Напросился

          Народный судья одного из районных судов на побережье Камчатки Игорь Земируха, несмотря на свой молодой возраст и непродолжительный период работы, пользовался почётом и уважением у местного населения. Отдел юстиции, в обязанность которого по тем временам входил подбор судейских кадров, не имел претензий к народному избраннику. Ходили даже слухи, что скоро его переведут на работу в областной центр. Собственно, так всё и получилось: по прошествии двух лет Земируху назначили на должность судьи городского суда. Однако, сейчас не об этом, а об одном деле, рассмотренном им в период работы на побережье.

          Итак, в рыбном районе, где вершил правосудие Земируха, имели место случаи незаконного лова лососёвых рыб. Правонарушителей ловили, и, в зависимости от размера причинённого ущерба, в суд поступали административные материалы либо уголовные дела.

          Среди местных жителей тоже было немало желающих подзаработать браконьерством. Особенно усердствовал в этом некий, назовём его Павел Варакин побывавший в недалёком прошлом в местах лишения свободы за хулиганство. В период хода лосося он день и ночь пропадал на реке, добывая и потроша рыбу на икру. О чинимом им беспределе знали, но браконьеру каждый раз удавалось избегать встречи с органами правопорядка. Однако сколько верёвочке ни виться… В конце концов, Пашу поймали… Установив, что незаконным выловом ценных пород рыб Варакин причинил государству крупный ущерб, возбудили уголовное дело и после проведённого дознания направили в суд по месту совершённого преступления, то есть в суд того района, где вершил правосудие Земируха.

          Казалось, рассмотрение дела много времени не займёт, но на первом же заседании Варакин потребовал замены адвоката. Находясь не под стражей, он понимал, что, с учётом непогашенной судимости, может вновь оказаться за решёткой, а поэтому не спешил услышать судебное решение. Понимал это и Земируха, но, соблюдая конституционные права подсудимого, отложил рассмотрение дела.

          Вскоре из города прибыл другой адвокат, с которым подсудимый заключил соглашение на защиту. В подготовительной части судебного заседания тот сразу же заявил ходатайство о предоставлении ему времени для ознакомления с материалами дела. Закон есть закон. Ходатайство удовлетворили, а заседание суда с учётом графика назначенных дел перенесли на другое число.

          В установленное время вступивший в дело адвокат в суд не явился, указав в своём заявлении, что не может это сделать «в силу занятости в другом процессе». Поскольку на замену защитника подсудимый не согласился, дело в очередной раз перенесли слушанием. Подобное поведение кого-либо из участников процесса, когда все их действия основываются на законе, но явно направлены на затягивание судебного разбирательства, в юриспруденции называют злоупотреблением правом.

          Спустя несколько дней суд всё же приступил к рассмотрению дела. Однако в первый же день судебного следствия выявились недочёты, допущенные дознавателем при производстве дознания. Адвокат, надо отдать ему должное, умело использовал это обстоятельство, оппонируя стороне обвинения в лице прокурора в части законности и достаточности собранных доказательств. Проблема усугублялась ещё и тем, что некоторых свидетелей приходилось буквально разыскивать по району и даже доставлять в суд принудительно. Двоих из них допросить так и не удалось, поскольку они находились на путине. Причину неявки этих свидетелей Земируха признал уважительной, и, несмотря на возражение адвоката, огласил их показания, данные в ходе дознания. Огласить-то огласил, но допрос свидетелей был произведён так поверхностно, что чтение показаний, с учётом позиции стороны защиты, поставившей под сомнение достаточность собранных доказательств, мало что дало прокурору, поддерживающему обвинение.

          Закон не запрещает судье до ухода в совещательную комнату готовить проект судебного решения. Приступил к написанию такого проекта и председательствующий по делу, причём, анализируя исследуемые доказательства, оправдательного приговора.

          Далее произошло следующее. По окончании судебного следствия, находясь на рабочем месте во время двухдневного перерыва для подготовки к прениям, то есть к такому процессуальному действию, когда каждая из сторон, если кратко, высказывает своё мнение о доказанности или недоказанности обвинения и предлагает суду постановить то или иное судебное решение, Земируха вышел из кабинета. В коридоре опустевшего здания суда он увидел прислонившегося спиной к стене Варакина. По внешнему виду подсудимого нетрудно было догадаться, что до прихода сюда он принял добрую дозу алкоголя. Пошатываясь, Варакин сделал навстречу судье несколько шагов, и, оглядевшись по сторонам, с издёвкой в голосе спросил:

          – Ну, что, пацан? Не получается меня посадить?

          Не дожидаясь ответа, он нарочито засмеялся, и, повернувшись, направился к выходу.

          Дерзкая выходка Варакина, мягко говоря, впечатлила Земируху. Возвратившись в кабинет, он порвал написанный от руки проект оправдательного приговора, и, оставаясь на работе до позднего вечера, приступил к написанию нового, но уже обвинительного приговора.

          Спустя два дня, выслушав прения сторон и последнее слово подсудимого, суд удалился в совещательную комнату.

          Провозглашение приговора много времени не заняло. Услышав, что он признан виновным и его берут под стражу, осуждённый, отвечая на вопрос председательствующего, понятно ли ему судебное решение, мрачно процедил:

          – Понятно… Как не понять, гражданин судья…

          Дело по кассационным жалобам стороны защиты поступило в областной суд. Проверяя законность и обоснованность судебного решения, кассационная инстанция отменила приговор, а дело направила прокурору для производства дополнительного расследования. Меру пресечения Варакину судебная коллегия оставила без изменения, что по тем временам не противоречило уголовно-процессуальному закону.

          Время шло. В установленные сроки органам дознания не удалось выявить новые обстоятельства, уличающие Варакина в совершённом преступлении, а поэтому уголовное дело производством прекратили.

          Причина отмены приговора, разумеется, анализировалась областным судом и являлась предметом обсуждения на ежемесячном совещании судей. Ссылаясь на неправильную оценку исследованных по делу доказательств, Земируха обещал сделать соответствующие выводы и не допускать подобных фактов впредь. Истинную причину, побудившую вынести обвинительный приговор, он никому так и не назвал.

          По прошествии времени, рассказывая мне об этом деле, Земируха укорял себя, что вынес приговор на эмоциях, что делать был не вправе, но что было то было. С судебной работы он к этому времени ушёл и трудился в должности начальника юридическо-кадровой службы на одном из предприятий. Если же говорить про Варакина, то, как мне удалось установить, спустя год после описанных событий, он в пьяной драке покалечил человека, в чём был признан виновным и осуждён к лишению свободы на длительной срок.