Князь Горох. Глава 14

Утром разбудило присутствие чужого, нечеловеческого пристального взгляда. Взор не был злобным, но подавлял волю и предвещал смерть. Подобное описывается в страшных книгах или демонстрируется в фильмах вроде Вия.

Сначала подумалось, что жуткие эмоции навеял плохой сон, духота и сырость, сейчас разомнусь, встряхнусь и всё пройдёт.

Внезапно в полумраке света, сочащегося через вытяжку, глаза рассмотрели огромную крысу, сидящую на моей груди прямо перед носом. Я никогда не боялся грызунов, правда близко и не сталкивался с ними живыми. Кот Васька не допускал безобразий, частенько спал у меня на кровати в ногах. Но тут вдруг от ужаса зашевелились все волосы тела и даже колючки стриженной головы.

Ощутив страх чужака, серый хозяин помещения удовлетворённо ухмыльнулся, взмахнул длиннющим хвостом словно дирижёрской палочкой и рядом с ним радостно запищав, стали собираться его родственники или друзья.

«Да они же пришли позавтракать узником!» — мелькнуло в парализованном сознании, но тут проснулась внутренняя дикая сущность, спасая ситуацию. Она сама была не прочь подзакусить наглыми четвероногими, поскольку успела проголодаться.

У маленьких тварей шестое чувство развито вероятно ещё сильнее. Осознав перемену, животные бросились в рассыпную раньше, чем чудовище, овладевшее организмом, успело шевельнуть лапой.

Видимо юркие создания всё же неподходящая дичь для нас с ним. Сколько монстр ни метался по яме, ни рычал, но кажется зверьки без потерь благополучно спаслись по норкам. По крайней мере мне так хотелось надеяться.

Я согласен, можно в крайних случаях готовить обед почти из чего угодно, даже кашу из топора, но не сырой же сжирать эту мерзость вместе с шерстью, костями и отходами.

— Тьфу!!! Тьфу!!! Нет у меня ничего во рту! Просто померещилось, приснилось!

Вскоре открылась крышка люка и вниз сползла деревянная лестница. Внутренний хищник немедленно заинтересовался двуногими недотёпами наверху, явно не столь ловкими и умными как шустрые предшественники, если сами нарываются на близкое знакомство.

Мне с трудом удалось успокоить и загнать на место неистовое, алчущее существо. Человеческий разум заставил вспомнить о заначке, приготовленной ещё в двадцатом веке и торопливо начать жевать отсыревшие печенюшки с карамельками, стараясь хотя бы заглушить голод, не давая животной половине лишнего повода волноваться.

— Ничаго не отгрызли крысы-то? — ухмыльнулся один из стражников, встречая на поверхности, откровенно разглядывая с разных сторон, особенно лицо.

«У них что ли такое развлечение натравливать грызунов на людей?» — забрела в голову ужасная догадка.

На следующий вопрос:

— Чито вкушаешь?

Пришла идея в отместку сказать с невозмутимым видом.

— Кто-то хвостатый под руку подвернулся, вы же больше ничем не угощаете.

Любопытный ратник немедленно побледнел, а у второго начались рвотные спазмы, и он побежал за угол. Ну да, судя по жирным, откормленным ряхам, бравым ребятам скушать мышку в живом виде кажется противно, хотя по сути такое же мясо, как у любого другого животного. Хотя нет! Не знаю!! Не пробовал!!!

Тотчас опять мелькнула мысль драпануть, пока охрана в расстроенных чувствах и пришлось себя сдерживать. Побег от суда будет означать признание себя преступником. А бояться собственно нечего. Ещё вчера на досуге перед сном было время обдумать своё положение и успокоиться.

Все обвинения легко опровергнуть, стоит только позвать Лукерью. Надеюсь великанша уже выспалась, сможет соображать и оправдает товарища. Ведь путешествуем мы вместе, я спутницу лишь кашей с мясом угостил, а против хмельного категорически противился.

Домогательства подростку приписывать тоже глупо и по юному возрасту, и слишком худощавым габаритам по сравнению с богатыркой. К тому же нас застали в тулупах и прочей зимней одежде.

Выслушать правёж меня привели на широкий княжий двор. В центре на кресле восседал незнакомый важный дядька. Иван очевидно ещё не вернулся из командировки и руководил процессом его заместитель. По соседству седой старец в одежде похожей на монашескую просматривал берестяные свитки.

В принципе ничего нового в мероприятии не происходило и не ожидалось до определённого момента. Доводилось уже видеть и собственной властью, время от времени разрешать возникающие споры.

