Твой. Без цензуры... Глава 49

— Алла, поторапливайся! Сколько можно тебя ждать?! — негодуя по причине неповоротливости жены на кухне, Лобов нетерпеливо посматривал на часы.

Мелкие перебранки перед началом ужина для их семейства давно стали привычкой. И все ещё пребывая мысленно на работе, где у неё начались проблемы с фирмой, женщина никак не могла отойти от забот, хлопоча у плиты, и роняя на пол посуду.

— Чтобы я вас кормила, поила, да ещё посуду за вами мыла?! — ругалась она, нервно швыряя на стол тарелки. — Нет уж, увольте!

Угрожавший когда-то отобрать у неё фирму Анкушев мерещился ей теперь почти в каждом прохожем. И давно перещеголяв по количеству ночных бодрствований собственную падчерицу, она даже собиралась обратиться за помощью к Филюрину, пока её не отговорил от этой идеи муж, уверенный, что её нервное состояние является следствием накопившейся усталости, предлагая ей взять отпуск.

Видения с Анкушевым доводили женщину до паранойи, но не в состоянии справиться с этой проблемой самостоятельно, она тайком прикладывалась к бутылке, словно намереваясь перещеголять в этом плане даже собственного сына, которого если и мучили подобные проблемы, то носили другое название, и к Анкушеву не имели никакого отношения.

Не понимая причин ночных кошмаров жены, Олег Викторович не переставал напоминать ей о загадочном исчезновении её заклятого врага и конкурента, сбежавшего из больницы как раз в канун приезда комиссии из горздрава: «Алла, ну какой может быть ещё Анкушев? Уймись наконец-то! Он давно канул в Лету! Тем более ты сама говоришь, что он был кем-то «заказан», тогда какого так за него переживать?!».

Лебедева рассказала ему, что лично поручила Смертину отвезти этого Анкушева на рентген, а куда подевался тот потом, история детали умалчивала. Молчал и сам практикант, ничуть не переживая по поводу исчезновения пациента. И только одна Алла была уверена, что этот тип сбежал из больницы не просто так, обманув младший медперсонал вкупе с практикантами.

У Анкушева имелся на неё компромат. И не долог был день, когда эта грязная история, связанная с заказным убийством четы Чеховых, могла стать достоянием общественности, бросая тень на её репутацию и репутацию её семьи. 

«Заказать» то она его «заказала», но пока исполнители готовились к выполнению своего задания, Анкушева и след пропал. И где его следовало искать теперь, о том она не имела теперь ни малейшего представления, уверенная, что рано или поздно он объявится самостоятельно, чтобы заставить её играть по его правилам, а ей придется только безропотно ему подчиниться, отписав этому типу не только фирму, но и все имущество, лишь бы он держал рот на замке. 
 
Сидевший в одиночестве рядом с местом, которое обычно занимала за столом его сестра, Денис вздыхал.

Сегодня их было трое. Получив накануне нагоняй от отца за пьянку и за исчезнувшую посреди ночи Чехову, Глеб сидел у себя, так и не соизволив выйти на кухню, где обычно собиралась за ужином вся семья. Денис тоже не знал, куда подевалась его сестра, бросая на главу дома недоумевающие взгляды.

Покидая дом, она почему-то так и не успела его об этом проинформировать, и, будучи не в курсе нынешнего места пребывания Чеховой, ничего существенного по этому поводу рассказать Лобову Денис не мог. Он только слышал мельком голос Гордеева, который принял за галлюцинацию из-за употребленных накануне таблеток. Но это было явно мало, чтобы обрисовать, в целом, картину пропажи Чеховой.

Зато этой информацией сполна владел Глеб, ставший причиной её исчезновения, но переживая наедине с собой нанесенный его самолюбию удар, тогда ему было не до разговоров с отцом. В противном случае парню пришлось бы во всем сознаться и рассказать, по какой причине здесь появился Гордеев, нечаянно поломавший их забор, а потом забравший с собой Чехову. Зато теперь отец считал, что разнесенный в щепки забор — это его работа, и что именно его поломал, слегка не вписавшись в гараж своей машиной из-за пьянки. Тем более нынешнее его состоянием оставляло желать лучшего. А Гордеев опять вышел сухим из воды и ему за это ничего не будет.

Удивительно, что сама Чехова так и не соизволила поставить в известность относительно своих планов даже Дениса, уезжая куда-то со «светилом». И как позже сообщил ему подросток, её телефон оказался вовсе отключен, что вызвало у обоих дополнительные вопросы, добавивших им новой головной боли. Особенно это было актуально в плане Дениски. И могло стать актуальным также для его сводного брата, но под утро, когда того застанет врасплох похмельный синдром.

