Глава 3. Васкес

ГЛАВА III.ВАСКЕС

Оставив Большой Джон и Niltci жесткий на работе, делая пеммикан от
пума и оленина, и мешки с пинол или пшена блюда из кукурузы
приобрести в ближайшей Apache в лагерь, Сид и Скотти скакал день
марш через горы, где была школа миссия-Сан
Матео Апачей. Идея Скотти было получить таблетки красного Меса
перевод учителю, который не сомневаюсь, еще помнят его по-латыни.

Вскоре после полудня показалось маленькое глинобитное здание школы примитивной испанской архитектуры
оно возвышалось на небольшом холме в горах.
Когда они подъехали к нему, подбежали индийские дети, мальчики и девочки.
вокруг них с криками просили пенни, и с ними в качестве эскорта они
подъехал к коновязи перед школой, спешился и вошел.

Одинокий учитель-мексиканец, бедный и, по-видимому, неуравновешенный, сидел
и читал за школьной партой, когда они вошли. С раздраженным восклицанием
на испанском он отложил книгу и подошел к ним в то время, когда
их глаза привыкали к тусклому освещению внутри здания.

“И чем я могу быть полезен сеньорам?” - подозрительно осведомился мужчина.
после обмена обычными вежливыми испанскими приветствиями.

Сид уже тогда оценивал его с чувством дурного предчувствия.
еще до того, как было раскрыто хоть слово об их цели. Мексиканец - его
национальность выдавала его со всех сторон - это был маленький изможденный человечек, грязный,
старый, с одним глазом, который почти закрылся из-за какого-то жестокого пореза, полученного
во время его прошлой жизни. На его лице застыло сардоническое, циничное, негодяйское выражение
, даже под мягкой учтивостью кривой улыбки, которая теперь
смотрела на них. Сиду захотелось взять Скотти за руку и увести его
прочь, прямо здесь и сейчас! Конечно, этому человеку было некому доверить
такой секрет добычи, который мог быть написан на табличке Red Mesa.

Но Скотти уже бесхитростно начал объяснять их визит. Его
просто, “у нас есть латинская надпись Здесь, сеньор, что мы хотели бы
чтобы ты перевел для нас”, поселились в ней, ибо человек уже был
протягивая руку к дощечке, которую Скотти скважины.

“ Вы понимаете латынь, сеньор? вставил Сид, надеясь, что он не понимает.

“ Васкес, - представился мексиканец, - это моя фамилия. Что касается латыни,
_si!_ - безразлично, ” он пожал плечами. “ Все, что мои жалкие усилия могут
сделать, чтобы помочь вам, хотя ... - Он снова протянул руку за табличкой.

Снова Сид чувствовал, что странное внутреннее предупреждение, чтобы не позволить этому вопросу идти
далее. Он неприятен любой человек, который обесценивается с каждым
другое слово. Должная скромность достойна восхищения, но это пресмыкающееся презрение к
самому себе было, по правде говоря, лишь неизбежным выражением фундаментального
недостатка уважения к собственной честности - и это обычно исходило от
нечистая совесть.

Но теперь было уже слишком поздно. Прежде чем Сид успел поддаться безумному порыву выхватить
табличку - неважно, какие объяснения могли потребоваться - неважно,
насколько абсурдным, непонятным и грубым это могло показаться - мексиканец успел
начал читать надпись на глиняной посуде.

“ D.O.M. - Deo Optimo Maximo, ” раскатисто произнес он на звучной латыни
языком. Это было все, чего он достиг, читая это вслух мальчикам.
Ибо сразу после этого в его глазах появилось выражение изумления, озадаченности
, когда мальчики смотрели, как он перечитывает сценарий
про себя. Затем Сид заметил сильную сосредоточенность, и это постепенно
уступило место выражению хитрой жадности, ауре мечтательности
что-то иное, чем слова, на которые падал его взгляд, о
планирую большое предприятие, великие дела в связи с этим планшетом.
Васкес продолжал читать сценарий полностью в неподвижном, напряженном тоне.
молчание. Прежде чем он закончил, его змеиные черные глаза вспыхнули.
Они буквально сверкнули алчностью. Разговоры о силе слова “золото”
возбуждать мужчин! Примитивный характер этого человека стоял раздетый перед пацанами;
выяснилось, стихийный желание обладания перед прав
других, весь лоск цивилизации были вычеркнуты как
фантомы. С таким же успехом он мог быть каким-нибудь мексиканским жирдяем, хватающимся за
груду золота на каком-нибудь сомнительной репутации столе для игры в фараон на границе!

