Девять кругов Ада или Потерянное Счастье

Глава первая.

"Дорогой дневник..."

"Дорогой дневник, я всегда была честна только с тобой и буду следовать этому принципу до конца. Ты ведь прекрасно знаешь про моё ужасное одиночество, от которого так хочется выть. Выть громко, заливисто, чтобы душе, хоть на мгновение, стало полегче. Прости меня за слёзы, они катятся сами и остановить их поток уже давно не в моих силах. У меня вообще больше не осталось никаких сил. Зато появилось неумолимое желание встать на край подоконника и отдаться в руки вездесущего ветра. Нет-нет, я не самоубийца. Даже и в мыслях не было забрать то, что даровано не мной. Просто я не знаю, что делать. А делать что-то надо, пока я вообще на что-нибудь способна.

Вчера ушёл мой Петя. Закидал все свои вещи в два огромных чёрных чемодана, купленных нами в Египте и, ни слова ни сказав, громко хлопнул дверью.
Просто взял и бросил меня наедине со своими мыслями. Просто взял и бросил, как никому ненужную вещь, которой самое место на помойке. Как никому ненужную и очень всем надоевшую вещь. А я осталась стоять в полном недоумении, в том самом халате, который он мне подарил на десятилетие совместной жизни.

Что могло, вдруг, приключиться? Ещё в пятницу всё было хорошо.Ну, или мне так только казалось. Мы, как уже долгих десять лет до этого, съездили на дачу, покатались на снегоходах, наелись от пуза шашлыками и самой последней электричкой добрались до дома.

Хоть и была машина у каждого из нас, мы ими не пользовались, куда-то отправляясь вместе. Просто хотели, чтоб никто и ничто не могло помешать нам насладиться друг другом.

Хоть и было уже далеко за полночь, выпили по бокалу "Мадам Клико", посмотрели нашу любимую "Маску", которую знали наизусть, заказали пиццу и только под самое утро заснули. А проснулись уже совершенно чужими людьми. Как будто бы какая-то злая волшебница околдовала моего Петю, чему-то очень сильно позавидовав. А ведь у нас не было врагов, да и друзей, если честно, тоже. Просто мы любили друг друга и ни с кем друг друга делить не хотели...

Извини, дорогой дневник, заплакал Сашка. Он будто бы ощущает то, что со мной произошло. То есть, то, что произошло с нами. С нами троими".

Глава вторая.

"Мама"

-Доча, а, доча? Ты где? Это мама,-на всю квартиру разнёсся зычный голос Тамары Венедиктовны, открывшей двери своим собственным ключом,-почему не отзываешься? Случилось, что ли, что?
Не дождавшись ответа, женщина не на шутку взволновалась и забыв про тапки,прямо в сапогах побежала искать свою единственную дочь. Но ни в гостиной, ни в спальне, ни на кухне, ни, тем более, в ванной никого не было. Что однако не повергло её в шок и не породило самые ужасные мысли, ибо она считала себя разумной женщиной, а не какой-то там тёмной бабой. Никто никуда бесследно не исчезает, а значит, надо искать, хоть какую-то, зацепку. И  это Тамара Венедиктовна очень даже хорошо умела. А точнее, научилась это делать, за почти тридцатипятилетний стаж работы старшим следователем прокуратуры. Кругом царили чистота и порядок, что уже говорило в пользу здравого смысла. Её Люся не какая-то там истеричка, а вполне здравомыслящий человек. И не будет ни себе, ни кому-то другому делать больно. А значит, никаких мыслей о самоубийстве и быть не может. Да и просто бросить всё и куда-то бежать, сломя голову, она тоже не могла. Вернув себе спокойствие, Тамара Венедиктовна открыла дверь детской и с самого порога увидела свою дочь, свернувшуюся калачиком на ковре, рядом с детской кроваткой. И от увиденного у неё тут же навернулись слёзы. Но позволить себе разреветься она никак не могла, хоть и ужасно хотелось. Быстро сходив в спальню за тёплым пледом и подушкой, женщина на цыпочках подошла к дочери, положила её голову на подушку и накрыла пледом, после чего направилась на кухню готовить ужин.

