Не ври мне!

«Маленькая ложь порождает
 большое недоверие»
Афоризм

            Я мог бы  написать «не лги» в названии рассказа, но есть какая-то колючая правда в «не ври»! Стоит признаться в жутком: в детстве мне приходилось говорить неправду. Диагностирую сей грех по своей нездоровой тяге… к правде. Не зря бытует мнение, что настоящие правдолюбцы бывшие врушки. О своих девиациях  этого рода я поведал человечеству в других рассказах.

   Сейчас уже непросто разобраться в причинах детского вранья.   Конечно, удобно спрятаться за  психологический концепт «ложь ребёнка происходит от развитого воображения». Тогда получается, что дети с воображением, выросшие из маленьких врушек во взрослых вралей, исключительно и становятся людьми творческих профессий - писателями, поэтами, художниками, - создателями всяких  «измов» - конструктивизма, имажинизма, сюрреализма, авангардизма. И лишь неистовые ревнители  правды  достигают вершин реализма. Во-всяком случае так кажется мне, воспитанному на его «социалистическом» аналоге.

     Возможно мне не хватало внимания взрослых, и я фантазировал, надеясь привлечь их внимание. Или наоборот, слишком много было от них ограничений – нельзя то, нельзя это… Или  я не оправдывал их надежды и не был тем, кем хотели видеть  в жизни мои ваятели. Читайте «Детскую психологию»!

     Скорее всего моё враньё было  глупое и мелкое. Крупных «дел» не помню… Прошли годы взросления, в которые, увы, мне тоже пришлось упражнялся в разных видах заведомой и спонтанной  брехни. Какое прекрасное слово в украинском языке. Брехня! «Брешет, как собака лает», говорят они об особенно  «говорливых». Некоторые пассажи буду помнить по гроб жизни. Кое-что не прощу себе никогда.
     На мой, искушённый во лжи взгляд, справится с этой бедой может только глубокое религиозное чувство. Это я понял, когда начинающим  преподавателем,  упоительно рассказывал студентам о жизни Иисуса Христа в курсе истории религий.  И вдруг, в кульминационный момент повествования, ко мне в голову пришла простая и ясная мысль, что так страстно, так влюблённо, рассказывать о Нём - я не имею право. Ведь на мне столько нераскаянной неправды. А Он её антипод. Он не просто Правда, Он - Истина! Я даже поперхнулся. Тяжкие раздумья над этой мыслью, в конце концов, придали моей жизненной эволюции правильный вектор движения.

     К вопросу о правде, которая «жжёт». Жена моя, «святой» человек, выросшая без отца в строгости и скромности,  рассказала, как получила на себя и брата от мамы-учителя денежку на покупку (была такая обязаловка) лотерейных билетов, добровольно-принудительно распространяемых в школе. Но дочь денежки эти  сроднику не отдала, а припрятала и потратила затем  на леденцы «Театральные».

 Уж очень сильно захотелось ей конфет – такого  редкого лакомства  на семейном столе. И ведь наблюдала молчаливо-отстранённо, как мать с братом ищут несчастные эти шестьдесят копеек! Она была девочка образцового поведения и никому в голову не пришло пошарить в её карманах. Наконец мама решила, что просто забыла отдать деньги детям. И дала ещё раз. «Злодейка» же мучилась этим грехом половину жизни, пока перед первым причастием не исповедовалась  батюшке.

      К теме. С возрастом,  я стал чрезвычайно  чувствителен к вранью вообще, и внучкиному, в частности.  До начальной школы я не обращал внимание на её упражнения в стиле фэнтези.  Врушкинские делишки были наивными и безобидными. Ну, выдал ребёнок желаемое за действительность, так что же, - сразу за розгу?

     Дальше больше. Забавные умозаключения девчухи, отмотавшей реальный срок в первом классе, расцветились яркими повествованиями «годков»- одноклассников. Второй год обучения добавил изощрённости в словах и поступках на столько, что семья забеспокоилась, а не патология ли это. Например, во время подготовки домашнего задания была застукана на месте: вовсю  разглядывала  айфон (!), которого и у деда-то нет!  Но,  на «голубом глазу», поведала, что факта сего не было!

