Человек, который обрёл крылья и улетел

Я с детства мечтал о крыльях, а они, похоже,
мечтали обо мне.

Когда я проснулся, меня сопровождало крайне странное чувство. Что-то вроде нового, незнакомого мне раньше ощущения. Ощущения присутствия лишней конечности, вроде, третьей руки или, может, ноги. Мне, конечно, лишняя рука не помешает, - решил я – мои-то из одного места растут. В общем, я это чувство проигнорировал и пошёл чистить зубы. Выдавил пасту на щётку, спросонок протёр глаза, взглянул в зеркало и вдруг обомлел: у меня за спиной были крылья. Представьте себе, настоящие крылья! Полупрозрачные, комариные крылья, выросшие из моих выпирающих лопаток.
Я, конечно, смутился немного. Ну, странное это обстоятельство. Проснулся, а у тебя – крылья. Безусловно, с ними мне будет легче, научись я на них летать. Но это очень маловероятно, я ведь даже на права сдал раза эдак с пятого и то с доплатой. Велосипед, и этот железный конь мне не с первого раза дался. Ногами-то еле овладел! Что уж там говорить о крыльях. Но, с другой стороны, крылья – это красиво, утешал я себя. Уж коли пользоваться ими я не смогу, то хоть полюбуюсь вдоволь, всё-таки, они у меня очень симпатичные. На том и порешил.
В больнице моим крыльям не обрадовались. Женщина в приёмной очень на меня за что-то рассердилась. Наверное, день у неё не задался.
- Вот и как прикажете эту вашу лишнюю конечность оформить? Ну, а если вы пораните их, порвёте? Мы вас лечить не будем!
А я смотрел в её глаза и думал, что я и сам бы лечиться у них не стал.
Насчёт крыльев ничего нового мне там не сказали. Доктор очень долго глядел на результаты сданных мною анализов и тихо повторял:
- Очень мне всё это не нравится, очень...
Я хотел бы уточнить, что именно ему так во мне не нравится, только боялся его отвлечь. Всё-таки, человек работает, старается – думал я поначалу. Потом, правда, понял, что не особо-то он и старается, да и работает тоже спустя рукава. Но мне всё это, конечно же, безразлично, как он там работает, как рукава спускает, мне бы только от крыльев избавиться, ну или использовать их по назначению, что-то одно хотя бы и желательно второе. А доктор изучил все бумажки, пробормотал себе под нос сложные латинские термины – наверное, молится – решил я, каракули своих коллег прочитал и вынес вердикт:
- Уважаемый, у вас почки не совсем в порядке.
- Правда? – чуть удивляюсь я. Уж на почки-то мне жаловаться пока не приходилось. Думаю, это им на меня жаловаться надо, но уж точно не наоборот. – Что ж, это всё замечательно. А про крылья-то вы что мне скажите?
- Крылья? – преспокойно уточнил доктор, не отрывая глаз от моих анализов. – Гемоглобин понижен... – бормочет в ус.
- Крылья! Ну, за спиной у меня. Не видите? Вы посмотрите.
Он даже головы не поднял. Пробурчал: «Нервы и галлюцинации...» И прописал «глицинчик». Я прямо-таки рассвирепел, хотел в больнице скандал учудить, всех их на уши поднять, всех привлечь: волонтёров, священников, активистов, спасателей. Пусть свято и активно меня спасают. Но не стал. Решил, ну его. Только урну ногой пнул, чтоб знали, где раки зимуют.
На работе крылья заметили не все. Начальник, он у меня крайний остолоп, даже взгляда не поднял, так что и заметить просто не успел. Зато на декольте нашей секретарши внимание обратил. Коллеги, они же «друзья» – хотя с такими друзьями и врагов не пожелаешь – заметили. Один из них, Пашка, сказал, что я похож на бабочку или фею. Я ответил «спасибо», хотя не разобрал, комплимент это или насмешка. У Пашки всё, что он говорит неразборчиво. То ли смеётся человек, то ли серьёзен.
