01-05. Сделка

Макар Максимович Донской.
РУССКАЯ ГОТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
Эра мистического реализма и сентиментализма.
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ КАССАНДРА.
Роман.



       
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СДЕЛКА.

Валек Дрязгин, братец обиженной Коротышкой Зверюгиным сестры своей, соблазнившись представшими перед ним собеседниками, и не отдавая себе отчета в словах, признался Скорлупскому:
       
— Хотел его убить! Так, представляете, выпить захотелось! Зашел в ресторацию для смелости…
       
— Выпили-с? Это очень хорошо! Даже здорово! — обрадовался Иван Мартынович. — Пойдемте-с на дело?!
       
Услышав сии слова Дрязгин долго моргал, желая отличить реальность от мифа. Поняв вдруг, что его всерьез толкают на самое убийство, Валек ужаснулся, и, не имея возможности спорить или уклониться, решил под наиважнейшим предлогом немедленно откланяться. Привстав изо стола, он извиняющимся тоном, немощно двигая слюнявым ртом, бесцеремонно заявил:
       
— Мне надобно в уборную!
       
Стоявший подле стола Леонид Засадный, быстро поймал за ворот безвольного Валентина, начавшего уже подниматься,  и бережно усадил на прежнее место. После чего быстро взглянув на официантов, поправил ему шейный платок.
       
Скорлупский, невозмутимо заметил Дрязгину:
       
— Коли вы не желаете, так сообщите же нам, является ли Коротышка представителем Владивостокской мафии, и если так, насколько известным? Влиятелен ли он настолько, что его прибаиваются купцы?
       
— Так вы знаете? Про Коротышку? — Валек сконфузился, но сразу нашелся как себя повести. Презрительно скорчив губы, он язвительно произнес: — Позвольте?! Вы сказали: мафия? Я слышал недавно, что некая группа головорезов, под таким названием, действует на острове Сицилия… Во Владике, смею вас заверить, — нет, и не может быть, никакой мафии…
       
— Русской, конечно… — вставил слово за старшего Пряжкин.
       
— Решительно заявляю, что ни русской, ни сицилийской! Купцы наши спокойно торгуют и абсолютно никого не боятся… И всегда будет так!
       
— Отчего же-с?
       
— Да, по той причине, что здешний вор — это азиат: китаец и японский самурай. Заполонили весь город… — Дрязгин запыхтел и от него повеяло какой-то вонью, навроде старого сугроба. — Что до Коротышки, то мне известно о нем, что  интересующий вас субчик, — и прохвост в одном лице, — на удивление живучий! Он преспокойно вырос на этих улицах, и придя в совершенный возраст, как большинство бывших беспризорников, хотел остепениться, да и наняться на работу. Однако постояв на бирже в порту с минут двадцать, бездельник ушел, и ходят слухи, что никогда и нигде на работу он не нанимался. По крайней мере — законную.
       
— Русский ли он?
       
— Хотя он и русский, только мне точно — не свой!
       
— Чем же он занимается, этот ваш Коротышка? И почему всем так отвратителен?
       
— Зверюгин примечателен тем, что занимается выполнением разных сомнительных поручений, между которыми, присмотр за контрабандой, поджоги застрахованных складов, и многое другое, смею вас заверить, из наигнуснейшего и поганейшего ремесла вашего!
       
Тут Валек вздрогнул, взглянув на своих собеседников, в которых опыт жизненный безошибочно указал ему налетчиков.
       
Скорлупский, не обращая внимания на выпад в его сторону, заметил Дрязгину:
       
— Раз вы такой трусливый, так сообщите нам, где искать Зверюгина, и мы согласимся, за умеренную плату… Ну, скажем, в четыре сотни!  Убрать эту занозу.
Изумленный Валек Дрязгин, заметно осчастливившись,  с видом заговорщика, потянулся всем телом к Скорлупскому:
       
— Я с удовольствием найму вас. Только дайте мне знать: кто вы, и откуда прибыли в наш город, поскольку и разговор ваш, а тем паче решительность в столь сложных делах, указывает мне, что вы люди нездешние. И скажу вам, я хочу понять: долго ли вы пробудете во Владивостоке? После того, как совершите… — Дрязгин замялся, ища подходящее слово. Затем найдя его, и очевидно посчитав незазорным, довольно просияв, утвердительно ляпнул: — Благодеяние!
       