Пока Сид наблюдал, лицо перед ним поднялось. Мгновенно оно померкло,
невыразительный. Был период размышлений, пока мальчики ждали.
В глазах появилось выжидательное, планирующее выражение.

Он сунул табличку под мышку - жест обладания, который, как нам сказали
, соответствует девяти пунктам закона.

Васкес улыбнулся - практическое заявление о праве собственности - сводящей с ума,
приводящей в бешенство улыбкой; высокомерной улыбкой пожилого человека по отношению к молодежи,
которая, кажется, ставит под сомнение право молодого человека заниматься
все, что угодно, только не игрушки из детства. Сид находил это особенно
невыносимым. Ему и раньше так улыбались, когда некоторые степенные и
сложные профессор снисходительно улыбнулся ему некоторые из его
собственных теорий в Индийском этнологии, теории, которые выдвигаются с Сидом
весь огонь его юношеский задор и уверенность.

“ Кабальерос, ” хитро сказал мексиканец, “ это дело не может представлять для вас никакого интереса.
поскольку оно касается работы
братья-миссионеры среди ... э-э, папагоев... ” он заколебался,
обращаясь к шрифту, как будто для того, чтобы освежить свою память, его мысль
очевидно, заключалась в том, что мальчики могли узнать это слово в
Латинский. “Более двухсот лет назад это - ах, да, это миссионерское дело
, мои юные друзья - было написано о наших бедных краснокожих братьях, которые
жил недалеко от Пинакате, ” Васкес учтиво улыбнулся им сверху вниз.

Сид взглянул на Скотти. Шотландская натура последнего была настолько разгневана
этим лысым улыбающимся извращением того, что даже его ограниченные знания
латыни были правдой, что он совершенно потерял дар речи.
“_Minem Argenti_” в самом деле! Во всяком случае, это означало “серебряный рудник”!
Лицо Скотти покраснело, глаза горели синим огнем. Что касается Сида, то он
не видел смысла продолжать этот разговор дальше, поскольку в ремесле
Мексиканец был ему более чем ровней. По-мальчишески он предпочитал прямое действие.

“Извините, что я не могу смотреть на это с такой точки зрения, сеньор”, - коротко ответил он,
подавив негодование. “Я был бы рад предоставить вам
копию этой таблички для вашего архива, если хотите”, - уступил он, - “но
эта оригинальная табличка моя”.

Он протянул за ним руку жестом, который говорил, что с ним больше шутить нельзя
. Васкес в отчаянии огляделся. Дайте ему
еще мгновение, и он хотел придумать какой-нибудь гладкой ответить, что бы хоть
выиграть время, возможно, вырвать дело из их рук! Но Сид
сделал решительный выпад на него, когда мексиканец попятился.

Тут же мужчина повысил голос до хриплого крика: “_ладроны!
Гринго!_ ” крикнул он, отбиваясь от Сида толчком руки, пока тот
поворачивался от них стороной с табличкой подмышкой. Затем он
побежал к двери в задней части школы. Пронзительно кричит и кричит
в Apache пришли в ответ на его призыв извне. Нет
второй дальнейшего потерять! Скотти вскочил на человека, рвалась минимум в
футбольный удар по ногам, в то время как Сид яростным и точным ударом
хваткой своих сильных рук вырвал табличку у него из-под мышки, в результате чего
потасовка отправила троих кучей катиться по земляному полу
о церкви.

“Быстро! Чтобы сделать что задняя дверь!” рявкнул Сид, как он и Скотти вскочил
к их ногам. Васкес корчился на земляном полу здания школы,
ужасно ругаясь по-испански и раскачиваясь взад-вперед, обнимая себя за
вывихнутую лодыжку. Если бы взгляды могли убивать, злобный огонь, который метнулся
из его змеиных глаз, парализовал бы их обоих! Сид помчался к
задняя дверь, в то время как Скотти стоял на страже у мужчины с угрожающими кулаками.
Топот бегущих ног раздался за стенами дома. Затем появился
длинноногий апач с длинными спутанными черными волосами, который, моргая, смотрел на
них в ярком квадрате солнечного света, который был входной дверью.

