Сундучок бабушки Нины

Сказ про Лешего

Взошла полная Луна, озарив всё вокруг своим призрачным светом. Волшебной россыпью на небо высыпали звёзды, исполняя желания влюблённых. Тени заметно удлинились, навевая благоговейный ужас на случайных прохожих. Лёгкий ветерок, в звенящей тишине перешёптываясь с опавшей листвой, призывал сон. Но мне никак не удавалось отправиться в Царство Морфея. Я сидел на кровати и пересматривал пожелтевшие от времени фотографии, вспоминая давно ушедшее Детство. Эх, вот бы отыскать дорогу назад и заново пережить все те истории, что происходили из-за этой моей бедовости...

"Внучок..."- вдруг раздалось в тишине.
Я обернулся и увидел в призрачном лунном сиянии свою горячо любимую бабулю. Лёгкая улыбка озаряла её сильно помолодевшее лицо.

Любой другой бы очень удивился этому преображению. Любой другой, но только не я. Ибо всей своей сущностью верил в Жизнь после Жизни. С момента нашей последней встречи прошло почти, что два месяца. И я, признаюсь, очень даже сильно соскучился. Но ничего поделать не мог. Ибо смертным не дано попасть в Рай, минуя Исход. А вот ушедшие, наоборот, вполне могут перемещаться меж Миров, принося спокойствие душам.

Бабуля присела рядом и взъерошив мои непослушные волосы, произнесла:
-Володя в твоём возрасте уже был полностью седой, а ты как будто бы остановился на перепутье.
Я широко улыбнулся и, поцеловав её в щёчку, спросил:
-Как там дед живёт-поживает?
Бабуля, скорчив весёлую рожицу, ответила:
- А что дурню старому будет-то. Чай не в избушке древней живём.
Она на мгновение замолчала, к чему-то прислушиваясь. А я никак не мог на неё насмотреться.

Вместо седых волос на плечи ниспадали чёрные вьющиеся пряди. Бездонные голубые глаза прожигали насквозь, заставляя говорить правду. В лунном сиянии серебрился атлас кожи, а алые губы могли свести с ума любого, кто окажется рядом с нею. Как говориться: «Ни в сказке сказать, ни пером описать".


Бабуля пристально посмотрела на меня и произнесла:
 - Спасибо тебе, Виталюшка, за то, что отца своего смог простить.
Я улыбнулся и ответил:
- Что было, то давно быльём поросло.
И, положив руку на сердце, был в этом полностью уверен. Зачем хранить обиды? Бабуля хитро улыбнулась и спросила:
- Соскучился, поди, по сказочкам-то?
Я вновь поцеловал её в щёчку и приготовился внимать. Бабуля поудобнее устроилась в кресле и хлопнула в ладоши. Из ниоткуда в её руках появилась пряжа, а на нос взгромоздились очки. Другой бы очень даже сильно удивился, а мне волшебство было так же привычно, как обычному человеку ложка с вилкой. Бабуля мило улыбнулась и начала...

Расскажу я тебе сегодня старую, как Мир, историю про Лешего. Любому ребёнку известно: вошёл в лес, обязательно оставь на пенёчке гостинец для лесного духа. Не сделаешь, будешь кругами ходить, покуда вся жизнь из тебя по капле не вытечет. И это, внучок, самая, что ни на есть, абсолютная правда.

Прадед твой, Николай, сказывал мне про одного мужичка жадного. Всё ему мало было. Закрома от снеди ломились, а сундуки златом да серебром с каменьями драгоценными полнились. Другой бы давно остепенился и жил-поживал, людям помогая. А этот за копейку удавиться мог. Бедняки на него как лошади пахали. А он им за это похлёбку луковую с хлебом чёрствым да грош медный давал, приговаривая:
- Где вы ещё такого добряка найдёте, твари неблагодарные.
И люди терпели, кормить-то детей чем-то надо. Случилось так, что пришёл в деревню калика перехожий и попросился на ночлег. Не хотел пускать его поначалу мужичок. Грязный, босой, в рваной одёжке. Бродяга, одним словом. А калика возьми да и скажи:
- За добро твоё поведаю я тебе одну тайну заветную. Растёт в лесу заповедном ягода волшебная, голубикой кличут. Всяк, кто откушает её, про Смерть навеки позабудет и богатства свои во сто крат приумножит.
Услышал про то мужичок и глазки его от жадности загорелись. Посадил он калику на самое почётное место, каши пшенной с баранинкой дал да  бражки доброй. А как насытился гость незваный, попросил дорогу заветную указать. Калика перехожий, довольно крякнув, уста рукавом вытер и ответил:
- Иди на зорьку, никуда не сворачивая. А как на месте окажешься, поклонись на все четыре стороны Хозяину леса да оставь на пенёчке снеди всякой, не жалеючи. От этого жизнь твоя зависеть будет.
Мужичок закивал головой, мол, всё так и сделаю. Он уже видел себя сидящим с  красавицей женой на огромной горе золотых сундуков. Калика, посмотрев на него, хитро улыбнулся и растянулся на жаркой печи.
 А мужичок так и не сомкнул глаз, предвкушая удачу. Как только пропел соседский петух, он выпроводил гостя незваного со двора и  поспешил в лес заповедный. Странник посмотрел ему вслед и проговорил:
- Беги, беги, навстречу Судьбе своей.
После чего взял да и растаял в воздухе. Долго ли коротко ли бежал мужичок, никуда не сворачивая, вслед за зорькой, мне неведомо. Знаю только, что как только увидел он голубику-ягоду, так сразу у него ум за разум и зашёл. Совсем позабыл про слова калики перехожего. А зря, ой, как зря. Стоило мужичку одну единственную ягодку сорвать, как вдруг всё померкло вокруг. И такая тишина наступила, что он стук сердца своего услышал. Но это, ни на миг его не испугало. Мало ли чего в природе случается. Он перекрестился и сорвал ещё одну ягодку. В мановение ока поднялся ветер лютый, до самой земли сгибая вековые ели и сосны. Еле-еле удержался скареда на ногах, обхватив руками древний камень. Да и тот так дрожал, что того и гляди, мог на бок повалиться.
"Вот так- так, - подумал мужичок, когда всё утихло, - видать, то Хозяин леса лютует. Я же его не уважил. Да и с какой стати должен делать это? Кто он мне? Брат, сват? Я родню-то свою люто ненавижу, а ему и подавно ничем не обязан"
Он наклонился и сорвал ещё одну ягодку, вознамерясь собрать всю голубику вокруг. Чем больше будет, тем огромаднее богатство. Земля задрожала у него под ногами, корни деревьев опутали ноги, а ветви руки. И раздался ужасно громкий голос, от которого душа леденела:
- Как ты посмел без спросу ягоды мой волшебной отведать?! Да знаешь ли, никчёмный человечишка, сколько трудов я потратил, чтобы взрастить её?!
Мужичок махнул рукой и, как ни в чем, ни бывало, сорвал ещё одну голубичку. Мол, не страшен ты мне вовсе. Увидев такое неуважение, Хозяин леса рассвирепел не на шутку:
- Не будет тебе пощады за дело твоё подлое! Прощайся с Жизнью, окаянный воришка!
Мужичок хотел было сорвать ещё одну ягодку, да не успел даже и руки протянуть. Хозяин леса трижды в ладоши ударил, и тело его в ствол древесный обратилось. Попытался он одну ногу поднять, как вдруг другая корни дала. Так и застыл. Руки ветвями стали, а голова гнездом вороньим.
- Быть тебе таким до скончания веков! - воскликнул Хозяин леса и растаял в воздухе.
Люди сказывали, что с тех самых пор всякий, кто под деревом этим отдохнуть вознамеривался, начисто память свою терял. Видать, Злоба лютая и Зависть бесконечная у мужичка того так и не сгинули за века.

Бабуля поправила очки, спавшие на кончик носа. Пересчитала петли и продолжила:
- А знаешь ли ты, Виталюшка, откуда Леший взялся? Нет? Тогда слушай. Этого ты в своих университетах никогда не узнаешь. Так вот.

Одни люди сказывают, что Лешими становятся те, кто с Жизнью сам своей покончил. Таких людей  не хоронили на освященной земле, ибо считали Зло лютое приносящими. Мол, неурожаи да болезни всякие накликать могут. Такие злыдни пугали и путали всякого, кто им под руку попадётся. Могли до Смерти защекотать, а то и съесть, даже косточек белых не оставив.

Совсем другое дело невинно убиенные. Из таких людей добрые Хозяева лесов получались. Могли места грибные да ягодные показать, от злых людей схоронить и дорогу домой показать.

Кто-то сказывал, что Лешие это гонители народа еврейского, Творцом проклятые. Но я в это не так-то и верю. Мало ли чего придумать можно.

Бывает, что матери в сердцах детей своих проклинают, и они Лешаками становятся. Не приведи Господь такое горе испытать.

А прапрадед мой знавал одну женщину, что за Лешего замуж вышла и детишек ему нарожала. Хозяин леса души в ней не чаял. А она его за это холила и лелеяла.
Но такое нечасто случалось. Обычно Леший обманом девушку в лес уводил и насильно женой своей делал. Страшная участь.

Бывало, Леший принимал облик какого-нибудь мужичка, появившегося в лесу, и заявлялся к его «жене». Несчастная женщина ничего и поделать не могла. Взгляд то у злыдня колдовской. Если рождался ребенок, то Леший забирал его к себе.

А вот на Севере люди верят, что в тундре живёт Лечашиха. Она ворует некрещеных детей и подбрасывает в люльку своего ребетёнка.

Бабуля вновь поправила спавшие на кончик носа очки и сделала небольшой глоток чая.
- Так вот, - продолжила она, - у каждого своя история. Я же тебе поведаю то, что никому больше неизвестно.

Случилось это в те стародавние времена, когда нечисть всякая ничего и никого не боялась. Никакой управы на неё не было. Кикиморы путников в болота хитростью заманивали. Водяные дев прекрасных в омут утягивали, в Русалок сладкоголосых обращая. Мороки ужас наводили, разума даже самого храброго человека лишая. Волкодлаки да Упыри плоть и кровь поедали. Но пуще всех Баба-Яга злобствовала. Никому от неё пощады не было. Всякого встречного с толку сбивала, в баньке парила,  кормила-поила, а потом сонного в печку бросала и из косточек белых изгородь делала. Дошло до того, что люди вовсе в лес ходить перестали. Никому неохота съеденным быть. А Яге то и надобно.

Никого злобная ведьма окромя себя не любила. Днём на печи спала, а по ночам в ступе по лесу летала, следы метлою заметая. Тропы звериные путала. Детёнышей малых в полон брала и в злобных стражей превращала. Могла воду дыханием застудить и камень одним взглядом мягче пуха сделать. Никто и не прекословил. Даже Водяной с Кикиморой стороной обходили. А Яга всей своей нечистой сущностью мечтала Владычицей Мира стать. Да никак не могла сделать это без корня Звениколокола. Только он был способен исполнить самое заветное желание.

