Ирландское имя Бразилии

В большинстве своём, латиноамериканские страны носят туземные, индейские названия. Таковы Куба, Мексика, Багамия, Гватемала, Белиз, Никарагуа, Гвиана (Гайана, Кайена), Суринам, Чили, Перу, Панама, Парагвай, Уругвай… Куда меньше осталось кастильских имён: Сальвадор («Спаситель»), Эквадор («Экватор»), Пуэрто-Рико («Богатый порт»), Коста-Рика («Богатый берег»), Гаити («Возвышенный»), Гваделупа (в честь одного из испанских монастырей), Доминиканская республика, Доминика («Воскресенье»), Барбадос («Бородатый»)… Испанское имя республики Гондурас («Глубина») случайно совпало с индейским топонимом… Есть в Латинской Америке  названия итальянского происхождения: Колумбия (в честь генуэзца Христофора Колумба) и Венесуэла (по-кастильски: «Маленькая Венеция»). А также Аргентина: от латинского argentum или итальянского argenteria — «серебро», что представляет собой официально утверждённую на Буэнос-Айресском конгрессе 1826 года кальку кастильского имени Ла-Плата. Баскское имя у республики Боливии, наречённой в честь венесуэльского революционера Симона Боливара, этнического баска…

Что же касается Бразилии, единственной в Америке португалоязычной страны, то она носит совсем не туземное и не совсем португальское имя. Ирландское! Причём, история этого топонима — намного старше государственной и колониальной бразильской истории…

Наиболее правдоподобная догадка об этимологии названия «Бразил» состоит в том, что оно объединяет два кельтских слова: breas и аil. Оба они, являясь синонимами, имеют хвалебный оттенок, поэтому breas-аil можно перевести на русский язык как «превосходный», «великолепный», «самый лучший», «самый великий». Или - «Счастливейший»!.. Впервые слово «Бразил» фигурирует как имя языческого божества древней Ирландии. И подобно таким мифологическим именам, как Аполлон, Тур (Тор), Лада или Венера, — оно иногда выступает в качестве личного имени. Например святой Брека,отшельник Аранских островов, прославившийся в 480 году, первоначально звался Бразил.

В XII веке ирландец Гонорий из Аутуна упомянул в своей хронике о Бразиле как о первом пропавшем острове. Который, якобы, существовал где-то в Атлантике и был самой плодородной и прекрасной землей на свете, но никто из тех, кому доводилось его посетить, никогда не мог отыскать его снова. Остров Бразил известен в многоразличных вариантах написания, в том числе таких, как Hi-Brasil или O'Breasil. Обе приставки суть формы кельтского слова, означающего «предок», и служат для усиления легендарного элемента. На русский язык их можно перевести приставкой «пра». В ирландской провинции Манстер существовало поверье, что в недрах одной из здешних гор сокрыта гробница древнего короля Конана, а в гробнице ключ, и если этот ключ найдут, то с его помощью можно будет заставить остров пра-Бразил подняться со дна моря…

В 1325 году сей таинственный остров впервые появляется на карте. Картограф Анжелино Дульсерт изобразил его в виде большой окружности на широте южной Ирландии. Insula montonis sive a bresil — гласит латинская подпись. Что можно перевести как «Остров баранов, или Бразил» (возможно также, что под словом montonis подразумеваются находящиеся на острове горы). Далее, как предположил энциклопедист А. М. Кондратов,

«Возможно, «О'Бразил» — лишь другой вариант наименования легендарного атлантического «острова Дев», который впервые появляется на карте 1339 года как остров «Первозданный, или Дев». Его название восходит к ирландским преданиям, где он именуется «остров Женщин» или «остров Дев»… <Впоследствии> Колумб, открыв группу островов в Новом Свете, называет их «островами Одиннадцати Тысяч Дев»... Позднее они превращаются просто в «острова Дев», или «острова Девственниц», - Виргинские острова, которые легко найти на современной карте Вест-Индии.»