Сид добрался до задней двери. Он посмотрел, а потом поманил Скотти
присоединитесь к нему. Мальчик бежит и, зайдя внутрь комнаты, как для мальчиков, так
захлопнул толстый панели позади них и уронил тяжелое бревно дуба.

“ Там есть маленькое окошко, перед которым растет мескитовый куст.
это, Скотти, держись за стремя! ” выдохнул Сид, который тяжело дышал
после их схватки.

Он приподнялся на сложенных руках Скотти и выглянул в окно,
перекинув одну руку через край. Прямо за окном рос мескит, и
он был так густо увит густыми зарослями омелы, что казался находящимся в состоянии
отмирания. Сид подумал, что они могут вылезти в него и остаться там
неоткрытые среди кустики омелы на несколько минут. Выйдя на улицу, он
увидел трех или четырех самцов-апачей, бегущих к зданию школы от
травяных хижин, примостившихся на склоне холма. По всей деревне он
слышали неописуемый гвалт детей и визг скво, но
индейцы понятия не имели, в чем на самом деле дело. Пока только
До их ушей донесся крик Васкеса о помощи.

Сид вылез через окно, а затем протянул руки вниз.
чтобы помочь Скотти взобраться на подоконник. Шум и барабанная дробь кулаков
и бессильные выкрики на испанском доносились из-за дубовой двери
комнаты, когда они оба выбрались наружу и укрылись под сенью
мескитовых деревьев. Когда последний олень снаружи вбежал в школу, Сид спрыгнул на землю.
мальчики помчались к своим лошадям. Крик индейца
дети приветствовали появление двух беглецов, но никто не предложил
вмешаться; только у одного маленького бритвенника хватило присутствия духа побежать
с визгом к двери школы, пока Сид и Скотти поднимались в
их седла.

“ А теперь скачи, Скотти, старый разведчик, эти апачи умеют бежать! ” проворчал Сид,
низко пригибаясь к своему пинто и пришпоривая его. Маре Скотти было
понятия не имею, что отпустил Пинто ее оставить, так они ускакали из Сан -
Матео вместе, оставляя за собой облако пыли и буйство яростной войны
краснокожие толпой выбегают из здания школы.

Внимание Сида как на работающем способностей Апач полностью
правда. За ними промчались два худых и жилистых самца, которые выбежали из дверей школы
и понеслись за ними, как стрелы. Что было
еще более удивительным было то, как они сохраняли такую скорость. Кобыла и пегий конь
неслись как ветер, но индейцы, шедшие за ними пешком, не отставали ни на ярд!
Похоже, что в поле зрения не было ни одной лошади, кроме их собственной. ...........
. Но трое мужчин и стайка детей уже бежали вниз
с холма, туда, где виднелись рваные жерди загона для лошадей и отблеск
пруд для полива неподалеку поблескивал в лучах палящего солнца. Даже без защиты.
пройдет еще некоторое время, прежде чем они смогут присоединиться к погоне, но когда
она однажды начнется, они будут неутомимы.

Ни между мальчиками. Оба смотрели острые вперед
луговая собачка отверстия и призывая на их пони на вершине галопом. Если бы они
могли обогнать этих двух самцов позади себя на полмили, они бы
превзошли пределы выносливости даже апачей. Действительно, не прошло и половины
расстояния между ними и дружественными холмами, как они
увидели, как сначала один, потом другой сдались, устало вскинув руки
отступление, когда оба самца, тяжело дыша, бросились на голую равнину. Затем Сид
и Скотти позволили своим пони скакать дальше своим ходом. Это было
хорошо, что у них остался дополнительный импульс, чтобы призвать его, даже сейчас!

“Очень плохо, Сид, оглянитесь назад!” - сказал Скотти, короткое время после того, как угроза
стопы-гонщики исчезли и два бакса вырос и
начал медленно повторять свои шаги обратно к школе. Сид повернулся
наполовину в седле. Из-за высокого фасада Сан-Матео
выехали четверо всадников, и их предводитель был закутан в безвкусный
полосатый мексиканский серапе. Конечно же, это был тот негодяй Васкес. И он
будет следовать за ними до судного дня за Красной табличкой Меса!

