Димка Ханыч

   
Его звали Димой, но некоторые во дворе, те, кто осмеливался, называли его по непонятно откуда взявшемуся прозвищу «Ханыч». Я тоже попробовал. Дима догнал меня и, крепко стукнув мне кулаком по затылку, спросил: «Понял?» - я сказал, что понял. Как было не понять? Дима был намного старше меня, выше и сильнее. Прошло несколько лет. Дима стал юношей, и ему надо было подумать о том, как прокормить себя и младшую сестру, так как родители его были бедными, довольно часто выпивающими людьми, а на дворе  бушевали голодные девяностые. И Дима решил заняться воровством. Занятие это у него совершенно не задалось, и, хотя он по сути ничего так и не украл, дали ему от судейских щедрот сразу же пять лет колонии за попытку угнать машину из гаража и как организатору преступной группы. Группа эта состояла из мальчишек из таких же нищих семей, только все были чуть помладше Ханыча, вот он и пошел, что называется, «за паровоза», взяв всю вину на себя.
Снова я увидел Диму только через несколько лет, когда он вышел из тюрьмы. Изредка встречая его во дворе, я видел, что он чувствует себя потерянным на воле, что хочет поговорить со мной, да как-то все у нас не получалось. Немного времени спустя разошелся по двору слух, что Дима Ханыч хорошие картины рисует. Оказывается, еще в тюрьме открыл он в себе неожиданное дарование. Однажды встретив его случайно в подъезде, я спросил, может ли он мне свою картину подарить. Дима, немножко важничая, сказал: «Посмотрим», но было видно , что моя просьба ему приятна. И заметил я что-то новое в его глазах какую-то надежду на лучшее в жизни. Это был последний раз, когда мы виделись. Зарезали Диму в нескольких метрах от нашей родной хрущевки горячие кавказские джигиты за то, что он не дал то ли свою, то ли вовсе незнакомую девушку им в обиду. А чуть позже поджег кто-то неустановленный квартиру его родителей, которые были потерпевшей стороной и пытались добиться справедливости в суде. Оба они погибли. Сестра Димы погорелую квартиру продала и навсегда уехала в неизвестность.