Но, как бы там ни было, а с подачи Дульсерта, на большинстве позднейших карт Бразил закрепился в виде круглого острова приблизительно на широте южной Ирландии. На не очень разборчивой карте Пицигано 1367 года (хранится в Музее Борджиа), где ирландскому святому Брандану приписывается честь открытия «так называемых Сонных островов», — изображён на широте испанского порта Кадис архипелаг Брасир. Который, стало быть, соответствует Азорскому. Открыли Брасир норманны из Нормандии. И не исключено, что «Брасир» есть норманнская транскрипция «Бразила». Он, кстати, хорошо рифмуется с такими топонимами, как Агдир в Норвегии, Тингведлир в Исландии и многими другими.

На некоторых картах остров Бразил был отождествлён с Канарскими («Собачьими») островами, кои в древности звались «островами Блаженных» или «Счастливыми». Иные же картографы «утраивали» Бразил и помещали один остров с таким названием к западу от Ирландии, второй — к юго-западу, а третий - к северу от Канарских островов!.. Имеется Бразил и на знаменитой Каталонской Карте Мира Авраама Крескеса (1375 года). Расположенный рядом с Ирландией остров превращён в некий атолл, обрамляющий лагуну с девятью маленькими островками. На другой каталонской карте, вычерченной столетие спустя, Бразил был «удвоен». 1-й Бразил - на своем обычном месте относительно Ирландии, хотя и западнее, чем на предшествующих картах; 2-ой — в дальней стороне Атлантики — представляет собой, опять же, круглый атолл, который точно вписывается в вогнутый залив в южной части островов Зеленого Мыса. А контуры 1-го Бразила сильно напоминают другую «Зеленую землю» - Гренландию. Знаток мифических островов Атлантики Вильям Х. Бабкок усматривает определённое сходство «атолла Бразил» с островом Принца Эдуарда у южного  побережья залива Святого Лаврентия.
 
*  Если данное предположение справедливо, то Крескесова карта окажется первой из дошедших до нас карт с изображением берегов Америки!

*   И если, кроме того, архипелаг Брасир есть тёзка мифического острова Бразила, — то вырисовывается прямо-таки удивительная картина преемственности ирландского, норманнского, готского, каталонского и португальского историко-географического наследия!!!

В 1449 г. (по другим сведениям, в 1444 - 1446 годах) посланный  герцогом Энрике Мореплавателем капитан Гонсалу Кабрал установил португальский суверенитет над группой азорских островов. Один из которых наречён был «Илья ди Бразил». Таким образом, островное имя Бразил (Брасир),  распространённое в середине XIV века на целый Азорский архипелаг, - было  в середине века XV-го локализовано в одном из островов именно этой гряды. Впрочем, ненадолго. И, в итоге, сей остров вообще остался без имени. Ибо закрепившееся за ним название Терсейра – это не имя, а номер. В переводе на русский язык оно означает «третий». 3-й остров Азорского архипелага — после Санта-Марии и Сан-Мигуэля! 4-й же, 5-й, 6-й и 7-й острова были наречены Кабралом, соответственно  Сан-Жоржи, Файял, Флориш и Корву. C 145О года на Азоры начали прибывать португальские колонисты. А в 1452 г. герцог Энрике Мореплаватель направляет капитана Диогу ди Тейви на поиск земель западнее Азор! Этой таинственной Трансатлантической экспедиции (о которой нам известны лишь скупые штрихи) предстояло сыграть ключевую роль в истории Великих Географических открытий. Формальной задачей капитану было поставлено отыскание легендарного острова Бразил - с которым тремя годами ранее Гонсалу Кабрал отождествил остров Терсейру. Ошибочно отождествил! - как то полагал герцог Энрике… Если исходить из официального капитанского отчёта, Тейви сильно просчитался, заплутал в Саргассовом море и после долгих, якобы, блужданий по саргассовым просторам, повернул на восток-северо-восток, достиг южных берегов Ирландии, и оттуда возвратился в Сагриш. Бразила он не нашёл!.. Однако, экспедиция Тейви имела и другой, неофициальный результат! Одним из членов его экипажа состоял андалузиец Педро де Веласко. Через сорок лет этот старый моряк ушел со службы и, живя в городе Палосе, встретился с Христофором Колумбом. Старый морской волк много всего порассказал генуэзцу, убеждая его и в относительной безопасности Саргассова моря, и в существовании обитаемых земель к западу от него! Веласко же оказал большую помощь Колумбу при комплектовании его экипажа…

Нам же теперь предстоит уделить внимание удивительному фонетическому совпадению.
 