Обычно мы с Еремкой старались привлекать к участию в разбирательстве большинство присутствующих людей, из любопытства собирающихся поглазеть. Ну какие из мальчишек судьи? Жизненного опыта ни на грош, как говориться.

Попробуй-ка, например, узнать прямо здесь, не сходя с места, кто нарушил, запахав межу, когда оба соседа друг на друга показывают пальцами и положено ли за это наказание? Не отправляться же из-за каждого пустяка в отдалённую деревеньку?

Чей считается урожай, если крестьянин оставлял землю под парами, а старосте взбрело в голову разрешить другому её засеять, дабы не пустовала?

Надо ли отдавать часть цыплят, если куриц топтал посторонний петух, поскольку свой не доглядел? Может наоборот нужно требовать возмещения от хозяев любвеобильного ловеласа за поругание чести и введения в соблазн? И вообще, считается ли блудом, подобное поведение пернатых и греховным во время поста?

Народ мудрее и знает тонкости отношений своего общества. Окружающим прекрасно известны сплетники, из вредности любящие злословить, наговаривать напраслину на других и правдолюбы, строго следящие за справедливостью. Работящих, прилежных пахарей честной люд знает в лицо также, как и лентяев. От множества глаз народа не спрячутся малолетние балбесы, больше прочих хулиганящие, топчущие огороды, лазающие в чужие сады.

Моё дело с умным видом утверждать истину, выявленную обычно самими гражданами в шумных перепалках. Единственно я изо всех сил противился практике физических расправ. Представлялось правильным внушить подданным бесполезность избиений виновников, а тем более не дай бог нанесения увечий.

Если причинён действительно серьёзный ущерб и его невозможный сразу оплатить, то пусть проштрафившийся отрабатывает, пока не компенсирует потерю и точка! Какой прок плодить одноруких или обрезать уши, вырывать ноздри, выжигать клеймо на лбу? С инвалида чего возьмёшь? Лучше определить нанёсшего урон в закуп, пока не рассчитается сполна.

В данном городе тяжбы поначалу разрешались подобным же образом. Также жарко спорили нарушители с потерпевшими и свидетели с обоих сторон. Только лишь бросилось в глаза, что судья меньше прислушивался к народу, вынося постановления. Видимо бородач считал себя великим мудрецом!

Да уж, стать высокомерным несложно на высокой должности, по себе знаю. Зазнался мужик, а на самом деле небось, ни умишка, ни образования, ни верных друзей как у меня, способных одёрнуть, поставить на место.
 
Удивили и довольно значительные суммы, отстёгиваемые в городскую казну с обоих сторон после каждого решения, порой даже большие, чем возмещение пострадавшему. А у нас по наивности правёж бесплатный! Может быть стоит и в Гороховце ввести налог, дабы не лезли к правителю с мелочёвкой вроде цыплят?

От раздумий отвлекли крики несчастных. Кого-то нещадно хлестали плетями прямо здесь на глазах у толпы. Фу-у! До чего же противно! Настоящая средневековая дикость! У нас если и доходит до подобного, то истязания проходят на конюшне. Зачем бедолаг ещё и позорить, раздевать прилюдно, особенно женщин?!

Помнится, после памятного якобы наказания Машки, на княжеский двор пыталась выстроится очередь из провинившихся молодушек. Видимо всё же не утерпела, проболталась симпатяшка, а скорее всего и от себя добавила восторженных эротических фантазий.

Пришлось специально для прекрасных дам, назначить Афоню исполнять подобные кары. Я тут же по секрету объяснил товарищу ситуацию, тот сделал страшное лицо, и проблема решилась сама собой. Аферисток сразу точно ветром сдуло! Плутовки оказались безгрешными, словно ангелочки!

Внезапно запахло костром, и любопытство побудило детальнее заинтересовался происходящим процессом. Неподалёку от судьи слуги установили жаровню с горящими углями, а над ней водрузили котёл с водой.

— Никак стряпать чего-то надумали? — возник закономерный вопрос к одному из стражников.

— Ни-и! Сие деля судилища, — заулыбался тот. — Огнь и кипящий вар поведають повиннаго…

Тотчас со знанием дела, окружающие начали подробно описывать процесс, смакуя такие тонкости, от которых немедленно сбежали куда-то нафиг все перепуганные мурашки, затряслись коленки, похолодело в кишках, волосы ощетинились даже в ноздрях, а в вытаращенных глазах помутилось.

