Взятие Козлова

                Или грудь в крестах, или голова в кустах.
               
   9 мая собрались мы съездить в Козлов – побороться за Кубок Победы по дзюдо среди ветеранов. А что дома сидеть? Сиденьем города не берут. Встав в 5 часов утра, я подоил корову, покормил поросят, наскоро попил кофейку и отвёл на луг телёнка и корову. А в 7 часов за мной заехал Леонид на «шевроле», которого я нанял за пять тысяч рублей. С собой он прихватил моего ученика Эдика для участия в мастер-классе и накопления соревновательного опыта.
   Когда мы проехали через сосновый лес, мне позвонил Сергей Чоланов из Гудаловки, с которым мы заранее договаривались о поездке в Козлов на соревнования:
   – Где вы есть-то?
   – Подъезжаем к кольцу на трассе! Ты кольцо проехал?
   – Я не видел никакого кольца. Стою строго по прямой на Козлов!
   – Как не видел кольца? – и у нас пропала улыбка с лица.
   Проехав по кольцу платной дороги мимо терминалов оплаты, мы свернули в сторону Евлановки. Через несколько километров увидели на обочине синюю «шестёрку» с Серёгой, у которого было прозвище Чулан. «Где же он проехал, минуя кольцо? – удивился я. – По-видимому, он задумался и не обратил внимание на круговое движение». Мы остановились, я обнялся с Чолановым, так как давно не виделись, и, приказав ехать за нами, тронулись в путь – искать спортивный комплекс.
   На подъезде к городу Козлову по обочинам дороги стояло много памятников погибшим воинам в Великой Отечественной войне. Здесь проходили бои с фашистами, стояли противотанковые ежи, сваренные из рельсов. Вокруг Козлова остались окопы, а на возвышенностях артиллерийские точки. Чёрные копальщики постоянно находят здесь снаряды, автоматы, каски. Спустившись по крутому спуску к реке, мы подъехали к старому мосту, по виду последний раз ремонтировавшемуся сразу после войны. На поручнях виднелись толстые куски отлупившейся краски. Действовала только одна полоса движения, а вторая – ремонтировалась. Несмотря на праздник, двое рабочих долбили асфальт отбойным молотком. Пришлось постоять в пробке несколько минут. Когда мы подъехали к Козлову, я посмотрел на срисованную мною карту из интернета и сказал водителю:
   – После заправки – поворот направо.
   – Нет тут никакой заправки! – безнадёжно озираясь по сторонам, сказал Леонид.
   – Может быть снесли?
   – Её тут никогда и не было.
   – Да ну. На карте есть.
   – У тебя карта какого года? 1941? От Гитлера ещё осталась?
   – Нет, я сам рисовал.
   – Понятно.
   Я заволновался: вдруг заблудимся. Тут мне позвонил Николай Наумов:
   – Серёг, чем обрабатывать корову от мошек?
   – «Бутоксом»! Вон кафе «Макдональдс», после неё – направо! – крикнул я Леониду, не отрываясь от телефона.
   Лёня резко повернул руль вправо, подрезав серый «опель». Я глянул в окно, а там за рулём сидит судья всероссийской категории Павел Ломакин и видно, что ругается, скривив лицо. Я быстро отвернулся от него, потупив взгляд в нарисованную карту.
   – Ты что – занят? – продолжил разговор по телефону Наумов.
   – Да, мы дорогу ищем, – шёпотом ответил я.
   – Ты где есть-то?
   – За линией фронта! Подъезжаем к Козлову.
   – Ух ты! Тогда не буду вам мешать.
   Мы встали на светофоре, а Ломакин справа от меня. Я отвернулся от окна, чтобы он меня не увидел, согнулся над картой и сижу. «Если он по этой дороге едет – значит, мы двигаемся в правильном направлении. Ведь он тоже едет на соревнования – судить, – рассуждал я. – Лишь бы он меня не угадал, – начал причитать я, – а то ещё дисквалифицирует за неумелую езду».
   После поворота мы выехали на прямую улицу Космонавтов. Проехав мимо церкви, остановились на стоянке около стадиона «Буревестник». Я осмотрелся и увидел серый «опель» судьи, а потом и спины пассажиров иномарки, которые шли в спорткомплекс.
   – За мной! – скомандовал я.
