Край как надо за край!

Купаюсь в озере… ночью. Поплыл – и потерял берег. Ночь тёмная, ничего не видно, даже воду. Я её только чувствую.
Вода в озере тёплая. Но люди говорили, что в этом озере – двойное дно. Пробьёшь первое – и был таков… Никаков.
В озере было что-то очень хорошее – с чего бы ещё я поплыл?
Но и очень страшное было тоже.
В сердце была и надежда, и тревога.
Надежда небольшая, но тревожащая, а тревога – устрашающая…
Но тревога постепенно проходила, потому что светлело. И я уже понял, что сейчас будет светло, и я увижу... Но что увижу – не знал.
А передо мной возник песчаный берег, а дальше возвышается огромный холм, покрытый снегом. Я в одних плавках, но мне не холодно.
Начинаю подниматься на этот холм. Тяжело, но карабкаюсь вверх. На снегу много следов – много народу тут уже было!
А подъём становится всё круче и круче… и впереди – типа терраса из серого шершавого бетона. На первую террасу поднимаюсь легко: подтягиваюсь, забрасываю ногу и залезаю. Дальше – новый подъём и ещё одна терраса. И её перелезаю, и снова надо карабкаться наверх. А вот третья терраса выше всех, что были. Уже с трудом, подпрыгивая, хватаюсь за край руками, подтягиваюсь и… чувствую, что уже нет сил рвануться и забросить ногу! 
Спрыгнул, упал, но удержался, вниз не скатился. Собираться с силами почему-то времени нет, хотя это и не гонка, но мне самому – край как надо за край! Ухватился, повис, подтянулся и ноги кверху – перелез! И попал… похоже, что на пляж. И уже лето! Песок, навесы, грибки, скамейки… Полно народа: кто лежит, кто сидит, кто водичку пьёт, а кто прогуливается, и ещё в мяч грают – без сеток, кружком. А дальше – то ли лес, то ли парк. И я расслабляюсь…
Потом понимаю, что не надо было – расслабляться. Я теперь в самой чаще с буреломом… Как угораздило так влезть! И снова темно – тяжело придётся выбираться.
Но вроде повезло – быстро выхожу, сначала на едва заметную тропку, потом – на дорогу. А дорога – голый камень тёмно-коричневого цвета, как шоколад. Дальше надо подыматься на сопку – но этот «шоколад» наверное скользкий, упаду – и назад съеду, и измажусь весь… Ненавижу шоколад…
Но нога вообще не скользит!
Откуда-то ко мне присоединяются какие-то люди. Идём, и никто не знает, что там, за этой сопкой. Никто ничего не говорит. То есть, все сосредоточенно так молчат…
И тут перед глазами как будто вспышка, и перед нами – Крест!
И такая тишина... Молчание. Все молчат, и как будто это Крест молчит.
Молчит Крест? – Он не молчит!
Он говорит о самом важном, может быть – о самом главном в жизни.
Не молчит и Тот, кто про это знает всё, от и до, от альфы до омеги...
Другое дело, что их не хотят слышать – и не слушают.
Да, внешне Крест молчит.
Но кто Его слышит – тому прямо сейчас надо ещё рассказать кому-то, очень надо! 
Был мудрец, который сказал: «Знающие не говорят, говорящие не знают», но… и он же говорил! Хоть и знал... Есть же такие особенные слова, которые могут не нарушать тишины. И если ты способен их понять – то слушай… О чём? Слушай о конце и начале света.
О конце сейчас кто только не говорит… но о начале? И что за тупость говорить о конце, если не знать о начале? И неправильно думать о начале?
Всё такое говорение будет пустое... 
Ну да, знаем: в начале было Слово… Божье Слово. Бог сказал: да будет свет!
И если свет будет кончаться, то всё равно остаётся Божье Слово!
А если ты можешь Его повторить наперекор концу – разве ты конечен?
Но разве человек может повторить вслед за Богом то начальное Слово?
Человек может. Именно человек, ведь он создан по образу и подобию Божьему.
А всё остальное, что ещё называют «человек» – это только заготовка… А заготовка становится образом и подобием через Крест. Вначале Крест ведёт вдоль, потом – поперёк, а в конце – вверх…