал никогда.
- Да брось ты, дядя Федя, смущаясь, говорила она. – ничего такого я не сделала. Только то, что полагается. Это тебе в новинку, поэтому так говоришь. Скоро привыкнешь и перестанешь замечать.
- Ладно, ладно, не смущайся. Ты лучше расскажи, как твои дела, - поинтересовался дядя Федя.
- Нормально. Лучше ты расскажи, как дома.
Проговорили они до вечера. Галя проводила дядю Федю до метро и вернулась счастливая.

Заниматься не хотелось, но, желая непременно поступить в институт (только так она могла остаться в Москве, иначе ей пришлось бы ехать обратно в Св-ск), она заставляла себя открыть учебник. Перечитывая одно и то же место по несколько раз, она старалась вникнуть в написанное и скоро втянулась настолько, что прошла всю программу. Экзамены она сдала успешно. Со стажем работы она имела все шансы поступить в институт.

После каждого экзамена она навещала дядю Федю, детей. А в период между экзаменами её навещал дядя Федя. 
Сдав экзамены, она снова стала жить в семье дяди, ухаживала за ним, помогала его жене по хозяйству. Так прошел и август.
В сентябре Галя переехала в общежитие, но ночевала там изредка, только когда занятия заканчивались поздно.

В доме дяди всё было налажено, спокойно, если не считать привычные претензии Зои Васильевны к мужу. Это был как фон и никто не обращал внимания, кроме Гали.

«Боже мой, почему такая несправедливость? – не понимала она. – Зоя Васильевна постоянно пилит дядю Федю, а между тем имеет на него больше прав, чем я, которая боготворит его и делает всё, чтобы он был счастлив. На долю Зои Васильевны выпала такая удача! Она этого не чувствует и не ценит. А я страдаю от мысли, что такого человека, как дядя Федя, я никогда в жизни не встречу. Я чувствую, что он – единственный мой человек, что без него у меня нет жизни. Он знает об этом, но продолжает во мне видеть только племянницу. Какая несправедливость! А ведь и он уже не может без меня. Без Зои Васильевны может, а без меня – нет. Она превратила его в несчастное существо, я же сделала его счастливым человеком. Я сейчас больше хозяйка дома, чем она. Уехала бы она к себе в деревню, оставила бы дядю Федю в покое…». Эти мысли время от времени приходили Гале в голову. Она их отгоняла, как недостойные, поскольку знала, что дядя Федя их не одобрил бы.

Шло время. Галя стала меняться на глазах. Осанка стала величественной, на лице появилась загадочная улыбка. Нападки Зои Васильевны она уже не замечала, продолжала хозяйничать и следить за порядком в доме. Но временами садилась безучастно в сторонке и уходила в себя. У Гали появилась тайна, о которой она даже себе не могла признаться. Она дала слово, что эта тайна уйдет вместе с ней в могилу.

Так Галя и жила, мотаясь между общежитием и семьей дяди Феди. Походка Гали потяжелела, спина прогнулась, и беременность, как ни старалась она это скрыть под одеждой, стала заметна.
- Ты знаешь, я жду ребёнка – сказала как-то Галя своей подруге. Они учились в одной группе и жили в одной комнате.
- Догадываюсь, - спокойно отреагировала та, чем немало удивила Галю.
- Почему же ни разу не спросила?
- Не знаю. Ждала, пока сама скажешь.
- А в группе догадываются?
- Как-то был разговор, - нехотя ответила подруга.
- Осуждают?
- За что? Кому какое дело? Да ты и не думай об этом. Главное, чтобы всё было хорошо. Ты понимаешь?
- Никто не спрашивает об отце?
- Поскольку я сама не была в курсе твоих дел, то не поддерживала подобные разговоры.
- Спасибо. Что же ты сама думаешь об этом?
- Наверное, какая-нибудь неразделённая любовь? – вопросом не вопрос ответила подруга.
- Да, это так, - поколебавшись, сказала Галя. – Я встретила человека, которого любила. Он уже успел пожениться. Я надеялась, что он разведётся и женится на мне, но он не захотел. Там дети. А ребёнку я рада. Вот и всё, –облегченно вздохнула Галя, довольная, что покончила с объяснением.

- Ребёнку нельзя не радоваться. Как–то в «Юности» я прочла рассказ о человеке, который долго искал чудо и, взглянув на своего ребенка, понял, что вот оно чудо, рядом с ним. И я воспринимаю ребёнка как некое чудо. Только жаль, что он у тебя будет без отца. Тебе будет тяжело одной.
- Я знаю, на что иду. А трудностей я не боюсь. Немало детей выросли без отцов. Ну что ж, пусть в их числе будет и мой.
 
Вскоре уже все в группе и на курсе знали, что Галя ждёт ребёнка. Сокурсники относились к этому, как и должно. Подумывали, что купить ребёнку, как помочь Гале.

Галя всё же находила в себе силы и продолжала ездить к дяде Феде. Там тоже она дала аналогичное объяснение, что и подруге. Все были удовлетворены, кроме дяди Феди.
- Мне ты можешь сказать, Галчонок, кто отец ребенка? - допытывался он.
- Зачем? Тебе не всё равно?– смеясь, говорила Галя.
- Мне что-то не верится, что какой-то пижон мог вскружить тебе голову, - не отставал он.
- Почему пижон? Тебе же удалось вскружить мне голову, почему другой не может? -  отшучивалась Галя.

