Будем жить

Осень 1990 года. К этому времени уже рассекречены истинные события 1917 года. Открыто объявлено о расстреле Николая II и его семьи, а также его брата. Литовский парламент уже голосует за независимость Литвы.
В стране недостаток продовольствия, и поэтому нашей стране оказывается гуманитарная помощь с Запада. Введены продовольственные карточки на продукты питания и курево. В магазинах очереди.
Люди выходят на митинги вместе с детьми. На предприятиях перестали выплачивать заработную плату. Начались невиданные забастовки.
М. С. Горбачёв хотел создать «регулируемую рыночную экономику». Но проект С. С. Шаталина и Г. А. Явлинского «500 дней», который предусматривал приватизацию и установление рыночных цен, провалился. Уровень жизни населения стал резко падать, производство резко сокращалось, рубль обесценивался.

В этот год я работала воспитателем в первом классе на базе детского сада. Министерство образования тоже проводило эксперимент — начало обучения детей в школе с шестилетнего возраста.

У меня всегда была тесная связь не только с детьми, но и с их родителями и бабушками. А потому о многих событиях я узнавала из их уст.

В тот вечер на прогулочную площадку пришла за внуком бабушка, которая не заходила к нам целую неделю. И она взволнованно поведала мне о неожиданных и невероятных событиях:

— Лидия Дмитриевна, дорогая, здравствуйте! В прошлые выходные наши родственники из Новгородской, вырастив поросёнка, решили продать свинину на ленинградском рынке. Но, уже проехав больше половины пути, были остановлены неизвестными людьми, которые были на двух машинах. Внешне они выглядели доброжелательно. Узнав, что наши везут свинину на рынок, спросили, в какую цену хотят продать. Племянник цену не заламывал, а наоборот, хотел продать немножко дешевле, чтоб успеть вернуться домой. Но эти незнакомые люди предложили продать им всё оптом по более высокой цене. В итоге племянник согласился. Перегрузили свинину, получили деньги и поехали домой.

Видя искреннее волнение женщины, я с интересом спросила:

— И что же дальше?

— Но, немного проехав, водитель (он же сосед моего племянника), — продолжала она, — остановился, как будто что-то припоминая. Он рассказал, что неделю назад он возил другого соседа, тоже в Ленинград на рынок, чтоб продать свинину. Ведь их тоже остановили и предложили скупить у них всё оптом и в деньгах обещали не обидеть. Так и было. Только у всех остался на душе осадок какой-то нечистоплотности. И водитель предложил моему племяннику аккуратно проследить, куда же поехали незнакомые люди, предварительно немного переждать, чтобы не привлечь их внимания.

— И что же это было? — нетерпеливо переспросила я.

— Ой, Лидия Дмитриевна, миленькая, Вы не представляете. Это, наверное, край света. Сначала они аккуратно, чтоб не привлечь внимания, свернули на внутреннюю дорогу, известную только местным жителям, и поехали по направлению к Ленинграду. Вдруг их внимание привлёк неприятный запах палёной кожи или ещё чего. Они вышли из машины и стали пробираться пешком на этот неприятный запах, который усиливался при дуновении ветра. И следы от машин, и неприятный запах привели их к ещё до конца не догоревшей туше поросёнка.

— Господи, какой ужас! А мы говорим, что это рынок цены держит, — рассуждала я.

— Лидия Дмитриевна, да ведь племянник-то с этим водителем перед домом заехали в соседнюю деревню и узнали, что и у них был случай перекупа свинины. А вот тех, кому удалось добраться до рынка, прежде чем получить добро от ветеринарного врача и место для продажи, спрашивают, по какой цене собираются продавать мясо. И если он собирается определить цену меньше, чем они предлагают, то клеймо о том, что мясо годно к продаже, не ставят. Так же предлагают продать им оптом, а у них есть свои продавцы, — закончила Петровна.

— Да, а мы всё на хозяев думаем. А здесь своя политика. Это очень плохая новость, — сокрушённо произнесла я.

— Да, Митревна, что-то дальше у нас будет. Надо держать ухо востро. А как у Вас дела? Как малышки?

— Спасибо, Петровна. У Вас внучок уже в школу пошёл, а мои внучки и в самом деле ещё совсем малышки. И надо же им было появиться в такое непростое время… — задумчиво ответила я.

— Что поделаешь, — сказала Петровна, — значит, будем жить.

27.01.2018