Алексей Егорович не доверяет женщинам

Бывшему леснику Проворову Алексею Егоровичу скоро стукнет 74 года. Но он выглядит моложе своих лет. Правда, седину никуда не спрячешь.

В наших краях проработал лесником более полувека. Начал еще в войну мальчишкой, после того, как отца-лесника взяли на фронт. Имеет награды: орден «Знак почета» и две медали – «Ветеран труда» и «За отвагу на пожаре». Семь лет назад у него умерла жена. Дети и внуки живут отдельно.

В солнечный зимний день шел я в свою деревню Новопокровское через поселок Сахарный дол, в котором он проживает с 1954 года, и по пути заглянул к нему.
Застал за обедом. Как не отнекивался, все равно приневолил меня сесть с ним «попить чайку».

Когда перекусили, зашли в переднюю комнату. Присели на кресла. Дом у него, как говорится, со всеми удобствами. Везде прибрано, чисто. В прихожей топилось ОГВ.
Я поинтересовался: «Плохо тебе, наверно, одному?» – «Разве я один, – в шутку ответил он. – Вот две кошки, две собаки». – «Я имею в виду, без женщины!» – «Ну их, – услышал я в ответ. – Все они эгоистичные, думают только о себе». – «Откуда ты это взял?» – перебил я его. «Из жизни, – произнес он и с улыбкой добавил: – Тут одна пришла ко мне и говорит: “Если есть у тебя на сберкнижке деньги, то я за тебя выйду замуж!” Еле выпроводил эту красавицу. А другая совсем недавно, увидев, что я убираюсь в комнатах, сказала: “Давай сходим в ЗАГС, распишемся, я потом приходить к тебе буду сама убираться, но с тем условием, чтобы ты потом дом свой на меня подписал”»…

К Алексею Егоровичу подошла огромная лохматая собака по кличке Мегги, тихо проскулила. «На улицу просится», – пояснил он. Встал. Дошел до прихожей и выпустил ее.

Служил Алексей в Морфлоте. Высокий, статный, темноволосый. Теперь напоминал он мне одного политического героя, который играл с артистом Анатолием Папановым в фильме «Холодное лето 53-го». Ссутулившийся, худощавый, с чуть заметными морщинками на лице. Добродушный. Он снова сел напротив меня и продолжил: «Пищу готовлю сам. Кой-чего постирать тоже в состоянии. И в комнатах прибраться раз в неделю для меня не проблема».

Что Алексей Егорович хозяйственный, я это сразу заметил, когда вошел во двор: снег вычищен. У сарая и бани ничего лишнего, кроме стопы распиленных и наколотых дров. Метла и деревянная лопата, которой он убирает снег, на месте. И я ему сказал: «Женские дела должна делать женщина». Тогда Проворов произнес: «Я уже тебе говорил, что нет у меня к ним никакого доверия. В каждой вижу 70% яда и 29,9% коварства». И он, с некоторым отступлением, поведал мне еще про одну женщину. После того рассказанного им происшествия мне стало  не по себе. Происходило это в военные годы.

«Тогда в Кузнечихинском лесу, – начал Алексей Егорович, – где теперь находятся Мичуринские сады, с 1941 по 1945 год в больших землянках жили солдаты и офицеры. Их привозили туда для прохождения строевой службы и для обретения навыков обращения с боевым оружием. Находились они здесь до шести месяцев. Через шесть месяцев их увозили на фронт. И привозили других новичков.

Где стоит поселок Сахарный дол, в низине, рядом с первым озером (второго и третьего тогда и в помине не было) находилась баня, где мылись военные. Наверху, в лесу, были столовые для солдат и офицеров. В одной офицерской столовой работала посудомойкой молодая и красивая женщина. Жила она в Дубенках. А я с родителями при лесничестве на Щелоковском кордоне. Она всегда ходила мимо наших окон, и я любовался ей. Это был ангел во плоти. Да и не одному мне она нравилась. Многие восхищались ее красотой. И жалели, потому что была она одинокой. Двоих детей растила без мужа. Встречалась с мужчинами. Последний был офицер. Но люди рассуждали так: “Чужой дядя детям не отец, да и ей самой не потешка, а одна насмешка”. Много их. Каждый погуляет да бросит. А куда деваться? Молодость. Без любви жить скучно. Но… дети. При них не очень разгуляешься.
И вдруг у нее пропадает один ребенок. Соседи живо заинтересовались, мол, что-то не видать твоей младшенькой девочки. Молодая мама спокойно отвечала: “В деревню отправила”. Через неделю другой ребенок исчез. Окружающие люди всполошились. Но и на этот раз красавица с железным хладнокровием всем объясняла, что тоже увезла в деревню. Скоро привезет обратно.

Через некоторое время возле дома проходившие люди почуяли трупный запах. Приехала милиция. Женщину арестовали. Она призналась, что детей убила. Из мяса пекла пирожки и съедала их с офицером. А кишки, кости и головы второпях зарывала у дома. Но, видимо, неглубоко, поэтому и появился запах.

Судил женщину-детоубийцу Ворошиловский районный народный суд (теперь это Приокский район). Вызывали офицера. Он не скрывал: “Да, действительно, я ел пирожки с каким-то странным мясом, похожим на медвежатину: мягким и нежным”.
Говорят, что деревянные стены двухэтажного районного суда дрожали, когда жители рвались растерзать преступницу за жестокость, проявленную к своим детям.
Суд ей вынес высшую меру наказания».

Алексей Егорович тяжело вздохнул и проговорил: «Мне тогда было четырнадцать лет. И вот уже шестьдесят годов та молодая женщина не выходит из моей памяти.
Была у меня одна жена, сорок лет с ней прожили. Теперь мне никакой не надо».

03.03.2003 г.