Во всём, что она говорила, дядя Федя чувствовал несвойственную ей неестественность. Он не поверил Гале и не понимал, почему она не скажет правды. Они верили друг другу, всегда были искренны, и дядя Федя страдал, от того, что между ними появилось недоверие, недомолвка. А Галя, занятая своими мыслями о ребёнке, не замечала этого. Дядя Федя и этот момент отметил про себя: «Все женщины, видимо, одинаковы. Ребёнок меняет их. Вот и Галя. За ребёнком уже не видит других».

Однажды, придя после занятий в общежитие, Галя застала телеграмму: «Приезжай, Фёдору плохо. Зоя». Бросив всё, она поехала к дяде Феде и увидела его в постели, совершенно обессиленного и беспомощного. Увидев её, он успокоился. Галя сделала всё, чтобы ему стало лучше. Когда они остались одни, дядя Федя сказал:
- Мне осталось недолго жить. Я виноват перед тобой. Я не смог уберечь тебя. Но ведь у тебя никого не было, правда? Может, я на себя много беру, но я подумал, не мой ли это ребёнок, после того рокового случая. Помнишь?
- Да зачем тебе это знать? Не всё ли равно тебе? Даже лучше, если ты об этом не будешь знать.
- Почему? Ты стыдишься меня? Да?
- Да нет, успокойся, - ей не хотелось говорить на эту тему.

Галя была в растерянности. Ей хотелось всё оставить, как есть. Она дала себе слово, сохранить свою тайну, тайну об отце своего ребёнка, до конца жизни. Дядя Федя, даже в таком состоянии, требовал правды. Обманывать его Галя не хотела. Но сказать ему правду, тоже было бы неправильно. Она впервые за всё время почувствовала давление со стороны дяди Феди, и это ей не понравилось. Она хотела оставить всё, как есть. Она понимала, что раскрытие тайны может иметь ужасные последствия.
 
- Мне надо знать, -  снова взмолился дядя Федя.
- Я не знаю, как быть, - собрав все силы, сказала Галя. - Если бы ты согласился уйти отсюда и жить со мной, я бы не скрывала. А в теперешней ситуации у меня нет другого выхода. А узнает Зоя Васильевна? Представляешь, что будет? Страшно подумать! Хочешь, мы уедем куда-нибудь? Мы можем даже забрать детей, кто захочет.
- Я предполагал, что ребенок мой… Мне надо было знать это. Но как быть дальше, не знаю, не знаю.
- Теперь ты понимаешь, почему я скрывала. И зря я тебе сказала, коль ничего нельзя изменить.
- Я виноват перед тобой. Прости.
- О чём ты говоришь? Какая вина? Я рада ребёнку, я счастлива. Я просто пытаюсь найти приемлемый для нас выход из положения. Может поговорить с Зоей Васильевной? Как ты думаешь, она поймёт?
- Никто в её положении не понял бы.
- Но ведь ты ей не нужен. Она не раз говорила, что ты обуза. Она рада будет избавиться от тебя.
- Она может говорить, что угодно. Но когда коснется дела, вцепится и не отпустит.
- Почему?
- Такова природа женщины.
- Но ведь Елена отпустила.
- То Елена! Потом, это разные ситуации. Ладно, будем думать, как быть. Но знай. Из семьи я не уйду. Пока пусть всё останется как есть. Выход найдем, - сказал, подбадривая больше себя, чем Галю, дядя Федя, хотя смутно представлял себе этот выход.

Перед экзаменами Галя родила крепкого малыша. Встречали её с цветами несколько друзей - однокурсники, живущие в общежитии. Приданное для ребёнка собрали всей группой, кое-что заранее подготовила и Галя. Сестра вынесла завернутого в одеяло малыша, окинула всех взглядом и остановила его на Вадике, единственном мужчине среди встречающих.
- Что же ты стоишь, папаша? Возьми сынишку,  - обратилась она к нему.
Вадик растерялся и покраснел
- Видно, что первенец. Подойди, не бойся.
Девчонки, смеясь, подтолкнули Вадика вперёд:
- Иди, иди, папаша. Привыкай1
Вадик с ужасом на лице принял ребенка, но тут Галя выступила вперед и сама умело взяла его в руки.

Дружная компания двинулась в общежитие. Поскольку, общежитие не было приспособлено для жизни с новорожденным, Галя решила, что в первое время ей с малышом лучше пожить у дяди Феди. Тем более, что многоопытная Зоя Васильевна и даже дети могли помочь на первых порах.

Тем временем, подруги стали хлопотать об отдельной комнате в семейной части общежития, предоставлении материальной помощи, сами скинулись и купили самое необходимое. От детей Зои Васильевны тоже досталось кое-что.

Через неделю Галя вернулась в общежитие, поскольку началась сессия, и она не хотела отставать от группы. Несмотря на то, что была экзаменационная пора, все дружно взялись помогать Гале. Кто стирал, кто гладил, по очереди сидели и гуляли с ребёнком. Создали все условия, чтобы Галя со всеми сдавала экзамены. Было решено, что она не уйдет в академический отпуск, а вместе со всеми и с их помощью продолжит учёбу.

Всё шло хорошо. Алексей – так назвала Галя малыша, и Галя чувствовали себя  комфортно. Молока хватало. Галя экзамены кое-как, но сдавала. Все были при деле.
 
Продолжение следует
http://proza.ru/2024/03/25/1767