“Все это плохо, Скотти”, - ответил Сид. “Теперь этот парень знает
что написано на табличке. Ничто не может отнять это знание
и у него тоже. У нас есть мемориальная доска; но у _ него_ есть знания, которые она
содержит - и я готов поспорить, что это неизгладимо в его памяти! Они никогда не поймают
нас с этими индейскими пони, но что помешает ему сообщить об этом
Рудник Красная Гора своим друзьям в Мексике? Что тогда? - ты можешь
возьми мою рубашку, если отряд их партизан не пересечет границу,
поторопись и доберись до Красной Горы первым! Видишь? Там мы сойдем. Я
сомневаюсь, что этот парень будет очень настойчиво преследовать нас. Он знает все, что ему нужно,
знает прямо сейчас.

Скотти ехал молча. Действительно, это дело было провалено!
Гораздо лучше было бы для них поехать в Тусон и
нанять какого-нибудь ученого, которого Сид знал и которому мог доверять, чтобы тот прочитал для них латынь
. Само слово “Золото” - плохое лекарство, которое нельзя выпускать за границу среди
сынов человеческих! Паническое бегство многих шахтеров началось с меньшего.

Когда тропа достигла предгорий, они натянули поводья и оглянулись. Далеко
по равнине все еще приближалась небольшая группа всадников.
неутомимая скачка индийского пони. Дай им пройти двадцать миль, и
их собственные лошади сбились бы с ног!

“Вот тут-то мы и должны ступать легко и непринужденно, старина!” - ухмыльнулся
Сид. “Индейцы будут в своей стране, в этих холмах, и они
знают каждый короткий путь, чтобы остановить нас. Я бы хотел, чтобы Большого Джона и Нилти не было
здесь ”.

Скотти рассеянно прорычал что-то в знак согласия , когда они поднимались по голому каменистому склону .
арройо. Он думал обо всем, что значил для него рудник "Красная гора".
Если бы он действительно существовал, его близость к морю делала инженерные работы
связанные с ним проблемы настолько простыми, что было бы легко вложить в него капитал
. Мин Лас-Пинтас, всего в тридцати милях к югу от Пинакате, было
уже сложившийся успешный прецедент, что, пока он был
маленькая железная дорога и корабль, база, как молодой инженер
приснился Красный Меса. Но теперь, когда местоположение Красной Горы стало известно
посторонним - и к тому же после того, как она была похоронена двести лет назад! - вся
дело было в беспорядке, и его собственных наивных решений. Проклятие доверчивым
молодежь! Была только одна точка надежды. Согласно правительственным правилам
, тот, кто добрался туда первым и застолбил участок, владел Редом
Мезой, теперь неважно, насколько обнаруженной.

Скотти внутренне бушевал из-за этого, изо всех сил погоняя свою кобылу под этим
сводящим с ума натиском досады. Сид, который был менее заинтересован, последовал за ним
флегматично отстал. Когда тропа поднялась высоко на склонах
гор и направилась вверх по “седловине” в следующую долину,
Скотти выехал вперед, спешился и начал быстро взбираться к
хребты, похожие на пилы, низко нависшие в небе над ним. Настойчивое
подозрение преследовало его с тех пор, как началась эта поездка, и теперь он
хотел, чтобы это подозрение подтвердилось или развеялось.

Когда Сид проезжал под ним, затем остановил свой пинто и подождал, Скотти
вскарабкался наверх и вскоре уже вглядывался в неровную гранитную щель в
гребне. Под ним расстилались голые, поросшие шалфеем склоны и
низкие гребни предгорий. За ними, как дно, лежала огромная, выжженная солнцем равнина
Сан-Матео. На одиноком холме, тускло видном в синеве,
вдалеке возвышалась школа, желтая и испанская, как старая Мексика. Масса
зелень вокруг говорила о воде и о постоянной колонии апачей.