Выражение его не всем понравилось.
       
— Благодеяние? — заершился Леонид Пряжкин. — Ничего нелепее я не слышал!
Тимофей Засадный, стоящий теперь за спиною обиженного братца, наклонившись к самому уху Валька Дрязгина, зашептал:
       
— Мы совершим убийство!
       
—  Вашего врага! — добавил Осип Трибилетский.
       
— За четыре сотни! — стукнул открытой ладонью по столу Иван Мартынович Скорлупский.
       
— Как вам будет угодно-с! — покорно дал знать, вздрогнувший Дрязгин. — Только сообщите о ваших планах… Потому как мне желательно с вами более никогда не увидеться.
       
— Мы прибыли из Читы, — заявил Скорлупский, взглянув на своих товарищей. Те согласно закивали головами. — Если вы, любезный, слышали о гастролерах… Так вот, мы перед вами, голубчик! И прибыли во Владивосток дать гастроль. Затем мы поедем по железной дороге, и с вами уже прощаться не станем. Если вы дадите задаток, — тогда по-необходимости, — не обессудьте, любезный, а все-таки навестим вас.
       
— А гарантии? — усомнился Дрязгин.
       
— Вот наши гарантии! — деловито провозгласил Тимофей Засадный из-за спины Валька Дрязгина. Он приоткрыл полу своего пиджака, и показал Валентину рукоятку револьвера, висящего у него подмышкой в изящной кожаной кобуре.
       
Подошел официант, и, склонившись, обратился к новым посетителям:
       
— Чего изволите-с?
       
Осип Трибилетский, виновато улыбнулся:
       
— Нынче же мы уходим… Если только… — он указал подбородком на Дрязгина, — вот этому господину, несите… Да, и не извольте беспокоиться, — Трибилетский достал из кармана жилета и отдал официанту серебряный рубль, — непременно откушаем у вас — в другое время. А сейчас, — дела, знаете ли…
       
Официант, польстившись на золотую цепь к часам погруженным в карман жилета Трибилетского, вопросительно взглянул на предложенного ему для росписи Валька Дрязгина. Тот отодвинул от себя тарелку с истерзанным омлетом, и  ухмыляясь заметил:
       
— На сегодня хватит, гарсон!
       
Довольный официант скомкано удалился.
       
— На чем же вы добирались? — раскраснелся Дрязгин, сгорая от любопытства. — Поездом? По Транссибу?
       
— Представьте себе, друг мой милейший, мы прибыли в ваш город на китайской джонке. Теперь она безвозвратно потеряна в Амурском лимане.
       
— Какого же числа?
       
— 13-го августа, 1887 года.
       
— Да, что вы говорите! — возмущенно надул щеки Валек. — Наступил уже, кажется как шесть месяцев, 1895-й. Уже восемь лет здесь охотитесь? — Неожиданно его осенило. Дрязгин вздрогнул: — Если вы окажетесь сыщиками, я пропал! — горестно залепетал он. — Умоляю, не погубите!
       
Скорлупский с серьезным видом откинулся на стуле:
       
— Теперь-то вам, дружище, по-любому надо с нами расплатиться. Судите же сами: если мы бандиты, то от вас уже не отстанем. А ежели мы фараоново племя, тогда в ваших интересах нам передать немедленно четыре сотни рублей. Решайтесь!
       
Поняв, что он окончательный трус, Валек Дрязгин вздохнул и согласно полез за кошельком во внутренний карман. Достав из портмоне четыре сотни, Валентин смущенно произнес:
       
— Интересующий вас объект находится в частном доме пчеловода Мирона Кощеева, возле "Американского магазина" Эммы Вит.
       
Валек Дрязгин поднялся, и, качаясь, побрел к выходу.




М.Донской, 2024