Вера. Ч. III

       Дело шло к окончанию пребывания на отдыхе, и  наша студенческая компания решила устроить отвальную.

       В центре городка располагался шикарный и открытый, белоснежный ресторан. Без сплошных стен. С прямоугольными белыми колоннами, с таким же наружным ограждением. С белым мраморным фонтаном посреди зала.
       Я был мрачен, много курил.
       В ассортимент вин входило прекрасное коллекционное шампанское марки «Брют» крымского завода «Золотая балка» с множеством медалей на этикетке. Не обращая внимание на удивленные взгляды друзей, я поглощал один бокал шампанского за другим.
       Дальнейшее я помнил смутно. Пошатываясь, угрюмо и вызывающе, брел домой по пустому центральному проспекту посреди цветочной дорожки из огненных канн. И собирал из них букет. Как я не попал в милицию — одному богу известно. Видно он действительно покровительствует влюбленным.
       Постучав в окно своей  комнатушки, я прошел в нее с помощью уже заспанного верного Бориса. Положил собранный громадный букет вырванных с корнем цветов у порога комнаты Веры (Верика, как я ее ласково называл).  И завалился спать.

       Прямо в двух метрах от нашей комнаты всю ночь ездили тяжелые цистерны с виноградным соком к стоящему в конце улице заводу по производству вина (вот они, «преимущества» центральной улицы). Но тем не менее я мгновенно уснул, счастливый и довольный собой.
       Утром девчонки сразу разобрались, откуда появился и кому предназначается букет. Конечно же, меня Вера сразу простила. Для этого уже давно нужен был только повод.  И уже вечером, на нашей скамеечке, под сенью деревьев, я снова слушал милый голосок Веры.

       Между тем подходило время расставания. Мы обменялись адресами и решили предоставить дальнейшие события своему течению. Проверить свои чувства и ничего не решать сейчас, и…разъехались. Вера  — догуливать свои студенческие каникулы, а  я  — начинать трудовую жизнь, т.к. учеба моя в институте закончилась.
Я получил направление на один из оборонных заводов в КБ (Конструкторское Бюро).

       Поступили мы так, конечно, легкомысленно, не понимая, как мы подходим друг к другу!
       Какое это редкое и счастливое стечение обстоятельств — наша встреча, и как трепетно нужно к ней относиться!

       По приезду домой между нами сразу же возникла интенсивная переписка. Мы отчаянно скучали друг без друга, без конца вспоминая наши встречи: «А помнишь ты сказал…, а ты вот говорила, что…».
       
       Приехав на завод и явившись в отдел кадров, я узнал, что к работе меня допустят не скоро, для этого должен прийти из Министерства специальный «допуск к работам и документам», а попросту — «форма».
       И, недолго думая, я на другой уже день поехал в наш аэропорт. Он был заполнен потными от летней жары желающими улететь во все уголки нашей прекрасной родины  — ведь август являлся самым разгаром отпускного сезона.
       В здравом уме и при других обстоятельствах, я бы, конечно, и не подумал лететь самолетом к Вере. Но сейчас и не думал, что мне не удастся сесть в самолет. И, как говорится, «Audces fortuna juvat»  — смелым судьба помогает! И судьба, а главное, люди, участливо отнеслись ко мне.
       И примерно через сутки, выстояв с десяток часов в орущей, толкающейся, беспорядочной толпе не одну очередь, на перекладных рейсах я добрался, наконец,  до Магнитогорска.

       Голодный и невыспавшийся, смертельно усталый, я, как сомнамбула, упорно двигался к одной цели — дому Веры.
       Расспрашивая сограждан, я переехал по мосту через реку Урал из Европы в Азию, дивясь из окон трамвая на разноцветные дымы — красные, черные и желтые, поднимающиеся из высоких кирпичных труб металлургического комбината.
       Переехав мост, я переместился из нового современного города, построенного ещё до войны, в малоэтажный, район.  Старый, ветхий, часто деревянный  — детище первых ударных пятилеток. На улицах не росло ни деревца  — видимо разноцветье дымов успешно заменило деревья.
       Проехал мимо горы «Благодать» — основного месторождения магнитного железняка.  В то время  вместо горы красовался огромный конусовидный кратер, рудные запасы исчерпались.

       И вдруг я въехал в район, где зеленела травка, росли белоствольные березки. Странный, не похожий на прежние районы города. Потом я узнал, что этот район так и называется  — «Березки». Сердце дрогнуло: это здесь! И вот уже я звоню в высокую деревянную калитку, расположенную у небольшого приземистого деревянного дома. Волнуюсь, даже  губы дрожат.

       И тут словно вихрь распущенных волос налетел на меня — и я только услышит крик: «Ты вернулся!». И почувствовал, как гибкие руки обвиваются вокруг меня и горячие губы Веры прижимаются к моим губам: «Приехал!».
       Круг замкнулся.