Тайна старого моря. Часть III. Домой. Глава 2

Глава 2
ЭКСПЕРТ
С детства помню возвращение домой: там по-другому дышится и воскресают в памяти новые, забытые за время поездки запахи. Сняв обувь, приятно пройтись по прохладному полу, заглянуть в комнаты и начать снова привыкать к дому, влиться в его атмосферу и забыть про те места, где ты был, отложить их в виде слайдов в памяти до нового путешествия...
Я возвращалась домой, позади остался занесенный тающим снегом  вокзал,  за ним другие вокзалы, города и глухие деревни, бесконечная казахская степь и Аральское море – странное, не похожее на другие моря... Где-то там, среди этих картинок и обрывков еще свежих воспоминаний, остался Шурка. Как я сразу не догадалась, что он не хотел возвращаться. Я чувствовала это, просто раньше отказывалась верить и гнала эту мысль. Наверное, ему клево сейчас там, ведь его стихия – неизвестность и полный сюрпризов мир. Может, когда-нибудь он и воспитает сына. А может, и нет.
Приближаясь к своему дому, я глубоко вздохнула и... словно проснулась.
– Здравствуйте! – у подъезда стоял сосед Владимир, изменившийся до неузнаваемости – исхудавший, подтянутый, в спортивном костюме «Адидас» и неимоверно счастливый.
Я никак не могла понять, чем вызвано это счастье, неужели моим появлением?..
– Здравствуйте, Владимир! – смущенно кивнула я в ответ и скинула тяжелый рюкзак.
– А я уж думал вас не увижу! – сосед широко, как-то безумно улыбался, словно впервые увидел свет, просидев все эти месяцы в каменном мешке. – Какая прекрасная погода, не правда ли? И вообще, как прекрасен этот мир!
Я огляделась, ежась от пронзительного ветра, щеки застывали от мокрого, беспощадно хлещущего по ним снега, под промокшими ботинками разлилась огромная лужа, в которой плавал чинарик, словно одинокое заблудшее суденышко в бескрайнем море.
– Да... – эхом повторила я за ним. – Жизнь действительно прекрасна.
– Вот именно! А я о чем говорю! – радовался Володя. – Я вот пробежаться вышел. Каждый день теперь пробежками занимаюсь. И на диету сел. Все ждал, ждал вас. Я так надеялся вас все-таки увидеть. И вот увидел!
Владимир подал мне руку, помогая преодолеть лужу и подняться на ступеньку.
– А я сначала думала, что на две недели уезжаем, а все затянулось на два месяца, – с облегчением выдохнула я, спрятавшись от дождя под спасительный козырек.
– Впрочем, что же мы тут стоим? Вы уже, наверное, замерзли, Наталья! Не буду вас задерживать, – быстро закруглился Сонин сын.
– Володя, – остановила его я. – Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.
– Важно? Конечно, очень важно! Давайте! – кинулся он обратно.
– Но только не здесь.
– Конечно, не здесь! Я могу пригласить вас... Давайте пообедаем сегодня где-нибудь. Или... Что я говорю! – Владимир смущенно взъерошил себе прическу, а потом спрятал руки за спину, вытянувшись как струна. – Вы ведь, наверное, устали с дороги. Что я такое говорю...
– Давайте я зайду к вам сегодня вечером.
– Вечером?!..
– Да, этот вопрос не терпит отлагательств.
– Конечно, конечно, Наталья. Вы отдыхайте, а я пока на работу схожу и приберусь, – Владимир молниеносно развернулся и, ловко скакнув через лужу, пустился трусцой...
Мама была какая-то осунувшаяся и заплаканная. Она долго не выпускала меня из своих объятий: «Наташенька, доченька... как же долго тебя не было!» Так много хотелось у нее спросить и рассказать одновременно. Но на все не хватало сил: я плюхнулась на диван и обняла подушку. Ночка прилегла рядом, внимательно обнюхивая мою одежду.
– Наташа, мыться будешь с дороги? Я ванну уже приготовила! Может, поешь сначала? – кричала мама с кухни.
– Нет, мама, все потом, потом. Успею, – я погружалась в спасительный сон.