Вот и злилась Яга пуще прежнего, козни ужасные строя. Сама себе не рада была. Днём на печи ворочается, а по ночам волком воет.

Очень тяжко простым людям пришлось. Совсем они про грибы да ягоды позабыли. Но это полбеды. Беда зимой пришла-печи нечем топить стало. Хворост-то за чащобой был глухой, прямо перед гиблым болотом, о котором слухи ходили, один другого ужаснее. В другое время сеном да трухлей обходились, а как снег выпал, призадумались. Дети малые простыли, а старики костями занедужили. Собрались люди на совет и порешили послать старого Петра к Знахарю. Хоть и боялись его, но делать-то нечего, зиму не пережить без печек. Собрали снеди и в помощь Никитку, кузнецова сына, дали. Посмотрел на попутчика  Пётр да рукой махнул. На безрыбье и рак щука. Попросили люди у Перуна заступничества и в путь их  отправили.

Дорога не близкой была, три дня пути через чащобу глухую, болото гиблое да гору крутую. Первый день как по маслу прокатился. Второй дождём проливным отметился. А третий ветром лютым встретил. Да таким, что сосны вековые к земле клонились. Знахарь-то дюже нелюдимым был и гостей незваных спроваживал. Трижды порывался бежать Никитка, да Пётр не пустил:
- Терпи, парень, только храброму Жизнь удаётся.
Только к ночи глубокой добрались они до места. Глядь, а вместо избы пещера глубокая да тёмная. А в ней колодец бездонный.
- Эй, хозяин!- позвал Пётр, но ему ответила тишина.
- Эй, есть тут кто живой? - чуть громче спросил Пётр.
Но и в этот раз никто не отозвался. Посмотрел Пётр на Никитку и плечами пожал. Мол, уйдём не солоно хлебавши. Никитка этому был только рад. Уж очень волшбы боялся. Мало ли чего на ум знахарю придёт. Обратит в нечисть и поминай, как звали. Пётр хотел было уже выйти из пещеры, да не успел и шагу сделать - Никитка бросил в колодец камешек.
- Кто посмел потревожить меня?- послышался леденящий душу голос.
Никитка как услышал, так и чувств сразу лишился.

Уж очень душа у парня изнежена была. Оно и понятно, единственный сын и наследник. Мамка от своей юбки отпускать и на миг не хотела. Кузнецу это ой, как, не нравилось. Но супротив жены вздорной он пойти, никак не отваживался. Её даже самый грозный из сельчан, силач Никодим, пуще грома небесного боялся.

Пётр посмотрел на попутчика и недовольно покачал головой. Мол, тоже мне, помощничек. Поклонился на все четыре стороны и произнёс:
- Прости нас, хозяин мест здешних. Не ради лихого дела пришли, а заради помощи.
- Говори, что стряслось! Да смотри, ни слова лжи! А нето с жизнью распрощаешься! - вновь раздался громкий голос.
Пётр посмотрел по сторонам-никого. Снова поклонился на все четыре стороны и рассказал о беде своей. Несколько мгновений царила полная тишина. Пётр уже хотел было привести Никитку в чувства, как вдруг вода в колодце рябью пошла и прямо из неё палец костлявый с перстнем изумрудным появился. Пётр непонимающе на него посмотрел. Всякое повидать довелось, но чтобы перст сам по себе жил, никогда доселе. Палец погрозил кому-то невидимому и подлетел к Петру.
- Возьми перстень, добрый человек, он на нечисть всякую управой будет. Да смотри, ради злого дела не применяй. Пожалеешь, что на свет белый уродился!- сказал кто-то совсем рядом.
Пётр поклонился и взял волшебный дар.
- А теперь покинь мои владения!- раздалось громогласно, пятикратно отразившись от стен пещеры.
Пётр привёл в чувства Никитку и ничего ему не говоря, скорым шагом покинул недружелюбную пещеру.

Старый Ворон, сидевший на еловой лапе, всё видел и слышал. Дождавшись, пока люди отойдут подальше, он поспешил к Бабе-Яге.

Дело-то далеко не шуточное-на саму Хозяйку лесную управа нашлась! А этого допустить ну никак нельзя было! Зверям, птицам да гадам ползучим свобода, людям лепота, а ему, Ворону, что?! При бабке-то и еды, ешь, не хочу; и уважение, какое-никакое, через страх лютый; и защита. А если изведут её?! Прости-прощай жизнь вольготная?! Э-нет, не дождётесь, окаянные! Бабку в обиду не дам!


Ворон так сильно был погружён в свои тяжкие раздумья, что и не заметил даже, как перелетел заветную избушку. Баба-Яга сидела на крылечке и грела свои старые кости, щурясь от яркого солнца. Заприметив Ворона, она выковыряла длинным ногтем  косточку из железных зубов, сплюнула и, погрозив кулаком, проворчала:
- Разлетался, голубь ощипанный! Нет, чтобы путников ко мне заманивать! Поймаю, суп сварю!
После чего, ещё раз сплюнув, кряхтя, поднялась и скрылась в избушке. Пора было поспать перед ночкой. А старый Ворон, поняв свою оплошность, трижды каркнул с досады и повернул назад.

Пётр и Никитка, подойдя к крутой горе, остановились на ночлег. Никто в светлом уме не рискнул бы продолжать путь. Места больно гиблые. Сколько душ невинных без упокоения остались.
- Вот что, парень, - зевнув, сказал Пётр, - иди воды принеси, а я покамест костёр разведу.
Никитка с нескрываемым страхом посмотрел на него. Мол, ты что, ошалел совсем?! Кто в трезвом уме среди ночи к озеру пойдёт?! Увидев это, Пётр махнул рукой и сам отправился на поиски воды. Никто не сделает дело лучше, чем ты сам. Никитка, немного помедлив, бросился вслед за ним. Одному-то жутковато больно. Услышав его топот за спиной, Пётр покачал головой, но ничего не сказал. Что ж поделаешь, не из  смельчаков Никитка был, совсем не в отцовскую породу. Когда они подошли  к небольшому озерцу, то уже наступила ночь. На небо высыпали звезды и взошла полная Луна. Никитка старался держаться рядом. Мало ли чего. Пётр, снова покачав головой, нагнулся и зачерпнул воды походным ведёрком. Он хотел было уже разогнуться,  как вдруг кто-то крепко схватил его и стал тянуть за собой, приговаривая скрипящим голосом:
- Всё имеет свою цену, смертный!
- Никитка, помоги! - крикнул Пётр, чувствуя, что его силы на исходе.
Но парень будто в землю врос. Он стоял и смотрел на происходящим выпученными от ужаса глазами.
"Видать, такова моя Судьба..."- пронеслось в голове Петра.
Когда силы совсем оставили его, кто-то невидимый прямо в ухо крикнул:
- Поверни перстень!
Как только Пётр сделал это, так тут же оказался на свободе.
"Эвано как, - пронеслось у него в голове,- значит, перстень-то и в самом деле волшебный. Ай, спасибо тебе, знахарь, за подарочек. Век благодарен буду"
Он крякнул и набрал воды по новой. Никитка же, как стоял, так и остался стоять, с широко открытым ртом. Другой бы в ноги бросился и виниться начал. Другой, но только не этот трусишка. Пётр посмотрел на него и махнул свободной рукой. Мол, с  такого теста пирогов знатных не напечёшь.
Отнеся ведро, старик направился собирать сушняк для костра. Никитка поспешил за ним. Вдруг, этот невидимый враг выскочит из воды и утащит за собой?!
- Ты это, - не оборачиваясь, сказал Пётр, - зря в затылок не дыши. Ночь длинная и сушняка надо набрать побольше.
Никитка кивнул, но ничего делать не стал. Вдруг он нагнётся, а старика и след простынет?! Пётр снова ничего не сказал, махнув рукой. Ведь лучше тебя самого никто работу не сделает. Никитка ни на шаг от него не отставал, путаясь под ногами. Наносив целую гору, Пётр расчистил сухое место, обложил костровище камнями и с помощью ясеневого прутика, лыковой верёвки, дубовой ветви и ясеневого сука добыл огонь. После чего воткнул в песок рогатину и повесил на неё ведёрко с водой.  Никитка сидел напротив него и звонко стучал зубами. Пётр-то делом занимался и холода совсем не чувствовал.
- Что, паря, совсем продрог? - по-отечески спросил он попутчика.
Никитка яростно закивал головой. Мол, что сам не видишь, что ли?!
- Ничего,- продолжил Пётр, пошевелив сушняк, - скоро тепло будет. А как вода-то закипит, так мы с тобой каши отведаем.
Никитка натянуто улыбнулся и пододвинулся поближе к начинающему давать жар костру. Пётр подкинул сушняка и достал пшена. Когда вода закипела, он всыпал в неё крупы и посолил. Потом подкинул ещё сушняка и достал луковицу.
- Какая каша без остринки,- улыбнулся он.
Никитка поморщился. Он лука с детства не любил. Вот пирожки с мёдом другое дело.  Когда до его носа  дошёл запах каши, он ещё ближе подсел к костру.
- Погоди-погоди, - сказал ему Пётр, помешивая пшено, - дай свариться.
Никитка недовольно пождал губы. Да, здесь не мамкина хата. Пшённый дух разносился ветром по всей округе. И даже рыбы, то и дело, выглядывали из воды, как бы говоря: "И нам бы кашки". Пётр попробовал пшена и сказал:
- Ну, паря, готовь ложку.
Никитка только того и ждал. Не успел старик снять ведро с рогатины, как он тут же бросился хлебать кашу. Как будто год не ел. Пётр снова ничего не сказал, покачав головой. Что ж поделаешь, и неупитанный, и невоспитанный.
- Добрые люди, - вдруг послышалось в тишине, - позвольте страннику погреться у костра.
Пётр прищурился и увидел высокого мужичка, одетого в мешковину и лапти. Через его плечо висела перемётная сума.
- Садись, - предложил Пётр, - гостем дорогим будешь.
Странник поклонился всем сторонам света и присоединился к путникам. Никитка, от греха, отсел от него подальше. А вдруг хворь кака?! Увидев это, ночной гость улыбнулся и ничего не сказал. Пётр отдал ему свою ложку:
- Кушай, добрый человек, я уже успел насытиться.
Никитка с нескрываемым удивлением посмотрел на него. Мол, ты со всем, что ли?! Странник с поклоном взял ложку и принялся вкушать кашу.