«Процветающая текстильная промышленность в районе  Средиземноморья постоянно нуждалась в красителях, и в ряде записей (самая ранняя относится к 1193 г.) упоминается какое-то «зерно» — краситель, пользовавшийся большим спросом в Европе. Марко Поло упомянул о зерновой культуре бразил, выращиваемой на Суматре, а его секретарь дополнил запись заметкой о том, что Поло привез немного зерен домой, так как этот злак в Италии не растет. Какой это был злак, не ясно, но зато можно догадаться о происхождении его названия. Мы знаем, что слово brasil было термином, означающим на средиземноморском эсперанто «уголь» (испанское brasero, португальское brasa, итальянское braciere, французское braise, в настоящее время используемые только в значении «горящий уголь»), а кроме того, мы знаем, что краски изготавливались из угля с незапамятных времен. Представляется вероятным, что в обращение вошла некая компромиссная форма, образованная из различных романских слов, обозначающих любой материал, используемый в качестве красителя. Вот откуда происходит название современной Бразилии: этот район Южной Америки назвали так за его обширные леса, полные растений-красителей. Теперь нетрудно себе представить, что ирландское слово, которое можно было перевести как «Самый лучший остров», перепутали со средиземноморским словом, переводимым как «Остров красителя». Возможно, что виновником этой путаницы был арабский географ Идриси. (…) Согласно Идриси, корабли со всего света приходили на остров Сахелия, чтобы вести торговлю красками и драгоценными камнями. Это, возможно, и привело к мысли о существовании какого-то острова в Атлантике, служившего поставщиком красителя, который спутали с распространенной в то время верой ирландцев в неведомый остров в том же районе, название которого, казалось, подтверждало такое предположение.» - пишет Рэймонд Рамсей.

В данном контексте, не столь уж трудно понять ход мыслей Гонсалу Кабрала.

«Кельтское название острова — О'Бразил (Счастливый остров) — созвучно слову «бразиле», которое для испанцев, португальцев и других народов, говорящих на языках — потомках народной латыни, означает «огнецветный». Не слишком знакомые с кельтскими наречиями, картографы Средневековой Европы решили, что название «Бразил» происходит от «огнецветного», то есть красного, красителя, который, стало быть, в изобилии имеется на этом острове. Когда были открыты Азорские острова, на одном из них, Терсейре, в изобилии рос красящий лишайник. Терсейра стала именоваться «Илья ди Бразил» — «остров Бразил», но название это не удержалось…» — отмечал Александр Кондратов.

Около 1482 года Вильям Ворчестер из Бристоля завершил научный труд, посвящённый описанию южной и западной Англии. В этой книге он поведал о том, как его шурин, бристольский купец Джон Дэй-младший 15 июня 1480 года профинансировал экспедицию валлийца Джона Ллойда, «самого искусного капитана торгового флота Англии». Ллойду была поставлена задача: «чтобы тот пересек море в поисках острова Бразил в западной части Ирландии». Однако, капитан Ллойд потерпел фиаско: ему воспрепятствовали штормы, и через десять недель эскадре пришлось возвратиться в Бристоль, так как стало подходить к концу продовольствие... 6 июля 1481 года ещё два судна из Бристоля — «Джордж» и «Троица», принадлежавшие Томасу Крофту, — покинули порт, чтобы найти в океане «остров Бразила». Всё это были частные почины. Однако ж, вскоре после Тордесильясского трактата (поделившего не-христианский мир между Испанией и Португалией), к поискам данного острова неожиданно подключилась (прямо или косвенно) Английская корона. Дело обстояло следующим образом. 5 марта 1496 г. Генрих VII Тюдор выдал итальянскому мореплавателю Джованни Кабото (в английской транскрипции: Джон Кабот) патент на Западную экспедицию. Подобно Христофору Колумбу, — Кабот поставил своей целью  достижение азиатских берегов западным путём через Атлантику. Вообще же, в тексте патента была сформулирована весьма широкая задача:

«исследуя все страны востока, запада и cевера ... разыскивать и открывать всякого рода острова и страны, заселённые язычниками и до сего времени неведомые христианам".

