110. Три сестры

Предыдущая глава: 109. Черноморский сюрприз
http://proza.ru/2024/03/08/1780


               Маме настокучило находиться в этом странном,  подвешенном состоянии — ни работы, ни каких-то перспектив, ни поддержки от дяди Коти, а только одно его недовольство и вечно надутые губы. Мама — гордая и независимая женщина, привыкшая сама принимать решения и воплощать их в жизнь, не собиралась унижаться перед дядей Котей, а, напротив, наверно, ей хотелось теперь уязвить его и доказать ему, что клин клином на нём не сошёлся — сколько лет мама жила сама по себе и дальше уж как-нибудь проживёт без него.

               Она списалась со своими сёстрами, живущими в Казахстане, договорилась насчёт своего переезда туда и начала собирать многочисленные пожитки. Я, как могла, помогала упаковывать вещи.

               Вера оставалась здесь, на Кавказе, ей предстояли вступительные экзамены в Кисловодское медицинское училище. В конце июля я уехала в Георгиевск, а через неделю туда же вдруг нагрянули и мама с Верой — у них получилось быстро отправить грузовой контейнер со всем скарбом в Казахстан, поэтому они и приехали почти следом за мной.

               Мама, в ярком, сшитом этим летом платье, выглядела какой-то обновлённой, красивой и счастливой. Она была рада, что вырвалась из того "медвежьего угла", что оборвала эти несложившиеся и затянувшиеся в своей неопределённости отношения с дядей Котей.

                Они с Верой остановились в большой четырёхэтажной гостинице "Юбилейная", расположенной в центре города напротив автовокзала, в самом начале длинной улицы Калинина (кстати, многократно туда-сюда исхоженнной нами под нещадно палящими летними лучами солнца в 1971-72 годах), бросили в номере вещи и тут же отправились ко мне в общежитие на Берёзку. 

              Мамин приезд ошеломил соседское "бабье царство" ещё более, чем меня: они не знали чего им ждать от этого визита, тревога и ожидание возможных радикальных перемен свели на "нет" все их хозяйские замашки и всегдашнее шумное поведение — теперь они передвигались бесшумно и говорили чуть ли не шёпотом друг с другом.

               Отец оживился, взбодрился, в глазах появился блеск, он вовсю ухаживал за мамой и, по-видимому, надеялся на возобновление отношений. Позже мама призналась мне, что он предложил ей опять сойтись, но мама не захотела снова наступать на те же грабли.

                Когда-то давно, в детстве, сразу после развода родителей, мне так хотелось, чтобы у нас была дружная полная семья, чтобы папа  вернулся к нам назад... Я скучала по тёплой
семейной атмосфере, и мне казалось, что всё в наших судьбах  складывалось бы в таком случае совсем по-другому. Теперь же, хоть мне было и жаль отца, я понимала, что ничего у них с мамой не получится — слишком уж они разные и по темпераменту, и по интересам, и по отношению к жизни.

                Перед тем, как отправиться на вокзал покупать себе билет на поезд, мама вдруг спросила меня нерешительно, с какой-то затаённой надеждой:
"Валюш, может, поедешь со мной в Казахстан?" Я от этого неожиданного предложения сначала опешила, но, после короткого размышления, тут же и согласилась, к маминой огромной радости и облегчению. Она вся аж просияла и ещё более воспрянула духом от того, что не одна отправится в эту неведомую даль.

                Я тоже тут же вдохновилась предстоящими сборами в дорогу и переменами — прощай, надоевшая общага, здравствуй, новая жизнь! Вещей у меня было мало, с багажом никаких проблем.

                И тут всё закрутилось и завертелось!  В то же утро я поспешила в школу за документами, но принципиальный директор заупрямился и требовал, чтобы я отработала на пришкольном участке положенный срок. Моя справка из Джемете об отработке практики, вытянутая мною из кармана, как козырный туз из рукава, его совсем не впечатлила. Поникшая, я поплелась домой ни с чем.

                Теперь  в ход пошла тяжёлая артиллерия — мама надела одно из своих нарядных платьев, прихорошилась и отправилась в школу отвоёвывать мои бумаги. Вскоре она  вернулась — весёлая и с моими документами в руках. Ей без особого труда удалось заполучить мои бумаженции — она моментально очаровала директора, "заговорила ему зубы", убедила его какими-то аргументами и доводами — ведь она несколько лет проработала в такой же большой школе и знала отлично всю эту школьную "кухню" изнутри. Ура! Зелёный свет! Мы уезжаем!

                Чудны дела твои, Господи — как будто колода карт вновь перетасована: Вера остаётся с отцом, я уезжаю с мамой в далёкий и незнакомый мне Казахстан. Накануне отъезда мы втроём прогулялись по городу, показали маме наши любимые места: тенистый бульвар в самом сердце Георгиевска с массивными старинными скамейками, сидя на которых мы жадно читали мамины письма, заодно прячась под густыми кронами деревьев от невыносимой полуденной жары; центральный парк культуры и отдыха, как всегда благоухающий тонким ароматом самых разнообразных роскошных роз; просторный центральный универмаг, а также интересные старинные здания, сохранившиеся с прошлого века, но выглядящие ещё достаточно достойно и "дорого-богато".

                Потом подкупили  в дорогу что-то из еды и направились все вместе в гостиничный номер забрать вещи. Болтая между собой и над чём-то весело смеясь, перебежали через дорогу от автовокзала прямо к гостинице, когда какой-то прохожий с приятным изумлением остановил нас, загорелых, стройных, нарядных:"Ой, постойте, вы — три сестрички, что-ли?!"

              Мы с Верой быстро переглянулись и, улыбаясь, готовно подтвердили:"Ну да, три сестры!" Мама хоть и смутилась, но промолчала заговорчески, а мы с Верой поняли, что ей понравилось такое замечательное предположение.

Автовокзал города Георгиевска (Фото из интернета)

Продолжение:111. Едем мы, друзья, в дальние края...
http://proza.ru/2024/04/04/1480