Обмен

Загремел замок металлической двери камеры и она со скрипом распахнулась.
- ну что сидельцы, выспались? давай Петровский на выход, хозяин тебя заждался! Сходи за своей пятнашкой и быстро обратно - захохотал прапорщик Петренко, звеня ключами.
- что-то давненько ты у нас не отдыхал, я уж подумал, что за ум взялся перед «звонком»! А вы, салаги, быстро нары подняли и пайку ждите, сегодня день "лётный" - сказал он остальным.
Весело осклабившись, открыл замок на второй, решётчатой двери. Я вышел  в обшарпанный коридор и, встав лицом к стене, ждал пока он их снова закроет. Зайдя в дежурку штрафного изолятора, привычно открыл крайний шкафчик и стал переодеваться. Серый, затёртый до дыр, костюм х.б. с криво намалёванными на спине белыми буквами - ШИЗО, и черные дырявые тапки из кожзаменителя - отправились в шкаф, я быстро натянул свою белую футболку, новый чёрный костюм со стрелками на брюках и накладными карманами на куртке, в котором с большим трудом можно было узнать рабочую робу и тоже чёрные, начищенные до блеска, ботинки.
- Ну ты, Мастер, стиляга - сказал прапорщик:
- сейчас «хозяин» твой прикид оценит - на все пятнадцать суток!
- так мы вчера после баньки сидели, никого не трогали, на душе - благодать. Поллитровку замутили, коробку глюкозы приготовили, думали пока заварится на вечернюю поверку сходим и, сука, на тебе: кум откуда - то нарисовался, бухой!
- Да слышал уже про твои с ним разборки вчерашние! Что, в падлу было помаршировать по его команде? - спросил он.
- А с каких веников? Нас блин, что - в армию призвали? Налево, направо - шагом марш! Я уже своё отслужил, хватит!
- ладно - сказал Петренко - хорош трепаться, пошли быстрее в штаб, уже звонили, ждут тебя!
- А Герасим где? Его что, не вызывали?
- его позже значит, это ты у нас «отрицалово» шибко известный - сказал прапорщик.

В коридоре штаба, перед дверью кабинета начальника «зоны», уже стоял Морозов - завхоз седьмого отряда, в котором я и отбывал срок последние четыре месяца. Петренко постучал и заглянул в кабинет.
- Привёл? - послышался голос начальника - заводи давай!
 И я зашёл в кабинет. Напротив, у стены, под портретом Дзержинского в деревянной раме, стоял  большой стол начальника колонии общего режима УГ 42/12 (более известной в народе под названием «Холмы», от названия Холмогорского района Архангельской области, где она и располагалась). А за ним, в резном деревянном кресле, творении  талантливого зэка - художника, сидел сам «хозяин» подполковник  Некрашевич и смотрел на меня ледяным взглядом. Справа и слева, вдоль длинных стен кабинета, расположились на стульях начальники всех семи отрядов «зоны», замполит, зам.по режиму и двое дежурных помощников начальника колонии (ДПНК).  «Кум» - начальник оперчасти ст. лейтенант Бибяев (из - за которого я и оказался вчера в штрафном изоляторе), почему - то отсутствовал, что меня совсем даже не расстроило. Подполковник оглядел  меня с головы до ног и спросил:
- блатной значит? отрицалово? вырядился как на праздник!
Я чуть не ляпнул, как студент в фильме про экзамен, что встреча с Вами  - всегда праздник, но сдержался.
- Почему блатной, гражданин подполковник? Всё как положено, никаких нарушений формы одежды! Аккуратно одет - блатной! Плохо одет - чушок, на всех не угодишь!
- споришь значит, приказы начальства не выполняешь, режим нарушаешь. Сколько  в ШИЗО отсидел? Наверное, уже в ПКТ (помещение камерного типа) пора? - опять спросил он
- за весь срок? не помню точно, не считал - ответил я.
 В это время у него на столе зазвонил телефон и Некрашевич взял трубку!
- Добрый, добрый, рад тебя слышать!.... твоими молитвами, нормально!  как сам? - говорил он в трубку. Я сразу, каким - то звериным чутьём, понял, что звонит начальник Емецкого участка ПМК - 991 Бересневич Георгий Иосифович, и весь превратился в слух. 

В посёлке Емецк, расположенном в сотне километров отсюда, уже больше восьми лет строился огромный животноводческий комплекс, а рядом располагался отдельный участок нашей зоны, в котором было 2 отряда и находилось около 240 - 260 зэков, которые и строили его под руководством мастеров и прорабов ПМК - 991. Я, хотя и был зэком, но около полутора лет проработал там мастером (за что и получил своё "погоняло" - Мастер), а почти год назад был неожиданно вывезен оттуда на головную  зону, по оперативным соображениям местного «кума» капитана Некрасова, который не без оснований, но без доказательств, считал, что я заимел там слишком много влияния и большинство нелегальных схем по отправке писем, завоза продуктов и спиртного в зону, было завязано на меня. Самое интересное, что Бересневич (как выяснилось потом) не знал куда меня отправили: ему сказали, что я ушел на «химию» (стройки народного хозяйства). И вот я, мастер - строитель, вместо того, чтобы нормально работать на строительстве животноводческого комплекса, почти год занимался всякой ерундой на «Холмах», где практически не было работы, часто попадая в штрафной изолятор и меняя отряды.