Затем Скотти осмотрел равнину в поисках следов их преследователей.
Сначала он подумал, что они последовали за ними в горы, потому что
равнина внизу была голой, как стол. Затем он отступил назад, потрясенный
сильным разочарованием и дурными предчувствиями, потому что его глаза наконец нашли
их - скачущих под предгорьями, к югу!_ Там
Двое индейцев следовали за Васкесом, который безжалостно нахлестывал своего пони
. Третий апач исчез.

“ Боже! ” встревоженно простонал мальчик. “Он едет на юг! В сторону
железная дорога! Это означает телеграмму, как только он сможет ее отправить. И
третий индеец следует за нами!

Он спустился вниз и сообщил Сиду свои новости.

“Пни меня за то, что я вонючий зануда, Сид!” - простонал он. “Пни меня отсюда!"
возвращайся в лагерь, а потом пни меня прямо в Пинакате! Боже, но я же
в тот раз выпустил кота!

Сид ухмыльнулся. “Взбодрись, старый поселенец!” - подбодрил он его. “Я знал, что мы были в
ошибался как только я увидел, что смазчик учитель. Отдать Красную гору
табличку какому-нибудь доброму старому священнику, чтобы тот прочитал, да; но эта птица была всего лишь
таким же грешным человеком, как и все мы. Искушение оказалось слишком сильным для
он. Боже, но ты передал ему нашу информацию, невинный, как ни в чем не бывало! Ух!
Большой Джон придумает, что с этим делать, а если он этого не сделает
это сделаем мы. Помните также, что Мексика - это страна маньяны. Сомневаюсь, что
успеют ли они вообще запустить кого-нибудь из Соноры до того, как мы сможем сделать рывок
и добраться туда первыми, старый разведчик, так что не волнуйся. Кроме того,
они не могут пересечь границу, если только это не сделает группа партизан.
И - им пришлось бы много объяснять, чтобы получить удовлетворение иска
от правительства, если только они не въезжают регулярно в качестве иммигрантов через
Ногалес, который дальше от Красной Горы, чем мы. Сейчас наша задача -
не спускать глаз с этого третьего индейца. Его послали за нами как шпиона, чтобы
следить за нами и докладывать, вы можете на это положиться. Мы пошлем Нильци
за _ ним_.”

Скотти поскакал дальше, больше надежды. Прочный бодрости Сида было то, что он
всегда необходимо, чтобы окружить его. Его сильное внимание в его характере было
его несгибаемая стойкость скотч. Он никогда не отпускать вещь после того, как его
ум был на ней установлен, но он был легко сломили и поставили обратно, ибо он
еще узнал, что девять десятых наших проблем существуют только в нашем
воображение.

Уже стемнело, когда они добрались до лагеря. Они не заметили никаких признаков присутствия
третьего индейца, скрывавшегося в холмах где-то позади них. В то, что он
видел _them_, можно было вполне поверить; он, вероятно, наблюдал за
их въездом в лагерь в этот самый момент!

Большой Джон хи-хоуед, когда мальчики рассказали свою историю; затем он вскочил,
отвратительно хихикая, схватил Скотти и пинал его по всему лагерю.
“Тар!--Ты писаная, злобная, рогатая жаба! - Черт бы тебя побрал... в любом случае! ” он
захохотал, нанося удар ногой, о котором Скотти умолял, но
Сид проглядел. “Вы, ребята, недовольны тем, что тащите меня вниз
в страну, пылающую окаменевшей лавой, но ты добавляешь мне еще больше
проблем, натравливая на меня кучу смазчиков! Вот что я тебе скажу,
Скотти, Пинакате на Папаго означает ‘Жук, который стоит на хвосте’
говори, и, черт возьми, если я не оставлю тебя на хайде, если мы не найдем мину
и не найдем! Если ты возьмешь меня за пятки, я буду крут.
если я этого не сделаю, мне надерут рога!

“Дааа, молодец!” - восторженно завопил Сид. “Ну как же так? Мы
нужно стряхнуть этот "Апач", во-первых, или он будет преследовать нас, понятно, вниз
Пинакате. Что скажешь, Джон?”

“Моя идея - прокатиться немного ночью, сынок, и, наконец, оставить Niltci
позади”, - загадочно ухмыльнулся Большой Джон. “Возможно, вам пора сворачиваться"
одеяла прямо сейчас, ребята. Вяленое мясо готово, и Нилтчи приготовил его.
замаринованный в кожуре от парфлеше.

