Как Запад кинул поляков в 1939 году

В апреле 1939 года немецкое командование по приказу Гитлера подготовило план нападения на Польшу (операция «Вайс»).

Фюрер безапелляционно заявил своим генералам, что если за Польшу впрягутся Англия и Франция, то тем хуже для них, «непобедимый» немецкий солдат сломает хребет и «островитянам» и «лягушатникам».

В узком кругу фюрер пророчествовал, что слова Чемберлена о том, что в случае угрозы независимости Польши правительство Англии окажет ей всестороннюю дружественную поддержку, не стоят и ломаного шиллинга.

На самом деле в 1939 году Чемберлен использовал не очень «быстрых разумом» поляков в качестве давления на Гитлера во время двухсторонних переговоров.

Знакомясь с планом «Вайс» фюрер не сомневался, если в 1938 году после его пробного политического блефа Германии скормили Чехословацкую республику, в 39-ом при первом реальном бряцании оружием на растерзание отдадут и Польшу.

Смеясь он сказал на одном из политических совещаний:

«Единственное, чего я боюсь, - это приезда ко мне Чемберлена или какой-нибудь другой свиньи с предложением изменить мои решения. Но я спущу его с лестницы, даже если мне самому придется ударить его ногой в брюхо!».

21 марта 1939 года фюрер потребовал от Польши передачи Германии стратегически важного города Гданьск (Данциг), а 28 апреля приказал Риббентропу разорвать с Варшавой «Пакт о ненападении», заключенный в 1935 году.

После этого дипломатического плевка в глаза европейского сообщества английский и французский послы тут же бросились, нет, не защищать поляков, а призывать их выполнить условия выдвинутые Гитлером.

Да чуть было не забыл, утешая поляков, глава МИД Англии предложил им особо не расстраиваться, ведь они без проблем смогут переключить доставку экспортно-импортных товаров с Гданьска на Гдыню.

Варшава даже не замечала, что задача Лондона заключалась в том, чтобы сдать поляков Гитлеру так, чтобы они ничего не заподозрили.

15 июня главком сухопутных сил вермахта Браухич согласовал секретный план нападения на Польшу.

14 августа фюрер объявил своим генералам о сроках нападения на «Вторую Речь Посполитую» и подписал план проведения «Польской компании».

Тогда же в Гданьск массово потянулись немецкие туристы, на самом деле являвшиеся матерыми эсэсовцами и штурмовиками.

23 августа в Гданьске произошел хорошо спланированный фашистский переворот, в результате которого «государственным руководителем» избрали махрового нациста Альберта Форстера.

После стремительно проведенного «гданьского путча» английские и французские правящие элиты осознали, что через месяц-два Германия проглотит Польшу, и войска III Рейха выйдут на границу СССР.

Англичане и французы не сомневались, что рано или поздно Сталин и Гитлер схлестнутся в недетской схватке, после которой Лондону и Парижу, как и в 1918 году достанется слава победителей, щедрая доля новых земельных угодий, куча природных ресурсов и репараций.

За месяц до нападения Гитлера на Польшу глава английского МИДа Галифакс сообщил кабинету министров, что Лондон не будет рассматривать захват немцами Данцига как «casus belli». Чуть ли не оглядываясь по сторонам, он прошептал коллегам с Даунинг-стрит 10, что по данным английской разведки вермахт перейдет польскую границу до 1 сентября текущего года.

25 августа лицемерные англичане и хитрозадые поляки подписали «Договор о взаимопомощи», эта ни к чему не обязывающая Лондон писулька на 5 суток отсрочила начало войны.

На вопрос одного из генералов, не боится ли он что Лондон и Париж предпримут попытки отстоять Варшаву, Гитлер, улыбнувшись, ответил, что он не против, если такие псевдозащитнички поиграют с ним в воображаемую войну.

Днем 31 августа в войска, сконцентрированные на германо-польской границе, поступил приказ о начале операции «Вайс».

Вечером этого же дня Риббентроп практически вышвырнул из своего кабинета, польского посла Липского умолявшего главу германского «МИДа» передать пану фюреру, что Варшава хочет сохранить с Берлином мир.

Чтобы повесить на поляков начало развязывания войны, Гитлер приказал провести операцию «Гиммлер».

Вечером 31 августа эсэсовцы, переодетые в польскую военную форму инсценировали нападение на немецкую радиостанцию в городе Глайвиц.

На следующий день фюрер сообщил по радио немецкому народу, что Германия объявила войну «вероломной» Польше.

Узнав о нападении III Рейха на Польшу, Лондон и Париж заняли выжидательную позицию, с интересом наблюдая за бомбежкой польских городов.

Только через сутки после начала войны в германский МИД прибыл английский посол, заявивший, что если немцы не одумаются, то пусть не сомневаются, англичане зададут им такую трепку, которой еще свет не видывал.

Вслед за английским «коллегой» в МИД прискакал французский посол предупредивший Риббентропа, что если войска вермахта не покинут территорию Польши, французы выбьют их оттуда силой.

Правда каждый из послов «великих» европейских держав неоднократно повторил, что дипломатическая нота его страны ни в коем случае не является ультимативной, она всего лишь предупреждают Берлин о возможных последствиях.

Когда Гитлеру доложили, что 1 сентября Лондон и Париж объявили всеобщую мобилизацию, он спокойно констатировал: «Союзники Польши и пальцем не пошевелят, чтобы ее спасти».

Когда Лондон и Париж попросил Муссолини стать посредником в урегулировании польского вопроса, Гитлеру все окончательно стало понятно.

Во время телефонного разговора с дуче фюрер сказал, что пока его непобедимые солдаты стремительно будут двигаться к Варшаве англичане и французы станут напоказ демонстрировать всему миру свою «РЕШИТЕЛЬНУЮ РЕШИТЕЛЬНОСТЬ» вступиться за Польшу.

Так оно и получилось.

3 сентября английский и французский послы вручили Риббентропу ультиматумы. Покрутив никчемные бумажки в руках, глава германского МИД заявил, что его страна отвергает любые необоснованные политические требования и возлагает ответственность за развязывание войны на правительство Англии и Франции.

В этот же день, выступая в «Палате общин» Чемберлен чуть ли не плача просюсюкал, что это печальный день для всех англичан, включая его самого.

Круче всех обломались поляки, которые, как всегда понадеялись на очередное «Чудо на Висле», но в этот раз оно не произошло.

Пока пшеки драпали от немцев, англичане и французы запретили своим войскам сбивать немецкие самолеты, топить корабли «Кригсмарине» и обстреливать позиции вермахта.

Вместо фугасов бомбардировщики славных польских союзников сбрасывали на Берлин юмористические листовки.

Промурыжив неделю польских генералов в Лондоне, начальник английского генштаба предупредил «подзащитных», что его страна не сможет предоставить им необходимое вооружение и боеприпасы. На вопрос «Что же нам теперь делать господин генерал?», Эдмунд Айронсайд ответил «Ищите поставщиков в третьих странах».

Поняв, что англичане и французы их попросту кинули, польское правительство драпануло из Варшавы в Люблин.

Узнав о таком повороте событий, вслед за болтунами политиками побежали и польские генералы, включая «героического» маршала Рыдз-Смиглу.

Бежав из столицы, пан президент Мосцицкий успел прихватить с собой невеликий польский золотой запас, составлявший 75 тонн золота.

Так безграмотные польские вояки и политиканы пустили под германский нож свой собственный народ. К моменту освобождения Польши советскими войсками население страны уменьшилось на 17%.