    И в туалете она с ним не сидела!! 
    И зубы почистила за 15 секунд!!!
    И ноги на ночь помыла за 30-ть!!!!
    И не шаркает она ногами, как старуха, а если вы слышите – то это не она.
    И…,  да мало ли ещё какого компромата  нарыл я на любимую внучку.

    В третьем классе градус борьбы за чистописание достиг максимума, а правописание – апогея. И везде: я не виновата, мне не говорили, не предупредили, это не моё,  а это вообще всё… Мишка (братик двух с половиной лет).

     В общем, я созрел. Растеряв  былые аргументы и красноречие,  даже несколько раз непедагогично срывался, - то по шее, то пониже спины, - пока жена не толерантно  подсказала: вот настучит детонька куда надо и определит тебя старого ювенальная наша юстиция  на пятнадцатидневный постой. А то и больше! «У нас отродясь Павликов Морозовых не было», - молвил я, мгновенно покрывшись холодным потом.  Бог знает, чему их сейчас в школе учат.      

     Да…
     По прибытию в стольный град Москву, при распределении обязанностей в дочкиной семье, жене досталась  кухня и домашнее воспитание, мне курс ОБЖ  и нелёгкая доля сопровождающего. Сопровождающего везде.
     В общеобразовательную школу и назад.
     В музыкальную школу и назад.
     В другую общеобразовательную, на кружок, и назад.
     В поликлинику...
      На плаванье…
      А в районе Крылатские холмы – холмы! И крыльев у меня нет. А хорошо бы. С холма на холм.

     Бредём однажды с Елизаветой после занятий и как всегда, она щебечет (стрекочет) про всё. Школу, погоду, уроки, ненавистную Сильвану (дал же Господь имечко), но я её не слышу. Перед глазами клятые холмы и дорога из жёлтого кирпича в Изумрудный город (ул. Крылатские холмы… корпус… кв…). Еле ноги тащу. Вот она старость. Между  абзацами спонтанного словоизвержения, улавливаю мысль, что она, моя девочка, за одну тренировку в полчаса проплывает тридцать «бассейнов», да ещё минут десять плещется в мелководном лягушатнике. От таких злостных врак  меня, аж подбросило!

      Я, прям-таки разъярился!!
      Как ты можешь?
      Ты понимаешь о чём говоришь?
      «Бассейн» - это же туда-сюда пятьдесят метров.
      Профессиональные спортсмены и те скромнее себя ведут.
       И я, который когда-то и что-то…, и половины проплыть не смогу.
       В общем меня понесло.
 
       Я припомнил ей всё. И закончил, что жить в такой атмосфере я не могу. Я отказываюсь! Эти тезисы  озвучил голосом с металлом -  тихо, внятно и доходчиво, как и полагается директору гимназии в отставке и педагогу с тридцатилетним стажем.
       Все Крылатские холмы слышали.

       Внучка расстроилась, что не верю ей и пустила слезу. Тогда я пошёл ва-банк и предложил проверить все подвиги на воде. На следующий день случился эпохальный заплыв. Я не сомневался в своей правоте! Проучу врушку! Никто мне не докажет, что такое под силу  угловатой, в теле,  девятилетней девочке, да ещё после  компрессионного перелома позвоночника.
      Поехали!

      Мне было легко контролировать заплыв через окно бассейна. Мало того,  я  шёл вровень с плывущей девочкой и видел каждое её движение. Сверлил  взглядом, врунгильду этакую, как инженер Гарин английский флот своим гиперболоидом. Меня не проведешь. Забудет, как врать…

     Первые десять «бассейнов» она легко преодолела на спине. Я только усмехнулся. Вторые десять – кролем, ещё легче. Я вдруг подумал, что доказывая свою правоту, ребенок может надорваться. У неё же был открытый артериальный проток и вживлён аклюдер в сердце. Что же я делаю? Ах «я дурень старой,  голова с дырой» - нашёл с кем спорить и состязаться. А если что случится? Третий «бассейн» брасом,  не она плыла, а я…

 От потуг и сердечных переживаний – только доплыви! – взмок весь, хоть выжимай. Она закончила дистанцию раньше, чем я. И ещё отмахала четыре «бассейна» сверху. 850 метров. Восемьсот пятьдесят метров! И весело помахав мне рукой, помчалась в « лягушатник».
     Люди!
     Доверяйте детям. 
     Иногда они говорят правду.