Прикосновение печали

   ПРИКОСНОВЕНИЕ  ПЕЧАЛИ

   Фантастический рассказ


   - Конечно, всё проверено – проворчал Дюк. – Перед последним полётом у нас тоже всё было проверено. Но я сходил на Мемориум, и там мне намекнули, что лететь не следует. А я, как настоящий учёный  – суеверен. Ведь, только настоящие учёные знают, что любое знание – неполно и постоянно уточняется, а неведомое – бесконечно. Поэтому, как ты знаешь, я, со скандалом, но настоял, чтобы Диск отправили без нас. Диск отработал программу в автоматическом режиме, ну, конечно, не полностью, потому что - без экипажа, и взорвался на обратном пути. Расследование показало, что с нами, он взорвался бы ещё раньше.
   Так что, проверка – проверкой, но сходи-ка на Мемориум. Пусть это и кажется суеверием.

   Не то, чтобы Дюк заразил меня тёмными страхами, но разговор напомнил, что я давно не был на Мемориуме, и мне стало совестно.

   Мемориумы заменили кладбища – некрополи, где тела, которые покинула жизнь, длительными природными процессами возвращались в минеральный мир.
   Нередко кладбище было мрачным местом, с нависавшими над ним тёмными суевериями и тяжёлыми мыслями.

   С течением времени люди и их мир всё больше наполнялись светом.
 
   Наш Мемориум был огромной, залитой светом поляной, окружённой хороводом тонких берёзок.   
   Никто не ступал на сакральную землю поляны, густо поросшей серебристо-зелёной Травой Забвения и синими и белыми цветами-медоносами, над которыми вечно жужжали пчёлы, наполняя пространство жизнью.
   Травы и цветы росли на пепле, развеянном над поляной.

   Вблизи берёз, с внешней стороны Мемориума, располагались чуть выступавшие над землёй бункеры – входы в Царство Теней.
   Я спустился в один из них и остановился перед стелой, воздвигнутой на входе в огромный зал, заполненный туманом.
   В зале могли быть тысячи людей, но я не видел их.
   Приложил ладонь к стеле, сделал шаг вперёд и оказался в помещении, где стоял круглый белый стол и стулья.
   Я подошёл к столу, положил руку на зелёный прямоугольник, выделенный на столе, и сосредоточился.   
   У противоположной стены комнаты появились два контура и стали двигаться к столу. Когда они приблизились, я увидел отца и мать.

   Отец погиб при редком стечении обстоятельств.
   При извлечении керна из исследовательской скважины вырвалась колония так и не опознанных вирусов и поразила исследователей. Поражение развивалось с ураганной скоростью. Вся группа погибла.
   Вирусы не перекинулись на другие организмы и распались, поэтому о происшедшем можно было судить только предположительно.

   Мать на много лет пережила отца. Поэтому, сейчас, когда они стояли рядом, была заметна разница в возрасте.

   Система уловила мою мысль. Мать мгновенно помолодела.

   Они сели за стол, напротив меня.
   - А ты что стоишь? – улыбнулся отец. – Как в гостях. Это мы в гостях. Нечасто ты нас приглашаешь.

   Я смущённо сел.
   - Достаточно часто – примиряюще сказала мать. – Это у нас сейчас – Вечность. А у тебя, по-прежнему, быстро течёт Время, и его надо жить.
   Но, ведь, ты помнишь нас всегда.

   Действительно, я нечасто приходил в Мемориум.
   У меня возникало ощущение, что я вижу не образы, созданные Системой, а, действительно, встречаюсь с отцом и матерью, которые всё про меня знают, переживают со мной мои сомнения, всегда сочувствуют мне. И я не хотел лишний раз огорчать их. Для меня они были живы.

   В Мемориумах, действительно, было что-то загадочное, как и в самОм переходе из жизни в смерть.
   Служители Мемориумов были самой закрытой социальной категорией.
   Миллионы людей по всей планете ежедневно посещали Мемориумы, но Служителей видели единицы и то - в порядке исключения.
   Методы сбора, источники информации, алгоритмы применения были только для служебного пользования. После выхода из употребления термина «секретно» это была высшая форма закрытости.

