Шесть видов любви абсурд

1. Человеческая любовь
Как только выползла на горячий песок… Когда впервые увидела серое небо, которое так и не обрушилось вниз… Каждую ночь снится вода, много воды, и, главное, что сижу среди неё на какой-то плоскости. Я рассказала об этом подружке, и на следующий день надо мной смеялись: «Ты сухопутная, тебе не суждено её покорить».
На пятидесятилетие приснилось: мальчика топят, а он мечтает совершить подвиг. Так было его жалко, что приступила к тренировкам: гребла лапами в грубом и окаменелом песчанике, чтобы, если смогу, спасти малыша.

Трудно жить среди своих, когда становишься для них чужой. В один из вечеров заснула в низине среди камней после очередной тренировки, они, родные, перекатили булыжники на мои передние лапы. Ни плач, ни взывание к совести не помогли: оставили умирать.
— Я — борец. Меня ждёт человеческий беспомощный детёныш. Упирайся задними... вытягивай шею... толкай камни...
Вечером пошёл дождь. Земля просела, мне удалось вытащить расплющенные лапы. Капли воды ударялись о них, причиняли боль, яма наполнялась.
— Греби! — приказала сама себе. — Тренировка продолжается!

Потом меня нашёл человек, назвал Тортиллой и увёз из этого ада. Летом он с семьёй поехал на пруд. Я почувствовала рядом воду и услышала знакомый плеск из сна и... сбежала. Вот уже двести лет живу здесь, но мальчика пока не встретила и никого не спасла.
Людей на берегу убавилось за это время. Никто уже не верит, что я была сухопутной, и не приходит мною любоваться. Пора книжки умные читать и заняться саморекламой.

2. Книжная любовь
— Я тебе как ква-а-ква-лифицированный специ-квалист спраши-ква-ю, ты так и будешь сидеть в своём болоте без друзей, но в шляпе?
— Живу я как поганка! А мне лета-а-ать…
— А кто тебя просил отдавать Ване инструменты для ква-рабля?
— Эх, жизнь моя — жестянка!
— Не разводи болото! Есть пре-ква-сный выход.
Лягушка свистнула — и в небе появились утки с тростинкой. Подхватили Водяного под сини рученьки и понесли.
— Лети на non-fiction ярмарку в Москве! Ква-тай там «10 советов, как написать ква-втобио-ква-фию».

Тем временем в фонтане «Рубль» по струям воды прыгала Черепаха. Ярмарка близко, надо привести себя в порядок и ползти за книгой.
— Никогда не знай покоя,
Плачь и смейся невпопад,
Я сама сейчас такая...

Направляющая утка заметила панцирь слишком поздно и ударила крылом. Торти отлетела и запуталась в волосах Водяного.
— А-а-а! — взвизгнула летунья.
— Чего орёшь?
— Ты кто?
— Я — Водяной.
— А почему и куда летишь?
— Лягушка послала на ярмарку за книгой «10 советов, как написать автобиографию».
— Да?! — Черепаха огляделась по сторонам, увидела заветные двери Гостиного двора и сжала челюсти.

Утки пошли на посадку. Тортилла отпружинила от живота Водяного и покатилась, как монетка между рядами.
— Спасибо за доставку! Буду первой!
— Так нечестно! — Водяной, прыгая на брюхе, устремился за соперницей. — Мне без неё не жить! Я одинок!
— Ничего не знаю! Мой статус падает вместе с памятью, надо учиться расшариваться и повышать охваты, а то стану как ты! — стукнулась о хвост Водяного, который упал перед прилавком на сотую долю секунды раньше. — Ох ты ж, синяя клякса!
Оба вцепились в книгу, качались из стороны в сторону, как неваляшка, — обложка трещала, слюда рвалась.
— Хм, уважаемые, — издатель поднял их вверх. — У меня для вас творческое и деловое предложение на миллион лет счастья.
Водяной отпустил первым.
— Если люди стали принимать счастье за деньги, а деньги за счастье... — Черепаха процедила сквозь сжатую челюсть и покосилась на Водяного.
— Что вы, что вы, драгоценная?! В мыслях не было вас подкупить!
Тортилла отцепилась. Водяной поймал Черепаху, прижал к себе и радовался, что держит в руках живое существо.
— Дорогие, напишите о путешествиях в соавторстве…
Водяной повернул к себе Тортиллу и утонул в её глазах.
Впереди маячило совместное…

3. Копытная любовь
«Дорогой Водяной, спасибо за письмо. Как сказал бы один мой знакомый, если начал о чём-то писать в начале, то в конце этот вопрос должен решиться. Выглядит странно, если повесить на пенёк ружье, а к концу дня оно не выстрелит и не утонет. Вопрос: ЗАЧЕМ? О чём пишешь, милый друг? Какая-то путаница: мимоза, бабочка и блеск. Ты хочешь, чтобы я приехала и привезла эти предметы для вдохновения при работе с рукописью? Нет. Отказываюсь писать по старинке и притягивать всё это за уши к путешествиям. Улетаю практиковаться в новых технологиях, взяла персональное сопровождение у Конька Горбунка “Интерес: все средства хороши”.
С уважением, я, новая звезда интернета».

