После дождя

   Жарким выдался тот июльский день. Был тёплым-тёплым, а стал невыносимо жарким. Это из-за сильного испарения после дождя. После полудня прошёл ливень. И сразу солнце выглянуло. На глазах сохла мокрая трава. На небе – ни тучки: казалось, оно ещё голубее стало. Красивое, в белых лёгких облачках.
 
   И вот, глядя на это высокое небо с облаками, бегу я по мокрой траве в маленьких своих резиновых калошах. В них можно по мелким лужах ходить и не опасаться испачкать и промочить обувь. А потом можно помыть эти калоши, не снимая, в этой же луже. А ещё можно подкидывать их прямо с ноги – высоко-высоко, до самых проводов. Можно и так постараться подкинуть, чтобы калоша перелетела через провода и приземлилась где-нибудь подальше… Это уже особое искусство, которым владеет не каждый деревенский ребёнок. В общем, не перечесть преимуществ этой самой удобной обуви!

   Так вот, иду я по сырой, но тёплой траве… Счастливая - у меня тройная радость: лето, каникулы, дождь кончился! Хоть он и был в этот раз непродолжительным, но я опасалась: вдруг «зарядит» на весь день! И что тогда делать? Всё оставшееся до сна время в куклы играть, книжки читать? Точнее, вечером посмотреть очередную серию бразильского сериала, и потом опять играть-читать? Как хорошо, что - нет!

   А идти мне недалеко: всего лишь надо пройти по полянке мимо дома соседки бабы Раи и дойти до дома другой соседки – бабы Таси. Имена-то какие у них для наших дней интересные – Роиза Дмитриевна, Анастасия Архиповна. Напротив последнего дома живёт старушка Альбина Антиповна. А у моей бабушки, также, как у меня, имя простое – Анна. Или наоборот, у меня, как у бабушки - в честь неё же я имя получила. И отчество у неё обыкновенное – Дмитриевна она. Живёт через дорогу от нашего дома. Зато сама она необыкновенная: трудолюбивая, весёлая, неугомонная. Кажется, миллион частушек знает - каждый раз разные поёт!

   Потащила меня на край нашей улицы Советской мама. Захотелось ей понюхать соседские пионы после дождя. Говорит, они сейчас должны быть особенно ароматными. Таких пионов, как у бабы Таси, тут в ближайшем околотке нет ни у кого. Огромные розовые кусты издалека виднеются за её голубеньким нехитрым заборчиком. Короткой кажется дорога до соседки, но долгим в такой миг кажется детство в ожидании коротенького приключения, которое вот-вот должно произойти. А сколько их ещё будет на жизненном пути, таких приключений: больших и маленьких, грустных и весёлых, нужных и ненужных! Но здесь, этим июльским жарким днём, знать о них не обязательно. Знать надо только то, что всё впереди. Всё детство, вся юность, вся зрелость – вся жизнь…

   А вот он и низенький оранжевый пятистенок бабы Таси, к которому мы с мамой шли. Вот он и старенький голубой забор. Вот они и розовые красавцы пионы, с огромными каплями дождя на лепестках. И правда, какой от них аромат - ещё сильнее, чем был! Мама не обманула! А разве мамы могут обманывать? Да, могут, но только если горькая правда может ранить их дорогого ребёночка или если нужно сделать по-своему, но в интересах самого ребёнка, чего он в силу возраста понять не может. Теперь я и сама уже дважды мама. Вру ли я своим детям? Да, случается. Например, когда они просят очередной круг душистой пиццы на заказ. А я им отвечаю, что денег нет. Так уж и нет? Есть, конечно, но на другие цели, не на эту просьбу, не на эту пиццу, и ещё много «не». Потому что деньги нужно экономить. Потому что надо доделывать в доме ремонт. Потому что не надо растить детей эгоистами. Потому что это дорого и неполезно. Да и какая пицца, вот я в тот самый день, когда шла с мамой нюхать душистые пионы двадцать с лишним лет назад, рада была бы и простой леденцовой конфетке. Но кроме варенья, сахара и какао-порошка ничего из сладкого в доме не было. Время было такое трудное – девяностые годы…