Оказалось, кому-то сейчас, возможно даже мне, в подтверждении собственных слов предложат голой рукой взять раскалённую железяку. Лишь вытерпевший спорщик, не заоравший, не бросивший орудие пытки, объявится невиновным.

— Это же варварство! Если человек каким-то чудом достойно перенесёт мучение, то сто процентно останется инвалидом! Кожа вместе с плотью прогорят до кости!
Температура раскалённого металла больше тысячи градусов, давно со школы известно!

«С водой, наверное, проще, — промелькнуло в голове, — попрошусь туда. Кипяток ведь не горячее ста градусов, а когда подуешь быстро остывает».

Однако спутники и здесь «обрадовали», объяснили невозможность халявы. В отличие от огненного испытания, где надлежит держать маленькую кругляшку, размером примерно с советский рубль, от которой пострадает только ладонь, в бурлящую ёмкость придётся погружаться минимум по локоть в поисках брошенного колечка.

— Они, вероятно, идиоты! Да конечность сразу свариться! Ей вообще станет невозможно манипулировать, а не то что выискивать небольшие предметы! Боль будет невероятно ужасна. Осязательные ощущения просто исчезнут!

Каждому приходилось наблюдать слезающую шкурку с ошпаренной куриной тушки, а следом и мясо с косточки. Кажется, я чуть не свалился в обморок, представив подобное с собственными пальчиками. В результате сопровождающие начали поддерживать за плечи, заботливо вытирая со лба холодный пот.

Какой-то слабый на язык рассказчик, однако продолжил нашёптывать подробности, видимо радуясь соответствующей реакции слушателя.

— А без нагревания нельзя как-нибудь определить правду? — будто издалека донёсся мой жалобный стон.

Померещилось, будто душа уже заранее потихоньку отделяется от тела. Видится и слышится происходящее словно со стороны. Внутри заскулил испуганный зверь, почуяв смертельную опасность. «Ведь он точно взбесится, не позволит лезть ни в огонь, ни в кипяток!» — дошло вдруг до сознания.

— Такоже и хладной водицей вольно пытати, — немедля согласился разговорчивый добродетель с душевной улыбочкой, позволив на пару секунд расслабился пока не выложил подробности очередного мучения.

Оказалось, в последнем случае вообще нет вариантов спастись, поскольку честным и порядочным признавался исключительно утопленник. Если связанный человек в проруби отказывался тонуть, бултыхался слишком нудно и упорно, то его объявляли виноватым во всех грехах, зачастую вдобавок колдуном или чародейкой, доставали и казнили любым обычным способом, например, на костре.

— Чем подобные муки, лучше уж меч в руки!

— Добре, таковое пытание и нама любезнее, — переглянулись стражники и радостно похлопали меня по спине, видимо добившись необходимого результата.

Ну правильно, развлечение должно быть как можно разнообразнее, чтоб развеять провинциальную скуку.

Когда после ужасных россказней, вдобавок подтверждённых происходящими пытками, наслушавшись стонов несчастных, запоротых до полу смерти, нанюхавшись палёного человеческого мяса, настало разбирательство нашего дела, я был готов к любому повороту судьбы, даже отобрать оружие у охранника и сразиться одновременно против всех жителей этого грёбаного городишки, с восторгом наблюдающими за страданиями соседей!

Обвинителями выступали корчмарь с корчмаркой, причём орала по традиции в основном баба. На меня они попытались враз свалить всевозможные и невозможные грехи с происшествиями вплоть до природных катаклизмов за несколько лет.

Мол чужак разрушил любимое заведение народа почти до основания, покалечил множество публики, приставал с неприличными предложениями к каждой девице и замужней даме, проживающей в радиусе нескольких километров вокруг (кстати многих успешно обрюхатил). На последней фразе присутствующие тётки тотчас принялись с хихиканьем пересматриваться, выясняя между собой пострадавших.

Упрёки показались настолько нелепыми, что проняло на неудержимый хохот. Однако мой смех никто не поддержал. Свидетели: коммерсант с дружками и пьяная компания с которой они повздорили, стали поддакивать, подтверждая некоторые её слова, вынудив завопить, надрывая глотку.

— Враки сие, в смысле лжа! Подлая, брехливая старушенция перевернула ситуацию с ног на голову! Именно она опоила несчастную барышню, подыгрывая её соблазнителю похотливому купчишке. Я изо всех сил сопротивлялся. Хмельное ведь мы с Лушей не заказывали! А когда удалось привести спутницу в горницу, появились эти гады, желая обидеть несчастную спящей!

