Код России, или письмо другу
Вряд ли ты задумаешься над тем, откуда и сам этот вопрос в тебе появился. А раз нет этого вопроса, то нет и ответа. Тургенев И.С. в "Дворянском гнезде" об этом рассуждал. И многие русские писатели, которых мы знали по школе. Это их думы. И чаще они происходили из сравнения жизни в Европе и в России. Так что и этот вопрос в тебе живёт давно вместе с корнями, заложенными в детстве. Задаются ли тем же вопросом в Европе? Да. Нет, не в Азии, а в Европе, которая тоже не совсем для себя определила: что такое Россия? Европа, Азия или то, с чем приходится сталкиваться, как с непониманием, непривычным для чисто рационального ума.
Код - это как ключ, которым не знаешь, что открываешь, вворачивая ум в мир, входя в опыты. Ты узнаешь и начинаешь что-то понимать, когда коловорот остановлен и идёт сам в другую сторону, раскрывая порой давно пережитое совершенно в новом для тебя свете.
Я вспоминаю, как был построен Крокус Сити Холл по образу и подобию европейских современных концертных и новым совершенно технологиям акустики под размещение огромного количества слушателей. Это почти стадион. Концертных залов в столицах России достаточно, но этот претендовал на мировой уровень. И туда приглашались исполнители и гости со всего мира. Не обязательно называть это гордостью столицы, но без подтяжки к мировому уровню такие здания строить не будут.
Нужно ли тратить бюджетные деньги на такие комплексы? Для того, кто еде концы с концами сводит, точно нет. Он внутрь не войдёт и не пойдёт даже ради интереса. И эта позиция ничем не отлична от бездомной собаки, к примеру, которой важно найти пищу и ночлег, а не красоту, объёмы, чистый звук, подобный самой природе в горах. Но если ты гость столицы, а тем более, условно, европейский или познавший много грандиозных зрелищ в природе и городах, то творцу приходится что-то делать и придумывать, чтобы поразить воображение. О старине ты должен что-то знать и желательно побольше, чтобы Кремль стал для тебя не просто кирпичами в укладке. Потому новое строительство всегда проектируется на поражение технологиями, а старое всегда содержит дух эпохи и труда ушедших поколений таких же живых людей.
Само собой, что в нынешнем мире всё очень быстро устаревает, что строилось на "поражение", "впечатление" от знакомства. И Москва перестраивается постоянно, стараясь не отстать от "моды". Но эта мода - не платье для короля. Это огромные средства и капиталовложение в то, что при таком темпе роста технологий заранее обречено на "однодневку". Это бич нашего времени, азарт, увлечение, в угоду которого в жертву приносится старина, самобытность и дикая природа.
Если раньше строили на века, то сейчас - на пару дней. И от это суеты человек устаёт. Ему нужен покой, уют, старина. Это становится предпочтительнее только в перевесе новизной. И Россия в этом отношении - огромный нераскрученный маршрут, который можно раскручивать, отказавшись уже от раскрученных и популярных Бали, Канары и т.п., в том числе и европейские и азиатские столицы. Нет худа без добра. Коронавирус в этом смещении внимания на Родину сыграл свою роль. И иностранных инвесторов ныне тоже стало трудно привлекать. И у России, как у живого организма, есть шанс выбраться и вернут себе своё лицо труженицы. И путь в эту сторону сдвинулся. А в лицо "злопыхателей", направленных из России в другую сторону, прочь, на волные хлеба, стоит всё-таки вглядеться. Нет, они не чужие, а такие же родные, но выбравшие себе путь без Родины. А без неё что душе остаётся? Только дело, которое тебе нравится или не нравится, но которым ты вряд ли соединишься, чтобы смотреть вдаль и видеть, как им связано всё то, что ему предшествовало.
Как можно вкладываться в то, что не любишь? Любовь нужно вернуть, а не увозить её в Кипрские банки или ту же пусть прекрасную, но уже почти чужую Грузию, где есть твои сородичи и где ты всё равно будешь вещать на Россию, если сердцем был с ней.
