Магия сердца. Гл. 29 Цена мечты

ГЛАВА 29. Цена мечты

Начался новый день. Солнце оторвалось от линии горизонта. Проснулись слуги и приступили к своим обязанностям, хлопоча по дому, создавая уют и заботясь о завтраке для еще спящих хозяев.
Катерина только что возвратилась с прогулки, и теперь, лежа без сна в своей комнате, на просторной мягкой кровати, она мысленно проигрывала весь проведенный с Магистром вечер. Ужин в его подземном дворце, игру в карты у Мирона, танцы в обнимку со Злотом, полеты над облаками и, конечно же, тот яркий и незабываемый поцелуй перед их расставанием.
«Что происходит? – спрашивала она саму себя и не находила ответа. – Мне было так хорошо сегодня, словно я выиграла все пари мира одновременно. Я танцевала со Злотом, так с ним кружилась, как не отплясывала даже с Родионом, когда летом мы отмечали его день рождения на прогулочном теплоходе. А этот его поцелуй? Меня до сих пор в жар бросает от одного лишь воспоминания. И если бы Даня не кашлянул, не вернул мне ясность ума своим присутствием, я даже не сомневаюсь, что потеряла бы голову. Я хотела, чтобы Злот целовал меня еще и еще! Его губы, его руки… Ах! Я не желала расставаться с Магистром в тот момент».
– Даня, ты здесь? – еле слышно позвала она Ангела, приглашая его к беседе.
– Здесь, – также негромко отозвался ей Даниил. – Я сижу на подоконнике, если поднимешь голову и отклеишь свой взор от потолка, то меня увидишь.
– Я не могу поднять голову, Даня. Она у меня очень кружится. Но я рада, что ты рядом. Спасибо тебе.
– Спасибо мне? За что, любопытно знать, благодаришь?
– За все, – женщина слабо улыбнулась, поправляя подушку и чувствуя, что теперь, когда яркие переживания ее наконец-то отпустили, она сможет уснуть. – За то, что в трудный час ты рядом. За то, что любишь меня и бережешь. За то, что помог мне сегодня обыграть Магистров в карты. И за то, что не дал потерять мне голову в объятиях Злота – тоже спасибо.
– Надо же! Я и не ждал, что за последний пункт в твоем списке получу благодарность. На какой-то миг я испугался, что Правитель тебя околдовал.
– Так все и было, Даня. Я околдована им, – честно призналась Катерина, закрывая глаза и понимая, что язык ее уже почти не слушается, а она сама засыпает. – Он такой классный! И почему другие этого не замечают? Злот веселый, добрый и такой интересный. Даже интереснее, чем Родька, хотя мне раньше казалось, что этого быть не может. И подземелье у Правителя вовсе не мрачное, как я представляла себе. Да, Даня, под землей тоже есть жизнь. Там живет маленькая красивая девочка, самая красивая из тех, что Злот встречал…
– Какая еще девочка? Катя, я запутался. Что ты мне рассказываешь? Свой сон, или это твои впечатления от Магистра?
– Мои впечатления, – еле внятно пробормотала женщина. – Я посплю немножко. Ты охраняй меня пока, Даня, ладно? Мне нельзя в него влюбляться. Только очаровываться, и не больше.
– Спи, давай! – прошептал Даниил, с нежностью глядя на свою подопечную. – Тоже мне, выдумщица! Быть очарованной Злотом! Бр-р-р-р!
Злот тоже в это время сражался с усталостью вторых суток и с желанием немного побыть наедине со своими мечтами. Взлетев на высокое облако, он растянулся на нем на спине и, всматриваясь в прозрачную синеву неба, пытался обдумать сегодняшнее свидание. «Я нравлюсь Катюше! Клянусь всеми оставшимися фабриками Баграса, нравлюсь ей! Я чувствовал это, когда мы целовались! Она слабела в моих объятиях, дрожала и жаждала поцелуев еще! И это было так волнующе, так ново, так восхитительно! Нет, с Катериной все совсем по-другому. Не как с теми томными красавицами, что покорялись мне после первого поцелуя, да даже не поцелуя, а лишь после первого намека, а потом – не вызывали во мне никакого интереса, и никаких чувств. Ну, разве что как бы поскорее их от себя отвадить. С Катюшей я не намерен спешить, и мне хочется сберечь в душе каждое проведенное с ней мгновение. Что же со мной происходит? Она мне нравится. Будь я проклят, если это не так! Конечно, мне влюбляться в нее нельзя. Во всяком случае, в оставшиеся дни, до заседания Совета Ардалиона. Но вот влюбить Катерину в меня и после ее поражения в пари оставить рядом – по-моему, это отличная идея. А как позеленел от зависти сегодня Мирон? Такие женщины, как Катюшка, ему и не снились. Да, Мирону только и досталось, что поедать ее глазами да страдальчески вздыхать, признавая мое превосходство. А если Катерина всегда будет рядом со мной…».