Однако моё возражение казалось не было услышано, потонуло в окружающем гуле народа. Женский же визгливый, противный голосок запищал ещё громче. Обидевшись на старуху, баба потребовала возместить ещё и эту обиду. Скинув платок, сумасбродка принялась демонстрировать перед публикой далеко немолодое лицо и седые пряди волос (видимо совсем с ума спятила, если творит такое прилюдно).

— Мужики, мы же с вами сообща против купцов дрались, когда они стали лапать нашу голубушку! Вспомните, как она с вами пела, плясала, а охальники полезли. Вы её сами тогда доблестно защитили!

Дядьки, которым предназначался призыв, зачесали затылки, а некоторые потупили глаза. «Понятно, им заплатили», — промелькнуло в голове. Однако один, другой, а потом и вместе дружно они начали высказываться, поддерживая мои слова.
 
Значит не перекуплены, по крайней мере не все, а перепились до такой степени, что частично позабыли произошедшее. После напоминания подробностей, память постепенно стала возвращаться.

Теперь на них заголосили, ругаясь торговец с дружками и корчмарь с корчмаркой. Толпа моих союзников обиженно загорланила в ответ и вскоре прямо перед судьёй спор перерос в потасовку. Стражники кинулись разнимать драку, бесцеремонно раздавая тычки древками копий.

— Чесо нама рассусоливать? Нехай чужак железвием пытаеть казати невинность своя! — предложила вдруг несносная хабалка, тыкая в меня пальцем.

Поперхнувшись от неожиданности, пришлось поспешить перевести стрелки, а то действительно признают козликом отпущения и начнут издеваться.

— А я-то тут причём?!!! Ты на людей напраслину возводишь, вот и докажи собственные слова калённым булатом. Если справишься, тогда и другие ответят!!! — разнёсся мой срывающийся голос, перекрикивая толпу.

«Кто громче горлопанит, тот и прав», — данный принцип главенствует повсеместно и здесь, в частности. В результате бородатый арбитр встал на мою сторону и поддержал идею. «Не все судьи недалёкие», — тут же изменилось о нём ранее нелицеприятное мнение.

Упирающуюся корчмарку подтолкнули, подтащили трое крепышей. Здоровенный палач огромными щипцами вынул из углей красный от нагрева кружочек. Зашипело, пахнуло палёным и вскрикнув, несчастная мгновенно выронила кусок металла.

— Можно подумать об горшки ни разу не обжигалась! — губы сложились победной ухмылкой. — Видите, граждане, значит эта ехидна бессовестно брешет!

Судья невозмутимо повернулся и взглянул холодным, равнодушным взглядом удава на бестолково суетящегося в клетке кролика, приготовленного ему на обед.

— Тетерича тобе, соколик, такоже срок пытати (мол дёргайся или нет, а всё равно деваться некуда).

Вот сволочь! Видимо не бывает порядочных среди ихнего контингента. Придётся снова возмущённо вопить из последних сил.

— А мне-то за что?! Если хотите знать правду, надо сперва расспросить саму пострадавшую! Почему подлая врушка за неё людей обвиняет?! Пусть придёт Лукерья и лично выскажет собственные претензии!!!

Громогласный рёв помог, как и в предыдущий раз. Народ дружно зашумел в поддержку, и заплечных дел мастер с ужасными инструментами вынужденно отступил.

Вскоре привели растерянную, ничего не понимающую богатырку. Судя по её заспанной, помятой внешности, она так и ночевала в одежде на полу и вполне возможно, только проснулась, в смысле стражники её подняли.

Вычислив знакомые личности, Луша перевела опухшую с перепоя физиономию с меня на корчмарку, далее на купца с мужиками и обратно. Даже издалека было заметно, с каким скрипом работают у неё мозги. Опохмелить ведь честь по чести страдалицу никто не удосужился.

Пока хозяйка постоялого двора выла, дула на обожжённую ладонь и временно не заглушала, не пудрила мозги сумасшедшими выдумками, я поспешил напомнить подружке (а то противники убедят в противоположном) приключившиеся события в хронологической последовательности, исключив конечно снег за пазухой.
 
Мадмуазель при этом выглядела безучастной, безразличной к произошедшему и слушала, изображая пай-барышню, не поднимая ресниц. Наверное, до недотёпы ещё не дошло, что многочисленные нелицеприятные факты произошли именно с ней и рассказ с экстремальным сюжетом не шутка. Однако глаза дамочки моментально зажглись, когда повествование добралось до принудительного поцелуя во время танца.