Когда взволнованный Ворон влетел в окно Бабы-Яги, та уже громко храпела, сотрясая стены.
"Ничего, - подумал он,- скоро проснётся"
И пристроился прямо над головой колдуньи. Вскоре он задремал, не обращая никакого внимания на богатырский храп. Оно и понятно, как-никак триста лет бок о бок прожито.

Когда-то Баба-Яга, ради своей злобной прихоти, разорила воронье гнездо, уничтожив всех птенцов, кроме воронёнка с белой отметиной между глаз. И то не из-за доброты душевной. Просто старый Ворон совсем из ума выжил, а лишняя пара быстрых крыльев, зорких глаз и чутких ушей нужны были Бабе-Яге позарез. Не всё же ей в ступе-то летать. А белая отметина говорила про очень и очень долгую жизнь. Так и оказался Беляк у непредсказуемой хозяйки леса, служа ей верой и правдой. Вольготно ли ему было? Скорее нет, чем да. Ведь колдунья доброго обхождения не ведала. Могла и косточкой запустить, и варом ошпарить, и в камень обратить, ежели, что не по ней. И Ворон терпел, иной жизни не зная. Да и, положа руку на сердце, не хотел знать, со временем озлобившись на весь мир.

- И, что ты здесь расселся, петух ощипанный?!- привёл Ворона в себя ехидный голос Бабы-Яги.
Открыв глаза, он до мельчайшей подробности пересказал услышанное и увиденное. Лесная хозяйка, всё внимательно выслушав, на несколько мгновений замолчала, тщательно обдумывая план мести. Оно и понятно, не каждый же день ей угрожала такая опасность. Ворон сидел на прежнем месте и терпеливо ждал. Наконец колдунья осклабилась, вскочила на метлу и стрелой вылетела через печную трубу. Беляк последовал вслед за ней.

Отужинав, Странник горячо поблагодарил за хлеб-соль и собрался было уйти, но Пётр остановил его:
- Куда же ты в пору ночную один-одинёшенек? Оставайся с нами. Веселее да безопаснее.
Никитка вновь непонимающе уставился на него. Зачем чужаку кров давать?! А вдруг он их сонных ножичком по горлу и поминай, как звали?! Странник будто прочитал его мысли и улыбнулся. От этого парню стало ещё страшнее.
"Нет! - подумал он - Я ночью глаз не сомкну! Не на того напал!"
Пётр расчистил для гостя место поближе к огню, а сам расположился поодаль. Никитка тут же переместился к нему.
- Добрых снов вам, добрые люди, - с широкой улыбкой произнёс Странник и путники сами не заметили, как заснули.

Баба-Яга так быстро летела, что Беляк еле-еле поспевал за ней. Темно было, хоть глаз выколи. Даже глазастая Сова дорогу с трудом бы нашла. Но то она, а то колдунья. Долетев до крутой горы, Баба-Яга опустилась на землю и стала водить носом, пытаясь учуять человечий запах. Но всё впустую было. Не солоно хлебавши, колдунья вскочила на метлу и полетела дальше. Ворон очень даже сильно удивился этому. Ведь он-то прекрасно учуял запах смертных.

Вновь широко улыбнувшись, странник подбросил в костёр сушняка. Дело было сделано. Опасность миновала. Теперь можно было и честь знать. Ведь на свете белом столько людей нуждаются в помощи. Странник ещё раз улыбнулся и, взмахнув руками, растаял в  воздухе.

Вернувшись в избушку не солоно хлебавши, Баба-Яга всю злость свою на несчастном Вороне выместила. Мол, ты такой-растакой, зря меня заставил по лесу летать. Беляк и не пытался даже защищаться, всё равно виноватым останется. Привык за годы-то длинные. Вдоволь накричавшись, Хозяйка леса сготовила себе гуляш из кролика и сытно перекусив, снова завалилась на печь. А Ворон, подовольствовавшись объедками, полетел гостей незваных искать. Уж очень ему хотелось как следует отомстить людишкам этим. Хоть и привык он к вздорному нраву Бабы-Яги, но то она, а то смертные.

Первым проснулся Никитка. Не увидев незваного гостя, он очень даже сильно обрадовался. Оно и понятно. Ведь трусу в каждой песчинке Нежить мерещится. Да и лишний рот никому не нужен. Одного его вполне хватает. Хоть и, положив руку на сердце, себя нахлебником Никитка и не считал. Помощник, да. Но не нахлебник. Видя, что Пётр продолжает спать, парень осторожно потряс его за плечо. Мол, хватит спать, пора и завтрак сготовить. Не видишь, что ли, я проголодался за ночь. Старик открыл глаза, с негодованием посмотрел на попутчика, нехотя поднялся и приступил к делам походным. Пока Пётр разжигал костёр да завтрак готовил, Никитка ни на шаг от него не отходил. Ладно бы, помогал, так нет, просто под ногами путался. Не раз слово недоброе готово было вырваться у старика, да всякий раз во рту таяло. Добрым был. Когда всё было готово, Пётр посмотрел на то место, где странник давеча сидел и поцокав языком, сказал:
- Видно, дела неоткладные у гостя нашего. Смотри, даже будить нас не стал. Исчез так же быстро, как и появился.
Сходив за водой, он потушил костёр. После чего подвесил к поясу ведёрко, перекинул через плечо суму перемётную и в путь двинулся. Никитка стрелою метнулся следом.
Лишь к вечеру они преодолели крутую гору и оказались перед гиблым болотом. Идти дальше даже самый храбрый из храбрецов не рискнул бы. Одно дело утром, при свете солнышка, и совсем другое в ночную пору, когда нежить за душами смертных охотится. И вновь всё Петру делать пришлось. Покачав головой, он набрал водицы из козлиного копытца, разжёг костёр и ужин сготовил. А насытившись, вскоре заснул. Никитка, с ужасом посмотрев по сторонам, улёгся рядом.

Старый Ворон, наконец-то, отыскав людишек, дождался, пока они угомонятся и  стрелою метнулся к Бабе-Яге. Колдунья только-только проснулась и потягивалась, думая, слезать ей с печи или нет. Дел, вроде бы, никаких не было. Да и если бы были, может же она, хоть раз в сто лет, себе выходной позволить. И уже хотела было вновь спать завалиться, как вдруг увидела сильно запыхавшегося  Беляка,  влетевшего в окно. Сплюнув с досады на пол, Баба-Яга ехидно спросила:
- Ну, и что на этот раз скажешь, вещая птица?!
Ворон, немного отдышавшись, ответил:
- Незваные гости у гиблого болота, Хозяйка. Спят, как убитые. Я над ними крыльями помахал, загодя их в Сон-траве искупав.
Услышав это, колдунья аж в ладоши от радости захлопала, воскликнув:
- Не зря, ох, не зря я тебя всем премудростям учила!
Немного успокоившись, она вскочила на метлу и стрелой вылетела в трубу. Беляк  поспешил вслед за нею.

Пётр и Никитка как спали, так и продолжали спать. Оно и понятно. Любой без ног бы свалился, спустись он с такой крутой горы. Да и сок Сон-травы сыграл свою чёрную роль. Мало кто мог воспротивиться ему. Даже самые-самые могучие волшебники как медведи в спячку впадали. От костра, что разжёг Пётр, одни головешки остались. В другое время старик бы не раз проснулся, дабы сушняка подкинуть. Но не сейчас. Когда подоспел Ворон, Баба-Яга, потирая руки, уже подходила к спящим путникам. В глазах колдуньи играли недобрые огоньки. Беляк не стал пытать Судьбу и уселся на берёзку. Ему и с ветки всё было  прекрасно видно. Колдунья встала нам Петром и Никиткой, внимательно их разглядывая:
"Никого лучше, что ли, не нашлось?! Старик да юнец! То же мне, герои! Один одной ногою в могиле, другой собственной тени боится! Даже жаль на таких колдовство своё чёрное тратить! Да придётся, чтобы другим неповадно было!"
Подняв над головою руки, Баба-Яга начала что-то нашёптывать себе под нос. Поднялся ветер. С каждым мгновением он становился всё сильнее и сильнее. Вековые деревья сгибались до самой земли. Камни пудовые  снимались с места и начинали летать вокруг колдуньи, так и норовя сбить Ворона с ветки. Колдунья трижды свистнула и всё стихло. Но ненадолго.
Земля затряслась  и на свет белый стали вылезать чёрные корни, похожие на извивающихся змей. Баба-Яга указала своим корявым пальцем на Петра с Никиткой:
-Уберите этих нахалов с глаз моих долой!
Снова поднялся сильный ветер и корни взвились под самое небо, на глазах превращаясь в огромную волчью пасть, которая быстрее стрелы понеслась к спящим путникам. Колдунья, увидев это, потёрла рукой об руку и громко расхохоталась. Она уже предвкушала неминуемую гибель старика и мальчишки. Мол, поделом! Не надо супротив её, Хозяйки лесной, выступать!  Да не тут-то было. Пасть, не долетев до путников три головы, застыла на месте, оглядываясь по сторонам, как будто бы забыла, куда летела. Баба-Яга очень даже сильно удивившись, попыталась снова прочесть заклятье. Но сколько бы она не шептала, пасть никак не хотела её слушаться,  даже  на локоть не сдвинувшись с места. Вновь и вновь пыталась ведьма, но всё было тщетно. Ужасно задрожав, волчья пасть лопнула на сотни маленьких частей. Ничего не понимая, ведьма стала громко выкрикивать свои самые страшные проклятия. Но они словно  о стену ударялись, никакого вреда не причиняя спящим. Баба-Яга так разозлилась на саму себя, что из глаз её искры посыпались, а из ушей пар густой повалил. Ворон от греха  предпочёл улететь как можно дальше. Любопытство любопытством, но жить-то хочется подольше. Ведь колдунья, потерпев поражение, накажет первого встречного. Забрезжил рассвет и раздосадованная колдунья поспешила обратно в чащу лесную, по пути путая звериные тропы и заметая листвою норы.

Как только Баба-Яга скрылась, прямо над головами путников сначала появились руки, потом ноги и только после того, как они крепко встали на землю, из воздуха возник широко улыбающийся Странник. Он наклонился над стариком и послушал его дыхание. Пётр мирно спал. Покивав головой, Странник нагнулся к Никитке. Тот тоже дрыхнул. Потерев от удовольствия руки, Странник растаял в воздухе.

Бабуля пристально посмотрела на меня и спросила:
- А ведь ты знал, что я скоро уйду?
Я отвёл глаза и ничего не ответил. Знать наперёд не благо, а проклятье. Бабушка улыбнулась и, взъерошив мои волосы,  произнесла:
- Всё хорошо, мальчик мой, всё хорошо.
Посмотрев на ходики, она всплеснула руками, уронив пряжу. Я ловко поймал и протянул рассказчице. Бабуля снова улыбнулась, налила нам с дедом чаю и продолжила:

Первым, как всегда, проснулся Пётр.
Он, держась за спину, нехотя поднялся с ароматной еловой подстилки и присвистнул, увидев вырванные с корнем вековые деревья и валяющиеся, где попало, пудовые камни.
- Эвано как...- тихо сказал старик и тут же забыл обо всём, отправившись собирать сушняк для костра.
Как говориться, буря бурей, а живот не должен быть пустым. Его немного качало из стороны на сторону.

