Вокзал

Вокзал.

Марат налетел на своего противника, молотя его цепью от велосипеда. У того от ударов лопнула кожа, разойдясь в стороны, выпуская тёмную кровь. Парень заорал, прикрывая лицо ладонями, падая на колени, а потом и вовсе заваливаясь на сторону. Рядом также шло сражение. Орали множество ртов, выкрикивая угрозы, матерные слова, или просто завывая от невыносимой боли и ярости. Кто-то лежал на земле неподвижно, иные же отползали на четвереньках, стараясь уйти от этой мясорубки.

— Бей этого! — скомандовал Игорёк, их вожак.

Марат налетел на нескладного парня, пиная его тяжёлым ботинком в пах, после принимаясь лупить того цепью. По выбритому черепу стекал пот, застилая глаза, а слюна стала вязкой, противной, словно клей.

— Ну что! — орал парень. — Чья здесь территория? Валите в ваши вонючие районы!

Двинув кастетом по рёбрам, Марат устремился к новой цели, разматывая цепь, отводя другую руку назад, к себе за спину. Он был доволен. Эти грязные ублюдки давно заслуживали того, чтобы их проучили. Больно уж стали борзеть ребята Сиплого, молодого парня, который держал район возле порта. Они хотели расширить свою территорию, но не тут-то было. Игорёк собрал всех своих, после чего назначил место встречи, где и начался махач. Правда, перед этим хорошенько выпили и покурили.

Марат двинул попавшуюся девчонку, испортив ей физиономию. Но это ничего. Она ведь не из их компании. Та сломанной куклой отлетела в сторону, и больше уже не поднялась. Удар кастета в челюсть, и она отправилась не только в беспамятство, но и на больничную койку.

«Туда тебе и дорога, чёртова шалава»,  — со злостью подумал парень.

Кровь бурлила в венах, заставляя его действовать, постоянно находиться в движении. Алкоголь и трава притупили страх. Марат чувствовал себя берсерком, который крушит своих врагов на поле брани, полностью слетев с катушек.

«Ага, ещё один».

Он налетел на здоровяка, но тот, на удивление, довольно ловко увернулся. При лунном свете блеснуло лезвие, которое и вошло в живот — раз, другой. Марат выдохнул, выпуская из лёгких воздух. Тело зашаталось, а в ногах появилась слабость. Парень, держась за кровоточащую рану, бросил цепь, направляясь в сторону, к ближайшим кустам, где и рухнул в траву.

«Нет, этого не может быть»,  — билось у него в мозгу.

Спустя какой-то миг пришла боль, вначале ноющая, а потом и обжигающая. Она заполнила всё тело, как заполняют сосуд кипящим маслом.

«Так глупо попал. Блин, даже обидно».

Он лежал на траве, истекая кровью, глядя на сверкающие звёзды, а рядом шла бойня. Со стороны продолжали доноситься крики угроз и боли. Трещали кости, падали тела.

— Помогите,  — выдавил из себя парень, но его шёпота никто не услышал.

Звёзды вдруг сверкнули ярким светом, ослепляя, приближаясь. От этого Марат сомкнул веки, зажмурившись, и его тело поплыло по звёздной реке, уносимое течением. Боль отступила, настало спокойствие и даже какая-то лёгкая отстранённость, словно всё это парень видел со стороны.

«Неужели я умер? Да нет, такого быть не может».

В один из моментов космическое пространство исчезло, а по ушам ударил гул множества голосов и различных запахов. Открыв глаза, Марат понял, что стоит в месте, где имелись люди. Они двигались по просторному помещению, направляясь в разные стороны. Кто-то держал путь к кассам, а иные же шли к платформам. Откуда-то из-под потолка звучал механический голос, который можно было слышать во многих местах.

— Внимание пассажиров! Поезд, отправляющийся в рай, уходит со второго перрона. Отсчёт идёт с головы состава. Просьба не забывать ваши грехи. Удачного вам пути.

Марат моргнул несколько раз, после чего громко сглотнул. Он понял, что в данный момент находится на железнодорожном вокзале. Но как?

Перед глазами всё ещё стояли звёзды, когда ему довелось плыть по космической реке, а потом вот это. Да и рана на животе исчезла. Остались лишь пятна крови на футболке, а ещё след от ножа.

«А нет, тля, я не верю этому».

Парень прошёлся вперёд, останавливаясь возле окна, глядя на вагоны, которые стояли на другой стороне. В них виднелись люди, множества людей. Все они ожидали, когда наконец тронется состав. На их лицах не имелось радости. Но почему?

«Вокзал — второй круг»,  — прочитал он на одном из вагонов.

Отодвинувшись от окна, как будто его могла засосать неведомая сила, парень направился к помещению, которая значилась, как комната ожидания. Он остановился в проёме, глядя на сидевших людей. В основном на лицах у них было написано сосредоточенное внимание. Там были мужчины и женщины, старики и подростки. Никто из них не разговаривал.

— Новичок? — послышался голос за спиной. — Застрелили? Зарезали, отравили, или нечто другое?

Марат крутанулся на пятках, по привычке вскидывая кулаки со сбитыми костяшками.

— Чего? — захлопал он глазами.

— Вновь прибывший, говорю.

Напротив него стоял мужчина в дорогом костюме при галстуке. В руке он держал кейс. Лицо сияло доброжелательностью, а рот растянулся в голливудской улыбке.

— А? Ну, типа того.

— Ты, наверное, многого не понимаешь?

«Я не понял. Он че, меня придурком назвал?»

— Это че, рай, что ли?

— Нет. Ммм, рай в другом месте. Здесь просто вокзал, с которого начинается твой путь. Станция.