— Тако знать ты еси, пес смердящий, покуда девица почиваеть, порешил испоганить моя уста червонныя, да телеса белыя?!! На сокровенное позарился?!!! Ано азм, дуреха, мнила на Вовку!

Оказывается, не всё забылось! Самые яркие, неприятные мгновения видимо сейчас всплыли из глубин памяти крупногабаритной блондинки. На всякий случай надо приготовиться уворачиваться и отступать. Вдруг-таки вспомнится и моя рука в запретном месте?!

Купец тоже стоял в опасной близости от дочери кузнеца, но не уловил серьёзности ситуации. Движимая праведным гневом, великанша сделала быстрый шаг и нанесла только один удар. Больше не потребовалось. Бедняга не успел ни закрыться, ни уклониться от оплеухи. Здоровенный мужик рухнул срубленным деревом и примерно с таким же грохотом.

— Нокдаун, — сорвалось с языка, — впрочем не исключён и нокаут! Пожалуй, до десяти можно и не считать, не очухается. Обратите внимание, товарищ судья, потерпевшая нашла другого виноватого в приставаниях к женскому полу!

Тем не менее важный бородатый дядька или не понял, а скорее всего ему чего-то не понравилось в последних фразах. Он покраснел, сморщился, как от зубной боли и снова поманил палача-ката.

В следующую секунду меня словно ударило молния. «Здесь же не Советский Союз и товарищами друг друга называют исключительно купчишки-лавочники!» — пришло запоздалое понимание.

Они даже не всеми уважаемые богатые торговые гости, а так, мелкие коммерсантишки-спекулянтишки, объединяющиеся из-за бедности в артели-товарищества, чтобы хватило денег нанять одну на всех ладью и охрану. «Получилось по глупости не на шутку унизить боярина!» — с ужасом промелькнуло в голове.

— Ты еси погром чиня, порушил корчму наю, иде честной люд предавал ся доброму продыху и потешал своя душеньку?! — уставился тот колючим взглядом, не столько спрашивая, сколько утверждая.

Почуяв перемену ситуации, ухмыляющийся исполнитель наказаний опять принялся устрашающе поигрывать перед моим лицом пыточными инструментами.

— Нет конечно! Я же ещё юноша, фактически слабое дитя! Негоциант с дружками и теми вон бугаями выясняли кто сильнее. Одни Лукерью защищали от других. От меня из посетителей-то почти никто не пострадал, лишь упали один или двое … нечаянно.

Однако в данном случае ни громкий уверенный голос, ни намёки на молодость не сработали.

— Лжа сие!! Чужак крушил, буянил!!! — заорали с разных сторон, тыкая пальцами и драчливые мужички, и их противники.

Всё правильно, оплачивать ущерб никому не охота. Очень удобно назначить несчастного незнакомого ребёнка отдуваться за их безобразия. Ради этого вчерашние враги согласны объединиться между собой, наплевав на честность и моральные принципы. Единственный не вопил коммерсант. Ворочаясь на снегу, бедолага приходил в себя и пытался подняться на ноги.

— Не подсовывайте мне ваши раскалённые железяки и в кипящий котёл не подталкивайте! — попятился я от жутких приспособлений палача и вскоре упёрся спиной в сопровождающих стражников.

— Они нагло врут! Когда мы с охраной удалялись, заведение целёхонько стояло!!! Пусть выходит кто-то один на один правду свою доказать!! Лучше уж по-честному сражаться!

Судья благосклонно кивнул и махнул платочком. Ну да, его можно понять. Парнишка хотя и достаточно высок ростом, но заметно худее в плечах любого из присутствующих мужчин. По сравнению с остальными взрослыми у меня наружность хлипкого подростка, не имеющего шансов на победу.

Откуда ему знать, что перед ним опытный витязь, умело пользующийся хрупким внешним видом и изначально тренированный вести борьбу именно против здоровяков?

Стражники немедленно сунули мне в руки меч со щитом и одобрительно подтолкнули в спину. Им тоже битва больше по душе. Военные всегда недолюбливали изуверов всех мастей, предпочитая не пытать, а решать вопросы в ратном поединке.

Заплечных дел мастер до того злорадно улыбавшийся, отступил и вздохнул так жалобно, словно малолетний ребёнок, которого дружок подразнил новой игрушкой, но тотчас отобрал, да вдобавок мамка загоняет домой, заставляет вовсе уходить из песочницы.

