Рептилоид

Шёл, кажется, тридцатый день моей принудительной изоляции, когда снаружи раздался отчётливый стук в двери. Это не мог быть ветер или ритмичные удары какого-нибудь развивающегося мусора, которого предостаточно валяется вокруг станции, стук принадлежал живому существу, что меня и обрадовало, и встревожило. С тех пор как начался метеоритный дождь все поселенцы попрятались и теперь сидели в своих подземных укрытиях. Только я один, насколько я знал, поднялся на поверхность в жилые помещения, потому как торчать в норе больше не было никаких сил. К тому же у поселенцев совершенно не принято вот так запросто заваливаться в гости без предупреждения, мало ли кто тут чем занимается? Нормальной практикой считается выйти на связь, пообщаться, напроситься на визит и договориться о точной дате, но так, чтобы просто припереться и начать стучать, это как-то уже слишком.
Но делать нечего, да и делать мне было особо нечего, если честно. Я включил мониторы наружного наблюдения, и действительно обнаружил перед входом человека в костюме с зеркальным солнцезащитным стеклом на шлеме. В первую минуту показалось, что изображение несколько искажено, но кто его знает, что могло случиться с камерой за то время пока меня не было? Может метеорит попал, или пыль скопилась, может преломление света так влияет, может перепад тепловых потоков создаёт миражи - какая разница? Сейчас важнее проверить герметичность отсеков и соединений, аккуратно выполнить выученные до автоматизма процедуры и впустить непрошенного гостя, ведь если он пришёл, значит что-то случилось. Наверняка тоже поднялся в свой жилой купол, как только опасность чуть ослабла, возможно, обнаружил повреждения связи или энергоустановки, или ещё чего. Ладно, вроде погода за бортом приемлемая, двери герметичны, сейчас откачаем воздух из тамбура и примем земляка.   
Как только заработал компрессор откачки воздуха, стук смолк, из чего стало ясно, что посетитель терпеливо ждёт, а когда внутренний воздух помещения сменился забортным, массивный металлический шлюз открылся, впуская гостя. Не то чтобы я нервничал, но был как-то возбуждён, дожидаясь положенные двадцать минут окончания процедуры продувки тамбура.
Гость меня обескуражил сразу, как только вошёл. Его скафандр был бледно-серебристым, шлем, всё ещё закрытый зеркальным стеклом, имел непривычную вытянутую форму, и вообще выглядит он каким-то здоровенным и тяжёлым.
- Привет, - сказал я, чтобы как-то разрядить ситуацию, - ты с какой станции?
-  Привет, - отозвался он, - у тебя есть кислород? Мне очень надо, литров пять хотя бы. У меня утечка, дышать почти нечем.
Мне показалось, что гость и вправду тяжело дышит, даже как-то покачивается, а ещё я понял, что раньше не видел таких скафандров. То ли это что-то совсем новое, то ли какие-нибудь папуасы насобирали на помойке всякого барахла, долетели, высадились, а теперь будут ходить попрошайничать, у кого воздуха, у кого воды, у кого топлива, так не разберёшь. Но сразу обижать человека подозрениями и в шею гнать нехорошо, тем более что он гость, а с людьми давно не общавшись, я могу ошибаться в своих суждения. Ну и выгнать его смогу потом, когда во всём разберусь, если папуасом окажется. С попрошайками у меня разговор коротки ещё с земли.
- Не похоже, чтобы ты был со станции, я всех кто вокруг живёт знаю. Прилетел что ли недавно? Какая страна – Индия, Китай?
- Послушай, у меня воздух кончается. Дай кислорода литров пять, а я тебе тоже что-нибудь полезное дам.
- Так сними скафандр, в помещении воздух чистый. У меня прямо здесь, как видишь, баллона с кислородом нет, но можно подумать, где его взять. Ну и поболтать интересно с новым человеком. 
- Есть кислород или нет, - словно не услышав спросил гость?