Но месяц назад сюда вдруг приехал Бересневич, набирать к себе работников имеющих строительные специальности и опыт работы, так как завершение строительства комплекса уже виднелось на горизонте: бетонные и земляные работы сменялись отделочными, столярными, сантехническими, а для этого требовались специалисты. При моём появлении в кабинете начальника третьего отряда, где он обосновался отбирая кандидатов, тот потряс головой и сказал:
- свят, свят, свят! Ты откуда Саша? Мне сказали, что тебя на «химию» отправили!
- Привет Георгий Иосифович! Хорошо выглядите! - сказал я и продолжил
- Да «кум», сволочь, меня сюда сплавил, по «оперативным соображениям»! Заберите меня обратно, а? Надоело тут «шишки пинать»! То в ШИЗО сижу, то в отряде пухну!
- Ну, деятели - ругнулся он - попробую конечно! Ты мне там очень нужен, но сам понимаешь, не всё от меня зависит. Попытаюсь вытащить!
- Ну ладно, спасибо! Буду ждать! Привет ребятам передавайте!
И попрощавшись пошел к себе в седьмой отряд. 

И вот теперь я слушал разговор «хозяина» с начальником Емецкого участка и понимал, что от этого зависит как, и в каких условиях, я буду отбывать  оставшиеся полгода срока.
- Да в ШИЗО он у меня сидит, в ШИЗО. Выйдет - отправлю тебе его! - сказал начальник в трубку. В это время сидевший первым от стола «хозяина» капитан Игошин - начальник первого отряда, где содержались бесконвойники и хозперсонал: повара, банщики, локальщики и прочие работники зоны, сказал громким шепотом:
- Петр Николаевич, спросите у него цепи для пилы «Урал»
- сколько? - да хоть десяток! - Георгий Иосифович, не выручишь цепями для «Урала»? десяток хотя бы? - спросил начальник и выслушав ответ в трубке, прикрыл ее ладонью и сказал капитану:
- только для «Дружбы» 
- берите для «Дружбы», поменяем!
- ну давай для «Дружбы», пойдёт - и опять послушав, снова ответил:
- да в ШИЗО он, в ШИЗО. Выйдет, отправлю - когда я тебя, Иосифович, обманывал? Ну давай, спасибо, приеду на стерлядку, конечно! И положил трубку.
Я сразу понял, что речь шла обо мне и решительно заговорил:
- гражданин подполковник! сегодня этап на Емецк, отправьте меня туда, я строительный мастер, мне 27 лет, не пацан какой приблатнённый, полгода всего сроку осталось,а дома жена с ребёнком! Мне работать надо, алименты зарабатывать и семье помогать, пользу приносить, как раньше, а не здесь шишки пинать: сетки вязать и на «киче» мерзнуть! Работал же там раньше и ни нарушений, ни жалоб на меня не было!
 
Подполковник подумал немного и вдруг сказал:
- ладно Петровский, чёрт с тобой, как ты мне надоел! проваливай с сегодняшним этапом на Емецк но, если я только ещё раз твою фамилию услышу, приеду сам за тобой и на своей «Волге» лично тебя в ПКТ доставлю, где ты до «звонка» и будешь сидеть в самой холодной камере, на хлебе и воде, и выйдешь оттуда на волю ветром качаясь, стриженый и грязный! Понял меня?
Он смотрел на меня, как удав на кролика!
- Как не понять? - ответил я, и добавил: - можно идти? - иди!
И я выкатился из кабинета. У дверей стоял мой кореш Сашка Герасенков, дожидаясь решения своей участи.
- Саня, я на Емецк, «хозяин» добро дал! Попробую потом тебя туда вытащить. Держись!
Мы пожали друг другу руки и он зашел в кабинет. Я посмотрел на разочарованного завхоза и сказал ему:
- давай Мороз, двигай в отряд, сегодня не твой день! Пусть там шнырь соберёт мой баул, из тумбочки всё выгребет и принесёт мне сюда! Возьми себе пачку чая в банке со "слоном", и пачку «Столичных» на верхней полке в тумбочке, чифирнёшь вечером со своими! И нагнувшись к его уху прошептал:
- левую заднюю ножку тумбочки вытащи, там червонец, забери его себе, но когда Герасим выйдет с "кичи" - подогрей его нормально!
– ладно - сказал завхоз
- ты, конечно, Мастер сволочь тот ещё, сколько ты мне нервов истрепал и "крови выпил", но умеешь ты себя красиво поставить и удивить!
- не переживай, всё сделаю в лучшем виде - и ушел в отряд.
Минут через двадцать прибежал дневальный с моим баулом и бушлатом
- всё собрал, кроме банки с чаем и пачки «Столичных», их Мороз взял - сказал шнырь.
– нормально всё, я в курсе - и вытащив из баула две пачки «Примы», протянул ему.
- держи Серый, не поминай лихом!
– да ты что Мастер, благодарю, удачи тебе там!
- и тебе не хворать - ответил я!

А ещё через час я сидел в «воронке», вместе с тремя десятками зэков, только что привезённых этапом с тюрьмы, молча курил, смотрел через решётку на мелькающие вдоль дороги деревья и покосившиеся деревенские домики. Напряжение последних часов потихоньку отпускало, и только мысль о том, что меня обменяли всего лишь на десять цепей для пилы «Дружба» - и смешила и расстраивала, показывая нашу реальную ценность во Вселенной!