Внезапно проснувшись от всепроникающего запаха готовящейся пищи, Людмила долго не могла понять, каким образом она оказалась в детской, лёжа на ковре и, тем более,оставалось секретом, кто подложил под её голову подушку и накрыл тёплым пледом. Быстро поднявшись, она сперва проверила спящего Сашку и только после этого поспешила на кухню и, прямо-таки, застыла в дверном проёме, с улыбкой наблюдая за священнодействиями  мамы. Тамара Венедиктовна так была увлечена готовкой, что заметила  дочь только всё завершив. А когда увидела,то тут же заключила её в свои жаркие материнские объятия. Людмила была чрезвычайно рада видеть маму. Ведь кроме неё и Сашки на всём белом свете у несчастной больше никого не было.

Тамара Венедиктовна всю свою жизнь следовала принципу: сначала накорми, а потом выслушай. И научила тому же свою дочь. Людмилу бы и упрашивать не пришлось, ведь последний раз она ела вчера вечером. Да и кто смог быть отказаться от всех тех вкусностей, что были на столе? Пока дочка ела, Тамара Венедиктовна приготовила кашку для подавшего голос Сашки и накормила его. После чего убралась в квартире, ибо без дела сидеть не могла. А когда Людмила закончила, села напротив и приготовилась слушать. Просто слушать, не перебивая ни разу. Не поучая, не обвиняя ни в чём. Как и должна поступать любящая мать. Набрав в лёгкие воздуха, Людмила тихо сказала:
-От меня ушёл мой Петя.

Глава третья.

"Всё, что ни есть, всё к лучшему"

Тамара Венедиктовна пристально посмотрела на свою кровинушку,немного помолчала, собираясь с мыслями и улыбнувшись,ответила:
- Что произошло, того назад, увы, не вернёшь. Не ошибается только лентяй. Да и без ошибок нет никакого жизненного опыта. Главное, не наступать снова и снова на одни и те же грабли. Как твоя тётя Катя. Но или не быть злобной фурией, ненавидящей весь род мужской, подобно твоей прабабушке Соне. Всего должно быть в меру, и радостей, и горестей. И, всё что ни есть, всё к лучшему. Даже в самой кромешной тьме можно разглядеть светлое пятнышко.

Когда ушёл твой папа, я чуть было руки на себя не наложила. Ведь с его уходом мы с тобой остались без средств к существованию. А мы прожили почти что девять долгих лет. Когда ты появилась на свет, твой отец и думать мне запретил о работе. Я тогда только что закончила юридический университет с красным дипломом и передо мною открывались весьма приличные перспективы. Но, как учила меня твоя бабушка Катя:"Муж в семье голова". Да и я особо не противилась, ибо любила твоего отца без памяти. Мало кто мог похвастать таким писанным красавцем-мужем. И не просто красавцем, а умным и хорошо воспитанным. Да и на службе он был всегда на хорошем счету. Я не жила, а просто летала от Счастья. Да и он меня боготворил. Во всяком случае, мне так тогда казалось. А в тебе отец просто души не чаял. Всем и каждому показывал, рассказывая, какая ты умница и красавица.

Но не всё таково, каким кажется. Сначала он стал сильно задерживаться на работе. Потом появились частые командировки. И наконец, он, просто-напросто, поставил меня перед фактом, заявив, что больше не любит, пообещав помогать тебе. Но я наотрез отказалась, не смогла простить предательства. Ну а он и настаивать не стал, собрал свои вещи и ушёл к разлучнице. И если бы не твоя бабушка Катя, не знаю, как бы всё это пережила. А так, и тебя вырастила, и карьеру себе отличную сделать смогла. На зависть всем невзгодам.

Ненадолго замолчав, она подошла к дочке, обняла её и закончила:
-Не одним Петром земля полнится. Встретишь ты ещё себе того, кто сделает твою жизнь сказкой. Девочка ты у меня не глупая, слава Богу, образование имеется и неплохое. Найдёшь себе работу и всё постепенно наладится. А с Сашкой я тебе помогу. Как когда-то мне помогла с тобой моя мама.
Людмила почувствовала себя многим лучше, взяла мамину руку и приложив её к щеке, с улыбкой сказала:
-Я всегда и всем говорила, что у меня просто мировая мама

Глава четвёртая.

"Всё стало налаживаться"

"Дорогой дневник. Извини, что я уже, почти что, месяц  не открывала тебя. Нет, не из-за лени или ещё по какой-нибудь глупой причине из тех, что делают нас угрюмыми и менее поворотливыми. Ведь ты прекрасно меня знаешь, чтобы я не поставила перед собой, всего этого обязательно добьюсь, несмотря ни на что. И так было, есть и будет. Ибо, нет печальнее человека, растерявшего себя по пустякам. Просто в моей несладкой жизни, наконец-то, появился тот самый долгожданный лучик Надежды, который, я уверена в этом на все сто, сделает меня самой счастливой на свете.

