Сердце на всех одно

               
    - Володя, я сюда уже не вернусь. Собери все мои вещи и передай в Кабул.
    - Да, что ты говоришь? Рана пустяковая,-я держал его за обе руки и чувствовал, как у него поднимается температура. Врач колол лекарство от болевого шока.
    - Ты держись, Саня! Только не засыпай. Вот уже вертолет садится.               

                ***

   Моя дружба с Александром Крамаренко началось задолго до его прибытия в Афганистан. Мы учились в разных школах, но он был настолько общительный и непосредственный, что, кажется, его знали все в  нашем большом поселке.  Голубоглазый, живой, эмоциональный он всегда был в центре любого праздника. Иногда мы вместе возвращались, каждый в свое военное училище, после зимнего отпуска. С ним было необыкновенно легко. Он учил меня карточным фокусам. Мы немного грустили, что кончается свобода, и радовались предстоящей встрече с друзьями, увлекательной учебе и своей причастности к большому, интересному делу.
   В то время — очевидно, как и многие, — мы и не подозревали о том, какие испытания нам готовит судьба …

   ...В памяти всплывает август 1984 года. Залитая ярким солнцем пустыни вертолетная площадка. Заглушающий все шум винтов. Моя нескрываемая радость, что именно его назначили представителем особого отдела в наше подразделение.  И не только оттого, что поддержка земляка дорого стоит. Просто есть такие удивительные люди, которые всегда могут понять и помочь, которые всегда дарят хорошее настроение, заряжают оптимизмом, делятся со всеми теплом и светом своей души.

   В этот период наш батальон дислоцировался на юге Афганистана. Для противодействия Советскому Союзу в этом регионе Соединенными Штатами была создана соответствующая система. На территории Пакистана имелось 178 специализированных центров и функционировала стройная система подготовки душманов. Из Пакистана через нашу зону ответственности в центральные районы шел поток оружия, проникали вновь подготовленные банды.
 
   Спецслужбы противника всеми способами стремились снизить моральный уровень советских солдат, склонить их к употреблению наркотиков, мародерству, продаже боеприпасов и сведений представляющих военную тайну.  Нагрузка на органы контрразведки, в которых служил Александр, росла в геометрической прогрессии.

   Обстановка с каждым днем усложнялась. Количество бандформирований увеличивалось, их активность возрастала. В этой связи десантники практически не вылезали из боевых действий. Регулярное участие батальона в армейских операциях сменяли засады и сопровождения колонн.  Чтобы четко выполнять свои обязанности, Александр стремился быть именно на передовой.  И в ходе жестоких боев, и в ходе
 выполнения других опасных задач в самых ответственных местах мелькала его черная танковая куртка. Даже спустя много лет я, вспоминая, восхищаюсь его необыкновенной компетентностью. Теперь понимаю, что секретом его успешной работы было особое отношение к людям.

   Я был командиром роты. Сложная должность. На самом острие работы с личным составом.  Вопросы поддержания дисциплины и обеспечения боеспособности волновали больше всего. 
  И здесь мне помог Александр.  Беседовали мы не часто, но я прислушивался к каждому совету. Он был старше меня, но главное прошел армейскую школу и школу контрразведки. Позже я понял, что его слова - признак опыта и   мудрости: в них я все время узнавал свои мысли. Иногда я даже вздрагивал от неожиданности, настолько казалось, что это — мое, давным-давно уже внутренне продуманное.

   Мы сидели в прохладном сумраке южной ночи на берегу реки Гильменд. В подразделениях уже прошел отбой, и тишину нарушали только громкие оклики часовых. Это они предупреждали соседние посты о приближении проверяющих.
- Как добиться доверия людей? – спросил я.
- Доверия? – переспросил Александр. - Ключ к доверию в искренней Доброжелательности и Внимании. Постарайся перестроиться и почувствовать в себе радость, что ты еще жив, что ты можешь кому-то помочь. Ты должен по-новому смотреть на каждого человека, искать в нем не плохие качества, а ту внутреннюю силу , которое определяет его благородство. Суди о человеке только по его поступкам, стараясь всегда встать в его положение и найти ему оправдание.  Ищи возможность оказать ему помощь. Подопечные станут отзывчивы там, где они почувствуют взаимность. Они прекрасно понимают, где настоящее сердечное добро.
   
   Я понимал, что напрасно только умом собирать опыт из чужих достижений. Чувствовал, что есть еще какой-то секрет. Особая  чуткость - вот что выделяло  Александра. Сколько раз нам приходилось убеждаться в этом. У нас иногда возникали происшествия,  за которые  командиров могли бы лишить должностей.  Но, он, понимая насколько трудно командовать в боевых условиях,  брал ответственность на себя, прикрывал нас нарушая свои служебные обязанности.
   
