Сострадание

Маленькая новелла
«Сострадание»
Фрагмент из книги "Те, кто были со мной"
               
Сострадание – это одна из граней любви.
Любовь многогранна. Любовь к женщине. Любовь к детям. Любовь к друзьям. Любовь к Родине…
Почему мы любим женщину? Мы ищем и если находим, то любим такую, которая, даст нам обоим хорошее и здоровое потомство. Это, как писал Шопенгауэр в работе «Метафизика половой любви», подсознательная работа мозга. Если мы, говоря по-простому, нутром чуем, что эта женщина родит хороших, а значит и любимых детей, то мы и любим ее. Значит любовь к женщине, жене, переносится на детей, которые родит ее лоно. Почему мы с таком сладострастьем ласкаем влагалище любимой в моменты интимной близости? Возможно, и потому, что так мы благодарим ее за любимых детей…
Со многими я дружил. Но любил только двоих.
В мои двадцать лет я безумно любил прекрасную девушку с именем Зина. Да, была сильная любовь, сильное влечение и подлинная духовная близость. У нас могли бы родиться прекрасные и счастливые дети, любимые дети.
Но не случилось, хотя это был верный вариант. Не случилось лишь в силу того, что я был младше на два года и учился только на втором курсе института. Нелепо. Но мы расстались. Я всю жизнь жалел об этом и жалею сейчас. А она? Не знаю и не узнаю теперь уже никогда.
Вторая большая любовь – Настя, это моя взрослая любовь. Мне было немного за сорок, а ей двадцать четыре. Я полюбил ее тогда, когда у нее уже был не мой ребенок, а у меня были не ее дети. У нее мальчик, а у меня – девочки, даже уже почти девушки. Но любовь то была.
И в ней я видел ту женщину, которая могла бы родить детей со мной, и эти дети были бы любимы, потому что они плод нашей любви. Раз не было перспективы у нас на рождение детей, то все и закончилось. Это потеря надежды и жизненных смыслов. Поэтому так тяжело было жить без нее много лет.
Были и еще две замечательные женщины, Ирина, а потом и Лариса, которых я любил, но они пришли в мою жизнь слишком поздно. Сила, сближающая мужчину и женщину с возрастом, ослабевает. Время рождения детей ушло, и большая любовь не смогла развиться. Поэтому, новые поздние браки еще более короткие и еще более не счастливые.
И, наконец, жена – Татьяна.
Она была похожа на героиню фильма «Ирония судьбы или с легким паром». Из этого судьбоносного фильма она пришла ко мне…
Мне она нравилась, мы познакомились, женились, родили двух дочерей. С ней я прожил огромную часть своей жизни. Дети наши любимы мной до сих пор, хотя они сами уже давно взрослые женщины.
Но вот большой любви не случилось. Увы.
………………………………………………………………………………………
Я находился в лечебном учреждении и наблюдал.
Женщина привела на обследование девочку лет шести. Она была из детского дома, а женщина, видимо, это ее наставница и она записывала ее на прием к врачу.
Девочка стояла тихо и молчала. У нее было грустное лицо и смирение было написано на нем. Я смотрел на нее и мое сердце щемило от тоски. Несчастная, не знающая родительской любви и заботы, она была одна во всем мире. Ее никто не любил, не хотел прижать ее к себе, обнять, поцеловать. Никто не хотел поговорить с ней, а она никому ничего не могла рассказать о себе, о своих мыслях, у нее никого не было, кто бы послушал. К тому же она чем-то болела. Если они со своей наставницей и разговаривали, то только об этом.
Какая-же это тоска, какое несчастье быть одиноким маленьким, почти ничего еще не знающим об этом мире ребенком. Кажется, что надежды ни на что и никакой. Как жалко мне их.
Я сравниваю их жизнь со своим детством. У меня были родители, отец был военным, мы жили в достатке. Мое детство было счастливым.
……………………………………………………………………………………………..