Ох, дай отдышаться.Признаюсь тебе, очень и очень устала. Но это та приятная усталость, что приносит полное удовлетворение, а не боль и страдания души.

Значит, так. Во-первых, как и обещала моя мама, у меня появилось больше личного времени и я его  потратила с пользой. Сначала решила привести себя в порядок, ведь до сих пор повсюду встречают исключительно по одёжке.Благо, я из тех, кто предпочитает откладывать на "чёрный" день, а не тут же разбрасывать, словно сеятель, налево и направо.

Это и дико, и очень неразумно.И лучше в чём-то малом себе отказать, чем потом остаться, подобно былинной Бабке, у разбитого корыта.

Моих личных сбережений, как раз и хватило на полную смену гардероба и, как говорят мои подруги, для наведения марафета.

Да, "пришлось" взять с собой одну из них, дабы иметь мнение более опытного в моде человека. И Клара, как раз, была из таковых.Четыре брака сделали её настоящей женщиной-вамп и, к тому же, одной из богатейших невест нашего города. И эта идея дала ожидаемые плоды.

Когда меня, после всех глобальных преобразований, увидела моя мама, то просто ахнула, сначала от сущего удивления, а после уже и от такого же сущего восхищения. И я, признаться, была этому очень и очень рада.

А, во-вторых, что главнее всего, я нашла себе стоящую, как мне кажется, работу. И не просто какую-то рядовую, а что ни на есть творческую, с возможностью дальнейшего продвижения по карьерной лестнице. Что, конечно же, не так важно, но, как говориться, какой солдат не желает стать генералом. В общем, всё стало налаживаться.

Теперь немного о грустном. За всё это время мой Петя ни разу ни пришёл и не позвонил. И от этого на душе моей скребут чёрные кошки..."

Глава пятая.

"Неожиданное знакомство"

"Дорогой дневник. Целую неделю у меня не было времени заглянуть к тебе. Ты,уж, не держи обиду. Сам прекрасно понимаешь-новая работа, новый режим дня, новая(не совсем мне привычная)атмосфера. Да ещё и мама(чтобы я без неё делала, ума не приложу)бросила клич по всем своим подружкам и знакомым. И они(почти,что, наперегонки)стали приходить ко мне в гости, в сопровождении своих сыновей, племянников и даже внуков. Ну, скажу тебе честно, такого "цирка" я и не ожидала. Один((в костюме с бабочкой и в блестящих лакированных туфлях(сразу видно, маменькина радость))битый час рассказывал мне о Чайковском, выпив,при этом, пять чашек чая и съев(почти,что)годовой запас пирожных. Другой(из маргиналов), со взъерошенными волосами, в старых потёртых джинсах и такой же футболке, три часа читал, закатывая глаза, свои стихи, попивая "Liebfraumilch" через соломинку, становясь всё более и более безумнее. Третий(вроде, и не маргинал, и не маменькина радость)всё время молчал,благосклонно выслушивая мои страдания. К нему, видимо, у меня появилась самая настоящая симпатия. Хотелось уткнуться в жилетку и рыдать, не переставая. И даже, на мгновение, появилась некая безумная надежда, что он, именно, тот самый единственный и неповторимый. Однако, больше его у меня не было. А жаль. Четвёртый....Нет, не будем дальше о грустном. Спасибо, конечно же, маме, за все её титанические старания, но я сама себе сваха.

Расскажу-ка тебе лучше об Артёме. А точнее,об  Артёме Сергеевиче Пастуховском, моём непосредственном начальнике. С самого моего первого появления между нами пролетела та самая искорка, что превращает обычные рутинные  рабочие отношения в нечто большее. Итак, мы сразу же обратили внимание друг на друга и уже вечером оказались в небольшом уютном кафешке, недалеко от моего дома, о котором я, признаться, и не знала. Посидели полтора часика, выпили кофе с пирожными, поболтали о том, о сём. Оказалось, что Артём(он сразу же предложил перейти с ним на "ты")вдовец, живёт в трёхкомнатной квартире, в самом центре нашего города, с сыном(18 лет) и дочкой(14 лет). Его супруга(Марианна Петровна), покинула наш бренный мир в результате несчастного случая(упавшая с крыши сосулька насквозь пронзила её голову). И с тех пор(а прошло уже целых пять долгих и печальных лет), Артём не только ни с кем не встречался, но даже и подумать об этом не мог, считая любую другую связь предательством по отношению к умершей жене. И, вот совсем недавно, старший сын Владик, совсем по-взрослому на него посмотрев, прямо в глаза сказал, что ни он, ни, тем более, его младшая сестра Анна, не будут против Счастья отца. Вот так и сказал, Счастья. Мудрый, не по годам, этот юноша. Когда пришла моя очередь рассказывать о себе, я, чуть было, горько не расплакавшись(хоть и приказала себе не делать этого), выложила всю правду. Узнав про измену моего мужа, Артём, как истинный джентльмен, попросил за Петра прощение и пообещал, что всегда будет со мною правдив. И это обещание вселило в мою душу надежду на Счастье".