Здесь бросается в глаза протест против духа и буквы Тордесильяса. Король предписывал капитану Каботу:

«водружать королевское знамя во всех открываемых деревнях, городах, крепостях, материках, покоряя окрестное население и завладевая новыми областями".

Базовым портом экспедиции Кабота избран был вышеупомянутый Бристоль. Весной 1496 года Кабот отправился в путь. Вскоре экспедиция вернулась назад, не достигнув никакой цели: провизии не хватило, и команда возроптала…  Каботу пришлось перезимовать в Бристоле и подготовиться к новому плаванию более тщательно. 2 мая 1497 года он покинул порт на небольшом судне «Мэтью», с командой из 18 человек. Корабль держал курс строго на запад, вдоль 52-й параллели. Утром 24 июня вахтенный матрос увидел на горизонте землю. Кабот назвал ее Теrrа Prima Vista. По-итальянски — «первая увиденная земля», по-английски: New Found Land (Ньюфаундленд) — «вновь обретённая земля». Это была cеверная оконечность американского острова (некоторые историки полагают, однако, что экспедицией был открыт соседний полуостров Лабрадор, который и должен считаться «истинным Ньюфаундлендом»)… 6 августа «Мэтью» вернулся в Бристоль… Королевский совет внимательно изучил составленную итальянцем карту - и повелел засекретить её. Вскоре карта бесследно исчезла!..

Результаты Каботовой  экспедиции привлекли внимание испанского посла в Англии Педро де Айалы. В своём докладе Фердинанду и Изабелле (1498 г.) он подчёркивал, что найденные Каботом земли, расположенные к западу от Тордесильясского меридиана, по праву принадлежат Испании. Кроме того, именно Айала установил факт привязки Каботовой экспедиции к острову Бразил:

«Эти из Бристоля уже семь лет посылают каждый год флотилии из двух, трех, четырех каравелл на поиски острова Бразил и острова Семи городов...»

Изабелла же и Фердинанд как раз проявили в то время большой интерес к случайному тёзке «острова Бразила»: огнецветному дереву brasil. Фразу из письма Айалы можно понять в том смысле, что Кабот не случайно обратил своё внимание на Бристоль, на морские традиции крупного портового города! И на то, что «эти из Бристоля» потратили – без особого успеха! — много сил и средств на поиски мифического острова Бразил… Здесь следует подчеркнуть такую «тонкость»: Генрих VII, одобривший Каботов проект и затребовавший в свою пользу пятую часть возможной прибыли, — отказался, однако же, профинансировать Западную экспедицию. И все необходимые средства Кабот получил как раз от бристольских купцов — ибо сумел ловко использовать их «зацикленность» на Бразиле! При том, что намерение бристольских купцов отыскать Бразил на его «старом» месте было заведомо обречено на неудачу!..

Примечательно, что вышецитированное письмо Айалы относится к периоду 3-й Трансатлантической экспедиции Христофора Колумба и его борьбы с главным алькальдом острова Эспаньола (Гаити)… В самый разгар гражданского противостояния, 18 октября 1498 года, в ожидании письма от Рольдана, Мухики, Гамеса и Эскобара (отправленного накануне — 17 октября), — Колумб дописывал своё послание Августейшей Чете, посвящённое  красящему дереву  brasil и другим «природным богатствам» Нового Света:

«Отсюдa можно во имя Святой Троицы отправлять всех рабов, которых окажется возможным продать, и красящее дерево brasil. И если сведения, которыми я располагаю, справедливы, то, как говорят, можно продать 4000 рабов и выручить по меньшей мере 20 куэнто, а также продать на ту же сумму 4000 кинталов красящего дерева brasil. Все же издержки могут составить 6 куэнто. Таким образом, на первый раз, если подобное удастся, можно будет получить добрых 40 куэнто выручки. И это весьма возможно и подтверждается следующими соображениями. В Кастилии, Португалии, Арагоне, Италии и Сицилии, а также на островах, принадлежащих Португалии и Арагону, и на Канарских островах велик спрос на рабов; и я думаю, что они поступают в далеко не достаточном количестве из Гвинеи. А рабы из этих земель, если их привезут [в упомянутые страны], будут стоить втрое дороже гвинейских, как то наблюдается. Я, будучи недавно на островах Зеленого мыса, жители которого ведут большой торг рабами и постоянно посылают корабли для закупки рабов, видел в гаванях эти корабли и убедился, что за самого дряхлого раба там просили 8000 мараведи. На красящее же дерево, как говорят, велик спрос в Кастилии, Арагоне, Генуе, Венеции, а также во Франции, Фландрии и Англии. Таким образом, из обеих этих статей, по всей видимости, можно будет извлечь эти сорок куэнто, если только хватит кораблей, что должны для этой цели прийти сюда. Итак, есть здесь рабы и красящее дерево, которое кажется вещью доходной, и, кроме того, есть золото... Ныне маэстре и моряки все богаты и у всех намерение скоро возвратиться [в Кастилию] с грузом рабов, а за перевозку они берут по 1500 мараведи с головы, не считая издержек на питание. А плата за перевозку взимается из первых же денег, вырученных от продажи рабов. И пусть даже умирают рабы: в пути — все же не всем им грозит такая участь...»

В тот самый год, когда Педро де Аяла корпел над своим докладом — португальский капитан Васко да Гама достиг города-государства Каликута (Кожикоде) на юго-западе Индостана. А 18 июля следующего, 1499 года Гама торжественно вернулся в Лиссабон, доставив на родину груз трофеев и группу каликутских пленников. Король Мануэл наградил мореплавателя наследственным титулом «дона» и ежегодной пенсией в тысячу крузаду. Чтобы титул «дон» не был пустым звуком, Васко да Гама попросил короля сделать его сеньором города Синиша (но так как Синиш принадлежал ордену Сантьяго, введение дона Гамы во владение городом затянулось на долгие годы)… И – сразу же по возвращении Васко да Гамы — Мануэл приказал подготовить новую экспедицию, с тем, чтобы должным образом закрепиться на Индийском побережье. 9 марта 1500 года 13 хорошо вооруженных судов, составивших 2-ой Португальский флот, покинув эстуарий Тежу, взяли курс на юго-запад. Адмиралом 2-го флота король назначил Педру Алвариша Кабрала (состоявшего в родстве с капитаном Гонсалу Кабралом, открывшим «Бразил»-Терсейру). Капитанами кораблей были назначены Дуарти Пашеку Перейра (бывший комендант Эль-Мины), прославленный Бартоломеу Диаш (также побывавший комендантом Эль-Мины в 1497 — 1499 годах), его брат Диогу Диаш, Николау Коэлью, и другие. Что касается Бартоломеу Диаша, то ему предстояло — после завоевания золотых приисков Софалы на восточном берегу Африки — возглавить гарнизон новой крепости и наладить пересылку золота в Португалию… Педру Кабрал в юности служил пажом при дворе Жоана II, позднее стал членом Королевского совета и вступил в Орден Христа (относительно его прежнего участия в морских предприятиях никаких сведений не сохранилось)… Король Мануэл снабдил Кабрала дарами, великолепие которых должно было затмить в глазах каликутского монарха-саморина скромные подношения Васко да Гамы. Король надеялся, что раджа-саморин не воспротивится основанию в своих владениях португальских факторий и торговых контор. Более того! Педру Алвариш Кабрал был уполномочен добиться от саморина запрещения конкурентам-арабам всякой вообще торговли в Каликуте. Ведь у Кабрала имелся такой убедительный аргумент, как превосходно вооружённая эскадра! По пути Адмирал (по другим сведениям, всего лишь капитан-командор) должен был остановиться в Малинди и преподнести дружелюбно настроенному местному шейху богатые подарки. Король Мануэл не забыл и о миссионерских задачах. С экспедицией Кабрала отправились в Индию восемь монахов-францисканцев. В письме португальского короля, которое Кабрал вёз саморину, содержались не только дружеские предложения, но и прикрытые пышными фразами угрозы:

«Наша твердая цель — следовать скорее воле Бога, чем людей, не прекращать, несмотря на любое сопротивление, это предприятие и продолжать наше мореплавание, торговлю и общение с этими странами, которым Господь Бог снова хочет оказать услугу нашими руками, не желая, чтобы наши труды по служению ему оказались напрасными».