Впрочем, вся эта история, связанная с пропажей Чеховой, заставляла Аллу волноваться больше всех. Особенно бесило её то, что сын к этому инциденту не проявлял ни малейшего интереса, когда на его месте кто-то другой уже бы давным-давно мотался по городу в её поисках, расклеивая повсюду объявления о розыске. А ему будто все было нипочем. Женщина просто поражалась его спокойствию, не понимая, как могла воспитать столь черствого и равнодушного к страданиям родных человека.

Вывод напрашивался один. Либо ему и вправду было на все наплевать, либо он четко знал, где и с кем находилась Чехова, не спеша почему-то ставить об этом в известность остальных, включая собственную мать, у которой был повод волноваться из-за данного инцидента больше всех.

Для него этот «ребус» решался просто, но не для Аллы. Как знать, быть может это была одна из продуманных подстав Анкушева, решившего добиться от неё фирмы путем похищения её домочадцев. Но если бы это действительно было так, тогда бы он похитил Глеба, а её сын все ещё находился на месте.

Стало быть, в этой ситуации было замешано что-то другое, и он собирался шантажировать её иным способом, намереваясь, очевидно, присылать ей Валерию Чеховой по кусочкам, пока она полностью не перепишет на него свою фирму.

Опасаясь даже думать о таком повороте событий, и будучи все себя от гнева, Алла тщетно пыталась сосредоточиться на приготовлении ужина, переживая, как бы её мысли не прочли  домочадцы, а позже не обвинили в пропаже Чеховой и её саму.    

У Аллы Евгеньевны был особый способ готовить ужин, в частности хлеб с маслом. Отпилив от ковриги ломоть, она рассекала его ножом напополам, после чего размазав по нему масло подобно аптекарю, готовившего горчичник, одну половинку вручала мужу, а вторую, поменьше, Денису. И поскольку сегодня за столом отсутствовали Чехова с Глебом, то им, разумеется, вручить она ничего не могла, наблюдая за тем, с какой неприязнью муж смотрит на сандвич, не решаясь попробовать даже его.

Лишившись после именин приемной дочери переднего зуба во время надкусывания кольца, которое притащил с собой Рудаковский, с той поры Олег Викторович старался больше не спешить со смакованием трапезы, с опаской принимая что-либо из рук жены, и пробуя на твердость продукты ножом.

Всучив Денису ломоть ковриги так, будто мальчик был солдатом в походе, Алла села наконец за стол, и пододвинув к себе поближе чашку с чаем, попыталась отвлечься от мыслей о загадочном исчезновении Анкушева, когда до её слуха донесся голос мужа. Олег Викторович любил во время трапезы почитать вслух криминальные сводки местных «Известий», смакуя в деталях подробности громких дел.

Успевший за это время приобрести иммунитет к подобным новостям, Денис как ни в чем не бывало смаковал еду, с невозмутимым видом прислушиваясь к их пересказам, чье содержание любого нормального обывателя давно бы повергло в шок. И как только детали криминальных сводок начинали приедаться и ему, и Лобову, не переставая удивляться уровню жестокости худших представителей «гомо сапиенс», Олег Викторович специально подыскивал новости помрачнее и извращеннее, от чего порой во время их прослушиваниями не выдерживали нервы даже у восприимчивой ко всему Аллы.

Что-то похожее происходило с ней и в этот раз. Сидя за столом с натянутыми как струна нервами, только её муж взялся за чтение очередной сводки про деяния маньяка, не выдержав подробности этой истории, Алла сделала ему замечание, упрашивая заткнуться:

— Что за ерунду ты читаешь, на ночь глядя? Повеселей ничего нельзя найти?! Только посмотри, как побледнел Денис… Немедленно выбрось эту газету!

Но Олег Викторович даже слушать её не хотел, подогревая себе аппетит подобными новостями.

— Это ещё так, Алл, — возразил он, махая рукой, — легкое чтиво… Причем здесь Денис? Посмотри, он даже не слышит, что я читаю, верно?!

Навострив уши в надежде дослушивать до конца эту жуткую историю, с той разницей, что все происходило наяву, подросток кивнул, наминая сэндвич. Но жена так не считала.

— А я тебе говорю — выбрось эту газету! — негодовала она, выпучив глаза. — Может уже хватит корчить из себя персонажа из «ТАСС уполномочен доложить»! Давай, спокойно поедим. Без этих твоих…

Отложив в сторону газету по просьбе жены, мужчина наконец-то принялся за ужин, но не прошло и пяти минут, как вдруг о ком-то вспомнив, он оглянулся по сторонам:

— Так, а где Глеб? Почему я его не вижу? Он уже поужинал?