   Зайдя в помещение, ребята взяли по чашке кофе, а у меня было три лишних килограмма, поэтому я отказался. От аромата кофе желудок заурчал, требуя пищи, но я проявил силу воли. Когда друзья допили напиток, я послал Чоланова в разведку: узнать – будут ли взвешивать? А сам пошёл в туалет.
   Когда я вернулся в зал, то замаскировался за натянутой сеткой, которая защищала стены и окна от ударов мяча при игре в футбол, и стал наблюдать за судейским корпусом. Нашёл глазами Чулана, который ходил между судейских столиков, со всеми здоровался и разговаривал. Сев на лавку у противоположной стороны, я начал гадать: взвешивался он или нет? Есть мне или не есть? Так как голод не давал покоя. Вдруг мне позвонил Олег Туров, с которым я познакомился в Москве на Кубке России в прошлом году. Я заметил его ещё раньше в углу недалеко от судейских столиков, но боялся подойти, так как меня могли увидеть судьи и позвать на взвешивание. Незаметно я подошёл к нему, он обрадовался мне, мы поздоровались и радостно обнялись. Потом он представил мне двух борцов, которых привёз с собой из Воронежа. И тут мне на плечо положил руку Сергей Булдаков, помощник главного судьи, с которым я боролся на первенстве ДСО «Урожай» в далёком 1987 году:
   – Серёг, ты записывался?
   – Нет.
   – Пойдём я тебя запишу.
   Я заволновался: сейчас запишет в 81 килограмм, а там тяжёлые ребята – вряд ли в призёры попадёшь, и стал заговаривать зубы:
   – Олег, ты стоишь между двух Сергеев Валентиновичей, можешь загадывать желание!
   – Мне бы первое место взять! – ответил приятель.
   Подойдя к судейскому столику, я сказал, что во мне 73 килограмма. Взвешивание, оказывается, давно уже прошло.
   – А с какого ты года?
   – С такого же, как и ты, забыл что ли?
   – Ясно.
   – А сколько человек в весе?
   – Ты пятый!
   – Ой! Запиши меня в старшую группу, а то тут народу много, да ещё и Александр Моторин – пятикратный чемпион мира.
   – Моторин не будет бороться – он главный судья, – шёпотом сообщил мне Булдаков.
   Мы посмотрели список участников в старшей возрастной группе – там тоже пять человек.
   – Ну ладно, пусть будет моя группа, – согласился я. И довольный пошёл к ребятам на лавочку обедать, набирать вес.
   Я с жадностью набросился на еду: поел котлеты, сырники и запил всё это дело чаем из трёх трав – чабреца, мяты и липы. А также принял две капсулы мельдония для выносливости и поддержания сердца.
   – Серёг, я сало забыл! – с сожалением обнаружил я, рыская руками в сумке.
   – Да ладно, вон у меня возьми, – добродушно предложил Чоланов, вставая с лавочки.
   – А ты почему вчера на мой звонок не ответил?
   – У нас вызов поступил: магазин грабят! – покраснел Чулан, разворачивая кусок сала. – Я сейчас в ГБР работаю. Денег не хватает, устроился на вторую работу – в группу быстрого реагирования. Ну ты знаешь, я спать люблю. Поступил вызов, а мне вставать неохота. Ну я кое-как бронежилет одел, хотел в машину прыгнуть, а бронежилет мешает – никак в «шестёрку» не залезу. Да ещё каска на лоб сползает. И тут ты звонишь! Я мысленно говорю: «Соболь, некогда! Магазин грабят, потом перезвоню!» – и нажал красную кнопку. Чуть пистолет не забыл. Ты мне позвонил в неподходящий момент.
   – Пистолет настоящий?
   – Да нет. Какой-то игрушечный выдали – на испуг брать.
   – Пластмассовый что ли, водяной?
   – Да, наподобие.
   – Они знают, что ты пожарный – вот и выдали такой. В случае чего можешь конфликт потушить.
   Неожиданно у меня в кармане опять зазвонил телефон. Это оказался Георгий Громов, который приехал на соревнования на своём мотоцикле:
   – Серёг, где вы есть, а то я попал в какую-то приёмную комиссию, тут ни одного человека нет!
   – Зачем ты туда попал?
   – Я по стрелкам шёл.
   – Ты что – поступать приехал?
   – Я думал, что они так указывают направление в спортзал для гостей соревнований.
   – Через дорогу от университета видишь спорткомплекс «Молодёжный»? Мне выйти, тебя встретить?