После тринадцатидневного плавания флотилия миновала архипелаг Зеленого мыса, и тут было замечено исчезновение одного корабля. Суда легли в дрейф, но ожидание оказалось тщетным: пропавший корабль не вернулся (куда делось это судно, так и не удалось выяснить). Затем остальная дюжина судов возобновила плавание, направившись на юго-запад. В соответствии с памяткой Васко да Гамы, в которой тот советовал Кабралу проследовать к мысу Доброй Надежды не прямо на юг, но взять сначала на юго-запад, воспользоваться пассатными ветрами, дующими в этом направлении, дойти до конца пассатных ветров и потом уже, встретив ветры, которые, ближе к Южному полюсу, дуют на юго-восток, повернуть туда, и таким образом быстрей достигнуть оконечности Африки…

Однако, южно-экваториальным течением 2-ой флот занесло на 10 градусов долготы (у Кабрала дословно: «на десять меридианов») дальше, чем предполагалось. И вот Кабрал забравшись далеко на юго-запад, достиг берегов якобы неизвестной земли. 22 апреля 1500 года один из матросов заметил на горизонте зеленую вершину горы, названной им Монте-Паскоал. Вскоре показался обширный берег, поросший великолепной тропической растительностью (16@ ю.ш. 38@ з.д.). Это была восточная часть Южной Америки. Кабрал, однако же, нарёк ее "ОСТРОВОМ Честнаго Креста"  (Ylha da Vеrа Cruz). Наутро Кабрал послал на берег Николау Коэлью, встретившего здесь почти обнажённых темнокожих людей с длинными гладкими волосами. Эти, вообще весьма воинственные, туземцы не проявили никакого испуга и ни малейших признаков враждебности. Тогда Кабрал разрешил высадиться всему экипажу. Иеромонах Энрике отслужил обедню и, пока португальцы молились, вокруг них собралась большая толпа индейцев, с любопытством разглядывая белых людей… Кабрал пробовал говорить с туземцами по-арабски, но его попытка не увенчалась успехом. Пришлось объясняться мимикой и жестами… Хижины этих дикарей построены были на сваях и покрыты большими пальмовыми листьями. В очагах постоянно тлел огонь для защиты от сырости и москитов. Туземцы не знали ни золота, ни серебра, но, когда им показали медные вещи, они пришли в неописуемый восторг и тотчас же принесли свои изделия из этого металла — наконечники для стрел и украшения. Больше всего португальцев поразил обычай туземцев прорезывать нос, уши и губы и вставлять в образовавшиеся отверстия косточки и палочки. Потому они и были названы ботокудами (от португальского botoque — затычка). Сами же себя эти индейцы именуют: буру…

В соответствии с буквой и духом Тордесильясского трактата, Кабрал 1 мая торжественно присоединил Ylha da Vеrа Cruz к португальским владениям. На береговом холме водружён был большой деревянный кpeст с надписью — подобный тем крестам, что ставили португальцы в Африке в 1467 — 1481 годах.

Отчего же здесь, на Американском Берегу, Кабрал предпочёл крест — гербовому Падрану? Быть может, в подражание Колумбу? Не исключено. Однако ж, можно усмотреть здесь причину астрономического порядка. Именно с этого берега 22 сентября 1500 года спутник Кабрала, королевский лейб-медик Жоан отправил в Лиссабон письмо королю Мануэлу, в котором особо упомянул созвездие Южного Креста. Поскольку труд Ка да Мосто (где уже фигурировало это созвездие) ещё не был издан — кабраловцы вполне могли считать себя первооткрывателями Южного Креста. Что повлияло и на сделанный Адмиралом выбор имени для  «острова», и на форму воздвигнутого им на берегу португальского национального монумента. Вслед за вышеописанной церемонией, — Кабрал направил каравеллу, под командованием Гашпара де Лемуша, с радостным известием в Лиссабон. Наскоро соорудив небольшой форт и назвав его Порту-Сигуру (Безопасная гавань), он оставил при нём в качестве первых португальских колонистов лейб-медика и двух преступников, поручив им  выучиться местному языку и собрать как можно больше сведений об этой стране… Которую впоследствии нарекли Бразилией — но которую сам Педру Кабрал (хрестоматийный «первооткрыватель Бразилии») нарёк "ОСТРОВОМ Честнаго Креста" …