***
Пока оба спорщика пребывали в мечтательном настроении, сестре Правителя пришлось решать куда более приземленные задачи. Сначала Георгине испортил завтрак начальник городской стражи. Он пришел с докладом о том, что истинный зачинщик бунта наконец-то вычислен. Какая после этих слов может быть еда?
– И? Кто этот несчастный, кто не боится суровой расправы за свои поступки? Надеюсь, он уже в тюрьме? Кто он? – с замиранием сердца спросила Георгина.
– Мы не можем посадить виновного в тюрьму, моя госпожа. Потому что виновным является Магистр. Это Ваша соседка, Правительница белых земель госпожа Присцилла.
– Присцилла?
– Да, моя госпожа.
– Я всегда это знала! Она ненавидит меня и всячески старается подорвать мой авторитет! И у нас нет ни одного доказательства, которое я могла бы представить на суд Климентия?
– Нет, моя госпожа. Слухи, которые выявляют для нас, стражников, правду – еще не есть доказательства для Верховного Судьи. Мои источники информации – это жалкие оборванцы, коих полно и на улицах Баграса, и на территории самой Присциллы. За кусок хлеба и глоток молока они готовы поделиться тем, что видят и слышат, оставаясь на улице. Потому что улица – это их дом.
– Так. И что же конкретно говорят эти оборванцы?
– Разное, моя госпожа. По их разумению, Правительница белых земель задумала уничтожить в Баграсе три предприятия: ткацкую фабрику, мебельную фабрику, а также лавку гончаров и ремесленников. Она нашла для своей задумки вдохновителей и исполнителей. И как можете убедиться, приступила к осуществлению преступного замысла. Простолюдины, окрыленные идеей жить легче, с удовольствием приняли участие в поджогах фабрик. А вот с гончарной лавкой – сложнее. Госпожа Присцилла вряд ли планировала, что Ваш брат введет для подданных еженедельный выходной. И сейчас получается, что горожане Баграса довольны своим Правителем и не желают еще что-то разрушать или портить. Поэтому уже две недели госпожа Присцилла в жутком настроении.
– Ха! Есть отчего, надо полагать! – Георгина высокомерно поднялась из-за стола. – Указ моего брата о введении выходного дня, хоть и разозлил меня поначалу, но все же дал свои результаты. Злот – молодец. А вот Присцилла… Зная соседку достаточно долго, могу утверждать, что она ни перед чем не остановится. И наша гончарная лавка в опасности. Нужно ее охранять!
– Я уже отдал соответствующее распоряжение, моя госпожа. Мы взяли под наблюдение лавку гончаров и ремесленников, также следим за несколькими простолюдинами в Теппе и Баграсе. У нас есть определенные предположения, кто из Ваших подданных причастен к пожару на фабриках. Как только они соберутся разрушить лавку гончаров, мы сможем поймать их с поличным. Поймать и предать суду, как истинных бунтовщиков и преступников.
– Правильно! – воскликнула Георгина, соглашаясь с озвученным предложением. – Мы устроим им публичную казнь! Чтобы остальным неповадно было. И пусть мы накажем пока только прихвостней Присциллы, моей соседке очень скоро тоже не поздоровится! – сквозь зубы процедила женщина, не желая уточнять, что же именно должно произойти «очень скоро».
– Георгина, доброе утро! Ничего, что я к тебе без доклада? – в столовой показался Кириак. – Заехал на минутку проверить свою двоюродную сестру. Чудесно выглядишь. У тебя новая и какая-то необычная прическа?
– Ой, ты заметил? – Георгина расцвела в улыбке и отпустила начальника стражи. – Кириак, как я рада тебя видеть! Позавтракаешь со мной?
– С удовольствием. А что наши спорщики? Где они, кстати?
Женщина капризно надула губы.
– Екатерина еще не выходила из своей комнаты. Прислуга шепчется, что она вернулась с прогулки лишь под утро. Так что отсыпается сейчас, наверно. А Злот, я думаю, у себя в гостинице.
– Ого! Под утро? Как у них дела? Все по плану?
– По какому еще плану? – Георгина удрученно уткнулась взглядом в свою чашку. – У меня такое ощущение, что в этой сделке у каждого свой план, Кириак. Что мне еще изобрести, чтобы столкнуть их лицом к лицу? Ну, встречаются они, мило беседуют. Затем отправляются на прогулку, потом также легко расстаются до завтра. И так изо дня в день!
– И ты хочешь сказать, что наш брат равнодушен к природному обаянию этой иноземки?
– Совершенно! Все мои усилия ее принарядить и приукрасить – впустую!
– А может, там какие-нибудь женские уловки, хитрости?
– Какие уловки, Кириак? Ну, назови мне хоть одну хитрость, которую бы Злот не сумел раскусить и пресечь в самом корне? Ты ведь сам прекрасно понимаешь, наш брат не намерен легко сдаваться! Злот воспринимает Екатерину, как женщину, которую надо покорить, но не как нежное создание, которое может нравиться и самому. Он не собирается в нее влюбляться!
