Гоголь и украинская ночь. Тайна майских ночей

ТАЙНА МАЙСКИХ НОЧЕЙ.ГОГОЛЬ И УКРАИНСКАЯ НОЧЬ. Фото автора.

    В 2024 году исполнилось 215 лет мастера колоритного русского слова Николая Васильевича Гоголя. 
(19 марта 1809 – 4 марта 1852 г.г. Русский прозаик, драматург, поэт, публицист). 

- «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! …Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно - душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь!»
       
Пушкин и Гоголь. Худ.Н.М.Алексеев                Фото автора

    Судьбы гениев непросты, а порой, трагичны. Ведомые природным талантом и Божьим благословением, они сжигают себя в огне вдохновения. До болезненности остро гений понимает противоречивую сущность человеческой души, чувствует неразрывную связь с природой, растворяясь в ней. Глубоко погружённый в своё творение, он, зачастую, не ценит материальное, - для него важны гармония образа, слова, звука.
Что осталось после классика русской литературы Н.В.Гоголя в его последней квартире на Никитском бульваре, дом 7 в Москве? - Остались книги с его произведениями, рукописи с рисунками на полях, зачитанная Библия и куча поношенных вещей. Вот и всё его богатство. Единственная ценная вещь – золотые карманные часы, подаренные ему Василием Андреевичем Жуковским в память об умершем Пушкине: - они были остановлены на 2 ч 45 мин пополудни - времени кончины поэта. Гений сберёг память о гении. Сам Николай Васильевич прожил немногим больше своего друга – всего 43 года. Оба они видели столько неочевидного в очевидном, что гениальное наследие их до сих пор остаётся неразгаданным. Мелодичность, поэтичность – в каждом гоголевском слове, тайна в упоительном полдне и в майской ночи, в Птице - тройке и в чудном, будто зеркальном, вылитом из стекла, Днепре.

Фото автора                Фото автора
 
    Майская ночь у Гоголя - густая и сочная, звёздная и лунная, - упоительная и душная, бархатная и сладостная, наполненная истомой и страстной музыкой любви. Гоголевская ночь благоухает свежестью тенистых садов, пышет ароматом черешни, дурманит тонким запахом вишни. Щемящую тишину ночи нарушают соловьиные трели да задушевные девичьи песни, льющиеся над могучим Днепром. Николай Васильевич наслаждается колоритом смуглой украинской ночи и обращается к ней в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», в «Майской ночи или Утопленнице», в «Страшной мести». И какая гоголевская ночь без чудных видений и полчищ нечисти? Здесь плут и задира чёрт дурачит хитроумного и важного «голову», а ведьмы разряжены, словно панночки. В полусонном пруду, оплаканном серебристыми ивами, изнывают от неразделённой любви бледноликие русалки, страстно взирающие из воды на чубастых парубков, мечтающих о богатых панночках, а влюблённых в гордых «ганночек».
Я искала у Гоголя майскую ночь светлую, прозрачную, ведь писатель подолгу жил в северной столице. Но в «Петербургских повестях» нашлось лишь: бледный город, бледная ночь, бледные люди, вечно спешащие чиновники, сановники и всякий мелкий люд. И всё! А где утончённость, мечтательность белой ночи? Её нет, Гоголь не оценил хрупкую прозрачность другой майской ночи. Великий мастер слова Александр Сергеевич Пушкин не оставил без внимания уникальное природное явление летнего солнцестояния: - «когда одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса», когда «без сумрака вечер и быстрые ночи без тени».

              Белая ночь в Петербурге. Фото автора

   А моя майская ночь - чистая, хрустальная, прозрачная, как слеза, когда торжествуют белые, как размытый день, безлунные ночи. Да и ночами-то их не назовёшь, когда солнце катится за горизонт лишь за полночь и скоро возносится вновь. Не успеет природа окунуться в блаженную негу отдохновения, как пожар восхода пленяет сочными всполохами зари.
Улучив мимолётное мгновение покоя, лес тихо дремлет, забывшись кротким сном в нежных объятиях владычицы – ночи. Смиренная тишь пеленает полупрозрачные просторы, насылая пленительные чары. В ажурном подвенечном платье застыл нарядный сад, роняющий отцветшие лепестки полупрозрачной фаты. Но и белыми ночами жизнь продолжается - поскрипывают старые дубы, стонут отживающие свой век ели, нежными паутинками звонятся молодые сосенки, в шуршащих травах копошатся букашки. Птахи лесные, боясь нарушить истому пугливой чаровницы, безмолвно сидят на кладках. Лишь соловьям прощается гром страсти и торжествующей любви, да посвист песни суетливого конька, засевшего в тростниковой крепи, призывным цоканьем зовущего подругу, да рокот тихого прибоя едва шуршит у берега реки, да музыка воды баюкает застывшее приволье – им позволительно смущать таинственную благодать покоя. В размытых очертаниях полудрёмной речки застыли задумчивые берега, и комариная возня зудит над спящим камышом. Упоительная ночь, принакрытая полусном, поёт едва уловимыми шорохами и застенчивыми вздохами тайги. Квартет безмолвных чаек бесшумно тянет с днёвки к затерянным родным гнездовьям, - парят в потоках восходящего от разомлевшей земли тепла. И звуки хрустальной симфонии наполняют меня мелодией любви.
Безмятежная ночь быстро тает. Просыпается прозрачный горизонт, вычерчивая грань между бездонным небом и пробудившейся землёй. Горизонт зевает и потягивается в сладостной неге. От воды тянет едва уловимым дыханием, за ним ещё дуновенье. И вот уже оживший бриз бежит и гонит прочь туманную мокроту; её белёсые обрывки боязливо прячутся в подножье старого леса. Прохладный сумрак плутает в замысловатых сплетениях корней. Тёплая испарина блуждает над зыбким болотцем, и рваные хлопья туманной дымки запускают влажные щупальца за ворот одежды. Задиристый ветерок вольным дуновением обнимает шелковую зелень. Озорной ветреник затягивает протяжную песню воспоминаний о былых победах.         

   Фото автора                Фото автора

Гранитный исполин пронзает дымку вольных облаков,
Как вечный страж растаявших веков.
Минуя бренность сонных берегов,
Глухое озерко в расщелине скудеющих снегов.
Мой чёлн, мой сиротливо одинокий пилигрим,
Как призрак тьмы, во тьме неуловим.
И я парю сквозь сумрак белой ночи
К затерянной обители зари.

    Ночь уходит тихо и неприметно, открыв дорогу нежному утру. Брусничным соком брызжет алый восход. И вот уже над всей землёй звучит неукротимый гимн животворящей силе небесного светила, рождающего новый день и новую жизнь!
В чём тайна майской ночи? Будь то смуглая, по-гоголевски шумная, сочная, благоуханная, когда щедро плещется ночная жрица и громко щёлкает соловей, а с небесного купола льётся сноп пронзительной чистоты. То ли белая: молчаливая, безлунная, хрупкая, принакрытая полупрозрачной вуалью. Эти ночи волшебно - упоительны, обуяны неподдельными страстями, сладостными грёзами и потаёнными желаниями. Майская ночь жаждет жизни и любви!