2 мая 1500 года одиннадцать кораблей Кабрала взяли курс к мысу Доброй Надежды. Экипаж, ободренный счастливым началом путешествия, твёрдо верил в успех. И действительно, Кабрал достиг мыса Доброй Надежды гораздо быстрее, чем Васко да Гама, коему в африканских водах понадобились многие месяцы, чтобы пройти до этого пункта от островов Зеленого Мыса…Но когда внезапно появилась комета с длинным огненным хвостом,она была принята за недоброе предзнаменование. И должно же было так случиться, что события на сей раз подтвердили суеверие! 24 мая поднялась страшная буря. Волны, словно высокие горы, обрушивались на корабли, грохотал гром, ветер обрывал снасти, дождь лил не переставая.

Сквозь густые тучи, как будто навсегда похоронившие солнце, изредка прорывался слабый луч, и то лишь для того, чтобы осветить на мгновение эту мрачную картину. Море стало мутным и черным. Двадцать два дня не утихала буря. Корабли разметало в разные стороны. Португальцы уже перестали надеяться на спасение. Когда, наконец, показался свет и разъяренные стихии стали угомонились, экипаж каждого уцелевшего корабля, полагая, что только он один пощажен этой страшной бурей, тревожно всматривался вдаль. Три корабля поспешили навстречу друг другу. Но радость скоро была уничтожена печальной действительностью : не хватало восьми судов. Четыре корабля вместе со всеми людьми были потоплены гигантским смерчем. Одним из погибших кораблей командовал Бартоломеу Диаш! Пленник Бурного мыса, пленник своей бурной судьбы… Флагман Кабрала и ещё два судна обогнули Мыс Доброй Надежды и пристали к африканскому берегу севернее Софалы. Оттуда они направились в Мозамбик и встретили там еще три судна. Все 6 кораблей были в самом плачевном состоянии — с повреждённым рангоутом и разорванными парусами. Седьмой корабль, которым командовал Диогу Диаш, был заброшен далеко к ceвepо-востоку и открыл остров Мадагаскар. Оттуда он решил повернуть назад. На обратном пути в Португалию почти весь экипаж корабля Диогу Диаша был перебит арабами. Через три месяца с величайшим трудом Диогу достиг островов Зеленого мыса, имея на борту всего лишь тринадцать человек. Здесь он дождался возвращения Кабрала из Индии… 

Между тем, король Мануэл, получив в июле 1500 г. известие от Гашпара де Лемуша о «великом открытии Кабрала», поспешил уведомить всех христианских владык о расширении португальских владений. При этом, король переименовал новооткрытый край в ЗЕМЛЮ Святого Креста (Terra de Santa Cruz). Дело выглядит так, что Мануэл был куда лучше Кабрала осведомлён относительно местонахождения основанного последним Порту-Сигуру. Нет, не на "Острове» — на «Южном материке». То есть — на Восточном Берегу Нового Света (ВБНС).

И здесь мы подходим вплотную к великой исторической загадке!

В книге Л. Кордейро, «Америка и португальцы» (Luciano Cordeiro, "L' Amerique et les Роrtugаis") цитируется исторический документ, в котором открытие ВБНС приписывается некоему Жoaну Рамальо (Ioao Ramalho), умершему в городе Сан-Пауло в 1580 году, после 90-летнего проживания в данном регионе. Выходит так, что сей удивительный долгожитель (в 1580 году ему было никак не менее 120 лет) высадился на Восточном Берегу Нового Света в 1490 году: четырьмя годами ранее Дуарти Пашеку. И за 2 года до 1-ой Трансатлантической экспедиции Христофора Колумба! Припомним, что Колумб в 1490 году вообще сидел на мели и нацеливался перейти из испанской в английскую или французскую службу...