Оно и понятно, Сон-трава силу могучую имела. У слабого могла все силы забрать. У сильного память начисто отшибить. Но Петру повезло - ещё в младенчестве в живой и мёртвой воде искупался. Он от  любой хворобы  быстро в себя приходил. Да и не всякая волшба могла ему навредить.

Посмотрев на спящего парня, старик тяжко вздохнул и махнул рукой. Ничего не поделаешь, если родители таким сына воспитали. Как говорится, ни рыба, ни мясо. Когда  проснулся Никитка, он уже успел сварить кашу. Потянувшись, парень огляделся по сторонам и уставился на Петра. В его глазах играл дикий ужас.
 - Чего уставился-то,  -  вздохнув, произнёс старик, - видно, ночью буря лесом прошла.
Никитка тут же успокоился и с резвостью принялся поедать кашу. Пётр хотел было что-то сказать ему, но махнул рукой.

Бабе-Яге не спалось. Она никак не могла понять, отчего Заклятья не возымели никакого действия на этих смертных:
"Кто они такие?! На волшебников, вроде, не похожи. Заговорённые?! Тоже не похоже. Сон-трава в свои сети поймала. Может, кто другой за них вступился?! Но на всём белом свете нет колдуньи сильнее меня!!! Параскея не в счёт, хоть и сестра родная. Отрезанный ломоть, предательница! Подумаешь, жена самого правителя Подземного Царства, Индрика Змея! Так, кто ещё?! Сам Индрик Змей?! Нее! Он же позлее меня будет! Так кто же?!"

Дождавшись, пока смертные соберут свои пожитки, Ворон полетел к Бабе-Яге. Ему не терпелось рассказать Хозяйке леса о Страннике, что защитил старика и парня от её козней. Ведь он всё видел.

- Ну, пошли, что ли, перекинув через плечо суму перемётную, произнёс Пётр и пошёл вперёд, даже не посмотрев, идёт ли следом попутчик.

Положив руку на сердце, он очень устал  от такого тюни-матюни. Другие парни как на подбор: крепкие да работящие.
А этот... Уж лучше одному странствовать.

Никитка рысью поспешил за ним. Не оставаться же посреди гиблой топи. Вон как она фырчит, будто зовёт его. Хоть и светлым-светло вокруг было, но чем Чёрт не шутит. Как говориться: «Берёжённого ноги берегут"

Парень давно привык к недоброму отношению людей. Что ж поделать, если он  ни умом, ни статью не вышел. И в этом не себя самого винил, а отца с матерью. Зачем ему во всём потакали?! Вон Алёшка, сын бондаря, давно сам бочки делает. Сенька, пастуха внук, шкуры обделывает и одёжку шьёт. А что он?! Ничего! Даже онучи повязать не может... Э-эх, Судьба-судьбинушка, кому-то ты мать родна, а кому злая мачеха.

До дома оставалось совсем чуть-чуть, ведь обратный путь завсегда короче прямого. Впереди была глухая чащоба, ничем примечательным не отличавшаяся от других таких же глухих чащоб. Так что никакой опасности не предвиделось. Хотя как посмотреть. Для кого-то и лужа океан.

Предчувствуя долгожданный отдых у домашнего очага, ноги Петра не шли, а будто летели над землею. Очень устал старик, хоть и храбрился. Оно и понятно, что молодому раздолье, старому мука. Будь он один, давно бы уже в избе оказался, а так...

Обернувшись назад, Пётр покачал головой - Никитка еле-еле передвигал ноги. Улитка и то намного быстрее ползёт.
- Что, малый, устал? - спросил он парня.
Никитка закивал головой.
- Э-эх... - произнёс Пётр и остановился.

Баба-Яга была не в духе.

Мало ей  людишек, дак ещё и Кощей, брат её старший, совсем из ума выжил. Решил на племяннице их троюродной, Василисе Микулишне, жениться. Всем он хорош, кроме лица рябого. Ни одна красавица не позарится. Вот и попросил Бабу-Ягу приворожить девицу. Хотела отказать, памятуя о прошлых обидах, да куда там. Как лист банный прилепился-приворожи да приворожи. Махнула рукой да согласилась. Набрала Плакун-травы, поганок белых, череды с мятой, ландышей и  жижей болотной спрыснула. Попробовала и ахнула - совсем не то вышло. Села, подумала, вспоминая и опять в лес. Набрала чаги берёзовой, коры еловой, зверецвета, болиголова да неясыти и снова попробовала - снова не то. Всплеснула руками и в лес по новой. Умоталась, сил нет. Но всё напрасно было - никак приворотного зелья не получалось.
То ли водил кто, то ли старость проклятущая виновата. Колдунья из себя вышла, свет белый невзвидев. Вот Ворон и попал под горячую руку.

Выругавшись, Баба-Яга запустила в своего посланника половником и, не попав, махнула рукой. Выждав мгновение,  Беляк поведал ей о Страннике. Чем дальше он говорил, тем чернее становилось лицо ведьмы. Закончив рассказ, Ворон, от греха подальше, вылетел в окно и уселся на ветку берёзы.
- Отомщу! Ужасно отомщу! - донеслось до него из избушки.

Спася путников от козней злобной Хозяйки леса, Странник удалился в свою далёкую заоблачную обитель и продолжил наблюдать за Поднебесным Царством. Ему очень нравились люди и поэтому он всегда был готов поспешить к ним на помощь. Правда, благодарности за это никогда не ведал, но нисколечко не обижался. Ведь обида мать злобы, выедающая душу человеческую изнутри и превращающая его в неуёмного призрака, готового уничтожить весь мир.

Кто такой Странник  и откуда  вдруг взялся,  не знал никто. Да оно и понятно. Ведь давным-давно не осталось тех, кто мог бы про это рассказать. Даже он сам не помнил, сколько ему лет. Время-то на месте не стоит, всё течёт да меняется.

Одни говорили, что сам Род  Страннику брат родной. Другие Жизнью клялись, рассказывая про мать его,  Зарю-заряницу. Ну а третьи  и вовсе на все четыре стороны кричали:
- Он не человек, а пришлец из Иномирья!
Слушая и тех, и других, Странник мило улыбался. Ведь не важно, откуда ты, намного важнее, какой ты.
- Твори Добро и оно к тебе сторицей вернётся, - любил говаривать он, совершая новое доброе дело.

Когда старик остановился, у Никитки тут же подкосились ноги и он без сил опустился на  траву. Пётр посмотрел на него через плечо и в который раз тяжко вздохнув, поспешил за сушняком для костра и водой. Парень даже не попытался подняться. Ему было всё равно, что с ним будет,  от дикой усталости. Когда Пётр вернулся, Никитка, свернувшись калачиком, уже крепко спал.
- Эх, бедолага, - вздохнул старик и прикрыл попутчика мешковиной.

Еле дождавшись ночи, Баба-Яга села в ступу и устремилась в обитель Странника, чтобы раз и навсегда изжить его с белого света. Она была настолько зла, что даже не заметила Петра и Никитку, спокойно спящих под сенью старой ели. Беляк хотел уже опуститься к ним, дабы позвать свою хозяйку, да передумал. Кто знает, как бы ведьма себя повела. Ведь людишки-то всегда будут, а Странник он один такой.
Что случилось между ним и Бабой-Ягой, старый Ворон толком-то и не знал, а спросить побаивался.
"Захочет, сама скажет, а не захочет, значит, так и надобно",- успокаивал он сам себя, еле поспевая за ведьмой.
А ступа, надо сказать, летела быстрее ветра. И если в обычный день Хозяйка леса творила козни, то сейчас весь мир будто перестал для неё существовать. Только Странник занимал мысли злобной колдуньи, которая никому никогда ничего не прощала:
"О, как я ему отомщу за давнюю обиду! Так отомщу, что иной сто раз подумает, прежде чем вставать на  моём пути! Это ж надо, меня, великую ведьму, к ответу призвать! И ладно бы за дело, а то, видите ли, детишек ему жалко стало каких-то! Да я двадцать сожру, сто народятся! Делов-то с булавкину головку!"

Бабушка пересчитала петли и отложила носки в сторону. Настало время ужина. Сытно перекусив, я потянулся за чашкой свежего цветочного чая и нечаянно задел рукой варенницу, которая тут же полетела на пол, по дороге испачкав мои брюки  клубничным вареньем. Бабушка всплеснула руками и заставила их немедля снять, дабы немного простирнуть. Я обильно покраснел, но перечить не стал. Хоть и невеликого роста была бабуля, однако обухом её было не перешибить. Бывало так гаркнет, что стёкла дрожать начинают. Недаром её слушались даже самые крепкие мужики.  Оставшись наедине с самим собой, я встал и подошёл к зеркалу.

Много чего наговорено про это чудодейственное стекло. И что оно Глаз самого Сатаны. Мол, кто душой не чист, того Князь Тьмы мигом к себе забирает на службу вечную да тёмную. Не знаю, не знаю. Столько людей по свету ходят злобных и ещё ни один не исчез. И что смотрящий в зазеркальную гладь может Грядущее своё  увидеть. Правда, то только на Ивана Купалу да под  Рождество случается, да и то не со всеми. И что любое желание, даже самое сокровенное, произнесённое в полночь перед зеркалом, обязательно сбудется. Ну это тоже самое, как гадать на павшую звезду-ни рыба, ни мясо. Мне вот больше по душе притча про перемещение во времени или в иные Миры. Как-то в это больше верится. Ведь бабуля ко мне на этот раз чрез зеркало пришла. Да, чего только не бывает...

Я так погрузился в лицезрение, что и не заметил, как вернулась бабуля, держа в руках чистые и отглаженные брюки. Пристально посмотрев на меня, она повесила их на спинку стула и, взяв пряжу, продолжила свой рассказ.