    Когда теряешь дорогого тебе человека, то хочется еще раз почувствовать его тепло. Вернувшись на родину я попросил у мамы его письма. И был поражен насколько близко он воспринимал боль и радость других людей. Оказывается он переживал за каждое мое ранение и гордился всеми моими успехами. До сих пор перед глазами строчки: "Мама береги свое здоровье. Я чувствую, что ты не совсем здорова. Как отец? Не болейте. За меня не беспокойтесь. У меня все хорошо. Володю Курочкина должны перевести с повышением. Он ждет приказа". Как бы радовался вместе со мной.
   Невозможно чем-либо насильственным или противоестественным развить в себе такую чуткость. Она жила в его сердце. 

   События того трагического дня часто всплывают у меня в памяти.
   Позднее утро. Яркое солнце. Александр лежит на носилках. Ждем прибытия вертолета из Кабула. Он зовет меня и говорит, как завершить какие-то дела. Я плохо слушаю. Видимо, еще в шоке от произошедшего. Хотя мне кажется, что рана пустяковая и чувствует он себя бодро…

   … В начале весны 1985 года батальону была поручена задача охраны важный объектов и узла дорог между Кабулом и Джелалабадом. Для душманов наши посты были костью в горле и они пытались превратить нашу жизнь в ад.
Шага лишнего не шагнешь. Мины вокруг домов, вокруг постов, на подступах.   Регулярные обстрелы. От реактивных снарядов невозможно было спрятаться в палатках и летних домиках.
   Накануне противник, видимо, решил основательно попортить нам нервы. Обстрелы реактивными снарядами следовали один за другим. При этом мятежники постоянно меняли огневые позиции. Чтобы их вовремя засечь и навести огонь артиллерии, постовым была поставлена задача усилить наблюдение.
 
   Пост рядового Николая Кобликова находился на подступах к расположению батальона,   в самой гуще минных полей. Колю любили в батальоне. И беззлобно звали Буратино. Я считал, что это из-за внешнего сходства с актером. Но, оказалось, действительно, он в 1975 году был утвержден на главную роль в одном из самых популярных детских фильмов Советского Союза. Николай снялся во всех эпизодах, которые предшествовали тому моменту, когда экранный Буратино идет в школу. Но тут случилось непредвиденное. Коля неосторожно упал и повредил зуб. А режиссеру нужен был актер с самой белоснежной улыбкой.
И, поскольку съемки только начались, Колю срочно заменили дублером – Димой Иосифовым. Который и сыграл заново почти во всех уже отснятых сценах, а также во всем фильме. Однако, момент рождения Буратино в фильме остался исполненным именно Колей Кобликовым.

   На этом посту раздается взрыв. Волею судьбы, Александр находился недалеко от этого места.  Он первым услышал характерный звук и увидел раненого солдата. И, хотя его служебными обязанностями это было строго запрещено, не раздумывая бросился на помощь . По-другому не мог. Понимал, что при ранении все решают минуты.
   Подоспели саперы, но при выходе, когда до конца минного поля оставалось несколько шагов, подорвался на мине Александр. Взрывом ему оторвало правую ступню, повредило внутренние органы, однако только после того, как вынесли раненого солдата, он позволил оказать себе медицинскую помощь.

   Николай Кобликов умер на следующий день. А за жизнь Александра врачи боролись две недели. Противопехотная мина очень коварна своими последствиями. Кабульский госпиталь располагался на значительной высоте над уровнем моря и раненным не хватало кислорода. Ходили слухи, что его легкие сожгли неправильным применением кислородной подушки. Спасти Александра не удалось.
 
   Комок подкатился к горлу, когда неожиданно об этом сообщили радиограммой…

   Есть такая формулировка: «Сердце на всех — одно».
Казалось, что тут особенного: сердце на всех — одно. Но сознание почему-то замкнулось на этой фразе. Как будто что- то щелкнуло внутри, и передо мной возникло совершенно отчетливое видение: Александр, не взирая на смертельную опасность, бежит к лежащему бойцу.
   В бою, в чрезвычайной ситуации, ты отбрасываешь все свои личные мысли, а значит, личное "я". На какое-то мгновение становишься человеком вообще, как бы воплощающим в себе все боевое братство, все человечество. Так происходит с каждым, следующим Велению Сердца. Вот и получается, что «Сердце на всех — одно».

P.S.Похоронен Александр Крамаренко на родной акбулакской земле. Учащиеся школы ежегодно бывают на могиле знаменитого выпускника. Память о нем чтят благодарные земляки. Его именем названа улица на южной стороне Акбулака