Крикуны сразу замолчали и попрятались в толпу. Рисковать шкурой, драться насмерть никто из них не собирался даже против подростка. В эту минуту поверженному купцу удалось наконец-то встать на ноги, и он очутился прямо передо мной. Подняться то дядька смог, но очухаться вероятно не успел, поскольку растеряно оглядывался, не понимая зачем ему пихают в руки оружие?

— Да, не вовремя ты, дружище, подвернулся. Впрочем, заварилась вчерашняя каша именно твоими стараниями, поэтому если судить по совести тебе и оплачивать банкет, как говориться.

Забалтывая зубы, получилось отвести клинок противника в сторону и резким пинком ноги выбить его из ладони.

— Кажется, опять правда за меня, — пробормотал я, неожиданно понимая, что обрадовался преждевременно.

Вышибленный меч угодил прямиком в живот бородатому судье. Безусловно он не мог даже ранить, попав несильно, возможно только немного ушиб нечто ценное ниже пояса и проткнув испортил шубу. Однако вырисовывалось прямое покушение на жизнь и здоровье самого главного здесь начальника, пусть и совершённое нечаянно.

Рефлексы, привитые с детства, подтолкнули на всякий случай сразу извинится: «Простите, больше так не буду», — но склонив копья, со всех сторон хмуро посмотрели дружинники, в то время как бедолага застонал, согнувшись в три погибели.

«Хана! На этом месте сказка сейчас закончиться, наверное, и ни в одном из Гороховцев Вовку теперь не дождутся. Колесо фортуны всё же решило меня переехать», — подумал я, оглядываясь затравленным зверем, вернее вместе с ним.

Несомненно, нынешняя критически опасная ситуации не первая за последний год, но до сегодняшнего случая рассуждать, осматриваться, готовиться к кончине было некогда. Обычно стычки происходили быстро, вынуждая действовать не рассуждая.
Сейчас же смерть надвигалась медленно и неотвратимо, угрожая множеством заточённых до блеска металлических кончиков. Где-то доводилось слышать, якобы у неё именно такой стальной цвет холодных равнодушных глаз.

По туловищу разбежались мурашки, предательски затряслись колени, вспотели ладони. В мозгах предстоящее сражение несколько раз самопроизвольно прокрутилось до безрадостного финала, не находя ни единого благополучного исхода. Кожа словно уже ощутила прикосновение неодолимого жала, разрывающего плоть, дробящего позвоночник, но в ответ организм вдруг напружинился, в горле заклокотало рычание.

— Гр-р!!!

Чудище приготовилось биться до конца, помахивая, приноравливаясь к размерам и балансировке нового стального когтя.

Я решил не сдерживать, а наоборот объединить наши способности и таланты, мгновенно скинув тулуп. Надо стать максимально подвижным. Пусть противники должны победить, но сначала всем придётся узнать, что перед ними давно уже не тот жук, которого легко пронзить булавкой!

Метнулось железное остриё, метясь нам между лопаток. Его зверь почувствовал загодя, прочитав эмоции, а рука успела подставить щит. Следом с разных сторон беспорядочно и торопливо, мешаясь друг другу, будто опасаясь не успеть, наперегонки принялись тыкать копьями остальные воины, но было уже поздно.

Сделав вид, якобы собирается обороняться, отмахиваясь по кругу, мой внутренний дикарь, завладевший организмом, неожиданно отшвырнул одежду в одну сторону, отвлекая внимание, закрывая врагам обзор, а тело устремил в противоположном направлении, под ноги тому, кто первым начал битву.

Его мы посчитали самым слабым, по крайней мере морально. Ведь для бойца физические данные только на четвёртом месте после мастерства, силы духа и дисциплины. Они показывают лишь потенциальную возможность человека стать хорошим воином.

Если бы стражники набросились одновременно по команде, отразить атаку было бы совершенно невозможно. Этот же удар без приказа из-за хвастливого желания оказаться первым, выделиться среди товарищей, разрушил единство нападающих и дал малюсенький шанс.

Прокатившись, взмахнув мечом, удалось подрезать несколько ближних голеней у наиболее нерасторопных неприятелей, не успевших отпрыгнуть. Пусть несерьёзные скорее всего повреждения у остальных кроме одного, но заставят и их похромать, сбавить прыть.

— Гр-р!!! Во-у-а!!!

Подскочив, вращая клинком и глазами, рыча страшным голосом, в надежде добавить паники, я хотел кинуться дальше на прорыв в образовавшуюся брешь, но зверь вдруг заставил метнуться обратно прямо в гущу набегающих воинов, снова поднырнуть под копья и опять садануть по ногам.