- Конечно есть, но я же в банках его не держу здесь. Нужно подумать, как его раздобыть, или спросить у соседей. Проходи, не бойся.
- Не держишь в банках? А где он у тебя?
- В системе, в агрегате и в баллонах, если хочешь дышать как человек, снимай скафандр и садись. Я людей уже месяц не видел, связи нет с землёй, расскажешь как там дела.
- Тебе не понравится, если я сниму скафандр, - сказал гость помолчав.
- Да ладно тебе… откуда ты, из Африки? Знаешь, я три месяца на форсаже сюда добирался, не помыться, не в туалет сходить, вонял как скунс когда скафандр снял. Меня тут всей командой встречали, помогали вылезти из капсулы, потом из скафандра. Думал будут носы зажимать, а они только ржали – все через это проходили. Так что не волнуйся, бро, включу вентиляцию и всё нормально.
Я потянулся к выключателю вентиляции и ощутил движение воздуха, когда она загудела, а он потянул вверх защитный визор, который плавно откинулся с лёгким щелчком. Первое, что я увидел, это странной формы резиновый противогаз, цвета песка, с широко расставленными чёрными линзами, покрытый мелкой сеточкой, но когда прямо посередине резиновая морда зашевелилась и разъехалась на двое, обнажая два ряда аккуратных острых зубов, я вдруг осознал, что это не противогаз, а физиономия ящерицы.
Ноги как-то одеревенели, а тело обмякло, воздух показался чересчур сухим, словно состоял из мелких острых кристаллов, царапающих горло и не желающих проходить в лёгкие. Голова закружилась и, сделав непроизвольный шаг назад, я стёк в удачно подвернувшееся кресло.
Существо, меж тем, покрутило мордой, принюхалось, и начало издавать пастью посвистывающие и щёлкающие звуки, которые зазвучали в моей голове привычной человеческой речью.
- Да, воздух у тебя нормальный, бро, мне говорили, что у людей сильно воняет, но вижу, что врали.
- Ты говоришь по-английски? – только и смог выдавить я через пересохшее горло.
- Нет, мы с тобой говорим на общерептильном, модулятор-анализатор передаёт тебе смысл моих слов в форме понятных мыслей, - он показал четырёхпалой рукой на коробочку на груди.
И правда, мои уши слышали только его щёлканье и стрекотание, а слова как-то сами образовывались в голове.
- Как такое возможно, - произнёс я скорее про себя, чем для собеседника?
- Так мы же почти братья, эволюционно разошлись совсем недавно, какой-то миллиард лет назад, жили на одной планете. Наша нервная система похожа, бро. Это с инсектоидами трудно общаться, коллективный разум, абстрактная логика и всё такое, а с вами, саблезубые, всё очень хорошо и понятно.
После таких слов пришельца мне стало как-то даже обидно. Почему это с нами всё так просто и понятно? Сам он не казался каким-то венцом эволюции: морда вытянута, вместо носа дырочки с клапанами, кожа в сеточку, глаза в щёлочку, пух какой-то белёсый на башке. Впрочем, если вспомнить, что его прадед был ящерицей, дедушка крокодилом, а папа трицератопсом, то выглядел он вполне прилично. Язык розовый, почти как у человека, кремовая на подбородке кожа становилась коричневатой в середине лица, ближе к глазам приобретая желтовато-песчаный оттенок. Сами глаза были янтарного цвета, с чёрными вертикальными щёлочками, а мелкий белёсый пух на голове переходил на затылке в тёмную, почти чёрную гриву то-ли меха, то-ли мелких перьев. Взгляд рептилоида был бесстрастным, но осмысленным, а манера держаться непринуждённой и аристократичной.
- Вы что, за нами следите, - недоверчиво спросил я?
- Изучаем в школе, в программе эволюционно молодых видов. С одной планеты всё-таки.
