Аурелия Аурита Глава V Маргарита

                Часть I "Дорога к Замку"            

                Глава V Маргарита (отрывок)

       Кирилл прибыл в Анфир ранним утром, когда город еще спал. Белым облаком лебяжьего пуха в предрассветный час снизошел туман и скрыл из виду его купола и башни. Северный, почти морозный ветер, летящий с Сиреневых Гор, поутих у прозрачных городских ворот изумившись искусством переплетений их золотых решеток. Ансамбли парков и многоярусных террас, анфилады арок и колонн, изящные мосты над каналами едва угадывались за вуалью тумана и убегающего сумрака ночи. Мраморные статуи и бронзовые скульптуры одни лишь взирали на безлюдные аллеи и величественные здания. В соцветиях миртовых деревьев и магнолий прятались заколдованные дремой бабочки и заблудившиеся пчелы, но тысячи и тысячи бутонов всех виданных и сказочных растений, предвосхищая рассвет, в дрожащих капельках росы уже отражали блики утренней зари сиянием падпараджа. Анфир, город дворцов и царственных вилл, предпочитал барокко и цветы.
        Затмив Альгамбру и Версаль, презрев сады Семирамиды, в роскошном благолепии являя преклонение совершенству, влюбленный в небо и любимый всеми, Анфир дарил свои красоты щедро и бескорыстно всему миру. Медленно и грациозно приоткрывая туманный занавес, город поднимался навстречу новому дню. И – просыпались каскады искрящихся фонтанов, распускались цветы и птицы воспевали триумф солнца. Бережно и нежно Анфир, город Мастеров, пробуждал единственных своих жителей: художников, поэтов и музыкантов...
       Завороженно бродил Кирилл по пустынным пока еще улицам и площадям, вдыхая фимиам акаций и жасмина. В кроткой умиротворенности монументальные замки и дворцы, бульвары и парки встречали восход солнечного колосса радостным апофеозом тонкого вкуса и гармонии, город-сад, город-праздник неохотно покидал владения Морфея. Но вот уже с открытого дворцового балкона разнеслись звуки виртуозной игры на скрипке, а в другом месте из растворенных  окон живописного павильона стало слышно, как кто-то импровизирует на рояле. Под арочными сводами перголы с душистыми гроздьями глициний юные балерины разучивали элегантные арабески и пируэты, упражнялись в пор де бра и усердно разминали новенькие пудрово-розовые пуанты, высоко взлетая в филигранных прыжках над замысловатым рисунком паркета из неизвестного дерева...

***

     – Так значит не веришь в силу прекрасного?

     – Хотел бы верить, но, к сожалению, прекрасное не способно ни спасти мир, ни преобразить всецело в лучшую сторону хотя бы одного современного человека. Каноны красоты слишком индивидуальны и не долговечны. Нельзя создать что-то, что бесспорно понравится всем. Я не был во Франции, в Лувре, не видел подлинник Джоконды. Скорее всего, меня бы восхитило мастерство Да Винчи, и лицо Моны Лизы приятно, но красивым я его назвать не смогу. По-моему, нигде нет и не может быть города, прекраснее и совершеннее вашего сказочного Анфира, но жители Города Перемен, возможно, со мной не согласятся… Все относительно. Искусство, гармония, красота облагораживает и возвышает, вдохновляет и воспитывает, но силы в ней нет…

    – Как же обожаю это делать: наблюдать за людьми, которые видят его впервые. Подойди сюда. Смотри! – Маргарита спустилась с подоконника и распахнула витражные створки окна.

     В мастерскую Чезаре вихрем ворвался бодрящий утренний ветер и принес с собой метель из лепестков жасмина и роз. Ветер разметал на столе эскизы и листы рукописей, смешал пролившиеся краски на палитре, растрепал Маргарите косы. Солнце взошло над Анфиром, не оставив от туманной дымки и следа. Солнце устремилось в мастерскую вслед за ветром, осветило все потаенные уголки комнаты и позолотило безжизненный мрамор скульптур. Кирилл подошел к раскрытому окну и сердце его остановилось…

     Даль, в которую указывала Маргарита, была выше цветущих крон олеандров и мирт, выше кипарисов и выше изразцовых крыш анфирианских дворцов, она поднималась за золотые купола и остроконечные шпили колоколен с их развевающимися знамёнами. Даль, куда указывала Маргарита, была выше, чем седые шапки неприступных Сиреневых гор, вздымавшихся на горизонте. Она была выше самых дерзновенных порывов весеннего ветра. Там, в бездонной и чистой акварели среди невозможных дневных звезд светился бирюзовым пламенем непостижимый Небесный Град. У подножия Замка притаились белоснежным кружевом задумчивые облака. Легкие и четкие линии его видневшихся сторожевых башен и крепостных стен были невесомы и просты, но безупречной строгостью своей незыблемы и нерушимы, а их изголовья уходили вглубь Вселенной. Чуть ярче и нежнее самого небосклона, прозрачно-бирюзовые чертоги воздушного Замка безмятежно витали в свободном просторе и одновременно утверждали свою крепость и величие.

     – Замок Кион, – в огромных глазах Маргариты сверкнули слёзы тихого упоения, – опора и защита нашего мира… Кирилл, что с тобой? Ты потерял дар речи? Эй, это же твой сон, сказочный мираж, разве нет? Мало ли чего приснится! Эй, да очнись ты!

     – Да как же до него …добраться? Он же стоит буквально … на небе и сотворен из … неба? – Кирилл чувствовал, как анфирианская почва уходит у него из-под ног.



продолжение следует...


  Иллюстрация сгенерирована автором в нейросети #шедеврум