Разгадался, осмыслился и оценился по достоинству глупый вроде бы маневр лишь тогда, когда за спиной воткнулись сулицы, топоры, копья, как раз там, где должно находиться моё тело, продолжая бы движение в прежнем направлении.

Мы опять очутились в плотном окружении, правда ранено было уже в два раза больше супостатов, и они теперь не наглели, действовали с опаской. Моя новая, красивая, красная рубаха самого модного в этом мире цвета и фасона, тоже повисла порванная в клочья, запачканная свежей кровью, но на теле ощущались только ссадины, мелкие порезы и ушибы. Существо, выбравшееся из глубины подсознания, удивительно ловко умело беречь нашу теперь общую шкуру.

— Чито жи тако деется?!!! — внезапно раздался женский рёв и в бой вступила Лукерья.

«Ой дурёха!» — промелькнуло в голове и пришлось ринуться на её защиту. Конечно богатырка, напав неожиданно сзади, разметала нескольких ратников мощными затрещинами, облегчила на минутку моё положение, но оправившись от неожиданности, остальные нацелились и на беззащитную бабу.

Подхватив трофейные щит с топором, я успел всучить комплект подопечной в руки и попытался встать с ней спина к спине, полностью лишая себя маневра. Теперь надо обороняться за двоих. Какая дочь кузнеца не могучая, но боец никудышный.

Словно в подтверждении, вместо того, чтоб действовать согласованной парой, великанша рванула, стремясь развить свой успех, её тотчас сбили с ног, разоружили и надавали по макушке, благо вроде бы не убили.

Меня в эту минуту атаковал один, но в отличие от прочих бездоспешных, облачённый в кольчугу очень опытный десятник, не позволяя отвлечься на оборону подопечной. Однако в критический момент заржали кони, закричали люди, враги отпрянули, а во двор ворвался отряд всадников.

Впереди на белом жеребце безжалостно разя оказывающих сопротивление и распугивая остальных свирепым видом, мчался такой родненький практически свой в доску и в тоже время совершенно незнакомый, неведомый князь Иван Стародубский. Того неуверенного пай-мальчика, с которым повезло подружился полгода назад, казалось никогда нигде не существовало. Страшный, злой витязь умело командовал доблестной дружиной.

— Коя старуха, не ведая греха срамить ся посреде мого судбища? Кой повелел богопротивными ордалиями честной люд карати? Сие ты сызнова, Кежеватонь Пиняй мордовский?!! — разносились громоподобные возгласы грозного повелителя в блестящей броне, а не нелепого барчука Ваньки — маменькиного сынка в дурацких шубах, как совсем недавно о нём думалось.

Я поспешил опустить меч, присесть, потянув за собой поднимающуюся мадмуазель и накрыл голову щитом. Впрочем, волновались мы напрасно. На нас, находящихся на виду посреди двора пока не обращали внимания. Прибывшие ратоборцы разбирались с остальной публикой, жавшейся вдоль стен, спрятавшейся в постройках, отбирали и выгоняли вон простых зевак из народа.

Вскоре под конвоем они привели разоружённых людей. В результате оказались арестованы несколько десятков мужчин, как богато одетых из знати, так и простых ратников. Нас в конце концов тоже хотели загнать в группу пленников, но мельком глянув орлиным взором, стародубский правитель узнал и поманил к себе.

— Князь Володимер Гороховской! Коими судьбинами?! Ты еси един порешил вразумляти моя бояр бесталанных?! — захохотал он, крепко обнимая и троекратно целуя.

Ну вот и сосед перенял дурную, привычку слюнявить. А мышцы-то какие сильные у этого раньше казалось инфантильного юноши! Хотя теперь скорее, молодого мужчины. У него даже растительность под носом и на подбородке проклюнулась в отличие от меня. Сразу взрослее года на три парень стал выглядеть. Пожалуй, нифига мы с ним не ровесники. До сегодняшнего дня напрасно так мыслилось.

Отдав несколько коротких приказов, восстановивший свою власть повелитель повёл нас в терем. Бородатые десятники в два раза старшие его, беспрекословно принялись за дела, руководя подчинёнными, а самое важное лично контролируя.

«Прям словно у меня в дружине!» — одобрительно промелькнуло в подсознании. Начальник не должен заниматься каждой проблемой, как я пытался в первое время. Для того он и выбирает себе помощников.