Снился Шурка и почему-то наша кошка Ночка, которая потом превратилась в его кота Бон Джови. Шурка курил сигару, обволакивая все вокруг вязким дымом. Я открыла окно, выбросила сигару. Обняла его. И вот уже это не окно, а море, которое превращается в степь... Бр-р-р... Я проснулась. За окном было уже темно, а в доме тихо. Ходики показывали половину восьмого. Утро или вечер?
– Мама, утро или вечер?
– Вечер, доченька. Володя-сосед заходил. Я сказала, что ты спишь.
– Володя?! – я подскочила, отыскав ногами тапочки.
Халат, нет, лучше не халат, а джинсы и футболку. Впрочем, какая разница. Все, бегу.
– Наташа! А поесть? – попыталась остановить меня мама.
– Потом, все потом, мама!

...Володя жил в двухкомнатной квартире. Из залы выбежала с телефонной трубкой растрепанная Соня. Она что-то кричала и одновременно смеялась и плакала.
– Наталья! – замер в восхищении Владимир и замялся при виде матери: – Вы не обращайте внимание. У нас тут семейный переполох.
– Переполох? А что случилось? – я сняла тапочки.
– Ничего страшного. Нет! Не снимайте! Я еще не успел помыть полы. Сегодня задержался на работе. Даже не успел переодеться. Очень много работы, – Сонин сын нахмурился.
Я прошла в его комнату, располагавшуюся по соседству с санузлом. Под ногами скользнуло какое-то существо, похожее на морскую свинку.
– Это Пеструха, – поднял на руки маленького котенка Владимир. – Подбросили вчера к судмедэкспертизе. Весь день сидела на крыльце. Я подобрал. Мама, конечно, была против сначала. А сейчас мы все его успели полюбить. Даже папа...
Последние слова Владимир произнес с грустью.
– А что у вас все-таки случилось? – спросила я, опускаясь на старую со сбитыми подушками софу.
– Не забивайте себе голову, Наталья. Я сейчас принесу чай. Вам зеленый или черный? – Володя смущенно прикрывал рукой заляпанную на животе футболку.
– Черный, – подумав, ответила я.
– Я тоже предпочитаю черный. А утром зеленый. Вечером черный, – торопливо залепетал он. – Сейчас! Простите еще раз за неприбранную комнату!
На кухне Сонин сын долго гремел посудой и вел приглушенную перепалку с матерью. Кто-то зашел рядом в ванную и стал шумно спускать воду. По комнате были раскиданы книги, какие-то справочники, пожелтевшие газеты со сводками новостей, покрытый золотой краской то ли шар, то ли глобус, на окне болтались нелепые застиранные занавески  без тюли. Ближе к выходу на стене висело большое круглое зеркало, под ним валялось несколько раскрытых тюбиков помады и массажная расческа с намотанными на ней светлыми волосами. Видимо, Соня поселилась в комнате сына – вряд ли это могла оставить его девушка, тем более речи про такую вообще никогда не было.
Пеструха во все глаза смотрела на меня, старательно изучая.
– Она у нас тоже эксперт, – отодвинул дверь ногой в клетчатом тапке Владимир, неся на животе круглый алюминиевый поднос со стеклянным чайником и двумя чашками.
Из коридора запахло горелым.
– Мама решила оладьи пожарить, – пояснил он, поймав мой вопросительный взгляд. – Не беспокойтесь. Это не пожар. Она просто совершенно не умеет готовить.
– Что вы, Владимир, я не беспокоюсь вовсе, – ответила я, наблюдая, как сосед разливает в низенькие незамысловатые кружки слабозаваренный чай.
– Купил чай, «Принцесса Дури» называется. Больше не буду такой покупать. Не заваривается совсем. Вы меня простите, – бормотал он.
Володя постоял, а потом неловко опустился рядом и быстро поправил очки в толстой оправе – единственное, что за два месяца осталось в нем неизменным.
– Володя, – наконец заговорила я. – Мне нужно найти человека.
– Да, слушаю вас, – сразу преобразился Сонин сын. – Я вижу, у вас что-то случилось. Рассказывайте.