Ничего не подозревающий Странник лежал на обычной походной деревянной кровати и размышлял о Сути Жизни:
«И почему столько несправедливости на белом свете? Люди будто белены объелись, куда ни глянь, всюду злоба и гордыня. Сильный слабого обижает, вместо того, чтобы его защищать. Правду как огня боятся, а Кривду привечают повсюду, как родную. Трусость осторожностью зовут, а храбрость за глупость несусветную принимают. Завидуют по-чёрному чужому Счастью да Удаче, будто у самих руки не из того места растут. Талантливого готовы камнями забросать, а бездаря в цари прочат. Что с этим поделать, ума не приложу…»
Внезапно налетел сильный ветер, прервав его невесёлые думы и вслед за ним раздался до боли знакомый голос:
- Доколе ты, гнойный прыщ, будешь мне костью поперёк горла стоять?!
Странник приподнялся и с милой улыбкой  посмотрев на свою старую знакомую, ответил:
- До тех пор, пока ты свои пакости не перестанешь делать. Самой-то не надоело? С утра до ночи, словно пчелой ужаленная, по свету белому носишься, то там, то здесь творя бедствия с последствиями. Все тебя ненавидят и,  случись что, никто даже стакан воды не поднесёт. Исправляйся, пока не поздно.
Баба-Яга напрочь не переносила, когда с ней так говорили.
- Тоже мне, праведник нашёлся! Ишь, учить меня удумал! Сейчас вот возьму да распылю тебя по всему свету белому, назад вовек не соберёшься!
Странник снова мило улыбнулся и произнёс:
- Да не боюсь я тебя, сколько бы ты мне не грозила. Знаешь ведь прекрасно, что не лыком шит. Как-никак, Магии вместе обучались. Только я-то к Добру пошёл, а ты…
- Немедля перестань! – прервала его Баба-Яга, побелев от гнева – Никто не может указывать мне, что и как делать!
Но Странник даже и ухом не повёл, не снимая свою милую улыбку, что только пуще разозлило ведьму.
- Ну, тогда пеняй на себя! – нечеловеческим голосом закричала она, начав читать древние, как Мир, Заклятья.
Внезапно всё кругом окутала тишина. Даже ветер перестал шептаться с листвою старого дуба. Осмотревшись по сторонам, злая колдунья щёлкнула пальцами и из-под земли полезли чёрные корни, опутывая всё, что попадалось им  на пути, лишая не только подвижности, но и воли. Баба-Яга замерла в предвкушении, да не тут-то было. Странник, продолжая мило улыбаться, трижды ударил в ладоши и прямо на глазах чёрные корни превратились в сизых Голубей, тут же упорхнувших под самые небеса.
- Ну, ладно…- злобно прошептала ведьма, доставая из-за пазухи горсть проса – Посмотрим, чья теперь возьмёт…
Она размахнулась и бросила крупу в сторону Странника. Через мгновение просо обратилось в огромную тучу гневно жужжащей Саранчи, превращающей в труху всё на своём пути. Однако Странник  и на этот раз ничуть не испугался. Он, громогласно расхохотавшись, достал из перемётной сумы свистульку, похожую на Соловья, и заиграл дивную мелодию, от которой Саранча сначала замерла на месте, а после развернулась и, гневно жужжа, бросилась на Бабу-Ягу. Колдунья этого ну никак не ожидала, хотя и  знала прекрасно о Силе своего давнишнего врага. Саранча в один миг превратила в труху и ступу, и метлу. Та же участь ждала и саму ведьму, если бы та вовремя не обернулась в камень. Саранча покружила-покружила да и улетела восвояси. Камень ни зверю, ни птице, ни гаду ползучему и летающему не по зубам. Снова став самой собой, Баба-Яга трижды свистнула и, грозно погрозив кулаком своему злейшему другу, растаяла в воздухе. А Странник вновь растянулся на походной кровати и вскоре забылся крепким и спокойным сном.

Вернувшись в ужасном гневе, Баба-Яга, как обычно, выместила свою злобу на бедном Вороне, который, сам того не желая, подвернулся ей под горячую руку:
-Это ты, петух ощипанный, во всём виноват! Всякий раз, когда я выслушиваю твои бредни, мне приходится не сладко! Но даже моему ангельскому терпению приходит конец!
"Ну теперь она меня точно укокошит!"-пронеслось в голове насмерть напуганного Беляка.
И, как оказалось, он был очень даже недалёк от истины. Обидчивая колдунья, сверля его глазами, стала что-то нашёптывать себе под нос. Не прошло и мгновения, как тёмная пелена пала на старые глаза Беляка и он приготовился к худшему. Ворон прекрасно знал, что его хозяйка никогда не остановиться, пока не сотворит своё чёрное дело. Но вдруг всё стихло. Беляк сначала не поверил своим ушам.  А когда, проморгавшись,  отомкнул веки, то  не поверил уже и собственным глазам: Баба-Яга сидела на лавке и громко хохотала. Увидев недоумённый взгляд Ворона, она вытерла набежавшую слезу и произнесла:
-Что, думаешь, бабка совсем уже того? Ан нет, милый, я в своём уме. Просто придумала, как этому Страннику отомстить за обиду лютую. Ну-ка, веди меня туда, где ты в последний раз этих смертных видел!
Беляк, оправившись от страха, кивнул головою и уже через мгновение выпорхнул в распахнутое окно. Баба-Яга, по привычке, трижды свистнула, призывая ступу с метлой. А когда вспомнила, что Странник лишил её этих волшебных вещей, сплюнула через левое плечо и,  припадая на правую ногу, своим ходом отправилась за услужливой птицей, ругая на чём свет стоит и людей, и себя и Странника.

Пока Никитка спал, Пётр, как и раньше, сам натаскал воды из ручья и разжёг костёр. Когда и каша была готова, он принялся тормошить попутчика, да всё зря. Парень спал без задних ног. Покачав седой головой, Пётр отужинал, укрыл Никитку мешковиной и, наломав еловых лап, вскоре заснул сам.

Ничего не предвещало опасности. Да и что могло произойти во  взад-вперёд перехоженном месте? Всё вокруг впало в ночную спячку. Даже болтливый ветер перестал шептаться с листвою старого дуба. Но, как водится, самые ужасные вещи случаются именно тогда, когда их меньше всего ждёшь.

Долетев до гиблой чащобы, Беляк обернулся, дабы показать своей хозяйке на спящих людей. И очень удивился, не увидев её. А когда Баба-Яга, наконец-то, добрела до места, предпочёл убраться восвояси. Очень уж вид был у злобной колдуньи недобрый.
 
Оно и понятно, не так-то легко в пятьсот с лишним лет пешим ходом по лесу передвигаться. Да  ещё и в даль такую. Тут и у молодого ноги подкосятся от усталости.

Отдышавшись, Баба-Яга пристально огляделась по сторонам, прислушалась и принюхалась. Никого, кроме Беляка. Да и тот, от греха подальше, на самую верхнюю лапу старой ели взобрался. Но самое главное, этого проклятущего Странника не было нигде за пять вёрст вокруг. А значит никто ей не помешает сотворить Зло.
"Ну, голубчик, готовься теперь!! За все свои обиды, от тебя полученные, отомщу!! Силы твоей могучей лишу!! И никто больше, во всём белом свете, не рискнёт пойти супротив меня!!!"-подумала Баба-Яга, ухмыльнувшись и стала нашёптывать одно из своих любимых Заклятий, нависнув над Петром и Никиткой грозной тенью.
 
Путники как спали крепким сном, так и не думали просыпаться. Дорога-то дальняя была. Не всякий отважится пустится в такое опасное путешествие. Про Никитку-то и слова нет - он и от одного шага листопадом на землю. А вот Пётр, хоть и бодрился,   на этот раз умаялся ни на шутку. Ему ведь приходилось не только работать за двоих, но и думать.

Прошло несколько мгновений и из-под земли, извиваясь как гадюки, полезли чёрные корни, обвивая  несчастных путников и лишая их возможности двигаться. Дождавшись, пока Пётр с Никиткой полностью скроются из виду, Баба-Яга, потерев  рукой об руку,  трижды свистнула и дважды топнула костяной ногой. В то же мгновение корни взмыли в воздух и полетели прямиком в избушку. Колдунья громогласно расхохоталась и пошла следом, чуть прихрамывая на левую ногу. Дело было сделано. Оставалось только как следует запрятать путников и вызвать на поединок Странника. Баба-Яга была полностью уверена в своей победе. Ведь этот добряк на всё пойдёт, дабы проклятые людишки были живы и здоровы.

Оторвавшись от зерцала колодца, Знахарь всплеснул руками от негодования.

Снова эта проклятущая ведьма свои козни строит. Давно бы надо наказать её, как следует, да что он один-то может супротив такого Зла. Тут бы помощь Странника не лишней была, да тот  слишком уж добр и справедлив.

Вновь всплеснув руками и по-стариковски покряхтев, Знахарь пригладил рукою свою покладистую бороду, положил в заплечную суму трав волшебных, воды "живой" да "мёртвой", краюху хлеба и луковицу. После чего присел, как полагается, на дорожку и покинул свою пещеру потаённую. Сто с лишкой лет сиднем сидел, обидевшись на люд простой. А тут душа не дала. Больно ему Пётр по нраву пришёлся. Давно таких храбрецов не видывал. И ради спасения путника решил напрочь все свои обиды позабыть. А обижаться-то было на что.

Годы его хоть и немалые, зато Силы великие, на Семи Ветрах закалённые, из самого  нутра  ясным пламенем вырывались. Мог он и хворь лютую прогнать, и злое слово назад обратить и даже саму Смерть отвадить. Поначалу звериными тропами поток людской нескончаем был. И Знахарю это очень даже нравилось. Одному-то тоскливо, а здесь и поможешь, и поболтаешь о том, о сём, между делом. Но день сменялся днём, неделя торопила другую, и людей становилось всё меньше и меньше. Знахарь, поначалу, никак не мог понять, почему. Но потом Сорока на хвосте принесла весть обидную: злой язык окрестил его колдуном злобным. Прихвостнем самой Бабы-Яги. Мол, один живёт, и не в доме, как люд простой, а в пещере потаённой. Значит, есть что скрывать от глаз чужих. Что ж поделаешь, люди тёмные. Целый год ждал знахарь людей, а потом и рукой махнул. Решил, раз не нужен, ну и ладно, не пропадёт. А как понадобиться помощь его, так даст всем от ворот поворот. И стал живность лесную да деревья  травами от бед оберегать. Так сто с лишкой лет и пролетели.

Дабы пожалеть свои старые больные ноги, Знахарь, оглядевшись по сторонам, начертил перед собой Знак Молнии и уже через мгновение растаял в воздухе.

Добравшись до избушки, Баба-Яга, перво-наперво, отдышалась и  вволю напилась. После чего схоронила Петра с Никиткой в погребе глубоком и послала Ворона к Страннику, строго-настрого наказав без того назад не возвращаться. И когда посланник улетел, взобралась на печь и вскоре громко захрапела.

Беляк летел, не жалея своих крыльев.

Да, он очень боялся Бабы-Яги. Но ещё больше хотел собственными глазами увидеть, чем закончится её хитрая затея. Всему лесу было известно, что Странник себя не пожалеет ради спасения, попавших в беду. И совершенно неважно кто это: зверь или человек.  В прошлый раз Странник с лёгкостью справился со злобной ведьмой.  Будто комарика смахнул с плеча. Такого унижения злобная колдунья никому бы не простила. И что приключиться на этот раз не знал никто.