   – Нет, я сам.
   Отключив телефон, я продолжил общаться с Чолановым.
   – Почему разминаться никто не выходит? Скоро уже бороться надо! – обратился я к Серёге.
   – Успеем.
   – Что-то Артём Миндрюков по кличке Мандрен не приехал на турнир? Он же здесь в Козлове живёт.
   – Я у него спрашивал, когда в бане были: «На Кубок Победы приедешь?» А он: «Зачем мне это надо? Зачем я буду ломаться и рвать связки? Я в мэры города иду!»
   – Ничего себе!
   – А ты почему не приезжал в Зареченск на встречу выпускников-дзюдоистов? – вопросительно посмотрел на меня Чулан. – Только тебя и Хлудца не было. Отмечали юбилейный год выпуска зооветеринарного техникума. Вспомнили молодость, учёбу, тренировки в зале дзюдо, тренера Виктора Силантьича помянули. Мы сначала в Зареченске отмечали, а потом к Мандрену в Козлов поехали. Аббос Сагайдаков из Казахстана приезжал, он, правда, в Москве работает гастарбайтером. Грузин Илья Думбидзе был и дагестанец Абдул Джалилов. Сначала попарились, а потом выпивать начали. По стакану налили. «Ну, за встречу! Столько лет не виделись!» – произнёс тост грузин и опрокинул стакан. На столе стояла трёхлитровая банка самогона, а из закуски – только огурец и квашеная капуста. Правда, Абдул привёз с собой откуда-то ногу от старой коровы на шашлыки. Ну, ты понимаешь – им свинину нельзя. Он, то ли на рынке купил, то ли братья-кавказцы ему дали. Я попробовал, а её не угрызёшь – чуть зубы свои там не оставил. Мандрен всё время уходил куда-то кальян курить. Пойдёт, понюхает, приходит – глаза в разбежку. Говорит: «Я в мэры иду!» – Куда ты идёшь? «Я в мэры Козлова буду баллотироваться от партии «Единовластия»! Я сейчас работаю депутатом в мэрии, а осенью буду баллотироваться».
   – Ух ты, ни хрена себе!
   – Потом Сагайдаков с Думбидзе повздорили до драки. Сайгак сказал гордо, что в Москве работает. А Илья ответил, что там одни «чурки». «Я не чурка! Я казах! Это людей с Северного Кавказа называют «чурками», – вспылил Аббос, косясь на Джалилова, – а мы казахи!» Дагестанец схватил со стола порядком обглоданную ногу старой коровы, размахнулся, но бить не стал. Абдул мало пил. Ну, ты знаешь – им нельзя. Пиво выпьет чуть-чуть и всё. А Мандрен какими-то парами дышит. Баклажки у него в предбаннике стоят в воде. Он открывает их – оттуда пар идёт – подышит и приходит к нам.
   – Я ни разу про это не слышал.
   – Как не слышал? У нас половина района дышит! У вас что – наркоманов нет?
   – Не видел. А куда же милиция, то есть полиция смотрит?
   – Да им по фигу, что ты там нюхаешь. Хоть носки нюхай! Гы-гы!
   – Галлюциногенными газами дышит?
   – Не знаю. Бросает туда кусок пластмассы, там всё булькает, пар идёт, а он дышит. Спрашивает: «Будешь?» Я говорю: «Ну её на хрен! И так голова болит. А то живым отсюда не уеду».
   – Может это жидкий азот или аммиак? Мочой пахло?
   – Немного откуда-то тянуло. По-моему, от Аббоса.
   – Почему он в туалет не пошёл?
   – Из этой бани сразу и не выйдешь: дверь заклинило.
   – А если пожар, как выбегать?
   – В окно вылезем. Оттуда и неохота выходить: там у него на стене картина висит – голая баба со львом лежит.