   Система действовала безупречно.
   Кажется, можно было запросить образы ушедших близких на любую глубину времени, но, по традиции и по этическим соображениям, дальше «седьмого колена» большинство не углублялось: так глубоко близкие становились дальними.
   Можно было вызывать и не родственников.

   Очередей не возникало, но долгое общение было не принято: ощущалось напряжение неведомых энергий, а кто-то чувствовал даже нарушение порядка вещей.
   Казалось, что «пришедшие с той стороны» знали больше, чем живущие по «эту сторону», и общение, иногда, казалось обращением к оракулам.

   - У тебя сейчас голова набита какими-то техническими мелочами – начал отец. – Мы, конечно, знаем о последней неудаче с Диском. И сейчас у тебя все твои железки начинают покрываться налётом какой-то философии. Поделись.
   - Да – сказал я. – Вначале преодоление внеземных пространств казалось не таким уж сложным. Главное – достигнуть нужных скоростей и создать защиту от внешних воздействий…
   - Так люди всегда думают – сказал отец. – Когда появились первые автомобили, немедленно возникла идея «машины времени», на которой можно перемещаться, как на автомобиле, но не по дороге, а по Времени.
   Но преодоление новой среды привычными средствами, обычно, невозможно.
   - С автоматами хорошо получалось – продолжил я. – Были обследованы поверхности планет Солнечной системы. Но стоило человеку включиться в освоение дальнего космоса – и немедленно возникли неожиданные проблемы…
   - Человек – всегда проблема – усмехнулся отец, - и на Земле и в космосе. Но появляется только тогда, когда её принимается решать человек.
   - Система жизнеобеспечения стала сложнее всех остальных систем космического корабля – продолжил я. – Мы, наконец, создали её. Но только -  для функционирования в пределах Солнечной системы.
   Для путешествия между звёздами оказалась необходима целая планета.
    
   - А она у людей есть – улыбнулась мать. – Это – Земля. Мы – дети Земли. Мы связаны с ней гораздо теснее, чем казалось: без гравитации атрофируются ткани, без электромагнитного поля планеты нарушается работа электрохимических систем организма, без чего-то ещё, пока неопознанного, пропадает желание жить…
   Все живые существа являются частью организма своих планет, и никуда от них не денутся.
   В этом разгадка Великого Молчания Космоса. Конечно, он густо населён, но не ждите шумных гостей. Они рады придти, но у них столько работы по дому, что её достаточно для всего времени существования их человечества.
   И у нас – тоже. Только мы её ещё не увидели.
   Через пару лет на вашем Диске, оборудованном всевозможными имитаторами, можно будет уверенно летать по всей Солнечной системе. Но потом придётся приспосабливаться к работе на планетах – у каждой из них - свои воздействия на чужого для них человека.
   - Хорошо - согласился я. – Но почему, всё-таки, Космос молчит? Пусть инопланетяне «привязаны» к своим планетам, но поговорить-то могут?
   - А кто сказал, что они не говорят? – улыбнулась мать. – Вот закончишь со своим Диском и попытайся их услышать.
   - Нельзя на «машине» ездить по Времени – сказал отец, - невозможно уловить средствами прослушивания послания, предназначенные совсем не для «слуха».
   - Какой удивительно техногенный разговор у нас сегодня получился – улыбнулась мать. –  Ну, о более существенных вещах мы ещё столько раз поговорим.

   Они встали и растаяли в воздухе.
   Я поднялся.
   На столе, на зелёном прямоугольнике, появился стаканчик с напитком из мёда пчёл, снующих над поляной Мемориума. Напиток рассеивал туманы Царства Теней.
   Я поднял стаканчик и оказался у стелы перед залом.
   Медленно поднялся из Царства Теней и вышел к поляне.

   Вспомнил суеверия Дюка о пророчествах из Царства Теней.
   Мать пожелала мне через два года услышать голос Космоса. Значит, предсказала, что ближайший полёт Диска будет благополучным.
   Я улыбнулся и поверил в это.

   Допил напиток. Стакан растаял у меня на ладони.

   На миг я ощутил распахнувшуюся вдруг пустоту мира, в котором у меня только что опять не стало родителей, но тут же почувствовал прикосновение светлой печали, примиряющей Вечность с кратким пребыванием человека на Земле.