Пролетая над одинокой пещерой, Ворон вдруг оторопел. И было от чего. Старый и нелюдимый Знахарь покидал своё убежище.
"Интересно,-подумал Беляк,-что заставило этого ведьмака прервать своё заточение? Надо бы незаметно проследить, куда это он направляется. Баба-Яга только рада будет избавиться и от этого надоедливого старикашки"
Ворон опустился на ветку берёзы, прямо над головой Знахаря и когда тот сотворил Заклятье, стрелой ринулся за ним.

Хорошенько выспавшись, Странник решил сытно отобедать и отправиться к Вестевому пруду. Именно из его волшебных вод он черпал свои Знания и наблюдал за происходящим во всех Мирах.

Говорили, что пруд появился по велению Сварога, в дар за доброе сердце и крепкую руку.

Когда обед остался позади, Странник опоясался Кушаком перемещения, подаренный самим Родом. Нахлобучил на голову шапку-невидимку, что досталась ему в неравном бою со Змеем Горыновичем. Перекинул через плечо суму перемётную со снедью и неспешно направился к Вестевому пруду. Отовсюду слышались птичьи трели, тёплый ветерок шептался с листвою заповедных деревьев и ничего не предвещало беды. Дойдя до места, Странник оторопел. Спокойные голубые воды Вестевого пруда почернели и пошли крупной рябью. Ничего подобного доселе не происходило. Странник покачал головой и призадумался. Тут или Конец Мирам пришёл, предсказанный Марой, или...

Ворон очень даже удивился, когда увидел перед собой избушку Бабы-Яги. Но тут же его удивление сменилось страшным испугом, ведь поручение-то хозяйское было не выполнено. Не зная, что делать, Беляк громко закаркал, отчего ещё больше перепугался и совершенно позабыв про всё на свете, поспешил улететь как можно дальше от логова. Свои крылья намного ближе к телу.

Погрозив Беляку пальцем, Знахарь сотворил Заклятье невидимости и безо всякого скрипа вошёл в избушку, мысленно приготовившись отразить Магию злобной ведьмы. Ведь при последней встрече Баба-Яга чуть было не сжила его со свету белого и только Чудо спасло от самого страшного. Оно и понятно, ведь она самая могущественная ведьма Поднебесного Царства, а он всего лишь колдун-самоучка. Осмотревшись по сторонам, Знахарь не увидел ничего примечательного и пугающего. Только храп спящей Бабы-Яги сотрясал стены и заставлял дребезжать рыбий пузырь на единственном окне избушки. Погрозив и ей пальцем, Знахарь прошептал Заклятье Дрёмы, от которого любое живое существо тотчас же впадало в дремоту, а спящий погружался в ещё больший сон. Баба-Яга на мгновения замолкла и тут же захрапела с ещё большей силой. Довольно улыбнувшись, Знахарь произнёс Заклятье поиска. Тут же появился мерцающий огонёк, перебегающий с пола на стены, со стен на потолок, а с потолка обратно на пол. Знахарь очень внимательно следил за ним, готовый в любую минуту прийти на помощь к несчастным путникам. Он чувствовал свою вину, хоть и не был ни в чём повинен. Прошло несколько мгновений и огонёк запрыгал под дубовым столом. Подойдя туда, Знахарь поначалу ничего не заметил. Стол как стол, да и пол под ним был самым обычным, сотворённым из сосновых бревён. Но огонёк продолжал прыгать и тогда колдун прошептал Заклятье видимости. Тотчас же перед его взором предстал погреб, заговорённый злобной ведьмой.

Оправившись от потрясения, Странник вознёс руки над Вестовым прудом и нараспев прочитал Заклинание Равновесия. Поначалу ничего не происходило. То ли он сам где ошибся, то ли сторонняя Сила была могущественнее его Магии. Как говорится: и на старуху бывает проруха. Ведь кроме него самого и Бабы-Яги в Поднебесном Царстве были ещё три сильных существа, встреча с которыми никому не сулила ничего хорошего. Но они бы ни за что не стали тратить свою Магию на осквернение подарка Сварога. Себе бы дороже вышло. Оставалась только сама Баба-Яга, но и это было невозможным. Злая колдунья ну никак не смогла бы преодолеть Магию Защиты и одурачить четырёх Волкодлаков, охранявших Путь к Вестовому Пруду.  Вновь призадумавшись, Странник  было хотел снова произнести заклинание, мысленно проверив каждое слово, да не успел. Вода всколыхнулась, прогнав рябь, став опять кристально-чистой. Дождавшись окончания волшебства, Странник вновь вознёс руки и прочитал Заклинания Прозрения. Не прошло и мгновения, как водное зерцало покрылось туманной дымкой и перед его взором предстала избушка на курьих ножках.

Знахарь не стал медлить и одним рывком распахнул крышку погреба, надеясь услышать голоса пленников. Но до него не донеслось даже шороха вечно копошащихся мышей. Прислушавшись к храпу Бабы-Яги, колдун начал спускаться в пугающую темноту. Ведь творить Заклятье Света было бы очень глупо, ибо оно могло разбудить злую ведьму.
И только достигнув дна, он щёлкнул пальцами. Тут же перед ним возник чуть тлеющий огонёк свечи, которого вполне хватило, чтобы осмотреть всё вокруг. Обойдя каждый закуток, колдун, наконец-то, увидел пленников и понял, что сам спасти их не в силах. Но у кого просить помощи? Не у Бабы-Яги же.

Только оказавшись за сто вёрст от избушки, Беляк, наконец-то, остановился и решил перевести дух, опустившись на самую верхнюю ветку берёзы. Дикий ужас крупной дрожью заставлял содрогаться его тело, несмотря на то, что он летел, подобно стреле. Оно и понятно, ведь Баба-Яга никогда никому ничего с рук не спускала и делала  всё, чтобы было лучше только ей самой. О чём говорить, если она ради обретения своей волшебной силы не пожалела родную племянницу, Василису Микулишну, отдав несчастную в лапы коварного джинна Абу ибн Хасана. И сколько бы ни пытались добры молодцы высвободить её, всё прахом оборачивалось. Одних злобный джинн в камень обращал, других коварными слугами делал, лишая всего человеческого. А Судьба третьих никому доселе неизвестна. Вспомнив про девушку, Ворон ещё больше перепугался и решил вернуться назад, дабы предупредить хозяйку о появлении ненавистного Знахаря, в глубине души надеясь, что она и на этот раз будет с ним благодушней. Расправив крылья, он взмыл под самые облака и полетел так быстро, что оказался на месте уже через несколько мгновений. Влетев через распахнутое окно, Беляк тут же ринулся к хозяйке и принялся будить её, но всё было тщетно. Ведь против Заклятья Дрёмы никто не мог устоять. Вконец отчаявшись, Беляк хотел было уже полететь за Сон-травой, способной вернуть зачарованному способность двигаться и говорить, не просыпаясь, да вдруг увидел распахнутую крышку погреба.
"Так-так-так, - пронеслось у него в голове,-видно, Знахарь нашёл схорон Бабы-Яги и хочет спасти ненавистных людишек. Думает, раз хозяйка спит, то никто ему не помешает. Как бы не так!"
И не долго думая, поднатужившись, безо всякого шума закрыл погреб и крылом начертил на крышке Знак Молнии.  После чего, с чувством выполненного долга, быстро устремился за Сон-травой.

Ничего не подозревающий Знахарь, решил отнести Петра и Никитку к себе в пещеру, дабы там, в полном покое, решить, что делать дальше. Он распростёр над ними руки и они, прямо на глазах, стали ростом с детскую игрушку. Крякнув от удовольствия, колдун положил путников в заплечную суму и двинулся прочь из погреба. Но дойдя до лестницы, понял, что попал в коварную ловушку. Если бы крышка была просто закрыта, то открыть её не составило бы никакого труда. Но она была заговорена и никто, даже коварный джинн, Абу ибн Хасан, не смог бы противостоять колдовству. Тяжко вздохнув, Знахарь сотворил себе скамью и сев на неё, стал ожидать или чудесного спасения, или скорой битвы со злом.

-Ну и злыдень же, этот Беляк!-в сердцах воскликнул Странник и не откладывая в долгий ящик, устремился на помощь к собрату.

Он терпеть не мог, когда кто-то: человек-то простой, зверь лесной или колдун злобный, вершил недобрые дела. Ведь из-за них друг шёл против друга, сильный обижал слабого, а трус или невежда становился нерадивым правителем. Но это только полбеды. Чем больше зла на свете, тем тоньше Нить Равновесия. А чем она тоньше, тем хуже для всего живого. Ведь только добро способно создавать прекрасное и продлевать жизнь.

Путь для пешего был бы очень и очень долгим. Как-никак, обитель Странника находилась между миром богом и миром людей. Да и не всякая птица могла за день долететь до Поднебесного Царства. Силёнок бы не хватило даже Соколу. Но, хвала Сварогу, Странник не был ни человеком, ни птицей. Подойдя к раздвоенной берёзе и стрелою прошмыгнул меж стволов. Надо было спешить, ибо Баба-Яга не какая-нибудь ведьма, а одна из самых могущественных колдуний всех Царств вместе взятых. Старые люди говорили, что она дочь великой Гекаты, богини Луны, и безжалостного демона Абаддона, явившегося из самых ужасных миров. И чем скорее Странник окажется в избушке злобной колдуньи, тем будет лучше для Знахаря и несчастных пленников.

Не прошло и полдня, как Ворон возвратился в избушку, неся в клюве желанную Сон-траву. Подлетев к хозяйке, он капнул по три капли сока в каждый из её глаз и поспешил отлететь в сторону. Зачем самому себе неприятности строить. Не прошло и мгновения, как Баба-Яга трижды чихнула и раскрыла глаза. Поначалу она никого и ничего не увидела. Заклятье Дрёмы не так-то и просто отпускало свою жертву. Но проморгавшись, устремила свой разгневанный взгляд на сжавшегося в комок Ворона:
- Ну и где Странник?!
Беляк и рад был провалиться под землю, да куда спрячется от хозяйского взора-то.
-Я спрашиваю, где Странник, петух ощипанный?!-вконец придя в себя,заорала колдунья, направив свой указующий перст прямо в лоб бедолаги.
Ворон ещё больше сжался в комок и еле слышно прошептал:
-Хозяйка, в погребе лазутчик.
Баба-Яга уже хотела было превратить его в чучело, да передумала. Чего возьмёшь с дурака-то? Убьёшь его, кто служишь будет? Придётся всё, как всегда, делать самой. Немного успокоившись, она спросила:
-Ну, и кто же этот гость незваный?
Поняв, что опасность миновала, Ворон распрямился и рассказал обо всём, что произошло. Услышав про Знахаря, Баба-Яга громогласно расхохоталась:
-Вот это удача так удача! Хотела заманить одного, а поймаю сразу двоих! Молодец, Беляк! За такую службу будет тебе награда.
Ворон расправил свои чёрные, как сажа, крылья и трижды каркнул, весьма довольный самим собой.