Глава шестая.

"Материнское сердце"

-Доча, ты дома?-послышался, как всегда бодрый, голос Тамары Венедиктовны-Людочка, это мама. Ты дома?
Но ответом ей была полная тишина. Глубокомысленно хмыкнув, Тамара Венедиктовна сняла пальто, переодела сапоги в мягкие домашние тапочки, в виде голов Овечек и, взяв руки, полные продуктами, сумки, неспешно пошла на кухню. Включив свет, она увидела гору немытой посуды в раковине и ещё раз глубокомысленно хмыкнула.

В детстве Людмила была очень аккуратной девочкой и, повзрослев, превратилась в такую же опрятную хозяйку. У неё, не то, что немытой посуды не было, а даже и половая тряпка висела, всегда выстиранная и даже поглаженная. Не говоря уже о воздухе, пропитанном ароматами луговых трав. В общем, всё всегда занимало своё, исключительно для него подобранное, место.

Тамара Венедиктовна и нарадоваться на дочку не могла, всегда ставила её в пример, принимая своих многочисленных подруг или приходя к ним в гости.  И вдруг, на тебе. Случилось то, чего она ожидала увидеть меньше всего. Даже початая бутылка вина не вызвала бы у неё такого беспрецедентного недоумения.

Выложив всё из сумок и разложив по полкам шкафов, и в холодильник, Тамара Венедиктовна сняла кофту и принялась за посуду. Пока она мыла, всякие,один неправдоподобнее другого, сценарии проносились в её голове.

Вот, Людочка, устав от навалившихся на неё многочисленных невзгод, решила разом забыть о фигуре и стала есть, есть, есть, без перерыва на сон, заедая свой стресс. И причиной этого, и является эта безобразная гора посуды.

А, может, в дом забрались грабители(ну, те, о которых, вот уже три недели, долдонят со всех экранов)и, увидев спящую Людочки, не стали её беспокоить, решив устроить пир на весь мер. А, когда наугощались вдоволь, просто взяли и ушли.

Нет, не так. Устав от постоянных стрессов, Людочка решила завести себе новые знакомства, чтобы, хоть как-то, расслабиться, каждый день встречаясь с очередным ухажёром. А, ведь, путь к сердцу мужчины, как известно, лежит через желудок. А, раз, их так много, то Людочка, просто-напросто, не успевает за ними убирать.

"Нет, моя дочка ни какая-то там падшая женщина!"-подумала про себя Тамара Венедиктовна и, перемыв всю посуду, направилась в гостиную, чтобы немного передохнуть перед уборкой и мытьём полов. "Даже, если в квартире идеальная чистота, вытереть пыль и вымыть полы лишний раз не помешает. Ибо, даже стерильная чистота недолговечна",-любила говорить её мама, до пенсии оперировавшая людей в городской больнице.

Войдя в гостиную, Тамара Венедиктовна снова глубокомысленно хмыхнула, увидев на журнальном столе початую бутылки дорогого вина, два хрустальных глубоких стакана, одну тарелку с недоеденным "Оливье" и вторую, с "Сельдью под шубой", а(так же)две вилки и две пустые салатницы. И,судя по переполненной пепельнице, заполненной окурками, гостем был мужчина.

"Что же случилось?-подумала Тамара Бенедиктовна, машинально начав убирать со стола-Надо будет обязательно дождаться дочку и обо всём её подробнейшим образом расспросить"

Убираясь в квартире, Тамара Венедиктовна так сильно устала, что,аж, валилась с ног. И, сделав намеченное, прилегла немного отдохнуть, вскоре погрузившись в глубокий, исцеляющий сон.

Продолжение следует...

Картинка из Сети