В Крокус Сити я была с мужем, посетив совсем новое тогда здание. Оно могло бы долго служить только при одном условии - экономном расходе средств. Но экономный расход сил приводит иногда к застою, как у нас и было, когда импортные товары манили к себе не только качеством, но и престижем "запретного плода". Ныне же такими товарами не удивить. Потому мировой рынок останавливается насыщением товарами первой необходимости. А значит, предложить можно только излишества, и всё это на фоне "голодающих с Поволжья" - стран "третьего мира". Россия таковой уже перестала быть. И кого в этом можно винить? Равновесие сил, происходящих своим чередом через насыщение рынка?
Да, Россия в этом отношении чуть отставала от Украины. Но в чём была причина? В том, что Россия, взявшая на себя все выплаты по счетам, оставшимся после СССР? В этом преимущество Украины?
Я не могу отделить свою жизнь и все главные и хорошо впечатанные в память события от важных этапов переходы моей страны никак. Потому даже Крокус Сити - это часть меня и моей Родины. И если он рухнул, то для меня значит, что это отслужило свой срок и своё значение. Крокус Сити не стал для меня чем-то таким, что нас всех связывает, теперь - кроме трагедии с множеством жертв. Но он был той значимой вехой, от которой идёт мой ориентир в общем творчестве жизни моей и Родины. Концерт, на который я ходила, тогда был тесно связан с любовью к трём тенорам Италии, завоевавших внимание мира. Все ориентиры идут только через сердце, а не через ум. ) Почему я почти не помню, что слушала на концерте? Престиж - это не для сердца. Для сердца был уставший от перелёта Хосе Каррерас, извинявшийся за это перед публикой. Для сердца было наблюдение, как голос постепенно крепчал и разогревался от общения с публикой. Это было всё то же самое непрерывное единство незаполненного пространства, ненасыщенного, неизбалованного ума ни оперным искусством, ни новым залом с великолепной акустикой. Но моё сердце для оперы тогда не проснулось. А это показатель вовсе не таланта певца, а скорее - суеты, в которой главное не искусство, а престиж. Потому и центр Сити Хола, если к нему не привыкнуть хождением каждый день, образец и показатель этой МИРОВОЙ суеты, захватившей весь мир этим самым ПРЕСТИЖЕМ.
Опера открылась мне чуть позже, в Киеве, после пережитой личной трагедии. Манон Леско ныне, как впрочем и всё искусство прошлого, отошло на второй план вместе с суетой престижа. Людей такие "мелочи" ныне перестали интересовать. Ныне рекламы, американский бич, полностью забившей всю культуру для масс - наше всё. Товары не первой необходимости, предлагаемые искусной рекламой - двигателем торговли - это то, что в голове и на языке у каждого вместе с политикой. Для меня Манон Леско в романе и опере "Манон" - это история. Трагедия любви молодых людей, которые искали пути жизни в обществе, но пошли по пути обольщения подобно тому, что происходит и сейчас. И это увлечение , встающее против закона того же общества, предлагающего искус, оборачивается приговором и ссылкой в Дикую Америку, на выселки и обречение на борьбу на выживание в суровых условиях, где переселенцев ждёт голод, нищета и смерть. Вот что предлагало то самое культурное европейское общество 300 лет назад, и что ныне предлагает американское.
Особый код? Да. Это особый код раскрутки жизни по правилам общества, ставившего престиж на пьедестал почёта и уважения. Победитель получает всё, проигравший - смерть в бесконечном колесе судьбы.
Я долго не могла понять, почему музыка и эта трагедия на сцене старого оперного театра вызвала во мне не просто слёзы, а глубинное рыдание, которое пришлось сдерживать. И могла ли я тогда себе ответить на этот вопрос души - почему так? Наверное нет. В полной мере во всяком случае.