— А они, че не едут?

Кивок на комнату ожидания.

— Они ждут,  — пояснил мужчина.

— Ждут?

— А да. Понимаешь в чём тут дело. Многие, которые прибывают сюда, уже знают, куда попадут, но многие находятся на середине.

— На какой ещё середине?

— Бывает такое, что при жизни людей плохих и хороших поступков поровну. Вот они и сидят в комнате, ожидая, кто о них чаще вспомнит. Ну, кто больше припомнит плохого или хорошего о них, там, на земле.

— А если больше хорошего?

— То значит билет в рай.

Марату не надо было говорить, если больше плохого, куда попадают люди.

— А есть ли такие, что все равно о них вспоминают одинаково плохого и хорошего?

— А вон тот мужчина. Видишь?

Парень взглянул в указанном направлении, глядя на невзрачного человека в плаще, который сидел в кресле, спрятав лицо в ладони.

— Он здесь сидит довольно давно. Те, кто мог бы о нём вспомнить в мире живых, уже давно ушли. Там никого не осталось.

— И долго он будет здесь сидеть?

— Да кто его знает. Таких на самом деле много. Они ни туда ни сюда. Плохих и хороших поступков поровну.

Марат отвернулся от типа в плаще, снова уставившись на мужчину, который поглядывал на часы.

— О, боюсь, что мне уже пора. Мой поезд отходит через семь минут.

— А вы в каком направлении?

— В хорошем,  — улыбнулся незнакомец, хлопая по своему кейсу. — Как оказалось, грехов не особо много. Но все они при мне.

Он помассировал ладонью сердце, наверное, по привычке, после чего вновь махнул, но на этот раз в другую сторону.

— Вон там терминал. Отыщи себя в базе данных. После этого ты будешь знать, куда тебе, в зал ожидания, или же на перрон.

— Ладно, а я побежал.

Кивнув на прощание, мужчина слился с толпой, направляясь по подземному переходу к перронам.

Бросив опасливый взгляд на человека в плаще, Марат поспешил прочь от комнаты ожидания, останавливаясь возле терминала. Он стоял и смотрел на монитор и клавиатуру внизу. Ему предлагалось ввести свои данные, имя и фамилия, год рождения, город и всё в этом роде. Но парень отчего-то вдруг занервничал, а ладони вспотели.

«Этого ли ты хочешь? — послышался голос в голове. — Ты хочешь знать правду?»

— Да, то есть нет. Не знаю.

Марат не ожидал ничего хорошего. Он прекрасно понимал, что вёл дерьмовую жизнь, часто нажираясь и употребляя травку. А эти постоянные драки, а отношения с матерью, которую не ставил ни в грош. Она тянулась из последних сил, чтобы сделать из единственного сына человека, но все попытки заканчивались глухой стеной, равнодушным отношением или даже раздражением.

«Ты всегда, чёрт возьми, был настоящей свиньёй. Никогда не ценил того, что делала для тебя мать, принимая, как должное. И что ты ещё ждёшь? Думаешь тебе обеспечена дорога в рай? Угу, жди. Тебе, скорее всего, этажом ниже, если не в зал ожидания».

— Нет, в зал ожидания вряд ли.

«Верно. Дерьму не место там».

Марату хотелось закричать, треснувшись головой о терминал, чтобы вернуться обратно, исправить всё то, что он делал на протяжении всех своих восемнадцати лет. Он бы переменил отношения к матери, дав ей больше внимания. Ведь после смерти мужа, отца Марата, она совсем сдала.

«Нет, пожалуйста, я не хочу в зал ожидания. И в ад не хочу. И вообще, Господи, сделай так, чтобы я вернулся домой».

Это было максимум, что мог выдавить из себя парень, так как сроду никаких молитв не знал. Он вёл диалог с Богом, торгуясь, но вот его чувства говорили больше разных там слов. Только сейчас его проняло. Он осознал, что жизнь, это невесёлое путешествие, а нечто большее.

Трясущимися пальцами он ввёл на клавиатуре свои данные, уставившись на монитор, дрожа внутренне, ожидая результата. Через долгие секунды, которые показались целой вечностью, появились буквы. Лысый череп вспотел, а нижняя губа дрожала, как это случалось в детстве.

«Ошибка ;224,  — прочитал он. — Срок жизни не подошёл к концу. Немедленное возвращение. Возвращение. Возвращение. Возвращение».

Из груди вырвался облегчённый вздох.

Где-то снаружи лязгнули колёса состава, раздался пронзительный гудок. Марата закружило в золотистом вихре, но перед тем, как исчезнуть из этого места, парень успел обернуться, встретившись взглядом с мужчиной в плаще, который по-прежнему находился в комнате ожидания, глядя с тоской на него.

— Я о тебе вспомню,  — прошептал он. — Обязательно вспомню.

Словно услышав эти слова, мужчина улыбнулся, а на лице появилось облегчение и надежда. Возможно, его вечность подходила к концу.

Марат очнулся в больничной палате. За окном светило яркое солнце, а тело болело, особенно живот. Рядом с ним, сгорбившись на стуле, с ещё больше постаревшим лицом, сидела его мать, держа сына за руку. По её щекам текли слёзы, а губы шептали молитву.

— Мама,  — прошептал он пересохшими губами, осознавая, что не говорил этого слова много лет.

— Сынок,  — выдохнула женщина.

— Всё будет хорошо. Теперь уже хорошо.

Его пальцы крепче стиснули материнскую кисть, и на губах родительницы появилась слабая улыбка…

— Я тебе обещаю.

Конец.