Черепаха повернулась к Коньку и протянула конверт, к которому Горбунок с удовольствием приложил копыто, подкинул вверх, свистнул, дунул — и письмо полетело к адресату. Торти вздохнула.
— Как ты думаешь, поверит
Или ложь в словах измерит?
— Не могу сказать, Тортилла,
Знаешь ты картину мира
Водяного своего.
Я же, это, не того!
— Не нравится мне твоя задумка! — Черепаха устала от рифмованной игры. — Обидится!
— Не утайся предо мною,
Всё скажи, что за душою. — Конёк крутился, бил копытом и с нетерпением ожидал, когда у подруги пропадёт хандра.
— Он и так живёт в болоте
И мечтает о полёте…
— Ты себя здесь не вини.
Чемодан скорей бери!
Ждут Канары и гастроли,
Мы теперь с тобою тролли.
— Чаво?! Тролли?
— Лишнего слегка сболтнул,
Ты прости, чуть-чуть дурнул…
Черепаха набрала воздуха и завизжала. Конёк-Горбунок поджал уши и помчался куда глаза глядят, в космос, подальше от гнева.
— И чтобы я тебя больше не встречала! К мамке отправляйся! Пусть она из тебя человека — тьфу — нормального коня сделает! Попадёшься — третью гору на хребте получишь!

Горько стало Черепахе, заплакала. Лягушки в лучах уходящего солнца выпрыгнули на берег и устроили вечерний концерт.
— Эх, только вы у меня и остались! Надо же было жениха на это недоразумение копытчатое поменять?! — спряталась в панцирь и заснула.

Всю ночь водная команда трудилась над изменением Черепахи.
Утром, как только первые лучи коснулись пруда, Тортилла проснулась и увидела отражение в водном зеркале: на голове венок из цветов мимозы, на щеках перламутровый блеск. Подняла голову: бабочки и лягушки тянут лист кувшинки за привязанные нити осоки, а кругом незнакомые места.
— Ку-ку-да мы? — опомнилась она, наконец.
— Квак куда? К ква-дяному!

4. Коктейльная любовь
— «Кто бы мог подумать, что окажусь здесь накануне трёхсот пятидесятилетия?! Как же я скучала по тебе!» — Черепаха упала на горячий янтарный песок и закрыла глаза. — «Как ни странно, но мне было приятно увидеть родственников и благосклонно дать им автограф. Хорошо, что Водяной не поехал: он бы за это время усох без воды».
Только прилегла, вкрутила панцирь по самую шею и расслабилась, как кто-то подошёл и создал тень.
— Рекомендую освободить доступ солнечных лучей ко мне. Три. Два. Один! Какая наглость, даже не сдвинулись. Как не хочется открывать глаза!
Она нащупала на песке очки, нацепила на край носа.
— Кажется, я… я… преду... прежда... о-ла-ла…
Перед ней стояла пирамида из трёх панцирей с мускулистыми лапами.
— Кто такие, паразиты?!
Нижний развернулся. Красная, фиолетовая и оранжевая повязки на глазах не давали их разглядеть.
— Вы что-то сказали? — дёргая задней лапой с оттопыренными пальцами, прогундосил оранжевый, на котором все стояли.
— Вам не кажется, что песок на меня летит? Неужели не видно, что я тут лежу?! Хулиганы!
— Многоуважаемая Черепаха, не соблаговолите ли вы… Ик… Ик…
— Что ещё? — Я повернулась в сторону голоса. На меня смотрел черепах с синей повязкой. Он держал в лапах покрытые испариной стаканы с трубочками и льдом. — Вы за этих сорванцов отвечаете? Почему дети без присмотра?! Они мне испортили солнечные процедуры!
— Ик… Мы ваши фанаты… Позвольте как извинение за братьев вручить вам сок, — он присел и протянул напитки. — Какой любите: морошку или апельсин?
Меня бросило в жар, наверное, конструкция сзади удалилась. Ласты моментально вспотели, и к ним прилип песок.
«Вот же грязнуля, как стыдно!» — Быстро похлопала лапами друг об дружку, сняла очки и подбоченилась.
— Знаете, молодой черепах, то, что вы делитесь соком, это не даёт право вашим братьям…
Я посмотрела в сторону, куда, думала, переместилась пирамида, но там никого не было. Повернула голову и увидела, что они не сдвинулись с места. То есть жарко не из-за солнца?! Неужели угораздило опять влюбиться…
— Приходите вечером сюда. Доня сделает для вас индивидуальный солярий, а Мик...
— Ага, конечно, такого во всей вселенной не будет, — подмигнул остальным Донателло. — Ждите.
— Меня зовут Торти… лла, и мне сегодня триста сорок девять…
— Лео, триста… десять. Разрешите предложить вам…
— Согласна! Ик…