Той ночью четверка лошадей с Линейкой и Пламенем на поводьях из сыромятной кожи
покинула лагерь в тишине и мраке после наступления сумерек. Одну лошадь,
Искусанного блохами мустанга Нилтчи, вели без седока, его недоуздок был привязан к
хвосту пинто Сида. Белый мустанг, на котором было длинное тело Большого Джона.
начал вперед вверх по тропе, руководство еле различимая в слабом
свет большой звезды Аризона. Черный и чернильный скалы-останцы, зубчатые пики и
отек хребтов, мимо них медленно крестный ход вокруг горизонта
в то время как Большой Джон Сид дальше, периодически останавливаясь на тропе, чтобы успокоить
сам некоторые полыхали долю в осыпь камней или грубого
угол выветривания гранитных скал маркировки поворотным пунктом в маршруте.

Солнце взошло над горной грядой, оставшейся позади на следующее утро
когда вьючный обоз миновал последний перевал в горах и
пересек железнодорожное полотно над Тусоном. Лошадей напоили из
маленькой речки рядом с путями, реки, которая храбро спешила навстречу
своей судьбе - навсегда исчезнуть в иссушающих жажду песках пустыни на
севере. По ту сторону долины перед ними были голые каменистые холмы. Когда
они направились к ним, Сид обернулся и посмотрел назад. Показался одинокий всадник
галопом мчавшийся за ними, как черное пятнышко, спешащее покинуть горные хребты
через долину. Весь отряд остановился, ожидая всадника,
друга или врага.

Это был Нилтчи, навахо, мчавшийся по индейской моде верхом на пони, своем
локти судорожно дергаются, все его тело раскачивается с непринужденностью.
тряпка, каким-то образом привязанная к седлу.

“ Ну? ” спросил Сид, когда мальчик из племени навахо догнал их. - Что стало с
"Апач скаутом” Васкеса?

Бронзовое лицо Нилтчи расплылось в мрачной усмешке. “_Quien sabe?_”
(Кто знает!) он пожал своими пыльными плечами. “У меня есть пони!” Это
было все, что они когда-либо вытягивали из него по этому поводу.

“Эти рельсы говорят, что нам нужно поторапливаться, парни!” - сказал Биг
Джон, подталкивающий белый "мустанг" к голове колонны. “Раньше
подруга-школьная учительница ездила на хайаре, в сайарсе, раньше была в футе от берега
под кайфом. Потому что почему? Я не видел следов пони, ведущих вниз по Тусону,
ни в коем случае, спускающихся по этой долине. ”

“Думаешь, он поехал в Ногалес поездом, Джон?” - с тревогой спросил Скотти.

“Шор поехал! Или он на местном "джеркуотере" из Тусона в
Сан-Ксавье, чтобы он мог добраться до резервации Папаго раньше нас. Мы будем
пересекать дом старины индейца, как только выберемся из этих холмов
и избежим неприятностей!

Большой Джон зловеще покачал головой и погнал белого мустанга. Для него
гонка за Красной Горой уже началась.

“Да, но папагои безвредны”, - возразил Скотти.

“Не в это время года!” - вставил Сид. “У них сейчас время кукурузы,
и каждый второй доллар пьян на закваске, которую они из нее делают. Это
Теперь Васкес мог возбудить их почти на что угодно.-- Эй, Джон?

“ Шор, эти индейцы - плохое лекарство для всех белых мужчин в ноябре!
наставительно произнес Большой Джон.

Дальше они ехали молча. Сид подумал, что впереди еще несколько рядов.
 Если бы Васкес добрался до них первым по железной дороге, они бы
вероятно, получили горячий прием!

Два часа спустя их кавалькада выехала из гор и направилась в путь.
по широкой и жаркой равнине. Это было похоже на поездку в совершенно новый
мир. Странная, искривленная кактусовая растительность теперь покрывала
пустыню. Каждое растение и дерево отличались от всего, что мальчики
когда-либо видели раньше. Даже горы были другими, потому что вместо
обычных предгорий они поднимались, серые, неровные и голые, в
голубое небо, резко поднимаясь с плоской песчаной поверхности. Слабый оттенок
зелени на их боках свидетельствовал о том, что причудливая растительность этой древесной
пустыни поднималась на значительное расстояние даже по этой сухой и
негостеприимной почве.