Нечасто можно было снискать благодарность у такой злобной ведьмы, как Баба-Яга. А он это сделал уже трижды за всю свою длинную жизнь. Другой бы улетел куда-нибудь в сторонку, от греха подальше. Ведь там, где благодарность, всегда неподалёку и чёрная неблагодарность. Но Ворон совсем позабыл про осторожность. Оно и понятно, кому не приятно, когда тебя хвалят.

Пока Беляк восторгался собой, Баба-Яга подскочила к подполу, сняла Заклятье и настежь распахнула крышку. Она была в предвкушении дикого ужаса пленника. Но всё пошло совсем не так. Увидев злую ведьму, Знахарь ничуточку не испугался. Быстро спрятав Петра с Никиткой под рубахой, он мило улыбнулся и сказал:
-Ну, здравствуй, красна девица.

Услышав такое, злобная ведьма на мгновение опешила. Ведь её как только не обзывали: и каргой старой, и змеюкой подколодной, и людоедкой зубастой. А тут,на тебе, "красна девица". И надо же такое придумать?! Но не на ту напал!

Придя в себя, она оскалилась в злобной усмешке:
-Хорош зубы-то заговаривать! Что, думал, вот так просто придёшь ко мне, заберёшь пленников и уйдёшь восвояси?! Так знай: не бывать этому!Я так тебя накажу, что другим неповадно будет!

Знахарь хорошо знал Бабу-Ягу и приготовился дать отпор её злобной Силе. Мало кому удавалось уйти от гнева колдуньи живым. Хотя он это и делал в прошлом. Но раз на раз не приходится.

Баба-Яга трижды свистнула, дважды топнула костяной ногой и громко крикнула:
-А ну ко мне души чёрные, замогильные, волю загребущие!
Не прошло и нескольких мгновений, как изо всех щелей в избушку, душераздирающе завывая, налетели чёрные призраки и замерли перед колдуньей. Посмотрев на Знахаря, та вновь злобно ухмыльнулась и произнесла:
-А ну-ка, чернецы, опутайте этого глупца! Да так, чтобы он себя самого забыл!
Призраки налетели на пленника и стали кружить вокруг него, словно воронья стая. Но сколько они ни старались, ничего у них не выходило. Знахарь преспокойненько стоял среди призрачных тварей и, как ни в чём ни бывало, улыбался. Увидев это, колдунья гневно зыркнула на него из-под своих густых бровей и что-то быстро-быстро зашептала. Не родился ещё ни зверь, ни человек, что способен воспротивиться её чёрному мастерству. Прошло несколько мгновений и перед озлобленной ведьмой возникли два низкорослых существа с оленьими рогами, свиными рылами, коровьими копытами и козлиной бородкой, с ног до головы покрытые густой овечьей шерстью. Они стояли и подобострастно смотрели Бабе-Яге прямо в глаза, готовые выполнить любое её желание. Увидев пришлецов, Знахарь широко расправил плечи и снова улыбнулся. Мол, где наша не пропадала. Он прекрасно знал, что эти существа способны лишить любого не только воли и разума, но и самой Жизни.
-Что надо тебе, хозяйка?-спросил один из пришлецов.
Баба-Яга потёрла руки в предвкушении и приказала:
-А ну-ка, слуги мои верные, схватите вот этого наглеца и держите до тех пор, пока весь дух из него не выйдет!
Тотчас же пришлецы злобно скорчили свои ужасные рыла и окружили Знахаря, попытавшись обхватить его своими длинными ручищами. Но не тут-то было. Старик вдруг быстро-быстро завертелся юлой и через несколько мгновений, словно гусеница, с ног до головы оказался перепелёнутым в прочный кокон. Как ни старались пришлецы, но обхватить его так и не смогли. Их длиннющие руки, просто-напросто, соскальзывали. Увидев это, злобная ведьма рассвирепела не на шутку. Прогнав нерадивых слуг, она сорвала со стены ловчую сеть и набросив её на Знахаря, громко крикнула:
-Как не может тень на плетень век  находить, так и ты не сможешь шагу ступить!
Тут же тело Знахаря лишилось подвижности и он, словно старое высохшее дерево, с грохотом повалился на пол избушки. Сделав это, Баба-Яга подскочила к пленнику и четырежды прыснула в его глаза сок Дурман-травы, что забирала память. Тотчас Знахарь позабыл про всё на свете. Потерев руки от удовольствия, злобная колдунья накрыла  пленника по самые плечи  мешковиной и  что-то быстро-быстро зашептала, водя руками над его головой. Знахарь даже и полслова не успел сказать, попав под полную власть Бабы-Яги. Когда же она сбросила  мешковину, то тут же громогласно расхохоталась. Вместо человечьей головы, плечи пленника венчала морда не морда, рыло не рыло, а цельный кусок дерева, густо покрытый корой. Потерев от удовольствия руки, колдунья продолжила своё чёрное дело. Никто не может стоять у неё на пути безнаказанно! Сначала руки Знахаря вытянулись и превратились в ветви. Затем и ноги стали в разы больше, обернувшись переплетёнными корнями. Когда и тело пленника стало деревянным, Баба-Яга ухмыльнулась и воскликнула:
-Быть тебе отныне нелюдимым Лешаком!

Оказавшись перед избушкой злобной ведьмы, Странник понял, что пришёл слишком поздно. Чёрное колдовство было настолько сильным, что обратить его вспять было абсолютно невозможно.

Сделав своё ужасное дело, Баба-Яга вспомнила про Петра и Никитку. Но время было утеряно. Пленники, крепко-накрепко, вросли в тело Лешака. Поняв свою оплошность, злобная ведьма стукнула костяной ногой по полу и всю свою злобу обрушила на неуспевшего улететь Беляка:
-Это всё ты, петух ощипанный, виноват! Теперь тебе не будет прощения!
Ворон и каркнуть не успел, как превратился в неподвижное чучело. Не переставая бушевать от гнева, Баба-Яга подскочила к Лешаку и попыталась повернуть своё Заклятье вспять. Но как ни старалась, ничего у неё вышло. Лешак оставался Лешаком. Ещё больше рассвирепев, злобная колдунья стала метать в него молнии, намереваясь сжечь, вместе с пленниками. И снова зазря. Ничего не понимая, Баба-Яга замерла на мгновение и вновь попыталась изжить со свету Лешака, насылая на него одно Заклятья за другим. Но Лешак, как стоял перед нею, так и оставался стоять. Ударив себя с досады по лбу, злобная ведьма решила утопить Лешака в трясине непроходимой. Для этого она, крепко-накрепко, обвязала его пеньковой верёвкой и вскочив на метлу, попыталась вынести из избушки через окно. Да не тут-то было. Лешак как будто бы врос в пол своими могучими корнями. И сколько не пыталась Баба-Яга сдвинуть его с места, всё понапрасну было. Снова замерев на мгновение, злобная ведьма решила саму избушку привести к трясине. И опять зазря. Куриные ножки напрочь отказывались сдвинуться с насиженного места. Обругав белый свет самыми распоследними словами, Баба-Яга вскочила в ступу и стрелой вылетела в печную трубу. Ничего не видя и не слыша от бурлящей в груди злости.

Дождавшись пока она улетит, Странник вошёл в избушку и вернул Знахарю-Лешаку подвижность. К своему огромному сожалению, большего он для него сделать не мог. Ибо нет ничего сильнее Заклятья, сказанного в великой злобе. Заскрипев всем своим деревянным телом, Лешак раскрыл глаза и пристально уставился на Странника. Тот немедля схватил в руки ковш и зачерпнув им воды из дубовой бочки, дал посмотреться в неё несчастному. Внимательно осмотрев своё новое тело, Лешак, поначалу, ужаснулся. Но вскоре махнул рукой и весело воскликнул:
-Был бирюком, а стал Лешаком.
После чего стал быстро-быстро хлопать себя по бокам, как будто что-то ища. Странник вопросительно посмотрел на него. Лешак остановился и печально ответил:
-Я перед встречей с Бабой-Ягой положил старика с мальцом в заплечную суму. Видать, теперь они стали со мною единым целым. Ума не приложу, как освободить их.
Услышав это, Странник призадумался на несколько мгновений и с улыбкой произнёс:
-Это-то, как раз, и выполнимо.
Он распростёр над Лешаком свои длинные руки и что-то запел на древнем языке. Из глаз несчастного рекой потекли слёзы. И как только они коснулись его боков, так сразу же на пол  упали деревянные Пётр с Никиткою. Взяв пленников в руки, Странник трижды окунул их в бочку с водой и воскликнул:
-Кем были, тем и станьте!
В одно мгновение старик и малец стали, как и прежде, людьми. Увидев старого знакомца, Пётр пожал ему руку, а Никитка, от греха подальше, отпрыгнул на пять шагов назад. Странник от такой трусости громко расхохотался. А когда успокоился, произнёс с улыбкой:
-Вы свободны и  можете вернуться в свою деревню.
На что Пётр ответил:
-Спасибо тебе на добром слове, но пока дело своё не сделаем, назад нам ходу не будет. Должны мы люд смертный от козней Бабы-Яги избавить. Совсем она нам продыху не даёт.
Никитка и рад бы был слово своё вставить, да боялся. Одно дело с Петром спорить и совсем другое Страннику перечить. Да и чучело деревянное было ужасно страшное. Странник понял, что решение старика непоколебимо и отступился от него.

За разговором как-то все позабыли про Бабу-Ягу. А зря, ой, как, зря!Никак нельзя было старую плутовку со счетов снимать. Уж очень та мстительна и никогда  ничего
никому не спускает. Даже своей родне. Из-за этого-то  как перст одна и во сто крат коварнее самого коварного существа.