Другой товарищ, Алексей, сказал, что мне бы ко врачу и в стационар. Что мне бы их отрезать, неудобно же. Я ответил ему, что обязательно прислушаюсь, хотя на деле прислушиваться, конечно, не собирался. К нему, как не прислушайся, а всё одно слышишь – непрошенные советы и больше ничего расслышать не получается. Поражаюсь, как эта варвара всё ещё с носом ходит.
Секретарша наша, Алёна, самая добрая из всех оказалась. Заварила мне кофе, а про крылья ничего мне не сказала, хотя точно знаю – заметила. Правда, потом обсудила всё с подругой. Ну это ничего, всё лучше фраз «да ты прямо бабочка!» или «отрубить бы их тебе, чтоб не мешало...» Так что к Алёне я даже симпатией проникся, правда, ненадолго. Потому что в её телефонном разговоре, который на удивление слышал весь отдел, она меня тоже не хорошими словами называла, а крылья мои и вовсе отнесла к разряду «паранормальных явлений», поскольку я у них «мальчик со странностями» и вообще давно бы пора меня уволить или зарплату понизить, всё равно я палец о палец не ударю. В общем, как я уже сказал, никакие враги с такими друзьями мне не страшны.
По жизни я на самом деле тот ещё оптимист. Несмотря на все сложности, пытаюсь держаться на плаву, не падать. Но эти крылья... Они меня, признаюсь честно, подкосили не хило. Подставили свою гадкую подножку. И жизнь моя, до того налаживающаяся, пошла вновь по кривой дорожке. Люди шептались, когда я проходил мимо них, друзья, которые и без того на врагов похожи, теперь и вовсе отвернулись и стали ко мне практически равнодушны. Я просто больше не подходил под рамки общественных норм, и всех это выводило меня из себя. Где бы я не появлялся, взгляды и разговоры людей неизменно напоминали мне о моих крыльях. Мне казалось, с ними должно быть легче, я думал, это дар, а получив их, стал практически несчастен. И соседи мои меня избегали, одни из них даже переехали, настолько всех пугал мой вид. Правда, переехать они уже много лет собирались, но сделали это только сейчас. А я беспомощно злился, но ничего сделать не мог. Не отрезать же себе крылья...
Ну а тут уж от одиночества и безделья пошло-поехало. Всерьёз увлёкся чтением и литературой. В основном, классикой. Очень мне это понравилось, я стал прямо-таки часами просиживать за книжкой вместо привычной прогулки или общения с кем-либо. Разговаривать мне было больше не с кем. Да мне и раньше-то собеседника найти было не просто, ну а сейчас так вообще мрак. Вот как жизнь повернулась на триста шестьдесят от одного лишь неверного шага моего странного непослушного тела. К чему мне, человеку, эти никчёмные крылья? – рассуждал я, отложив книгу. Их присутствие в моей жизни сделало её только хуже, теперь я совсем один. Тут вдруг до меня дошло, что мне не довелось испробовать их! Я, конечно, тот ещё Икар, но всё же, кто знает, может, у меня получится?
В общем, как-то раз я собрался и вышел в поле. А поле-то ведь в наш век ещё отыскать надо, не всё так просто. Кое-как нашёл я какое-то там поле, добрался туда, волоча за спиной потяжелевшие со временем крылья, расправил их и взлетел. Над полем, а там и над городом, под самые облака, чуть ли не до звёзд. Но туда-то я не полетел, там-то я знаю, лучше не летать. Сгорю ещё в какой-нибудь атмосфере. Короче, лечу-лечу и гляжу свысока на людей, машины, собак, домики... Всё такое маленькое, как на ладошке. Лечу и думаю: красота! А потом стал выше подниматься. Хоть и знаю, что опасно, а удержаться не могу, посмотреть охота. Думаю, вот оно – седьмое небо. Словом, поднялся я к самым звёздам, а там, представьте себе, молоко! Я в нём искупался, вылетел, гляжу – медведица ходит. Очень там красиво. На этом и закончилась моя история. История человека, который обрёл крылья и улетел...