Вспоминая родного брата

В газете «Нижегородская правда» за 30 октября 2004 года я вычитал «анекдоты от Карпея». Владимир Теодорович там упомянул про Горьковское ЦКБ по судам на подводных крыльях, которым руководил знаменитый конструктор Ростислав Евгеньевич Алексеев.

После прочтения этой публикации я вспомнил некоторые моменты из давних рассказов моего младшего брата Александра (ныне покойного) про свою работу бортрадистом гражданской авиации. Специальность бортрадиста он получил на Дальнем Востоке, в армии. После увольнения приехал в Горький, к себе на Родину. Здесь его приняли в один экипаж по этой специальности. Испытывать гражданские самолеты. Испытывали они их над Азовским морем. Во время полетов происходили разные сложности. Был случай: самолет по какой-то механической причине упал в море. При этой аварии один вывихнул руку, другой сломал ногу, третий – повредил позвоночник. Александр отделался легкими ушибами. Несмотря на то, что Ростислав Алексеев занимался судостроением, он, оказывается, и с авиаторами состоял в близких отношениях. Александр говорил, и не без гордости, что Ростислав Евгеньевич очень уважал их команду. При встрече с ними всегда здоровался за руку, приговаривая: «Вот мои бесстрашные соколы!» А однажды после выходного дня Алексеев рассказывал их командиру: «Вчера Иван опять ко мне приезжал. Выпили, конечно. Разговорились. И я с ним поделился идеей, которая давно во мне зародилась, как бы изобрести самолет из такого металла, чтобы он при столкновении с твердым телом не разбивался. Вон как муха! Она ударилась о стену и дальше полетела, как ни в чем не бывало».

Ребята спрашивали друг друга: «С каким Иваном Ростислав Евгеньевич вчера беседовал?» Командир ответил: «С Кожедубом!» Ни фига себе, это с трижды героем Советского Союза? Да Иван Никитович Кожедуб теперь генерал-полковник авиации.
Много интересных случаев рассказывал мне брат о своей работе, но я не записывал. Думал, что все это успеется. К сожалению, не всегда случается так, как мы думаем.

Хочется сказать еще несколько слов о брате.

Александр вышел на пенсию по выслуге лет в сорокалетнем возрасте, но продолжал работать по другим специальностям. Он много читал. Из библиотеки брал не по одной, а по две-три, а то и по пять книг сразу Анекдотов знал множество. Можно было издать книгу. Один раз в Зеленом городе, в Доме отдыха «Красное Сормово», он среди своей компании рассказывал их целый вечер. Женщины от смеха катались по полу. Они говорили ему: «Саша, оставь, пожалуйста, на завтра хоть с пяток». Он ответил: «Не беспокойтесь, у меня их не только на завтра хватит, но и на послезавтра». Приведу для примера здесь один анекдот: «Старушка пришла к молодому врачу в кабинет и жалуется, что у нее болит живот. Врач сказал: “За ширмой есть диван, разденьтесь и ложитесь на него. Я сейчас подойду”. Старушка разделась, легла на диван и тихо с вожделением зовет врача: “Ну, иди, охальник!”»

Александр умер в 50 неполных лет, во время лихолетья, в 1992 году, от некачественной водки, выпив всего 150 грамм. В те годы от поддельной водки умирали тысячи. Зарплаты и пенсии задерживали по полгода. Зарождалась «демократия». На производстве высокие начальники, пользуясь хаосом в стране, на глазах у народа и втайне мухлевали, и в то же время спали неспокойно, готовясь к местам не столь отдаленным, разучивали блатной жаргон. Народ терпел. Мы тогда с младшей сестрой трижды ездили в Кстовский пенсионный фонд, но там нам так и не дали ни копейки на похороны брата. Именно в те годы было к народу такое бесчеловечное отношение. В то время у меня внезапно появилось стихотворение: «Живу, как в джунглях, средь зверей…» Я его тогда никому не посвящал, оно просто появилось при нахлынувших чувствах. Плюс моя неосторожность.