Происходящее было как-то сюрреалистично, чтобы оказаться правдой, но я точно не спал и был совершенно трезв. Может сошёл с ума от одиночества? Что бы такого у него спросить, ведь если он из другого мира, то знает, наверное, что-то невероятное. Или что-нибудь попросить, какое-нибудь устройство, или сувенир хотя бы.
- Ой, - вдруг вспомнил я после долгой паузы, - кислород. Ты же за кислородом пришёл.
- Да, мой корабль неудачно прошёл через пояс Койпера и пришлось сделать остановку. В общем застрял в солнечной системе, чтобы добраться до ближайшей населённой планеты нужен запас воздуха, совсем не хочется задохнуться. А тут я смотрю, что вы на Марсе колонию основали. Сначала думал на землю заскочить, но там корабль заметят, шум поднимут, ещё стрелять начнут. Тут безопасней, и люди понимающие.
- Да, наши могут и пальнуть, - медленно шевеля мыслями поддержал я. - Где же мне кислорода-то для тебя набрать? Мои баллоны стационарные, литров по триста, какой-то ёмкости, чтобы выдержала такое давление нету на станции. Можно заморозить и перелить в термос, но придётся собрать специально холодильную установку, это неделя работы, может к соседям нужно будет сходить за помощью, а они ещё в убежищах прячутся. В общем месяц ждать придётся. Или ты со своей тарой? Хотя даже если со своей, разъём наверняка не подходит. Мы у себя-то на планете общих стандартов никак не разработаем, приходится каждый раз какие-то рукава изобретать…
- Не надо изобретать, - просто сказал рептилоид, - я немного отолью из твоей системы, за полчаса управимся, мне лететь далеко. Не волнуйся, это вполне безопасно, ничего делать не надо, только твоё согласие. Мы не можем брать ресурс у разумных форм без их согласия. Ты как, не против?
- Бери, конечно, - пробормотал я совершенно сбитый с толку.
Он завёл руку за спину и вытащил оттуда плоский серебристый предмет, а затем чуть в развалку подошёл к окошку вентиляционного диффузора. Гость был явно крупнее и тяжелее меня, на спине у него помещался вполне ожидаемый рюкзак, ниже которого, обрубком третьей ноги, висел покачиваясь в такт шагам короткий хвост. Гость не торопясь деловито повозился со своим прибором, после чего положил его под струю свежего воздуха и повернулся ко мне.
- Эта штука сама нацедит и упакует несколько литров кислорода из твоей воздушной смеси. Мы таким воздухом не дышим, нам надо кислорода побольше немного, чтобы метаболизм не тормозил. Можно было на энергии солнца воздух планеты переработать, но это тоже долго, у вас тут время течёт невыгодно.
- Как это?
- Медленно, я у себя дома раза в три быстрее живу, а здесь как в болоте. В общем, пока буду кислород добывать, дома мои детёныши без меня вылупятся, а хотелось бы присутствовать при этом событии, семья всё-таки.
- Конечно, я понимаю, всё в порядке.
Прибор у вентиляционного отверстия стал медленно надуваться, играя огоньками, и гость отошёл, оглядывая помещение, после чего просто сел на пол напротив меня, поджав под себя хвост.
-  А далеко от сюда живёшь, - спросил я первое что пришло в голову?
- Ну, как сказать? Далеко. Мы в одно галактике, и даже в одном рукаве. В космических масштабах совсем рядом, но свет будет лететь несколько лет. Приходится сильно искривлять пространство-время, чтобы добираться на такое расстояние, это забирает много энергии, но на корабле аккумуляторы новые, поэтому планирую быть дома к концу недели. Вот межгалактические перелёты сложные, основные трассы, конечно, давно проложены, но блуждающие чёрные дыры и спонтанные сгустки тёмной энергии спрогнозировать трудно. А вы только по солнечно системе ходите?