— Он у себя и вы недавно с ним поругались, — равнодушно бросила Алла, не поднимая на него глаз.

— Странно, как это я успел об этом забыть, — пожал плечами Олег Викторович, только сейчас заметив какие-то изменения в общей обстановке.

— Забыть? — издевательски хмыкнула Алла, переходя на повышенные тона. — Да я сама не могу вспомнить, когда ты вообще в последний раз разговаривал с ним по душам. А он, между прочим, наш сын.

Неопределенно отмахнувшись от неё, мужчина не нашелся, что ответить, будучи не рад, что вообще завел об этом разговор. В последнее время на него столько всего навалилось: эти встречи с комиссией, неотложные дела, связанные с организацией отделения по нейрохирургии. Какие уж тут разговоры по душам?! Жаль, жена этого не поймет. Да ему и не хотелось сейчас с ней спорить.

— А о Лерочке своей, небось, помнишь всегда! — протянула Алла, готовая закатить ему скандал, и наверняка бы так сделала, если бы не присутствие за столом Дениса. — Я надеялась, что судьба собственного ребенка тебя волнует больше, но я ошибалась. На первом месте у тебя Валерия с её потребностями, а на Глеба тебе как всегда наплевать!

Не в силах больше выслушивать истерик жены, Лобов швырнул тарелку об стол, первый раз в жизни пожалев о том, что когда-то соизволил жениться на этой женщине. Мало ему мотают нервы на работе, так дома не лучше. Привыкший каждый раз вздрагивать от внезапных выходок главы семейства, Денис проигнорировал его жест, увлекшись трапезой.

— Алла, Алла, ну что ты в самом деле! Ну, хочешь я позову сюда Леру и мы вместе все обсудим! — негодовал он, потеряв после таких высказываний всякий аппетит к её стряпне. 

— И кого ты собрался звать? — ухмыльнулась женщина. — Нет твоей Лерочки дома! Запропастилась куда-то… Может где себя продает за деньги, чтобы заработать на съем квартиры… Как бы не принесла нам в подоле… Мне только детей от Чеховой не хватало... — взмолилась она, испытывая острое желание выпить и тем самым заглушить смутное предчувствие тревоги, чего ранее за ней не наблюдалось.

— Что значит запропастилась? — взревел Лобов, только сейчас обнаружив отсутствие за столом приемной дочери. — Куда? Во всяком случае возвращаться поздно домой я её не приучал!

— Хочешь узнать, где она, попробуй её набери, — предложила ему жена. — У тебя же есть её телефон.

Послушав супругу, он так и сделал, хватаясь за мобильный телефон и нервно набирая её номер. Только вместо голоса Валерии на второй линии слышались одни гудки. Впрочем, подымать панику из-за парочки неудавшихся звонков было пока рановато.

— Ну, вот и где она? — ворчал Олег Викторович, снова и снова набирая знакомый номер.

— А чего ты хочешь?! Выросла твоя Лерочка, — насмешливо бросила Алла, ковыряя вилкой салат. — У неё, можно сказать, своя личная жизнь началась, а ты ей только мешаешь…

— Личная жизнь, говоришь? — вспылив, засопел Лобов. — А мне что прикажешь со всем этим делать? Вот где она?

— С подружками наверное.

Несмотря на свое умение временно прикинуться дурочкой, Алла была женщиной, в общем-то, неглупой. И нисколько не сомневаясь в том, что если Чехова у кого-то и ночевала, то точно не у подружек, делиться своими подозрениями с мужем не собиралась. Наконец, Лобову удалось до неё дозвониться. С десятой попытки.

— Лер, Лера, ты где? И главное, с кем? — запинаясь, пролепетал Олег Викторович, услышав наконец её голос. — А ну, быстро домой! Все тебя заждались!

В ответ он услышал нечто, что окончательно вывело его из себя.

— Что там такого срочного? Нельзя было до утра подождать? — негодуя, Лобов не прекращал изображать начальника, даже находясь дома, пока не оборвалась связь и оба не погрузились в информационный вакуум.

На даче Куратова, как выяснилось позже, было не так уже просто разговаривать длительное время по телефону. Тут требовалась выдержка.

— Хорошо, что эта практика скоро закончится, — поделился Лобов своими соображениями с женой, — и Гордеев перестанет её преследовать.

Умудрившись каким-то образом по новой дозвониться до Чеховой, мужчина бросился её отчитывать, да так, что звук его голоса долетал до спальни Глеба, и тот мог прекрасно слышать отца:

— Ты не юли, а отвечай прямо! Ты сейчас с Гордеевым? Ничего не хочу знать! Приезжай домой! Мы тебя здесь заждались! Я, Денис, Алла…

Он хотел дополнить свой список, присовокупив  к нему ещё имя своего сына, но связь  как всегда прервалась, а его мобильный телефон и вовсе разрядился.