В одной из горниц, расположившись по-хозяйски на главном месте, Иван пригласил меня присесть рядом, хлопнув по лавке, а потом обратил внимание на Лушу, хвостиком семенящую следом.

— Чито сие за пугалище огородно?

Пришлось в двух словах описать наше с девушкой приключение, разумеется не затрагивая двадцатый век.

— Осинки моцкие, у Галямином бору подчистую разориша и пожгоша супостаты злы! Мы есмь вечор из тамошних мест, — вздохнул парень, рассказав в свою очередь вкратце, про непростую в округе политическую ситуацию.

На востоке и юго-востоке от его владений находятся мокшанцы, которые вроде бы с недавних пор союзники, но время от времени с ними возникают территориальные споры. С северо-востока же неизменно грозят набегами эрзя с булгарами. Зимой и кочевников приходится опасаться. Кроме половцев ещё всяческие небольшие племена вроде буртасов и черемисов порой наскакивают. Постоянно долг защитника здешних земель вынуждает богатырей мчаться то туда, то сюда отбиваясь, наводя порядок, даже матушку княгиню навестить некогда.

В середине повествования с поклоном появилась круглолицая толстая стряпуха, а её дети-подростки друг за другом понесли еду. Когда стол полностью заполнился угощеньями, а слуги забрав рыдающую Лукерью отправились на кухню, хозяин уставился вопросительным взглядом. Он же не дурак, понимает: просто так князья в гости не забегают на минуточку. Также молча оставалось вынуть из-под подкладки и протянуть послание, предназначенное для него.

В отличие от дружинников-пахарей, прекрасно образованный аристократ прочитал депешу бегло, а потом спросил о подробностях и сроках похода. Я смог только пожать плечами, на что собеседник нисколько не удивился. Правильно, кто такие два взрослеющих пацана в высокой политике (пусть и главные в своих захудалых уделах)? Пешки — не более.

Потом мы по-приятельски, по-соседски закусывали, и разговаривали, наверное, пол дня. Опять пришлось, невзирая на своё правило, пить хмельное. В отсутствии мамки, сынуля видимо перешёл на регулярное потребление спиртных напитков, лично наполнил мою чашу пивом и провозгласил тост: «За Русскую Землю!» Отказаться было просто невозможно.

В результате язык развязался, разболтал и про эпистолу константинопольского патриарха Луки, присланную великому государю Андрею и про нашего Феодора, доброго пастыря, которого не жаждут зрети ростовским епископом, и про киевскую митрополию куда сызнова своего грека посадить чают, дабы волю византийского басилевса Мануила над всей землицей нашею, сего дланью вершить, и что Клима Смолятича в митрополиты не пускают, и т.д.

Благородный слушатель хмурился, скрипел зубами, временами стучал в ярости кулаком по столу, цыкая на испуганных слуг, выглядывающих из-за двери после каждой шумной выходки. В конце концов нас отвлекли, вызвав сообщить результаты расследования и назначить наказание арестованным.

К несказанному удивлению, ноги меня уверенно держали. Видимо организм уже постепенно привыкает к алкоголю. «Спиваюсь потихоньку», — проскочила грустная мыслишка.

В каком-то мрачном помещении с дыбой на видном месте, человек одетый в рясы скороговоркой зачитал довольно длинную бересту. Мне удалось разобрать только про одного из главных приближённых бояр, того самого Кежеватоня Пиняйя мордовсккого, практически захватившего город и принявшегося устанавливать свои порядки, воспользовавшись длительным отсутствием господина.

Выслушав, молодой правитель начал вести себя на мой взгляд абсолютно неприлично. Хватая за бороды, он жестоко бил морды арестованным, хотя и не связанным, но не осмеливающимся сопротивляться. «Да товарищ пьян в доску!» — дошло вскоре до рассудка.

Выместив злобу, Стародубский приказал развести бунтовщиков в по темницам и потащил меня опять пировать. Поняв, что спорить с буйным приятелем не только бесполезно, а попросту опасно, осторожное благоразумие подсказало ничем его не раздражать, соглашаться во всём, а спиртное втихарца выливать под стол, не желая выглядеть таким-же поросёнком.

Закончилось вечеринка неожиданно. Громко хлопнула дверь и в горницу ворвалась молодая, энергичная пышечка в богатых одеждах. В её присутствии Иван вдруг присмирел, сделавшись очень знакомым тихим, послушным пареньком. Понятненько, у любимой супруги под каблучком можно стать самим собой, забыв на время о неприятностях.