- Ой, и сюда-то с трудом добрались. Пытались спутники Юпитера освоить, но вот теперь задумались о рентабельности всего этого предприятия. Да что там Юпитер? У меня всю группу с планеты сняли, чтобы зарплату не платить. Планы были грандиозные, спешили освоить, конкурировали, а теперь каждая страна оставила по одному человеку, на всякий случай, но основные работы свернули. А вы, значит, летаете?
- Да, давно уже. Ваш вид только мехом стал обрастать, когда мы в космос вышли, так что многое успели.
- Постой, ты же… рептилия?
- Ну, а ты лягушка, и что?
- Нет, я про то, что вы вымерли шестьдесят миллионов лет назад.
- Ну, как видишь нет. Кто-то из примитивных предков вымер, кто-то улетел, кто-то погиб. Войны, катастрофы, всякое могло быть.
- В смысле кто-то, ты что, не знаешь историю своего народа?
- А ты знаешь кем были твои предки, хотя бы миллион лет назад?
Я задумался, и правда, наша история и ста тысяч лет не насчитывает, а что я требую от собеседника? Мы помолчали, прибор для сбора кислорода постепенно стал приобретать вид коробочки, время утекало как песок сквозь пальцы, а я не знал, чем его заполнить.
- Наверное наша наука по сравнению с вашей совершенно отсталая, считаете нас дикарями?
- Почему, вы обычная молодая цивилизация. Сколько вам – миллиона четыре? А нам около ста. К тому же у вас мозг проще, да и воюете постоянно, не рационально ресурс используете.
- Как это мозг проще? Человеческий мозг самое сложное устройство в мире, - выпалил я шаблонную фразу, неизвестно как очутившуюся в моём собственном мозгу.
- Нет, земляк, есть куда сложнее. Там небелковая форма жизни, коллективный разум, мы и сами толком не знаем… а по поводу вашего вида всё просто, у вас не та часть мозга эволюционировала.
- Как это не та?
- Видишь, у тебя лоб какой огромный? Ваш разум развивался за счёт разрастания обонятельных участков мозга, а более глубокие отделы остались в примитивном состоянии. К нас развивался весь мозг сразу, главным образом ствол мозга, двигательные, зрительные, речевые участки. Поэтому у вас постоянный конфликт между разумным и инстинктивным, и регулярно побеждает более дикая часть натуры, потому вы всё время воюете. У нас весь мозг развит более равномерно, эволюционировали нервные центры, которыми мы слышим, видим и двигаемся. Мы мыслим более глубоко, природно, интуитивно, понимаешь?
- Ну, ни такой уж я и тупой…
- Извини, я о том, что то, что для вас как проблески интуиции, у нас это способ мышления. Природа вещей, связь всего живого, потоки космической энергии, чтение мыслей на расстоянии. Вам это трудно, а мы так и живём. Вот и вся разница. Не новый мозг наращивали поверх старого, а основной развивали. Меньше противоречий, больше контроля, больше объёма возможностей, одновременная работа нескольких центров.   
- А как же динозавры?
- Какие динозавры, - не понял он?
- Ну, от которых вы произошли. Которые вымерли. У них же мозги были примитивные?
- А как ваши обезьяны? Или кто там был до них? Мыши или гигантские жабы? Извини, я историю земли плохо знаю, а ваш вид только на подлёте к солнечной системе немного просмотрел. Динозавры были тупые, а мы умные, ваши древние предки-звери были тупыми, а вы умные, но между нами есть разница, мозг по-разному сформировался. Поэтому мы можем читать ваши мысли и предвидеть поступки, а вам это трудно. Но поверь, бро, за пару миллионов лет всё наладится. Ваш вид только в самом начале пути.
- Да, конечно… кажется я был невежлив. Разница-то какая! Мы для вас как насекомые под лупой, - спохватился я вспомнив, что происходит историческое событие, контакт цивилизаций, а я тут мозгами меряться начал, как какая-нибудь обезьяна.
- Что это значит?
- Ну, вы наверное нас изучаете, забираете кого-то к себе на тарелку, просвечиваете своими ментальными лучами? У нас уже давно об этом слухи ходят, но никто не верит.