   – Понятно…
   – Потом Мандрен опять пошёл в комнату клей нюхать. Приходит: глаза в кучку, что-то бормочет. Посидели немного, выпили ещё по стакану. Смотрю, он упал под стол. Я взял его под мышки и отволок в душевую комнату. Уложил на решётки: «Спи, мэр хренов!» – и пошёл самогон допивать. А куда его девать? Все лавки в бане заняты. Аббос сразу упал, когда мы пить ещё не начинали, наверное, от одного вида самогона и сколько предстоит выпить. Думбидзе сам лёг и уснул. Послеобеденный сон у него строго по расписанию – это ещё с техникума осталось. Он всегда перед тренировками спал. Один я трезвый остался. Все лежат, храпят, а я один сижу, как дурачок. Я слышал, что в бане черти водятся и всякая нечисть. Страшно стало. Взял и выпил всю банку в одну харю, крякнул и закусил огурцом. Очнулись мы только на следующий день – к вечеру. И я поехал домой. Ну их на хрен, этих друзей! – с этими словами Серёга поднялся со своего места и стал разминать поясницу.
   Тут, наконец, началась разминка. Дзюдоисты перестали стесняться и выбежали на жёлтый квадрат, так как время поджимало. Мы тоже переоделись в кимоно и побежали. Я глянул на Чулана, а у него порядком обтрёпанный чёрный пояс еле-еле сошёлся на пупке. Но пробежать несколько кругов по татами лишний вес ему не мешал. Продышавшись, Чоланов начал показывать мне новые движения, которые привёз с Кубка Европы из португальской Коимбры его сын. Сначала движение на меня, я отступаю, а потом заход сбоку. Затем уже я начал отрабатывать на тёзке приём «промокашку». А в заключение бросил Чулана через голову, подбив его бедро голенью.
   – Хорош! Надо оставить силы на борьбу, а то все выложимся на разминке, – остановил меня приятель.
   Заметив кольцо на пальце, я предупредил Серёгу:
   – Сними кольцо, а то дисквалифицируют.
   – А что, нельзя? Оно не снимается. Я немного опух.
   – Тогда лейкопластырем замотай.
   Немного вспотев, я начал искать глазами Берлетова, с которым договаривался провести мастер-класс с моим учеником Эдиком. Но он опаздывал. А когда приехал, сказал, что заблудился и уехал на Москву. Но я быстро сориентировался: нашёл легковеса Ивашкова и попросил его поотрабатывать с Эдуардом бросок через грудь, который у него не получался. А сам подошёл к Георгию Громову, который перед разминкой хвалился своим новым кимоно, и неожиданно для него провёл свой коронный бросок.
   – Это передняя подножка? – спросил он, медленно поднимаясь с татами.
   – Она самая!
   – Ещё покажи!
   Я резко провёл приём, Громов не успел даже сделать страховку, больно долбанувшись спиной об татами.
   – Хорош! – сказал Георгий, кряхтя поднимаясь с ковра. – У меня в колене остался осколок от мины после Афгана.
   – Извини! У тебя такое мягкое кимоно, приятное на ощупь.
   – Это фирма «Файтинг Филмс». За 8000 рублей купил.
   Все зрители были в шоке, когда увидели: с каким остервенением мы разминаемся на татами. Никита Журкин сидел на лавочке с круглыми глазами и прикрывал ладонью отвисшую челюсть. И правда говорят: у страха глаза велики. Рядом с ним сидели ещё два ветерана, которые должны были бороться в моём весе. Нас никто не знал, мы нигде не засветились, на чемпионате мира не боролись. Были тёмными лошадками. И все подумали, что мы – Великие мастера, а на самом деле – мы ничего делать не умеем! Но, как говорится, не боги горшки обжигают – научимся. А может быть, они по-прежнему думают, что мы из Чечни и с нами лучше не связываться: «Задушат, кого хочешь!»
   Смотрю, Ивашков уже показывает Эдику бросок через спину с колен. А мы, порядком пропотев, пошли попить чайку.
   – Ты в армии в спортроте служил? – спросил я Чулана, присаживаясь к нему на лавочку.
   – Нет. В медицинских войсках, в Москве. На призывном пункте майор посмотрел моё дело, а там специальность – ветфельдшер. Спрашивает: «В медицинские войска хочешь?» – Я сначала задумался – хорошо это или плохо. Подумал, какая разница кого лечить – коров или людей. Ширнул укол и пошёл. И я согласился.
   – Они там тупые – армейские командиры: видят ветфельдшер написано, значит, что-то с медициной связано. Подумали: надо брать в медицинские войска. В крайнем случае, будешь плац подметать. Людей не хватало.
   – Записали меня в медицинский батальон.
   – Они подумали, что ты – ветфебель.
   – А кто это?
   – Прапорщик в дореволюционной России.
   – А мне какая разница?