За под до посещения друзей в Киеве меня каждый вечер беспокоила звезда рядом с Луной. Такое было ощущение, что как только я не посмотрю на вечернее или утреннее небо, так вижу одну и ту же картину - месяц гуляет по небу со звездой. И приехав в Киев, я увидела вечером всю ту же картину. В наши планы входило посещение местного планетария. Потому я решила всенепременно спросить, что я вижу - Марс или Венеру, войну или любовь? Но удивление было невыразимым, когда мне никто не ответил на этот вопрос. Вернее, ответ был всё тот же, что я и знала в себе - это или война, или любовь. А точно никто не скажет. Некому было ответить в Киевском планетарии.
Мы ходили по Крещатику и другим улицам Киева, на которых уже прошли демонстрации выбора политического курса, этого самого Майдана, о котором наши друзья ничего не могли ответить. Да, это было. Были жертвы. Но что это - ни они, ни их знакомые, ни знакомые их знакомых не понимали.
Я не знала, почему печаль лежит на сердце от всех этих откровений. Ведь мир был прекрасным, новым. В Москве только вся эта перестройка вступала в силу. Не было этого огромного Сити с небоскрёбами, не было кафешек в подземных переходах. Но магазины с товарами появились. И столько много, что можно было ходить по ним, как по музеям, получая просто удовольствие от изобилия и красоты вещей. И бесплатно. А Киев поражал вот этим уютом и пространством нового вокзала и едой на каждом шагу. И дело совсем не в том, чтобы есть. Это было именно наслаждение изобилием всего. И главное. Музей памяти войны под открытом небом с боевой техникой, оставшиеся после СССР, где два танка были разрисованы в цветочек и направленных навстречу друг другу как бы в поцелуе, Родина-Мать над Днепром, видимая со всех сторон Киева. И простор, простор такой, которого нет ни в Москве, ни в Питере. Много-много пространства в городе, в котором дышишь, будто полем.
А потом был Крым. Тот самый Крым, который мы с дочей посещали накануне возврата его в Россию. Тот любимый Крым, который посещали дети всей России по направлениям и путёвкам. Тот самый Крым, который жил наплывом летних гостей, и который при новом режиме стал заполнятся военными американскими базами. Тот самый легендарный Севастополь, который был когда-то городом праздника, а стал похожим на старика, живущим на пенсию и с проездом за "три копейки". И вроде бы всё осталось - и памятник затонувшим кораблям, и моряки-салажата, проходящие строем, но люди как бы сжатые непонятно чем, будто за спиной у них горб, вместо крыльев. И ещё молитва-признание: "Возьмите нас обратно, к себе". Если бы я не слышала это своими ушами, то вряд ли бы поверила. Мы тогда их утешали: "Сейчас и в России также, потерпите, всё наладится". Но они не верили. И смотрели на нас, как просящие милость без всякой надежды.
Мне не принесло ни гордости, ни радости, что Крым опять наш. И этот парад-флотилия был больше похож на отголоски ушедшего в небытие времени. Россия другая. Не советская. Незнакомая. Но Россия, и другой нет. Державная. Нет, не возвышающаяся над кем-то победой. Вовсе нет. А просто державная, как сила, которой если и приходилось присоединять земли, то по просьбе. Пониманию, что это выглядит...слышится почти нелепо. Но я объездила дальние регионы, где остаются ещё музеи не на государственной основе, а по чистой инициативе тех, кто их создавал давным-давно самим признанием и благодарностью России за принятие в семью. Как-то так. И самой не верится в слова. Как-то напыщенно они выглядят, а то, что я видела, было совсем просто, скромно, как спасибо после гостеприимства у друзей.
Как можно этому верить, когда Интернет всё победил всезнающими про всё и вся перекачкой из пустого в порожнее? Душа - скромна, если что-то лезет вперёд. Так, уж, оно есть, как есть. И я почти уверена, что тот, кто всё знает через интернет, во всё сказанном будет ловить подтекст и заказ агентов ФСБ, создающих рассказ по госзаказу. Потому ни на что не претендую. Если только на отклик безмолвного сердца, в котором горит искра любви к тому, что он пережил вместе с Родиной и её распадом.
А наши друзья после Крыма и криков возмущения всего мира перестали нам звонить. Они боялись звонить. И мы их понимали.
