Последняя электричка

(1978 год)

Чтобы успеть с вечерней смены из Парголовского отделения милиции на последнюю электричку в Сестрорецк, необходимо было сначала проехать в ту или иную сторону, так как парголовская электричка играла роль перемычки. Когда нет прямого направления, то теряется много лишнего времени.

Итак, после вечерней смены я всегда бежала на станцию, стараясь успеть на электричку, которая идёт до Финляндского вокзала, но следом шла электричка в обратном направлении — в сторону Зеленогорска. На этом направлении я могла выйти в Белоострове, перейти на другую платформу и через одну станцию оказаться в Сестрорецке. Сестрорецкий Курорт — как аппендикс на пути к Сестрорецку.

В этот вечер я попала в электричку зеленогорского направления. Выйдя в Белоострове, я направилась к зданию вокзала, так как у сестрорецкой платформы уже стояла электричка, но свет в ней ещё не горел. Свет не горел и на улице. Стояла тёплая ранняя осень, но с очень тёмными вечерами.

Вдоль здания вокзала фланировал высокий статный человек в белом костюме и незаурядным поставленным голосом объявлял, что он и есть Александр Сергеевич Пушкин. Читал отрывки из «своей» поэзии, периодически напоминая о том, кто он есть.

До полуночи оставалось несколько минут. Кроме «Пушкина», на улице никого, и от этого на душе было не очень уютно.

Я вошла в здание вокзала (в ту пору оно было круглосуточно открыто для пассажиров, а кассир сидел за бронированным стеклом). Из окошечка выглянула кассирша и, кивнув мне головой, сообщила, что сестрорецкая электричка уже у платформы.

— Да я знаю, да в ней ещё свет не горит. А вдоль вокзала здесь у вас сам «Пушкин» в белом костюме фланирует, стихи читает.

— Да Вы что! Давно его не было. Пожалуй, я пока позвоню нашим в сестрорецкий розыск.

— Вот и правильно, а то в такое время одной грустно.

Здесь же в здании вокзала был телефонный аппарат. В ту пору ещё не было мобильных телефонов. Набрала номер, мне ещё никто не успел ответить, как в здание вокзала лёгкой походкой вошёл мужчина средних лет, среднего роста, с цепким взглядом и прекрасной мимикой, и мгновенно направился ко мне:

— Что, не отвечают?

Я, решив задержать его хоть на чуть-чуть в помещении, оставила ему пятикопеечную монетку для телефонного звонка и со словами «Да, пусть Вам повезёт» быстро направилась к выходу.

Непроглядная темнота, невероятная тишина, даже «Пушкин» ушёл спать. Еле угадывая кустарник и дорожку к платформе, быстро продвигаюсь к электричке. Я была уже у ступенек платформы, когда в электричке включили свет. Я быстро поднялась на платформу и устроилась в первом вагоне справа на лавочке вдоль окна.

И моментально выключили свет. Я услышала чьи-то лёгкие быстрые шаги. Это был тот мужчина, у которого неплохо поставлена мимика. Забыла сказать, что сама я в этот поздний вечер была в милицейской форме.

Свет включили, и этот весёлый полуночник мгновенно влетел в вагон. А следом за ним вошёл сотрудник милиции и попросил его предъявить документы, спросил, куда тот едет. Ознакомившись со справкой об освобождении, сотрудник милиции предупредил его о том, что я должна спокойно доехать до дома.

— Такая женщина обязательно прибудет на место.

Сотрудник пожелал нам доброго пути и вышел из вагона.

Мужчина сел около меня. Я поставила между нами свой рабочий портфель и весело сказала:

— Это — наш барьерчик. Пойдёт?

С удивлением взглянув на меня, он одобрительно ответил:

— А ты — молодец. Ты мне нравишься, только вот одета неважно. Я бы тебя так разодел…

— С чего бы это? Так ведь деньги надо, а я в рабочем мундире.

— Ты вот улыбаешься, а не знаешь, что я в Магадане 20 лет деньги копил, что б, может быть, тебя одеть, потому что ты правильная.

— Ну ты даёшь прикурить! Так ты хорошо сохранился за это время. А у меня всё в порядке, спасибо за внимание.

Электричка подошла к платформе «Сестрорецкий Курорт». Несмотря на позднее время, в вагон вошли человек десять. На душе стало как-то спокойнее: на следующей остановке мне на выход. Я встала, пожелала благополучного пути и пошла в тамбур. Он весело ответил:

— А ты мне нравишься и держишься хорошо. Молодец.

Я кивнула ему головой, а он остался сидеть на месте. Двери открылись, и я оказалась на платформе. В момент закрытия дверей он вмиг появился с громким криком «Запомни, замету тебя. Ты мне нравишься. Запомни». Электричка тронулась, а я помахала ему рукой и пошла к дому.

Прошло уже больше года. Я в шинели лейтенанта милиции ехала в автобусе совхоза «Пригородный». И вдруг ко мне быстро и легко подошёл мужчина и, наклонившись ко мне, уже тише, чем в прошлый раз, тепло улыбаясь, произнёс:

— Я же сказал тебе, что замету. Ты мне по-прежнему нравишься. Я о тебе знаю всё. У тебя сложная жизнь. Я не буду тебе мешать, но всегда желаю тебе здоровья и удачи. А запомнил я тебя потому, что ты уважительно отнеслась ко мне, даже узнав о моём заключении. Ты мне дала поверить в то, что я ещё смогу организовать свою жизнь. Мы нечаянно будем с тобой встречаться, но я не буду подходить к тебе без надобности. Спасибо тебе, что я встретил тебя.

— А тебе спасибо за то, что не выскочил тогда из электрички. Спасибо.

И я, взволнованная признанием, с зардевшимся лицом вышла из автобуса, сказав на прощание:

— Если что-нибудь потребуется, то ты знаешь, где меня искать.

27.05.2014