Перед ними простиралась широкая плоская равнина, чистая до основания
далеких серых гор. Ее покрывали редкая трава галлета и участки
серого песка, усеянного кустами креозота. Там были заросли
мескитовых деревьев, похожих на карликовые и искривленные деревья саранчи; тут и
там ярко-зеленые пятна, которые при приближении превращались в
_palo verde_, его ярко-зеленые ветви и сучья представляют собой плотное кружево
блестящей зелени. Сид приблизился к одному из них, ища листья.
очевидно, у него их не было. Они были бесконечно малыми, колючими,
ничего не добавляя к его красоте, которая, как он видел, исходила исключительно из массы сочно-зеленых ветвей _palo
verde_.

По мере того, как они продвигались дальше на юго-запад, появилось множество чего-то, похожего на
высокие зеленые столбы ограды. Они покрывали гряды, каждый такой же
прямой, как копье, и толстый, как дерево. Это были маленькие сагуарро
или гигантские кактусы, ребристые и гофрированные в зелени, покрытые шипами.
Дальше на запад они становились крупнее и выпускали ветви, похожие на огромные
канделябры.

Для души натуралиста Сида вся эта древесная пустыня была странной и
красивой и интересной. Дерево чойя, косолапый экземпляр с жесткими
начали появляться ветви с колючками на концах изогнутых ветвей
; затем окатилла, "Кресло дьявола”, как назвал его Большой Джон,
дерево без ствола, но с руками больше, чем у осьминога, и каждая ветка
покрыта шипами и маленькими зелеными листьями, свисающими вдоль зеленого ствола
твердое, как железо.

Ближе к вечеру, за серо-зелеными милями, показалась маленькая коричневая _visita_
, или аванпост миссии. Это была просто большая хижина из самана,
но колокол на верхней башне сразу же сообщил о ее назначении. Мальчики
с трепетом смотрели на нее, потому что теперь они приближались к Папаго
Резервация, и вполне возможно, что Васкес опередил их.
поездом из Тусона.

Большой Джон придержал белого мустанга. “Никто к дому, тар, эти
дней”, - сказал он. “У индейцев-это все от Нивы. Но нам нужно
поехать в тар и налить себе воды, пока эти лошади не ушли.
родственники поехали дальше.

Сид предпочел бы держаться подальше, но выбора не было.
Вода была королем в этой стране! Они должны были заполучить ее, даже если это означало
столкнуться с тысячей злобных школьных учителей. Тонкий подход Васкеса
Испанский ум, без сомнения, привел его к выводу, что они должны приехать сюда.
Но что краснокожий подкрепления он мог подхватить в том, что одинок
миссия воображение станции не могли догадываться.

Медленно миль уменьшается; здание маячила коричневая и загадочной
в лучах заходящего солнца перед ними. Дома Добе, каждый с верандой из мескита
на столбах, появились как по волшебству среди зеленых насаждений
сагуаррос на склонах холмов; затем в долине появилась круглая каменная печь
вблизи здание школы стало хорошо видно.

Они, может быть, еще за милю, когда из-за угла
здания появился мужчина верхом на лошади. Плащ или serap; какой-то
повесил на плечи, но он был слишком далеко, чтобы сделать какой-либо смысл
цвет от него. Niltci сощурив зоркие глаза и поглядела на него долго и
неподвижно, а остальных остановил.-“Мексикано!” - воскликнул он.
“Точно!” - согласился Большой Джон. “Держу пари, что это та птица, которая пыталась украсть ваш планшет, ребята!”
Сид и Скотти нащупали свои охотничьи бинокли. Мгновение спустя
они навели их на мужчину.
“ Это он, Джон, все в порядке! ” воскликнул Сид. “_ теперь_ что нам делать?”

Всадник в серапе сам ответил на этот вопрос, потому что, развернув
свою лошадь, он поскакал галопом во весь опор.
“ Скачите, ребята! Поджигайте! ” взревел Большой Джон. “ У нас почти нет времени заскочить туда и напоить лошадей. Он вернется, совершенно неожиданно, с корпусом пьяных индейцев!