   – А я думал, что ты в спортроте служил, как мастер спорта по дзюдо.
   – Да иде там – попал в медицину.
   – Тебе можно было после армии работать хирургом или костоправом, а ты в пожарную часть пошёл.
   – Да какая разница – где не работать.
   Тут объявили начало соревнований. Мы построились в одну шеренгу, послушали приветственные слова организаторов и гимн России. Потом разошлись по своим местам. Первым вызвали бороться Олега Турова с местным борцом. В начале схватки Олег пропустил подхват на «ваза-ари». Но в концовке сконтрил, отыграл «ваза-ари» и провёл удержание.
   Затем диктор пригласил на татами меня – бороться с Романом Шагаловым. На табло было написано: Сергей Соболев (Черкесск). Когда судьи вбивали данные в компьютер, Чамлыка там не оказалось. На «Ч» были только (Черкесск, Чебоксарск). «Давай вобьём Черкесск! Какая разница? Всё равно с периферии, – посоветовались они». Так я оказался в Черкесске. Надо было называть свой район, а я сказал – Чамлык. Хотел село прославить. Они поискали: тут нет такого, подумали, что Чамлык в Чечне, как в тот раз. Думают, что я из Чечни – из высокогорного аула Чамлык. Вбили Черкесск – какая разница? На «Ч» называется и созвучно с Чамлыком.
   Я вышел на центр татами, а соперника не было. Судья пошёл к судейскому столику узнать – будет ли Шагалов? Вернувшись, он отдал победу мне. В следующей схватке Берлетов выиграл у своего соперника «иппоном». А затем вызвали бороться Чоланова с Журкиным. Серёга вышел, а Журкин – нет. У страха глаза велики. Диктор второй раз объявил, но Никиты нигде не было. В связи с неявкой соперника победу отдали Чоланову. Главное – выдержка! Чулан поклонился и зачем-то пошёл к судьям.
   – Э-э! Куда пошёл? Выход здесь! – крикнул ему я. – Наверное, за кубком пошёл: «Давайте мне кубок, а то домой надо ехать!»
   Павел Ломакин схватил его за рукав и показал, где выход:
   – Иди отсюда!
   Мы засмеялись. Чулан поклонился и вразвалочку побрёл к нам.
   – Ты зачем к судьям пошёл? За кубком? – сыронизировал я.
   – Да нет. Я хотел поздороваться с Орловым.
   – Ты его знаешь?
   – А как же! Вместе жили в одной комнате в Махачкале. На чемпионате СССР боролись. Он потом на Олимпиаду ездил.
   – Он там хорошо боролся. По-моему, седьмое место занял. А с Лапшовым ты в Махачкале боролся?
   – Нет. В Нальчике, на первенстве ДСО «Урожай». Я ему в полуфинале проиграл, а он потом – в финале. Там бесполезно пробиться: они своих кавказцев тянут.
   – Свидетельство о рождении подделывают.
   – Да. Когда боролись среди юниоров в Грузии, в Телави, – там выходили мужики с волосами на груди и спине, а голова уже лысая.
   Мы засмеялись. Затем, обратив своё внимание на татами, мы увидели, как Ивашков проиграл Крюкову, пропустив обратную спину с колен.
   – Он отрабатывал на мне этот бросок, а сам попался на этом же, – подметил мой ученик.
   В следующих схватках я должен был бороться с Моториным, Сазоновым и Цаплиным, но никто не вышел. Так я стал обладателем кубка. Повезло. Но, как говорится, везёт тому – кто везёт! Три года упорных тренировок не прошли даром. Мы произвели настоящий фурор! Козлов был взят без боя! Смелость города берёт!
   – Где ваши соперники? – спросил подошедший к нам Леонид.
   – Ушли за линию фронта! Драпают как немцы в 1943 году. Их теперь не догонишь.
   К афганцу Георгию Громову тоже не вышел соперник, и он занял первое место.
   – Ты Журкина нашёл? – обратился я к Чоланову.
   – Нашёл!
   – Спрятался?
   – Да, в туалете. Я спрашиваю: «Почему не вышел бороться?» А он мямлит что-то. Не люблю таких людей.
   – Серёг! Давай с тобой поборемся, – обратился ко мне Георгий Громов, – иди, скажи Моторину, что мы хотим побороться товарищескую схватку.
   Я подошёл к судейскому корпусу:
   – Саша, можно я поборюсь с Громовым – он не против, а то я ни одну схватку не боролся?