Был такой странный период в моей жизни, когда я не работал в политехе и вообще нигде не работал. Саша Шахматов, мой свояк предложил мне попробовать себя в качестве журналиста. У него была газета – «Родная Земля», которую, впрочем, никто не читал…
Это было в конце девяностых. Он попросил меня съездить в детский дом в небольшом поселке под Иркутском. Сделать репортаж и хоть немного поднять имидж газеты. Писать я умел и не только научные статьи. Я поехал, познакомился с воспитателями и руководством и, разумеется, с детьми.
Они проводили какие-то мероприятия, и я просто разговаривал с ними. Одна девочка лет пяти или шести мне очень понравилась. Она была живая, разговорчивая, и совсем не грустная. Мы с ней разговаривали и разном, и она казалась мне более взрослой и умной.
Целый день среди детей произвел на меня сильное впечатление. Когда я ехал домой, то думал, а что, если нам с женой ее удочерить. Хоть одному несчастному ребенку дать радость иметь семью. Наши то были уже взрослые. Мы смогли бы ее вырастить, обуть-одеть, потом дать образование. И она бы почувствовала настоящую любовь. Меня бы она называла Папа, а жену – Мама.
Я изложил за ужином эту идею своей жене. Но сначала рассказал о самой девочке, о том, какая она замечательная, жизнерадостная...
Реакция жены была резкой. «Ты с ума сошел? Идиот. Мы и так без денег живем». Ну и так далее.
Да и сам я был ли готов к такому повороту? Мы действительно жили тогда довольно бедно.
Ну, да, бедно. А как же она? Постоянное одиночество. Пока маленькая, а дальше, когда повзрослеет?
Поездка эта оставила след в моей жизни. Я все время потом вспоминал эту милую девочку, которая могла бы стать моей дочкой.
……………………………………………………………………………………………...
Когда-то давно по местному телевидению показывали репортаж из школы слепых и слабовидящих детей. Там были и маленькие ребятишки, и дети постарше, лет по двенадцать и даже семнадцать. Их спрашивали о чем-то, они отвечали, а я даже не мог понять смысла этих расспросов. Я видел из глаза…
Глаза слепых и даже слабо видящих людей, они совершенно другие. Смотреть на них страшно, хочется спрятаться. Они волнуют, от них щемит сердце, ком подкатывает к горлу. Я долго сдерживался, но все-таки разрыдался… Даже жена прибежала из другой комнаты, чтобы понять, что со мной.
Бесконечная жалость и чувство полного бессилия помочь им раздавили меня, взрослого мужика. Я не мог перестать и плакал, плакал…
Сколько же горя вокруг нас. И чаще всего мы бессильны помочь.
Но я чувствовал, что должен хоть что-то сделать.
Я позвонил директору школы, представился.
Тогда я не работал в политехе. У меня была маленькая фирма – «Квалитет», где я пробовал себя в качестве бизнесмена.
Я спросил: «Чем помочь»?
«Если сможете, помогите с остеклением. Окна в школе все старые. Хотя бы одно пластиковое окно. Нам уже помогают, мир не без добрых людей. Но и от вашей помощи мы не откажемся».
Я созвонился с какой-то фирмой и рассказал ситуацию. На одно окно денег я мог найти.
Работу сделали, и я получил письмо, в котором директор школы благодарил и нашу фирму и меня лично за помощь школе.
Но все это было не то… Я не был удовлетворен.
Подходило время нового года, и я решил накупить фруктов и конфет, чтобы отвезти этим несчастным ребятишкам. Это, конечно, не то, что им было действительно нужно, но я был бессилен помочь.
Тогда мы еще дружили с Настей, моей возлюбленной, и мы вместе поехали в школу. Нас встретил директор, мы познакомились теперь уже очно.
Я передал работникам школы коробки, наслушался благодарностей, и мы с Настей уехали. На душе было хорошо, но это только потому, что рядом была она, моя любимая.
Хорошо было не долго. Снова стало свербеть в душе от осознания, что все это жалкие потуги…
Помочь им было нельзя.
Теперь я избегаю смотреть такие программы. Незачем рвать сердце. Сострадание хорошее чувство, но если не можешь помочь…
Через год мы с Настей расстались навсегда.