Ушастый спаситель

(1994 год)

В ту пору мы жили в просторной двухкомнатной квартире с большой лоджией на три окна.

Однажды осенью одна из моих дочерей принесла двух кроликов, чёрного и белого, которых ей подарили.

— Куда же я их дену в своей маленькой однокомнатной квартире? — сказала она, явно перепоручая кроликов мне.

— Ладно, придумаем что-нибудь на лоджии, — согласилась я.

Муж и сын принесли два просторных фанерных короба, поставили их наклонно, по низу пропустили желоба для водосбора (мочесборника). Привезли опилки. И, пока было можно, до заморозков носили траву, ветки, овощи, сухари. Больше всего кролики любили аромат гречневой каши. Они словно пьянели от него. Я выпускала их на прогулку по квартире по одному. Учуяв аромат варившейся гречневой каши, каждый из них одинаково вставал на задние лапы и, смешно вдыхая носом, кружился вокруг своей оси.

Они эти прогулки использовали и для посещения туалета. А уж если кому-то из них хотелось «отстреляться», тот начинал громко барабанить лапками, просил выпустить. Выбегал из клетки со скоростью звука, нёсся в коридор и там, пробегая туда и обратно раз десять, выстреливал из себя чёрные сухие горошинки. Я сразу же собирала их сухим веником в совок. «По-маленькому» кролик бегал на тряпочку к моим костылям, которые стояли в углу у входной двери в продолговатой жестяной коробке. Конечно, если это случалось, то я сразу же прополаскивала тряпку. Но этот процесс в квартире был редким. В их клетках не было жгучего запаха, выручали желоба и своевременная уборка.

Приведя себя в порядок, ушастый забирался на диван и, растянувшись, как кот, сверху наблюдал за игрой внучек на полу. Любил посидеть у меня на коленях.

Мужу нравились кролики. Особенно полюбился чёрный, более шустрый, малыш, и перед уходом на работу он выпускал его ненадолго из клетки. Брал его на руки и своим лбом касался лба малыша, тот млел от восторга. В это утро чёрный по привычке барабанил лапами, ожидая встречи. Но муж был не в духе и, выглянув на лоджию, грубым голосом произнес:

— Только бы носиться! Нечего делать! Ишь, избаловали. Хватит! — и пошёл на работу, хлопнув дверью.

В это время я открыла клетку чёрного кролика. В отчаянии и даже издавая какой-то звук, как бы повизгивая, он понёсся изо всех сил через комнату в коридор, к двери. Пробежав несколько раз туда и обратно и сообразив, что хозяин уже не появится, к моему великому изумлению, взлетел на кровать мужа и промочил её всю, насколько смог, и засыпал её чёрными изюминами. Медленно спустился на пол и, еле передвигаясь, скрылся в своем домике и затих.

«Вот это характер», — подумала я и собрала с кровати всё постельное бельё.

Вечером муж помирился с малышом. И после этого перемирия кролики снова вели себя на удивление прилично, как будто понимали человеческую речь.

А в конце следующего сентября мы должны были переехать в деревянный дом. Выяснилось, что муж категорически отказался брать их с собой, так как не намерен был разводить хозяйство. Что поделать, не всегда живёшь, как хочется, иногда необходимо уступать мужу, чтоб сохранить мир в семье.

Я не представляла, как я расстанусь с ушастыми друзьями, и стала опрашивать всех знакомых. Одна из моих приятельниц, заручившись согласием своего брата, обещала взять их под Выборг.

— Он много слышал от меня о твоих ушастых приятелях и хотел бы сам понаблюдать за их поведением, — успокаивала она меня.

На следующий день был назначен переезд.

Уже к вечеру у меня началось резкое нарастание головной боли, чего не случалось уже много лет. Необходимого обезболивания у меня не было. Я лежала, вцепившись в голову, и думала, что сейчас в ней что-нибудь лопнет.

В комнату вошёл сын.

— Кажется, черный барабанит. Выпустить? — спросил он у меня.

— Выпусти, — еле проговорила я.

Это чёрный стремился ко мне, как самая скорая помощь, как будто кто-то сообщил ему о моём жутком спазме.

Он мигом взлетел ко мне на диван, подскочил к изголовью, скинул с меня шерстяную махровую шапочку, которой я растирала голову, и, шлёпнувшись брюшком мне на лоб, стал глубоко дышать. Необычный жар стал проникать в глубь моей головы, я успела поймать себя на мысли, что боль отступает, и я куда-то проваливаюсь. Когда я проснулась, то от боли не осталось и следа.

Как жалко было расставаться с ушастыми друзьями, особенно с моим спасителем! Но иногда обстоятельства сильнее наших желаний. Такова жизнь.

03.01.2005