Долетев до солнечной поляны, Баба-Яга тут же принялась искать заповедный Звениколокол. Только он мог помочь ей забрать у Лешака своих пленников. Да впридачу и трижды проклятого Странника со свету изжить. Но как ни старалась, найти желанный цветок никак не могла. То ли зрение подводило, то ли злобное сердце мешало, то ли сам цветок от неё прятался. Она уже хотела было рукой махнуть, да вдруг прямо перед самым её носом  вырос гриб Боровик и ехидно спросил:
-Что, старая, никак найти Звениколокол не можешь?
В любой другой раз Баба-Яга и внимания бы на него не обратила. То же мне, Ванька-встанька земляная! Толку от него как от козла молока. Вылезет вечно под самым носом и всякую ерунду мелет.  Но в этот раз у неё просто выхода не было. Деланно всплеснув руками, она произнесла:
-Ты прав, Боровик, уж я умаялась вся. Помоги, в долгу не останусь.
Потеребив седую бороду, гиб кивнул головой и ответил:
-Ладно уж, помогу. Только за это ты всю мою родню силой отвода глаз наградишь. Дюже нам людские руки загребущие поднадоели.
Баба-Яга скрестив пальцы за спиной, сказала:
-Будь по твоему!
Боровик скрылся под землёю и через мгновение вся поляна осветилась красным цветом. Это Звениколокол дал о себе знать. Недолго думая, Баба-Яга попыталась сорвать желанный цветок, да тут же руку и отдёрнула, вскрикнув от сильной боли. Звениколокол опалил её священным огнём Перуна. Только человек с доброй душою и чистым сердцем мог безо всякой опаски прикоснуться к волшебному цветку. Увидев это, Боровик ехидно улыбнулся и произнёс:
-Что, думала вот так просто протянуть руку и сорвать дар самого Перуна? Не так-то ты и умна, как о тебе сказывают.
Услышав обидные слова, злобная ведьма еле сдержалась, чтобы не отомстить ему. Внутри её клокотало всепожирающее пламя гнева. Но сжав до боли кулаки,  она сказала:
-Помоги и проси всего, чего хочешь.
Боровик вновь потеребил седую бороду и ответил:
-Чтобы заполучить Звениколокол, тебе нужно вымочить руки в слезах невинного младенца. Но помни, ты не должна причинить ему никакого вреда, иначе горько пожалеешь.
Кивнув головой, злобная ведьма вскочила в ступу и стрелой направилась к людям. Время играло против неё.

Посмотрев на Лешака, Странник распростёр над ним руки и что-то быстро-быстро прошептал. Прошло несколько мгновений и раздался громкий вдох. А затем, такой же громкий, выдох. Наконец Лешак открыл глаза и непонимающе посмотрел сначала на Петра, а потом и на Странника. Мол, что этакового со мной приключилось? Странник улыбнулся и поднёс Лешаку ковш с водой. Увидев вместо человеческого лица облик неведанного существа, тот, поначалу, вскрикнул от ужаса. Оно и понятно, не каждый день тебя превращают в Лешего. Но вскоре улыбнулся и сказал:
-Чему быть, того не миновать. Так даже лучше. Каков внутри, такой и снаружи.
Услышав это, Странник похлопал его по плечу и сказал:
-Твори, как и прежде, добро.
Лешак в ответ кивнул головой и посмотрев на Петра с Никиткою, произнёс:
-Пора бы вам и честь знать.
Но старик вновь сказал, что пока Баба-Яга строит свои козни, ему обратного хода нет. На что Лешак ответил:
-Можешь идти со спокойной душою. Я больше не дам злобной ведьме творить непотребное.
Пётр хотел было возразить, да не успел. Внезапно поднявшийся ветер подхватил его с Никиткой и понёс в деревню. Когда их и след простыл, Лешак улыбнулся Страннику и сказал:
-Ну а я дождусь Бабы-Яги. Пора ей по всем счетам ответить.
Посмотрев на него с улыбкой, тот махнул рукой:
-Эх, где наша не пропадала. Останусь и я. Надо с этой злыдней раз и навсегда разобраться.
-Одна голова хорошо, а две лучше, - произнёс Лешак и громко расхохотался.
Оно и верно. Один-то в поле не воин. А вдвоём можно горы свернуть. Ещё раз пристально оглядев избушку, Странник увидел Беляка. Хоть Ворон и не сделал никому ничего хорошего, он одним щелчком вернул ему былую подвижность. Ведь у каждого есть выбор. И злодей в одночасье может стать добряком. Трижды каркнув, Беляк  поклонился своему  спасителю и сказал:
-Столько лет я верой и правдой служил Бабе-Яге, снося обиды и унижения. Столько раз порывался бросить всё и улететь на все четыре стороны. Но оставался, ведь кроме неё у меня никого нет на всём белом свете. Но больше я терпеть не буду. Пора начать делать добро, покуда Тьма не поглотила меня целиком.
Немного помолчав, он расправил крылья и стрелою вылетел в распахнутое окно.
Посмотрев ему вослед, Лешак покачал головою:
-Ох, и зря же ты его отпустил. Вот предупредит он злобную ведьму и тогда она будет ко всему готова.
Странник вновь улыбнулся и ответил:
-Я верю в него.

Тем временем Баба-Яга долетела до деревни и стала пристально прислушиваясь, заглядывать в окна. Ей не терпелось поскорее собрать слёзы младенца. Но все куда-то запропастились. Ни тебе жужжания прялки, ни тебе разговоров, ни тебе плача. Только обойдя всю деревню, Баба-Яга, наконец-то, услышала желаемое. Заглянув в окно, она увидела дряхлую старушку, качающую колыбель. Обернувшись мухой, злобная ведьма сквозь небольшую щёлочку влетела в избу. Только она хотела приземлиться на нос младенца, как вдруг раздалось громкое каркание и прямо из печки появился Беляк:
-Берегитесь! Сама Баба-Яга в вашей деревне! Берегитесь!
Предупредив людей, Ворон вылетел в трубу и устремился назад в заповедный лес. Старушка вздрогнула и взяв младенца на руки, крепко прижала его к своей груди. Ребёнок проснулся и громко заплакал. Не прошло и нескольких мгновений, как к избе прибежали его  мать с отцом, держа вилы наперевес. Увидев людей, Баба-Яга затаилась среди сушёной травы, решив немного переждать. Ведь не будут же смертные здесь сиднем сидеть. Наступила ночь, следом за нею пролетели утро, день и вечер. Но люди и не торопились уходить. Хоть и велико было желание заполучить Звениколокол, Баба-Яга решила вернуться в избушку, чтобы как следует обо всём подумать. Она клятвенно пообещала себе раз и навсегда расправиться с этим надоедливым Вороном, изжив его с белого свету.

Оказавшись волею волшебства в деревне, Никитка тут же устремился к отцу с матерью, радуясь тому, что всё, наконец-то, закончилось. А Пётр хотел было повернуть назад, но сколько бы он не пытался войти в заповедный лес, всякий раз оказывался у самой его границы с деревней. Вконец отчаявшись, старик тяжко
вздохнул и пошёл к себе домой. Оказавшись в родных стенах он, быть может, и придумает способ возвращения в заповедный лес.

Пётр всегда привык доводить начатое до венца и поэтому на душе его скребли когтями большие чёрные кошки. Но что ж поделаешь, если против человеческой воли выступает воля волшебная. А она завсегда сильнее и всякий, кто решит идти против неё, обречён на проигрыш.

Сотворив доброе дело, Беляк не стал дожидаться бывшей хозяйки, а тут же  стрелой устремился в чащобу. О, он был готов на многое, дабы отомстить коварной Бабе-Яге за все свои обиды и огорчения. А сделав это, целиком и полностью перейти на сторону Добра, дабы  до конца дней своих являться примером смирения и отзывчивости.

Покинув избу, злобная ведьма  вскочила в ступу и быстрее ветра  полетела в чащобу. Она была настолько зла, что никого и ничего не замечала по пути. И лишь оказавшись рядом с избушкой поняла, что проиграла бой, даже и не начав его. Прямо перед нею стоял Странник и мило улыбался. Только он мог навредить ей, ибо был равным по Силе. Баба-Яга с нескрываемой злобой посмотрела на своего былинного врага и скрежеща зубами, произнесла:
-Твоя взяла!
После чего опустилась на землю и приготовилась принять свою участь, какой бы ужасной она не была. Но Странник и не собирался уничтожать злобную колдунью. Зачем становиться таким же как и она, отвечая злом на зло. Ведь этим можно так испоганить свою бессмертную душу, что ни один добрый поступок не сможет потом её обелить. Не снимая с лица добрую улыбку, Странник сказал:
-Тебя и надо было бы как следует наказать за все твои злобные дела, но я не стану этого делать. Зачем плодить Зло? Но и оставить всё как есть нельзя. Отныне и вовеки веков каждый твой злобный поступок будет старить тебя на триста лет. И если ты не исправишься, то вскоре превратишься в старую развалину, что не сможет и руки поднять. Никто на помощь не придёт, зная о твоей коварности. И в конце концов ты сгинешь со свету белого и памяти о тебе не останется. Но чем больше добра ты сотворишь, тем больше доброй Силы в тебе прибудет. И ты сможешь бесконечно радоваться Жизни.
Услышав такое, Баба-Яга взвыла от негодования:
-Уж лучше бы ты меня исжил со свету белого, чем так издеваться!
Но Странник не слышал её. Он рапростёр над головою злобной колдуньи свои длинные руки и нараспев произнёс древнее, как мир, Заклятье. На глазах Бабы-Яги появились горькие слёзы и когда наступила тишина, она поднялась с земли и  пошла на еле сгибающихся ногах в свою избушку.  И даже увидев Лешака, злобная ведьма ничего не сказала. Потеря самой себя  была для неё потерей потерь. Проводив её сочувствующим взглядом, Странник обратился к  Лешаку:
-Отныне тебе придётся не только во все глаза смотреть за Бабой-Ягой, но и управлять самой Жизнью заповедного леса. Не давай злому править добром. Защищай слабых от сильных. Помогай живому жить, а уходящему возвращаться. Удачи тебе. Я же удаляюсь в свою обитель, дабы углубиться в свои мысли. Если даст Случай, то свидимся.
Сказав это, он обернулся лёгким ветерком и в одно мгновение скрылся из глаз. Лешак ещё долго смотрел ему вслед, вспоминая всё, что с ними произошло за это время. Он целиком и полностью решил посвятить себя великому делу Добра.

С тех пор прошло много-много лет и никто больше не боялся ходить в заповедный лес. Ведь того, кто приходил с добром, защищал сам Хозяин леса, одаривая дарами лесными и мудрыми советами. А про Бабу-Ягу шли только добрые вести. Оно и  понятно, кому охота в одночасье превратиться в древнюю развалину.

Никогда не отвечай злом на зло, ибо этим ты запятнаешь свою бессмертную душу. Отвечая добром, оставишь о себе долгую память.

Закончив рассказ, бабуля отложила пряжу и подарила мне самую добрую из всех добрых улыбку. Я улыбнулся в ответ и в одно мгновение погрузился в крепкий исцеляющий сон. А когда проснулся, то увидел на спинке кресла два шерстяных носка. Моя бабушка даже после ухода в Лучший из Миров продолжала заботиться обо мне. Взяв носки в руки, я улыбнулся и сказал:
-До новых встреч, ба.

Картинка из Сети