Если код россиян? Да, наверное. То, что называется душой. Но это можно назвать и безмолвием, песней без слов, полной простора, но гонящейся за словами, как и акын, поющий про то, что видит и знает в себе. Я просто помню ту Родину, которая воспевала себя от радости единства, и знаю теперь её же другую сторону - песни такой же глубокой печали. )
На войне, как и в любом аду, здравый смысл не работает. Но его нужно возвращать, чтобы остаться человеком. Порой нужно увидеть капельку ада - как рушится прекрасное здание, если не остаётся работников, способных самостоятельно строить, во что превращается человек, берущий в руки оружие за лёгкие деньги, чтобы убивать бессмысленно и жить потом припеваючи на Канарах или другом оазисе, построенным природой огромными усилиями. Нам нужно всего лишь капля ада для напоминания, кто мы такие, чтобы не быть рабами желаний о лёгой жизни без труда. Но если мы эту каплю ада не пониманием, то она становится потоком того ада, который мы принимали за рай где-то там, за границей, забывая о своём доме и своей земле, данной нам для творчества жизни и постройки того, что мы можем сделать своими руками, не покупая то, что нам предлагают. Мы можем, потому что такие же люди, как те, кто умеет делать красивые вещи и автомобили. И мы должны проснутся для своего рая, а не чужого, уже построенного точно таким же переживанием ада, куда сгоняли людей, чтобы они научились творчеству и мастерству созидания.
И это уже громкие слова, чтобы открывать глаза после капли адовой капли и искать свою тропу творчества, направленную в сотворчества мира, а не его разрушение.
Свидетельство о публикации №224032701076
Константин Фролов-Крымский
Нас никто никогда не любил (И полюбит едва ли) -
Ни воинственный Запад, ни Юг и ни Юго-Восток.
Все, кто нам признавался в любви, нас всегда предавали.
Их признанья пусты и наивны, как детский свисток.
А за что нас любить? За широкую русскую Душу?
За уверенность в том, что главенствует в мире Добро?
В том, что данное Слово ты в жизни не смеешь нарушить,
Даже если кинжал тебе кто-то суёт под ребро?
Ну, за что нас любить? За бескрайние наши просторы,
Где легко уместился бы весь Европейский вертеп,
Где озёра и реки, леса, океаны и горы;
Где пекут самый вкусный, душой приготовленный хлеб?
Нас не будут любить даже милые наши соседи!
Даже те, что столетьями наш обивали порог.
Те, что жалобно клянчили горсть серебра или меди,
Но мечтали на равных делить наш российский пирог.
Нам пора осознать, что закончилось время подачек,
Что нельзя с этой жадною сворой играть в поддавки.
Надо силы беречь! Надо крепко сплотиться! Иначе,
Если будем тонуть, нам никто не протянет руки!
Нас уже разрывают на жалкие, мелкие клочья.
И бесценною русскою кровью сочатся рубцы.
Всё к тому, что покоя не будет ни днём и ни ночью.
Сомневаются в этом, пожалуй, одни лишь глупцы.
Позабыта война. Снова лозунгов дерзких бравада,
Да от факельных шествий нацистов угарная вонь.
Даже те, кого деды спасли из кромешного ада,
Оскверняют святые могилы и Вечный Огонь.
Ну да Бог им судья! Мы всего на веку повидали.
Наша Память пронизана болью, как Спас На Крови.
С нами нужно дружить. Мы ещё никого не предали.
Нас не надо любить. Обойдёмся без вашей любви.
00.30 17.02.2019
с Теплом, полковник Чечель.
Полковник Чечель 20.03.2025 19:51 Заявить о нарушении
Если разбираться в кодах, а значит - родах, служащих России, то Константин Фролов-Крымский установил свой род от Кологривовых по остановленному коду Пушкиным А.С.: http://rvb.ru/pushkin/01text/08history/03memoires/1152.htm. ) И к тому, что вы оставили из его творчества в данной теме, я с удовольствием прикрепляю его стих "Мы - русские": http://stihi.ru/2012/11/18/11656
Джаля 21.03.2025 09:55 Заявить о нарушении