   …Но вернёмся к прогулке после дождя. Обычной, рядовой прогулке по тихой деревенской улице. Сколько мне тогда лет было? Лет может шесть или семь, а может восемь. Почему вспомнила про неё? Просто бывают иногда такие моменты, когда мысли и образы возникают как бы сами по себе, быстро, и пролетают также. Приплывают непонятно откуда-то воспоминания: отрывки какие-то, давно забытые, простые мелочи жизни, но до того родные, что грустно становится от того, что они прошли и их не вернёшь, и легко одновременно от того, что они посетили. Или всё-таки живут внутри меня и время от времени просыпаются?

   Вот и этот момент после очередного летнего дождя вновь промелькнул в голове: я, мама, яркие соседские пионы, запах деревенской природы, особенно ароматной во время испарения… Часто эта картина всплывает, когда летом проходит ливень, а потом выбирается из-за некрепких синих туч солнце. Потом тучи эти резко уплывают, а упавшие с них капли начинают быстро подсыхать. И наши пионы, растущие теперь уже совсем в другом в огороде в райцентре, такие же крупные и розовые, как в девяностых годах у соседки бабы Таси, после дождя роняют со своих нежных лепестков такие же смачные прозрачные капли. И бывает также тепло, как в тот летний день. И небо бывает такое же голубое с облаками. Только уже не кажется оно высоким и бесконечным, как раньше. И радости не так много, когда кончается внезапно начавшийся дождь: домашних дел у взрослой женщины что с дождём полно, что без него.

    Но не только мы сменили место жительства. Та самая баба Тася, которая пионы выращивала, ещё раньше из деревни уехала - в соседнее село Коточиги. И не помню я уже, оставались после того в её голубом палисаднике пионы или нет. Лет двадцать после её отъезда в том доме разные семьи жили. Последние два года он стоял бесхозный. А сама Тася пару лет назад умерла по старости.

   Приехали мы как-то в прошлом году в Базариху родных проведать, а Тасин дом уж местные жители на дрова разобрали: на его месте пустырь. Ну не совсем пустырь. Ещё остались голубые входные ворота с навесом сверху. Эти ворота - настоящий архитектурный ансамбль простого русского зодчества. Дома нет, а они стоят одиноко и ведут, получается, вникуда. Их почему-то не тронули.

   Это, надо сказать, сегодня исчезающий вид ворот в России. Мало где такие архитектурные решения остались. Ворота – важная часть участка, ведь дом без ворот – дом без защиты. А эти кого защищают, охраняют что? Жилище разобрано, а они сиротливо «притихли» в сторонке. Да берёза раскидистая шелестит рядом с ними.

   …Мысленно анализируя увиденное, подошла я тогда к тем голубым бабы Тасиным воротам, что одни остались у околицы, глянула сквозь них – увидела в проёме оранжево-жёлтый бок соседнего берёзового леса. Его и так видно, но через ворота смотрится он немного по-другому, с ноткой загадочности. Осень в нашей деревне особенно золотая. Смотрю – любуюсь. В этом лесу мы раньше собирали грибы. Часть того леса была видна в окна моего дома на пригорке. Макушки этих берёз я видела, когда шла со школы, спускаясь с бугра в низ. Даже не верится, что здесь не так давно кипела жизнь: трудились люди, гудели трактора, мычали коровы, мы, ребятишки, кричали каждый в своём дворе с утра до вечера. А сейчас тихо-тихо. Слышно только, как листва под ногами шелестит, да петухи иногда звонко покрикивают с дальних околотков. И вот эти ворота как будто вновь открыли мне этакий портал в другой мир: известный очень, но потерянный, забытый. Глянешь в этот портал – и жутко немного становится. Вроде бы он - в беззаботное детство, но там уже не цветут пионы.