Подонок перебежчик Люшков

Сына еврейского портного Генриха Люшкова в революцию привел старший брат.

В дни Гражданской войны Люшков был этаким бегунком, ищущим мощной базовой точки для старта в светлое коммунистическое будущее. Одесский хитрован успел послужить красногвардейцем, чекистом, кавалеристом, подпольщиком, политруком, особистом.

В 20 лет Люшков окончательно определился с выбором и решил делать дальнейшую карьеру в органах госбезопасности.

В 1931 его из Харькова перевели в Центральный Аппарат ОГПУ, хваткий еврейчик ходил в любимчиках у Ежова и Ягоды. Люшков участвовал в расследовании дела убийства Кирова и допросах участников «троцкистско-зиновьевского центра».

Когда Ежов после ареста Ягоды устроил в НКВД глобальную чистку Люшков умудрился сухим пройти сквозь проливной дождь, и это несмотря на то, что десятки его арестованных коллег дали против него показания.

Летом 1937 года Люшков был назначен начальником управления НКВД по Дальнему Востоку. Перед отправкой к новому месту службы он получил орден Ленина и имел личную встречу с товарищем Сталиным.

На Дальнем Востоке он первым делом очистил НКВД от подозрительных элементов и депортировал местных корейцев в Казахстан.

В декабре 1937 года этого хитрожопистого товарища избрали депутатом «Верховного Совета СССР».

Прибыв в январе 1938 года на сессию в Москву, Люшков заметил за собой слежку и понял что он, попал в разработку коллег.

Спрогнозировав, что за ним придут в мае, или середине июня Люшков стал готовиться к своему «заграничному вояжу». В начале мая, состряпав липовую справку о болезни дочери, он отправил семью на лечение в панскую Польшу.

26 мая ему положили на стол телеграмму Ежова, в которой Николай Иванович сообщал верному Генриху, что по приказу вождя ему необходимо прибыть в Москву для нового назначения.

Осознав что час «Х» близок, Люшков отбил наркому бравурную телеграмму со словами благодарности за оказанное доверие, и преступил к финальной стадии организации своего побега.

11 июня 1938 года он предупредил заместителей, что, для того чтобы отчитаться в Москве о проделанной работе ему необходимо выборочно проинспектировать приграничные районы.

Прибыв 12 июня в закрытую зону, Люшков сообщил погранцам, что ему необходимо встретиться на той стороне с нашим разведчиком нелегалом.

Три дня спустя Люшков уже вовсю сливал информацию на допросе в Токио. Ряд исследователей считает, что именно побег предателя ускорил арест Ежова.

13 июля 1938 года в Токио состоялась большая пресс-конференция советского высокопоставленного перебежчика.

Иуда показывал прессе свои награды, корочки «вездеходы» и с упоением рассказывал о якобы захлестнувших СССР репрессиях.

Японским воякам Люшков составил доклад о дислокации дальневосточной группировки РККА, ее численности, и плане развертывания на случай войны.

Японцы были шокированы, узнав о количестве противостоящих им в регионе войск и их насыщении авиацией, артиллерией и танками.

Скептицизм некоторых японских генералов объявивших, что предатель может быть тайным агентом Сталина, прибывшим, чтобы напугать японский Генштаб, развеяли советские победы на Хасане и Халхин-Голе.

Помимо сугубо военных разведданных перебежчик выдал японцам и немцам информацию о советских агентах нелегалах и добровольных осведомителях внешней разведки.

По заданию Москвы предателя отрабатывал Рихард Зорге, командование поставило перед Рамзаем задачу собрать подробную информацию о данных слитых Люшковым японцам.

Абвер пообещал иуде доставить его семью в Токио, но тут подлого Генриха ждал сюрприз от коллег с Лубянки.

Оказалось, что его жену и дочь чекисты арестовали в момент прохождения паспортного контроля на советско-польской границе. Условное сообщение, которое жена передала ему по телефону, состоялось под контролем советских сотрудников госбезопасности. «Кровавый сталинский режим» отправил жену изменника Родины в пятилетнюю ссылку.

Когда поток разведданных у Люшкова иссох, он предложил японцам организовать покушение на советского вождя в период его отдыха на даче «Новая Мацеста».

Подготовленная им из белоэмигрантов диверсионная группа была уничтожена нашими пограничниками в момент перехода турецко-советской границы.

Во время войны Люшков на основании статей из советских СМИ делал для японцев толковые доклады о текущей ситуации в стране, на фронтах, указывая возможные действия Сталина.

Когда 16 августа 1945 года командование Квантунской армии капитулировало перед советскими войсками, его начальник Ютака Такэока в силу древних японских традиций предложил Люшкову застрелиться, но предатель ответил категоричным отказом.

Такэока был готов к такому малодушию двурушника и собственноручно пристрелил труса. Труп предателя кремировали, а пепел оставили в крематории.

Бегло ознакомившись с жизнью этого иуды, я не могу даже мысли допустить, что предчувствуя гибель Японской империи, Люшков не постарался бы кинуть своих бывших хозяев, перебравшись в Австралию, Америку, или Китай.