— Але! А... Але!

В ответ пошли одни гудки.

— Нет, ну ты видишь? — обратился он к жене. — Она даже разговаривать со мной не хочет!

И пытаясь избавить мужа от нового приступа ярости, Алла была вынуждена отобрать у него телефон, переводя их «душещипательный» разговор в иное русло. Пришло время посвятить супруга в глобальные планы «светилы» по завоеванию их приемной дочери, о чем тот пока был не в курсе, сутки напролет занимаясь своим оборудованием для отделения нейрохирургии.

— А знаешь, недавно твой Гордеев сделал предложение, — загадочно выдала она, ради приличия выдержав многозначительную паузу.

— Кому? Тебе? — удивился Лобов, отшвыривая в сторону ставший ненужным ему телефон.

— Чеховой!

— А-а-а… Ну что ж, это прекрасно, — все ещё витая где-то в своем измерении после разговора с приемной дочерью, мужчина не успел адекватно прореагировать на неожиданное сообщение жены. — Я только приветствую подобный расклад дел… — Но стоило ему пропустить через себя суть сообщения, как моментально переосмыслив его посыл, он оказался во власти новой вспышки гнева: — Как ты сказала? Гордеев?

Нет, ему не послышалось.

— Что ж, молодец! Пусть принимает от меня самые искренние поздравления…

Его жена считала иначе, попробовав его переубедить.

— Да ты, я вижу, совсем с ума сошел! Он же Валерии в отцы годится!

— Ты вспомни нашу свадьбу, Алл… У нас ведь с тобой… — взмахнул он рукой. — Та ещё разница в возрасте была! 

— Тогда были другие времена! — отрезала она, швыряя тарелки об стол.

— Я уверен в Гордееве, как в самом себе. Такой не подведет, — попытался Лобов урезонить свою жену. — Лерочка будет с ним счастлива…

— Да гони ты в шею своего Гордеева!
— Алла была вне себя от гнева, уверенная, что её супруг бредит. — Ты знаешь, я никогда не питала к нашей Лере материнских чувств и не пыталась стать ей матерью, но выдать её за какого-то безродного и нищего хирурга… 

Это было сильно даже для неё. Она не знала как назвать поступок своего мужа, который вел себя сейчас как сам настоящий сутенер, подкладывая их приемную дочь под своих коллег, которым девушка имела счастье приглянуться!

У неё просто не укладывалось в голове, что он вообще был способен на такое! Странно, что подобную наклонность за ним она обнаружила только сейчас. Когда добрая половина прожитых лет, включая молодость, осталась давно позади, и другого мужа она себе выбрать уже не могла. Любовника да, завести ещё могла, а вот обрести надежного спутника — вряд ли.   

— Лера вправе сама решать, за кого ей выходить замуж, а за кого — нет, — стоял на своем Лобов, не понимая причины столь агрессивных нападок супруги на Гордеева. — И я готов одобрить её выбор, если она будет счастлива.

— Да ты, я вижу, совсем окосел со всеми этими своими больничными заботами! — Алла казалось перестала узнавать своего мужа, шокированная его непреклонностью, когда раньше, прежде чем что-то ляпнуть, он долго думал над своими словами. — Или это Гордеев тебе так запудрил мозги, что, кроме него, ты больше никого в своей больнице не замечаешь? Меня удивляет, как ты можешь вообще заступаться за этого самозванца!

— Имею право. А самозванец он или нет, это я буду решать уже сам. Без твоего вмешательства.

— Хочешь ты этого или нет, но с этой поры двери нашего дома будут для него закрыты. Навсегда, — отрезала женщина. — Я больше не собираюсь терпеть его здесь присутствие и вообще… Если ты хочешь выдать Леру за этого грубияна, выдавай! Твое право! Но учти, что против кандидатуры Гордеева я буду всегда!

— Алла, не кипятись! Говорю же тебе, я уверен в Гордеев как в себе самом! — без конца повторял Лобов, не понимая, почему супруга так яростно восстает против его подчиненного, который был на хорошем счету в его больнице. Однако как ни старался он убедить её в обратном, женщина отказывалась воспринимать его заверения всерьёз.

Так и не попрощавшись с этими двумя перед сном, Денис молча покинул кухню, и, посчитав идею позвонить сестре прямо сейчас не очень подходящей, ушел в свою комнату, надеясь пройти новую скачанную игру и заработать на том дополнительные баллы.

Глава 50

http://proza.ru/2024/03/31/816