– Вот как? – Кириак занервничал и закусил губу. Он уже ошибся один раз, когда предполагал, что сможет рассчитывать на мудрость и правильное поведение Злота перед наблюдателями Климентия. Теперь Кириак сделал ставку на Георгину, и вновь его расчеты оказались под угрозой срыва. «Злот очень хитер. Он легко может обвести вокруг пальца и нашу доверчивую сестру, и эту иноземку Екатерину. Что же делать?». – Делать-то что?
– Не знаю, брат. Злот слишком уверен в своей победе.
– Мы должны как-то вывести его из этого состояния. Лишить уверенности. Поселить в его душе страх неудачи.
– Страх неудачи? И каким образом ты этого добьешься?
Кириак приступил к размышлениям над сказанным, и чем больше он мыслил, тем более полезные идеи стали вырисовываться в его голове:
– Для начала можно будет подбросить ему конкурента. Представляешь, если еще кто-нибудь начнет ухаживать за этой иноземкой! Ревность очень сильно выбивает из колеи. Если не поможет – организуем похищение самой Екатерины. Пусть Злот переживает не только об исходе пари, но и о ее судьбе. Может, после всего этого его сердце начнет стучать чуть быстрее? Как считаешь?
– Кириак! Ты гениален! Но где мы возьмем ему конкурента? Кто осмелится ухаживать за Екатериной и вызывать тем самым ревность Правителя?
– Давай пошевелим мозгами. Для того чтобы Злот начал ревновать эту иноземку к кому-то, вовсе необязательно, чтобы этот кто-то был в наличии. Для начала, я полагаю, мы можем элементарно выдумать его.
– Выдумать? – Георгина замолчала, оценивая план Кириака. – Вообще-то, Катя каждый выходной ездит в Теппу – проведать крестьян, которые приютили ее у себя после падения в запретное озеро. Еще у нее есть глупое хобби – заниматься с крестьянскими детьми. Она пропадает там целый день. И Злот не знает достоверно, что она там делает…
– Георгина, что за чушь? – Кириак скривился. – Какая Теппа? Кто будет ревновать к простым крестьянам? Чтобы Магистр, молодая и симпатичная женщина, вдруг обратила свой взор на эту чернь? Дикость. Злот лишь повеселится такому предположению. Нет, это не то, Георгина. Для нашей иноземки требуется подобрать кавалера посерьезней. Злот должен почувствовать конкуренцию и на самом деле начать ревновать. Во-первых, скажи ему, что кавалер этот приходит сюда. А во-вторых… Ну-ка, давай переберем тех гостей, которые были на твоем балу. Может, кого-нибудь найдем? Кого ты там приглашала?
– Да кого? Всех наших соседей – Магистров. Еще своих друзей. И просто – богатых и влиятельных горожан. Я так сразу и не упомню.
– Аверьян был?
– Присутствовал. А что?
– Может, сказать Злоту, что Екатерина так понравилась на балу Аверьяну, что теперь он повадился приходить к вам в гости под разными предлогами, а сам уже весьма явно начал за ней ухаживать?
– Нет. Аверьян не подойдет! – Георгина категорически замотала головой. – Он слишком толстый. Злот над ним всегда потешается. А потому вряд ли воспримет его как конкурента.
– Аверьян не толстый, а солидный. Что Злот понимает, мальчишка? Хорошо, поищем других. Ириней был?
– Был. Но Ириней слишком старый для Кати. Он то и дело теряет свою челюсть. Тоже мне – жених!
– Ясно. Светозар?
– Слишком глупый.
– Юлиан?
– Слишком страшный.
– На вас, женщин, не угодишь! – Кириак возмущенно посмотрел на сестру, боясь поинтересоваться, а предложи он сейчас свою кандидатуру, что услышал бы в ответ? «Наверняка, мне тоже какое-нибудь отрицательное прозвище прицепила бы. Вот, женщины, связывайся с вами!». – Георгина, а ты лично с кем танцевала на балу?
– Я? С разными кавалерами, – женщина зарделась от смущения. – Меня многие приглашали. Я ведь была хозяйкой праздника. С Галактионом, например, танцевала. А что?
– А он не страшный и не глупый, по женским меркам?
– Конечно, нет! Он – душка!
– Прекрасно, Георгина. Скажешь Злоту, что за Катериной ухлестывает Галактион.
– Но…
– И можешь даже пустить слезу, демонстрируя, как тебе обидно, что у тебя из-под носа увели кавалера. Это будет правдоподобно. Злот непременно должен ревновать Катерину для укрепления чувств. Если ты, конечно, не решила уступить свое место Присцилле.
– Ладно, Кириак, я постараюсь, – Георгина страдальчески вздохнула. – Мечта того стоит.