   – Посудишь их? – спросил он у второго помощника главного судьи.
   – Я уже обулся.
   – Да ладно, Серёг, не надо, а то жарко здесь, духота, в обморок ещё, не дай Бог, упадёте или шею сломаете. Поберегите себя.
   – Ну ладно.
   И я с понурой головой пошёл к своим ребятам-дзюдоистам и развёл руками. Они всё поняли. Затем объявили по громкой связи, чтобы все победители подошли к судейскому столику с паспортами и расписались за ценный приз. Также нас записали в заявку на чемпионат России, который должен пройти осенью. Когда подошла очередь Чулана, судья обратился к рядом стоящему мужчине: «Глянь, твой земляк из Гудаловки!»
   – Откуда ты? – спросил его Серёга.
   – С Прогресса. Злыднев я, слышал?
   – Да. А какое отношение ты имеешь к дзюдо?
   – Никакого. Я радиотехник – микрофоны здесь устанавливал.
   Наконец началось награждение. Все победители получили по диплому, золотой медали и большому кубку. А зрители поблагодарили нас громкими аплодисментами. Потом началась фотосессия. Мы сделали групповое фото, а затем – по отдельности. В заключении президент федерации дзюдо Борис Колгин спел песню Юрия Антонова «Снегири», посвящённую Дню Победы:

     Это память опять от зари до зари
     Беспокойно листает страницы.
     И мне снятся всю ночь на снегу снегири,
     В белом инее красные птицы.

     Белый полдень стоит над Вороньей горой,
     Где оглохла зима от обстрела,
     Где на рваную землю, на снег голубой
     Снегириная стая слетела.

     Мне всё снятся военной поры пустыри,
     Где судьба нашей юности спета.
     И летят снегири, и летят снегири
     Через память мою до рассвета.

   – Слышь?! – обратился ко мне Чоланов, – говорят, в Тольятти на улице стоят тысячи новых «семёрок»: их никто не берёт – никому не нужны. По 150 тысяч рублей продают. Мне бы сыну купить.
   – За 150 можно и тут купить. Там должны быть по 100 тысяч. Давай съездим туда осенью на чемпионат России, а оттуда на новых «семёрках» приедем.
   – Посмотрим! Если магазин грабить не будут!
   – А что его постоянно грабят?
   – Да. Как будто мёдом намазан.
   Мы переоделись, и стали собираться домой. Хорошо в гостях, а дома лучше. Участник боевых действий в Афганистане Громов открыл свой пластмассовый чемодан на колёсиках и бережно, как парашют, уложил туда кимоно, вместив и кубок.
   – Серёг, спасибо тебе, что ты вытащил меня на соревнования – в люди, а то эта бытовуха заела, рутина затянула, – поблагодарил меня напоследок Георгий.
   – Давай! – пожал я на прощание руку афганца.
   Выйдя на улицу, я увидел Турова, который стоял около открытого багажника «рено» и обедал:
   – Олег! Давай!
   – Всего доброго!
   Уставшие и немного неудовлетворённые, так как не удалось ни одной схватки побороться, мы поехали домой. Мы первые, а Чулан за нами. Случайно проскочили поворот налево и поехали на Москву, но вовремя опомнились и развернулись.
   – А вон и заправка, которую мы искали, – воскликнул я и указал пальцем.
   – Её там, в кустах, и не видно, – повернув голову, оправдался Лёня.
   Постояв в пробке на мосту через реку, где я воспользовался моментом и доел свои котлеты и сырники, мы продолжили длинный путь домой.
   На следующий день всё медиапространство гремело: было опубликовано, что я выиграл у пятикратного чемпиона мира – Александра Моторина. Но я всем отвечал, что Саша благородно уступил мне титул чемпиона без борьбы, так как на чемпионат России он не поедет, а сразу рванёт на чемпионат мира. У него в федерации дзюдо есть какие-то подвязки. Кстати, на чемпионате мира он взял «золото».
   А Берлетов написал на своей странице в соцсети: «Козлов взят!» Он заткнул за пояс двух соперников и выиграл золотую медаль и кубок. «Козлов взят без боя!» – добавил я.
   Как говорил великий мастер кунг-фу Брюс Ли: «Лучший бой – тот, который не состоялся!» Все живы остались, и никто травму не получил.