01-04. Знакомство

Макар Максимович Донской.
РУССКАЯ ГОТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
Эра мистического реализма и сентиментализма.
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ КАССАНДРА.
Роман.

       

       
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗНАКОМСТВО.

— С вашего позволения! — произнес предводитель группы денди, одетых весьма элегантно и ничем не уступавших остальному бомонду “Падры”. На ногах имперских джентльменов красовались четкие и стильные штиблеты, отличной выделки. Брюки их, разнясь в ширине и количестве продольных полос, создавали впечатление пестрости. В сюртуки франты одевались исключительно черные, и победоносно несли на головах блестящей тьмы цилиндры. Неужели удастся взгляду миновать их модные жилеты и шейные платки? И как пропустить шик, исходящий от их рубашек, с выступающими из под коротких рукавов манжетами, сверкающими благороднейшими запонками, ослепляющими богатством и белизной?!
       
И все же щеголи не произвели ожидаемого ими эффекта. Ни Валентин, ни скучающая по соседству публика, не обратили на их английский стиль никакого внимания.
       
Подсаживаясь к незнакомому им господину, новички заведения деловито представились Вальку Дрязгину.
       
— Здравствуйте, Юрий, — почтительно сказал один из них.
       
— Когда мы знакомились? — с сомнением возразил Валентин, непроизвольно раздавив вилкой холодный омлет. Купец никого не видел перед собой, достойного малого внимания, кроме расплывчатых силуэтов, и говора гурьбы пустомель.
       
— Мы не знакомы? О, вы еще услышите наши имена! Я Симеон! Это мои товарищи: Володарский, Спартак и Лермонтов!
       
Между тем, имена новичков, скрытые от Валька, были совершенно иные, и читателю, для удобства восприятия, незнакомцы, явившиеся в ресторан “Падры” будут представлены иначе.
       
Скорлупский Иван Мартынович — "Симеон", господин средних лет, с вытянутой в затылке головой, с длинным волосами, уложенными — по-морскому — на прямой пробор, собранными голубой лентой в косичку. Во всем облике Скорлупского сквозили умелость и живость, собранность и заинтересованность.
       
Об остальных его спутниках ничего похожего и положительно уважительного сказать нельзя. Один из них выглядел тоскливо от давно мучавшей его внутренней болезни; другой походил на ярмарочного зеваку, или более на знакомца, встречающего даму на вокзале и оттого постоянно вытягивающего шею; третий, квадратного телосложения, выделялся особенным, свойственным ему, видом напирающего быка, потому что в буквальном смысле багровел, едва только видел кого-то близко перед собой.
       
Мы откроем читателю их подлинные имена:
       
Леонид Пряжкин — "Володарский", тоскливый и болезненный.
       
Осип Трибилетский — "Спартак", ярмарочный зевака, вытягивающий шею.
       
Тимофей Засадный — "Лермонтов", всегда багровевший, рассматривая кого-нибудь близко.
       
Впредь мы будем звать денди, настоящими их именами, коими они пользовались обращаясь друг ко другу.
       
Была у сих четверых и одна объединявшая их темпераменты приметнейшая деталь. Все они глядели понуро, а значит не находили оживотворяющей всякую личность участливости женщины, необходимой сильному полу, в качестве компенсации имиджевых убытков и репутационных потерь. Так выглядят мужчины, заключенные за тяжкие — и, в общем-то, любые — преступления. За ними в рейтинге следуют моряки, возвращающиеся из длительного плавания. Затем офицеры и солдаты, находящиеся в окопах войны. Потом больные, находящиеся в стационаре. Путешественники. Монахи. И все, в равной мере, бобыли.




М.Донской, 2024