Леонардо и Тортилла удалились.
— Его надо спасать, — Мик толкнул Донателло в бок. — Иначе мы…
— Не переживай. Я не я, если сегодня же её рядом не будет. — Доня посмотрел на Рафика с телефоном. — Что накопал?
— Любит внимание, жаждет славы и мечтает совершить подвиг. Неудачно записалась на курсы Конька, после чего он улетел в космос и там затерялся. Ещё…
— Достаточно. Вот пусть они там вместе и останутся, а мы как раз работу ММ проверим. План такой…

5. Огненная любовь
— Кто выпустил эту сухо-водоплавающую в открытый космос, да ещё и в тестировочном аппарате?!
На взлётной полосе в одиночестве стоял Леонардо и оторванным в рубке микрофоном бил по горячей пушке ММ: Мечта Мюнхгаузена.

Черепаха Тортилла держалась за ядро ластами и хвостом.
— Никогда не знай покоя, плачь и смейся невпопад!.. — орали динамики, а выключить их могли только с Земли, но там никто не отвечал.
— Зачем? Зачем я залезла в этот скафандр?! Чем меня напоили эти шкодники? Индивидуальный солярий от Дони, Мика и Рафика?! Развели как девчонку!
— Вы приближаетесь к цели, — скрипучий монотонный голос раздражал до щекотки в пятках. — Отожмитесь от ядра и переведите его в положение верхнего правого угла.
— А если я не хочу и отказываюсь? — возмутилась Торти.
— Ответ не входит в правильную модель поведения. Повторяю: переведите ядро в верхний правый угол. Три, два, один.
Ядро покраснело и завибрировало.
— Хо-хо-ро-ш-шо-о-о-о я-я-я-по-ня-я-яла-а-а-а…
— Оставьте ядро на правой лапе и замахнитесь. На счёт три киньте в цель.
— Какую цель?! Тут никого нет…
— Три… Два…
Из звёздных облаков навстречу выскочил Конёк-Горбунок, повязанный нитью Ариадны с Серебряным Копытцем.
— Тортилла, миленькая, спаси! — двугорбый разевал пасть беззвучно проговаривая звуки.
— Жаль, что я не могу лазером стрелять… — Черепаха сжала челюсть и ядро, вспомнив все потери из-за знакомства с этим ушастым.
— Один!
Торти метнула огненный шар в узел между парочкой, он оплавился, узники освободились и, кувыркаясь, полетели на неё. Черепаха успела раздвинуть задние лапы и схватила их.
— Держите курс на восток! Вы отклонились! Держите курс на восток! — заверещал в уши автопилот. — Сбросьте балласт!
— Своих не бросаем! — заорала Черепаха и вонзила когти в хребты нежданных попутчиков. — А ну-ка, милые, спасаем наши шкуры! Раз-два! Раз-два!
— Й-о, мо-йо-о! — выпучил глаза, раскрыл пасть полуконь слева и метнулся в сторону Солнца. — Да лучше бы я…
— Чпок, чпок, — искрило справа, когда из-под Серебряного выскакивали новые звёзды в лоб Горбунка.
— Вы отклонились от курса! Новая конечная точка: болото! Готовьтесь к потоплению!
— Ага, конечно! — Торти подтянула копытных под себя, оседлала, схватилась передними лапами за их холку и направила в приближающуюся синюю кляксу среди зелёной жижи. — Водяно-о-ой! Лови-и-и на-а-ас!

6. Любовь в болоте
— Я Водяной, я Водяной!
Поговорил бы кто со мной!
Тортилла вновь в полёте,
Сказала: «Ты в пролёте…»
— Водяно-о-ой! Гостей встреча-а-ай на ча-а-ай!
— А-а-ай!
Блюм! Блюм! Буль!..

— Бла… бла... го… рим за спасение сказ… ок, уважаемая Тортилла. Мы отра… отпра… вили героев на свои места… — в колонках захлюпали слова автопилота, жижа просочилась через треснутое стекло скафандра…
Торти всплыла.
Баритон Леонардо ворвался в уши так же неожиданно, как и в глаза свет солнца:
— Черепашки Донателло, Рафаэль и Микеланджело получат… в том числе отчёт о полёте, как только выйдут на связь. Приношу свои искренние извинения за доставленные неудобства.
Скрип, свист, и снова электронный рубленный голос:
— Получите дипломное задание: до дня рождения найти Золотой ключик и спасти мальчика от потопления. На этом курс «Самореклама и повышение охватов» закончится. Надеемся больше с вами не…
Черепаха Тортилла трясущейся лапой вжала снятый скафандр в болотную жижу и посмотрела на одиноко сидящего на пеньке Водяного.
— И больше… Ничего… Индивидуального… Только в паре. Пиши! Глава седьмая: рога и копыта Ариадны.