И я поведала ему о нашей экспедиции: о Шурке и его планах, о Кальмарове, Салтыкове, Татьяне Ивановне и особенно подробно о Мотыле, так как он все же продолжал вызывать у меня подозрения. Отдельно пришлось рассказать об Эмире, Заре и Ферхаде.
– Мда... – протянул Володя и еще раз поправил очки. – Сколько всего с вами произошло... А можно вопрос. Вы точно уверены, что на берегу был именно Ферхад? Вы ведь его раньше не видели.
– Видела... – замялась я. – Правда, в темноте, когда он ворота открывал. Но это можно сказать, что я его и не видела. Да, пожалуй, в то утро на берегу я видела его в первый раз. А вы сомневаетесь, что это был именно Ферхад?
– Конечно, – деловито заявил Владимир. – Как эксперт, я все-таки смею таким называться, так как работаю уже в этой области семь лет. Так вот как эксперт я всё подвергаю сомнениям. И еще мне очень важно знать, насколько честен был перед вами Эмир.
– Ну что вы! Это же наш друг. У него от нас секретов нет.
– Так...  – сосредоточился Владимир, до красноты медленно растирая переносицу. – Эмир тоже у меня вызывает сомнения. По всей видимости, он скрытный тип. Но отставим пока эти карты в сторону. А что же Мотыль? Кроме того, что он фотограф, вам что-нибудь про него еще известно?
– Знакомый нашего шефа. Враждовал с Шуркой. Мотыль постоянно над ним подсмеивался, пытался задеть побольнее, – проговорила я. – Хотя причин для вражды не было.
– Вполне возможно, что от этого Мотыля можно ждать больших неприятностей, – Владимир встал и, забыв про пятно на футболке, задумчиво прошелся по комнате, закинув руки за спину.
Сонин сын посерьезнел и изменился в лице, его робость и комичность сразу куда-то подевались. Передо мной был эксперт.
– Знаете что, Наталья, – остановился он. – Я, конечно, не сыщик, а всего лишь судмерэксперт. Но кое-что могу, конечно, вам подсказать. Я очень хочу вам помочь. Но прежде... Прежде надо еще подождать. Мне кажется, вы подверглись панике. Может, ваш друг вернется через неделю. Или через месяц. С чего вы взяли, что он не вернется?! Он вам говорил что-то об этом?
– Да... – заволновалась я. – Он говорил, что ему здесь очень нравится. Что он хочет посетить остров Барсакельмес в Аральском море. Какими-то аномальными зонами все бредил...
– Спокойно, я понимаю ваше волнение. Сделаем паузу на две недели, – твердо сказал Владимир, но, заметив мое смятение, добавил: – На неделю. А пока я наведу кое-какие справки.
– Какие?
– В первую очередь на этого Мотыля. Мне самому интересно, что это за человек такой. Может, он уже натворить дел успел.
– Я буду очень вам благодарна!
– Странно все это конечно – оставленные вещи. Мне кажется, что ваш друг очень сильно спешил или был немного не в себе.
– У меня до сих пор в голове не укладывается – почему Шурка не взял с собой рюкзак с вещами. А вещей Эмира вообще в палатке не было.
– Таблетки меня еще настораживают, – размышлял Владимир. – Не надо было отпускать этого человека. Тем более у него наркозависимость. Хотя я вас понимаю – таких, как он, сложно удержать.
Я рассеянно кивнула и задержала взгляд на глобусе.
– А! Это Юпитер! Я покрасил в золото обыкновенный глобус и хочу разрисовать. Я увлекаюсь астрономией. Первый мой глобус был Нептун. Далее после Юпитера Венера...
– А откуда вы знаете, как выглядят эти планеты?
– Часть рельефа выдумываю сам, а частично съемки НАСА. Это у меня хобби такое, – пояснил Владимир. – Если хотите, я вам покажу остальные глобусы.
– Непременно! Мне очень интересно ваше увлечение! Но сейчас мне пора. Уже поздно,  – поднялась я.
– Конечно-конечно, – спохватился Сонин сын и, замявшись, снова смущенно добавил: – В следующий раз я предлагаю встретиться все же в кафе. Обязательно в кафе!..
Продолжение следует.