Рукопись спрятанная на чердаке часть 1 глава 2-5

Правильно – не меньше месяца. А майора генерал принял прямо по приезде, хотя тот объявился поздно вечером. Это как?
- И потом?
- Потом они сидели до утра и пили граппу, что-то рассказывали друг другу, хохотали и даже пели похабные песенки!
- Они давно знакомы?
- Служили вместе ещё при живом и здоровом Бонапарте. Под утро генерал лег спать, Коллер уехал к себе в батальон, Кранкль к обеду привез нам приказ о твоём назначении. Кстати – толковый парень этот Кранкль! Уже решено, что после отставки Коллера он перейдет к нам, в штаб! Так что на него не рассчитывай. Ну, порученца я тебе подыщу, так и быть!
- Тогда тост за здоровье наших императоров! – включился Гусев. Все встали и выпили. - Мне понравилось эта история, Роман!
- Но ты же не вставишь её в донесение своему начальству, Алексей?
- В донесение не вставлю, но расскажу при случае обязательно. Начальникам армейские анекдоты, если хочешь, куда интереснее донесений!

Провожали Колера своим батальонным кругом. На прощанье ветеран выдал:
- Про офицера хорошо говорят дважды: первый раз провожая в отставку, второй раз на похоронах!
С ним согласились, выпили, ещё выпили – словом, проводили в дорогу.
Кранкль отправился продолжать службу в штаб полка, а на его место прибыл лейтенант Виктор Канчиц, которому объяснили его обязанности и отвели комнату неподалеку от штаба.
На вопрос Вильгельма про вновь назначенного порученца, Забецер не мог сказать ничего определенного, кроме того, что тот женат и пошел в армию добровольцем. Год назад  закончил офицерские курсы. Но ему не повезло: компания 1848 года завершилась. Не дожидаясь его прибытия, фельдмаршал Радецкий основательно потрепал силы повстанцев при Кустоце и заставил короля Пьемонта заключить перемирие. Канчиц рвался в бой, но оказался на штабной должности: кто-то хлопотал за него, иначе он получил бы взвод.
В канцелярских делах на нового порученца, в отличие от Кранкля, полагаться было нельзя. Всю бумажную работу Вильгельм поручил капралу Хоффу, спокойному и толковому очкарику.
Канчиц ездил с бумагами для ротных командиров; но вскоре от них стали поступать жалобы – порученец позволяет себе лишнее, нахрапист, но глуповат; унтера начали потихоньку посмеиваться над ним. Кроме того, буквально жаждет отличиться и презрительно отзывается о повстанцах. Вильгельм вызвал Канчица к себе и сделал внушение, порекомендовал вести себя скромнее. Но этим и ограничился.  Канчиц был старше фон Эрлаха на год – воспитывать его было поздно и заниматься этим Вильгельму не хотелось. Да и уделять ему много времени Вильгельм не мог. Однажды, правда, он случайно услышал реплику обер – лейтенанта Тайцнера: «Этот придурок найдет свою пулю сам!», но не придал ей особого значения.

Осенью и зимой 1848 года боевых действий не было; батальон принял пополнение. Людей пришлось распределять по взводам, затем одевать, размещать, кормить и готовить к будущим боям. Прожили осень, перезимовали; весной итальянцы вновь объявили войну Австрии. Радецкий поднял по тревоге бригады генералов Вольгельмута и Аспре. Спкойная жизнь закончилась: войска стали перемещаться, перестреливаться, наступать, отходить, укрепляться, атаковать – словом гробить своих и чужих солдат. Батальон чаще всего прикрывал правый фланг полка, больше обороняясь, чем атакуя.