- Сомневаюсь. У нас конвенция, мы разумные виде избегаем. Вообще-то вы нам не интересны, что мы узнаем, да и зачем? У нас своих дел полно, колонизируем планеты, развиваем экосистему под себя, в космосе места много. Появляются дети, мы понемногу расселяемся, пытаемся сохранить общность своего вида, исследуем новые горизонты. К тому же проблемы со временем и пространством, желание жить дольше, успеть больше, развиваться, эволюционировать, наслаждаться жизнью. Нет нам дела, до того, как живут соседи. Живут себе и живут, вмешиваться в их процессы не нужно. Много раз проверено опытным путём, так что мы не вмешивается, извини, если разочаровал. Кажется, баллон наполнился, похоже мне пора.
- Постой, - спохватился я, - ты обещал что-нибудь взамен.
- Да, я помню. Но ты понимаешь, что оставить тебе что-то такое, что наложит отпечаток на вашу цивилизацию, я не в праве. Нужно что-нибудь придумать…
С этими словами он поднялся и своей неуклюжей походкой подошёл к своей коробке с кислородом. Там и правда было литров на пять жидкости. Стало совершенно ясно, что сейчас он наденет скафандр и выйдет за дверь, а я останусь в недоумении и замешательстве, терзая себя до конца жизни вопросами. Но рептилоид обернулся и заговорил.
- Я не могу дать тебе какой-то предмет, но кислород на Марсе вещь ценная, а мы, разумные существа, должны друг другу помогать. Мы говорили о разнице в мозгах, давай выдам тебе расширитель.
На четырёхпалой ладони появилась небольшая капсула, которую гость протягивал мне. Другой рукой он опустил визор, давая понять, что разговор окончен.
- Это что, – не понял я, - это надо проглотить?
Так как ответа не последовало, а ситуация не оставляла шансов что-то обдумать или исправить, я решительно взял белый твёрдый шарик с его руки, и закинув в рот, проглотил. Гость развернулся, и не прощаясь пошёл к выходному шлюзу, помахивая хвостом. Потянув рычаг на пульте, я впустил его в тамбур и включил процедуру замещения воздушной смеси.
Посмотреть как рептилоид улетает мне так и не довелось. Возможно его пилюля была частью коварного плана, а может наш организм не приспособлен к таким препаратам, но так или иначе голова моя закружилась, пол выскользнул из-под ног, а душа понеслась в бесконечные космические дали, оставив тело лежать посреди помещения, где и обнаружила его спустя три дня в крайне помятом состоянии. Вернее, помяты были оба, и душа, и тело, причём у тела болела голова и оно страшно хотело пить, а уставшая душа никак не сознавалась, где она шлялась всё это время. Смутно помню, что был уверен, что теперь всё стало наконец-то ясно, космос и его окрестности полностью проницаемы для моего сознания, и нет таких тайн, куда бы я не мог заглянуть простой концентрацией своего проницательного ума. А какие это тайны, и что стало ясно – хоть убей не помню. Как будто все мысли и воспоминания высосала из моей головы проклятая рептилоидная таблетка, пусто стало в ней и уныло.
Сижу, вот, у окошка, тоскую. За стеклом иллюминатора стелется красноватая пыль, голубое солнце медленно клонится к горизонту и от скал тянутся мрачные тени. Скоро станет совсем темно, появятся звёзды и на одной из них живёт мой друг-пожиратель мозгов рептилоид, у которого уже совсем скоро вылупятся детёныши. И если вдуматься, то скорее всего в этом есть какой-то глобальный космический смысл и уникальная возможность для всех форм жизни, вот только вдумываться совсем как-то неохота. Противно от этого процесса, бунтует всё внутри, устал я за эти три дня быть властелином мира, пожизненно устал. Надо бы лечь, полежать, но со стула вставать не хочется. Посижу до утра, посмотрю на звёзды.   

27.03.2024                Андрей Попов